"В даль тихо плывущих чертогов / уводит светлая нить -- / та нить, что у тайных порогов / сестра мне дала хранить... / И, рея в призраках зданий, / кочует душа, чутка / к призывам сквозящих свиданий / за нитью живой мотка" {СА, I ч, "Песни из лабиринта" ("Нежная тайна").}.
"Сестра" охраняет младенца; пусть "три нерадивые" сестры покинули "ясные ясли": четвертая, соединившая их -- при младенце; она-то плетет нити света, бросая ребенку свою просиявшую нить в бездну мрака "Ивановых": "Хочу соткать блеснувший свет я с томной тьмой"...
И Вячеслав Иванов может нам сказать стихом одной из мистерий Рудольфа Штейнера: "Verzaubert Webenmeineseignen Wesens" {R. Steiner. Пробуждение души (четвертая драма-мистерия). "Verzaubert Webenmeineseignen Wesens" -- "Заколдована ткань моей собственной сущности" (нем.; прим. ред.).}. Расколдовать его можно (хоть... трудно).
"Пело ль младенцу мечтанье? Но все я той песни полн... Мне снятся лучей трепетанье, шептанья угаданных волн" {СА, I ч., стр. 68.}. "Я видел ли в грезе сонной, младенцем, живой узор, -- сень тающей сети зеленой, с ней жидкого золота спор". Поучения "эзотерической" мистики, произносимые магом Ивановым,-- только "мрамор обветренных стен" многообразных трактатов, прочитанных им, а не истина жизни: но -- "там, в незримом просторе, / за мшистой оградой плит, / я чую -- на плиты море / волной золотой пылит... / чуть шепчет, -- не шепчет, дышит, / и вспомнить, вспомнить велит -- /и знаки светом пишет, / и тайну родную сулит" {Там же.}. Эту песню расслышал и Фауст, склоненный над чашею с ядом... в пасхальную ночь...