Въ половинѣ марта Митсосъ снова поднимался по крутымъ горнымъ откосамъ въ Паницу. Уже часа два, какъ наступила ночь; небо было безоблачно, и хотя луна скрывалась за серебристой макушкой Тайгета, но звѣзды ярко блестѣли. Вдыхая въ себя свѣжій, горный воздухъ, юноша сознавалъ съ удовольствіемъ, что онъ успѣшно исполнилъ все, что было ему поручено. Три дня тому назадъ онъ видѣлъ, какъ маякъ въ Бассѣ неожиданно освѣтилъ всю окружающую мѣстность и блестѣлъ издали, какъ большая звѣзда, а съ тѣхъ поръ онъ ѣхалъ безъ устали днемъ и ночью, что совершенно утомило его бѣдную лошадь. Очутившись наконецъ передъ домомъ Петровія, онъ постучалъ въ дверь, но на его стукъ откликнулся только Османъ громкимъ лаемъ.
-- Османъ, Османъ, молчи,-- крикнулъ Митсосъ:-- меня никто не услышитъ.
Наконецъ внутри дома послышались шаги, и, пріотворивъ дверь, Петровій спросилъ:
-- Кто тамъ?
-- Я, Митсосъ,-- отвѣчалъ юноша.
Черезъ минуту онъ былъ въ объятіяхъ Петровія.
-- Очень ридъ тебя видѣть, Митсосъ,-- произнесъ онъ: -- какъ ты скоро вернулся. Мы ждали тебя только завтра.
-- Да, да, я поспѣшилъ, но не говорите теперь со мной,-- отвѣчалъ юноша:-- а дайте мнѣ ѣсть, я голоденъ, какъ заяцъ зимой, а моя лошадь устала до смерти.
-- Иди въ комнату, тамъ ты найдешь ужинъ и Николая, а я озабочусь о лошади.
-- Нѣтъ, тебѣ неприлично служить мнѣ, мальчишкѣ.
-- Пустяки, ступай. Только мы съ Николаемъ съѣли всю рыбу, и тебѣ остался глухарь.
Съ этими словами онъ повелъ во дворъ лошадь. Дѣло было въ томъ, что онъ узналъ отъ Николая о клятвѣ Митсоса относительно освобожденія Яни и объ его самопожертвованіи ради скорѣйшаго ея исполненія, а потому хотѣлъ самъ услужить вѣрному другу сына. Въ чемъ именно заключалось жертва, принесенная юношей, Петровій и Николай не знали, но они рѣшили, что, должно быть, Митсосъ былъ влюбленъ и пожертвовалъ свиданіемъ съ своей милой, хотя они никакъ не могли догадаться, кто бы она была.
Утоливъ свой голодъ и выкуривъ трубку, Митсосъ разсказалъ обоимъ друзьямъ все, что онъ сдѣлалъ, а потомъ спросилъ:
-- Ну, а у васъ что новаго?
-- Много хорошаго и мало дурнаго,-- отвѣчалъ Петровій:-- начну съ послѣдняго. Николай боится, что вскорѣ въ Триполи узнаютъ объ его пребываніи здѣсь, а это очень не желательно. Четыре дня тому назадъ онъ встрѣтилъ двухъ турецкихъ солдатъ, и ему показалось, что они узнали его. Они направлялись въ Триполи, и я не хотѣлъ бы, чтобъ мнѣ приказали снова отыскивать его. Нашимъ родичамъ много и безъ того дѣла, и отправить двадцать человѣкъ на его поиски было бы неудобно.
-- Обо мнѣ нечего говорить,-- замѣтилъ Николай:-- но меня тревожитъ мысль объ Яни. Онъ до сихъ поръ находится въ полной безопасности, но дѣло приметъ совершенно иной оборотъ, если, напримѣръ, меня и тебя вызовутъ въ Триполи.
-- Магометъ-Саликъ не посмѣетъ сдѣлать этого,-- отвѣчалъ Петровій со смѣхомъ:-- и объ Яни не безпокойся. Онъ только разжирѣетъ; вотъ и все. Вѣдь турки ѣдятъ по пяти разъ въ день. У нихъ нѣтъ причины подозрѣвать меня, а самое худшее, что можетъ случиться, это посылка сюда солдатъ для твоего ареста.
-- Я очень люблю Яни, и я поклялся освободить его,-- сказалъ Митсосъ зѣвая: -- но мнѣ ужасно хочется спать. А когда я отправлюсь за нимъ?
-- Черезъ недѣлю, я надѣюсь, а пока ты здѣсь, я тебя познакомлю съ дьявольскими судами,-- произнесъ Николай:-- ну, теперь ложись въ постель.
-- О, какое счастье лечь въ постель послѣ дороги!
-- Ну, и хорошій ужинъ не лишне,-- замѣтилъ Петровій съ улыбкой.
Слѣдующіе два дня Митсосъ посвятилъ изученію брандеровъ. Онъ отправлялся съ Николаемъ на зарѣ въ лѣсъ, и тамъ они оставались до солнечнаго заката. Но на второй день, возвращаясь домой, они увидали у двери турецкаго солдата верхомъ. Онъ держалъ въ поводу еще двѣ другія лошади.
-- Это не хорошо,-- сказалъ Николай, отскакивая въ тѣнь вмѣстѣ съ Митсосомъ:-- я такъ и зналъ. Ну, или въ домъ, Митсосъ, узнай, что дѣлается, и приди мнѣ сказать. Я буду ждать тебя за мельницей.
И онъ быстро исчезъ въ темнотѣ.
Митсосъ пошелъ къ дому, но солдатъ его остановилъ:
-- Ясакъ,-- сказалъ онъ, что значитъ "нельзя пройти".
-- Нельзя, что выдумалъ,-- отвѣчалъ весело юноша:-- отчего же мнѣ нельзя видѣть моего родича?
-- Ясакъ,-- повторилъ турокъ и выхватилъ изъ-за пояса пистолетъ.
Митсосъ задумался. Онъ съ удовольствіемъ вступилъ бы въ борьбу съ туркомъ, такъ какъ онъ не питалъ ни малѣйшаго уваженія къ мѣткости турецкихъ выстрѣловъ со времени приключенія съ Яни, но онъ зналъ, что въ домѣ было еще два турка, и благоразумно ретировался, говоря:
-- Пойду домой. А какъ ты думаешь, глупая голова, передъ домомъ моего отца я не найду такого же дурака?
Солдатъ ничего не отвѣчалъ; очевидно, онъ не желалъ затѣвать ссоры съ могущественнымъ родомъ Мавромихали. Митсосъ медленно пошелъ по дорогѣ, но, повернувъ за уголъ, побѣжалъ изо всѣхъ силъ къ мельницѣ, гдѣ его ждалъ Николай.
-- Что дѣлать,-- промолвилъ онъ шепотомъ:-- у Петровія турецкіе солдаты, и они не пускаютъ меня въ домъ. О дядя, плохо будетъ Яни. Что дѣлать?
-- Не хорошо. Садись, Митсосъ, и подумаемъ.
Прошло пять минутъ, и Николай первый прервалъ молчаніе.
-- Я знаю, что произошло,-- сказалъ онъ:-- эти люди явились отъ Магомета-Салика, чтобъ арестовать Петровія. Онъ находится въ ихъ рукахъ, потому что въ случаѣ неповиновенія они могутъ выместить свою месть на Яни. Вотъ что намъ надо сдѣлать: освободить какъ можно скорѣе Яни изъ Триполи и Петровія на дорогѣ туда же, такъ какъ его навѣрно повезутъ къ Магомету-Салику. Но какъ это сдѣлать? Будь молодцемъ, Митсосъ, придумай выходъ изъ этого затруднительнаго положенія. Мало того, надо еще предупредить всѣхъ родичей Мавромихали о случившемся и о томъ, что нельзя освобождать Петровія, пока Яни въ Триполи, такъ какъ онъ можетъ заплатить за это своей головой. А что касается до меня, то я просто отдамся въ руки турокъ.
-- Зачѣмъ?
-- Потому что двумъ легче бѣжать, чѣмъ одному, и что, имѣя насъ обоихъ, турки не будутъ торопиться въ Триполи. Иначе они будутъ подозрѣвать, что я отправлюсь на выручку Яни. Да, это прекрасная мысль, но для ея успѣха всѣ родичи должны не двигаться.
-- Такъ я поскачу освобождать Яни.
-- Какъ можно скорѣе. Гдѣ твоя лошадь?
-- У Петровія.
-- Такъ ступай къ Деметри, возьми у него лошадь и въ дорогу. Нельзя терять ни минуты! Погоди, куда же ты дѣнешься съ Яни послѣ его освобожденія? Вы должны бѣжать изъ Триполи ночью и отправиться прямо черезъ горы въ верхнюю аркадійскую равнину, гдѣ стоитъ Мегалополисъ. Оттуда пересѣките Тайгетъ и слѣдуйте до горы Подолидо, гдѣ ты смотрѣлъ на Бассейскій маякъ. Мы будемъ тамъ ждать васъ. Теперь я пойду по всему селенію и объявлю родичамъ о случившемся и о томъ, что они должны присоединиться къ намъ въ Тайгетѣ, а потомъ я отдамся туркамъ. Ну, ступай, Митсосъ, и помни, что судьба Яни въ твоихъ рукахъ.
Они разстались. Николай предупредилъ всѣхъ родичей и послалъ гонцовъ во всѣ окрестныя селенія съ вѣстью о мѣстѣ сбора и о томъ, что борьба начнется съ осады Каламаты. Покончивъ съ этимъ, онъ направился къ дому Петровія.
-- Ясакъ,-- произнесъ солдатъ, увидавъ его.
-- Ты не знаешь, съ кѣмъ говоришь,-- гордо произнесъ Николай:-- я Николай Видалисъ, о которомъ ты, вѣроятно, слыхалъ?
Солдатъ прицѣлился въ него изъ пистолета и громко крикнулъ:
-- Ни съ мѣста, или я выстрѣлю. Ей, сюда!-- прибавилъ онъ:-- я арестовалъ Николая Видалиса.
Николай не желалъ получить пулю въ упоръ и не перемѣнилъ своей позиціи, а изъ дома выбѣжалъ старшій солдатъ.
-- Вы имѣете уполномочіе такъ дѣйствовать?-- спросилъ Николай: -- или вы дорого поплатитесь за самоуправство.
-- Мы дѣйствуемъ по приказанію губернатора Триполи; онъ велѣлъ арестовать тебя и Петровія, а затѣмъ доставить васъ въ Триполи.
Все это было сказано потурецки, но тутъ Николай заговорилъ погречески.
-- За что арестованъ я?
-- Не понимаю погречески,-- отвѣчалъ солдатъ.
-- "И слава Богу",-- подумалъ Николай и повторилъ свой вопросъ потурецки.
-- За составленіе заговора противъ верховной власти султана и его представителя въ Триполи, Магомета-Садика.
Николай засмѣялся.
-- Это дѣло серьезное. Могутъ войти въ домъ, и если я вашъ плѣнникъ, то вотъ возьмите мой пистолетъ и ножъ.. Но я совѣтую вамъ послѣдовать за мною, а то еслибъ родичи Петровія узнали, въ чемъ дѣло, то вамъ не поздоровилось бы. Мое обвиненіе ложное, но я не хотѣлъ бы, чтобъ ваша кровь или кровь родичей была пролита.
Оба солдата послушались его и ввели во дворъ лошадей.
Петровій радостно услышалъ голосъ Николая. Это, конечно, значило, что онъ нашелъ средство выйти имъ изъ затруднительнаго положенія и спасти Яни. Онъ вопросительно взглянулъ на него и затѣмъ улыбнулся. Петровій понялъ, что все обстоитъ благополучно, и Митсосъ отправился на выручку Яни.
Николай сѣлъ и продолжалъ вести веселую бесѣду съ солдатами.
-- Это недоразумѣніе довольно ясно,-- сказалъ онъ:-- но я очень радъ увидѣть его превосходительство въ Триполи, куда я не могъ до сихъ поръ явиться.
-- Его превосходительство также радостно васъ встрѣтитъ,-- произнесъ одинъ изъ солдатъ съ улыбкой:-- вамъ извѣстно, что онъ посылалъ за вами прошлую недѣлю, но Петровій отвѣчалъ, что вы исчезли, и что онъ разыщетъ своего проклятаго родича.
-- У насъ была маленькая ссора, но мы уже давно помирились, не правда ли, Петровій?-- произнесъ Николай и прибавилъ погречески:-- слава Богу, они не понимаютъ ни одного греческаго слова.
Петровій кивнулъ головой.
-- Мы завтра утромъ очень рано отправимся въ путь,-- сказалъ онъ:-- а теперь пора ужинать. Прошу васъ теперь садиться. Извините за плохую ѣду, мы не знали, что насъ осчастливятъ своимъ посѣщеніемъ такіе гости.
Съ этими словами онъ ударилъ въ ладоши, и слуга вошелъ въ комнату; это былъ юноша одинаковыхъ лѣтъ съ Яни, Петровій взялъ его въ свой домъ, такъ какъ онъ остался сиротой. Константинъ былъ на половину слуга, а на половину товарищъ Яни, которому онъ былъ очень преданъ.
-- Давай ужинъ,-- сказалъ Петровій погречески:-- и держи ухо востро.
Юноша подалъ ужинъ, и всѣ трое турокъ стали охотно ѣсть и нить. Постоянно вращаясь среди грековъ, они привыкли къ вину и съ удовольствіемъ налегли на него. Николай мало болталъ потурецки, а подъ предлогомъ, что Петровій съ трудомъ объясняется на этомъ языкѣ, онъ говорилъ погречески, Николай переводилъ его слова. Такимъ образомъ они могли при туркахъ безъ малѣйшаго подозрѣнія съ ихъ стороны передать другъ другу, что хотѣли.
Николай сообщилъ Петровію объ отъѣздѣ Митсоса но своимъ дѣламъ бѣгства. Они должны были отправиться въ путь на слѣдующее утро, а такъ какъ Митсосъ былъ впереди ихъ на двѣнадцать часовъ, то при первомъ привалѣ попытать счастье. Это было бы для нихъ тѣмъ удобнѣе, что они находились бы все еще среди родичей; въ случаѣ надобности они могли прикрыть ихъ бѣгство. Николай предложилъ планъ очень простой, который ему уже разъ вполнѣ удался. Юноша Константинъ долженъ былъ проводить ихъ съ прислугой для обѣда на первомъ привалѣ, а тамъ въ то время, какъ турки будутъ утолять свой голодъ и жажду, ему предстояло удалиться подъ какимъ нибудь предлогомъ, подрѣзать ремни у турецкихъ сѣделъ и вернуться домой. Подождавъ нѣсколько минутъ, Петровій и Николай вскочили бы на своихъ лошадей и скрылись бы отъ удивленныхъ турокъ, которые не имѣли бы возможности преслѣдовать ихъ.
Все это Николай передалъ Петровію и Константину среди пустыхъ фразъ, сказанныхъ для отвода глазъ туркамъ, а чтобъ убѣдиться, понялъ ли его слуга, Петровій сказалъ:
-- Если ты все понялъ, Константинъ, то налей мнѣ стаканъ воды, а если нѣтъ, налей стаканъ вина Николаю.
Константинъ немедленно налилъ вина въ стаканъ хозяина дома и вышелъ изъ комнаты.
Покончивъ съ этимъ, Николай сталъ говорить съ солдатами потурецки. Онъ выразилъ желаніе, чтобъ они отправились въ путь на слѣдующее утро, какъ можно ранѣе, такъ какъ онъ боялся, чтобъ родичи Мавромихали не напали на нихъ при видѣ, что они увозятъ Петровія, а съ другой стороны, онъ хотѣлъ какъ можно скорѣе увидѣть Магомета-Салика и выяснить возможное недоразумѣніе. Они согласились и сказали, что если Петровій и Николай не возьмутъ съ собой оружье, то они всѣ поѣдутъ, какъ туристы, тѣмъ болѣе, что за ихъ хорошее поведеніе ручается присутствіе въ Триполи Яни, въ качествѣ заложника.
Хотя на слѣдующее утро они выбрались изъ селенія не очень рано, но по указанію Николая всѣ обитатели попрятались, однако изъ своихъ засадъ они со смѣхомъ слѣдили за процессіей, заранѣе радуясь успѣху стратагемы, которую придумалъ Николай, поразившій всѣхъ родичей наканунѣ своимъ планомъ. Впереди ѣхалъ одинъ солдатъ, за нимъ плелись Николай и Петровій съ остальными солдатами по сторонамъ, а въ арьергардѣ слѣдовалъ Константинъ съ продовольствіемъ. Николай мало молчалъ, занимая турокъ интересными разговорами, и все шло, какъ по маслу.
Спустя три часа, они достигли живописной, тѣнистой рощи, среди которой протекалъ игривый потокъ. Петровій предложилъ остановиться тугъ для обѣда. Турки съ удовольствіемъ изъявили свое согласіе, и Константинъ быстро устроилъ все, какъ было ему приказано. Въ концѣ обѣда онъ удалился за деревья и, быстро исполнивъ данное ему порученіе насчетъ турецкихъ сѣделъ, немедленно ушелъ.
Долго ѣли и пили пятеро, пока, наконецъ, Николай не замѣтилъ, что солнце уже низко, а потому нора ѣхать, если они хотятъ достигнуть Триполи ночью. Солдаты согласились, но неохотно, такъ какъ они выпили болѣе, чѣмъ бы слѣдовало. Николай и Петровій послѣдовали за ними къ лошадямъ. При этомъ первый съ удовольствіемъ увидѣлъ, что Константинъ отцѣпилъ кремни въ солдатскихъ ружьяхъ.
-- Ну, скорѣе,-- воскликнулъ онъ, обращаясь къ своему товарищу.
Они быстро вскочили на лошадей и поскакали въ лѣсъ, тянувшійся до подножія Тайгета. За ними послышались крики удивленія и стукъ кремней, вывалившихся изъ ружей.
Затѣмъ, послѣдовала комическая сцена. Двое солдатъ вскочили на лошадей, но, сдѣлавъ два шага, свалились на землю вмѣстѣ съ своими сѣдлами, а третій, занеся ногу въ стремя, остался стоять рядомъ съ своей разсѣдланной лошадью.
Болѣе получаса прошло въ устройствѣ сѣделъ, да и то можно было исправить только два. Ихъ владѣльцы вскочили на лошадей и поскакали, одинъ въ погоню за бѣглецами, а другой въ Триполи. Третій же пошелъ пѣшкомъ, неся въ одной рукѣ сѣдло, а другой держа лошадь за уздцы.
Турокъ, преслѣдовавшій бѣглецовъ, достигъ вскорѣ селенія, гдѣ храбрый родъ Мавромихали былъ въ сборѣ и встрѣтилъ солдата свистомъ пуль. Онъ остановился и бросилъ одинъ только взглядъ на толпу, но этого было достаточно, чтобъ увидѣть среди нея Николая и Петровія, которые учтиво кланялись ему. Онъ повернулъ лошадь и быстро ускакалъ.