17

Во врем одинъ уполномоченный

Краснаго Креста мбщилъ ингђ, что только что

узналъ интересное — черевъ три

мы встфтимъ первый „санитарный“ погодь... Это

взволновало меня. Сейчасъ а увижу ра-

неныхъ, искалЈченннхъ людей, съ выбитыми гда-

зами, оторванными руками, ногами, увижу несчастныя,

ужасъ а и

три перегона не находилъ себ'В ијста...

• Санитарный пошдъ стояль уже на разъшдгђ,

когда нашъ, задерживая ходъ, медленно подошелъ

кь нему... Новые, арво-зеленые, чистые, Eakie-T0

вагоны, посреди нихъ — б'ћдне

круги, съ красными крестами внутри, и эти гро-

иадння, страшныя надписи — „тяжело раненые а

„тажело раненые“, „тажедо раненые“ ...

Во всгђхъ окнахъ спущены парусиновыа зана-

В'Вски, видны поднятыя койки, видно, что на вс'Ьхъ

нихъ или почти вс'ђхъ „лежать“... Вотъ кто-то

изъ страдальцевъ приподнилъ занавгђсву, взгланулъ

и снова откинули на подушку...

Я выбгаю изъ вагона. Вплотную передъ на-

шипъ — находитса вагонъ съ этой потрясающей

надписью „тяжело раненые“. На площадк'Ь ва-

гона стоить молоденьки сестра ви въ

б'ћлоиъ, съ красшмъ крестомъ на груди и рукай...

Ну, что, сестрица,—спрашиваю я

раненые, есть ли опасные?!

Сверхъ всакаго она тольКо весело

улнбаети въ отв*ь...

— Что?!—говорю а, волнуясь, недоу%ви.