17
Во врем одинъ уполномоченный
Краснаго Креста мбщилъ ингђ, что только что
узналъ интересное — черевъ три
мы встфтимъ первый „санитарный“ погодь... Это
взволновало меня. Сейчасъ а увижу ра-
неныхъ, искалЈченннхъ людей, съ выбитыми гда-
зами, оторванными руками, ногами, увижу несчастныя,
ужасъ а и
три перегона не находилъ себ'В ијста...
• Санитарный пошдъ стояль уже на разъшдгђ,
когда нашъ, задерживая ходъ, медленно подошелъ
кь нему... Новые, арво-зеленые, чистые, Eakie-T0
вагоны, посреди нихъ — б'ћдне
круги, съ красными крестами внутри, и эти гро-
иадння, страшныя надписи — „тяжело раненые а
„тажело раненые“, „тажедо раненые“ ...
Во всгђхъ окнахъ спущены парусиновыа зана-
В'Вски, видны поднятыя койки, видно, что на вс'Ьхъ
нихъ или почти вс'ђхъ „лежать“... Вотъ кто-то
изъ страдальцевъ приподнилъ занавгђсву, взгланулъ
и снова откинули на подушку...
Я выбгаю изъ вагона. Вплотную передъ на-
шипъ — находитса вагонъ съ этой потрясающей
надписью „тяжело раненые“. На площадк'Ь ва-
гона стоить молоденьки сестра ви въ
б'ћлоиъ, съ красшмъ крестомъ на груди и рукай...
Ну, что, сестрица,—спрашиваю я
раненые, есть ли опасные?!
Сверхъ всакаго она тольКо весело
улнбаети въ отв*ь...
— Что?!—говорю а, волнуясь, недоу%ви.