Путешествіе въ Борну.
Зиму и весну Нахтигаль долженъ былъ провести въ Мурзукѣ въ ожиданіи случая отправиться къ султану Борну.
Нельзя сказать, чтобъ жизнь его протекала здѣсь пріятно. Самая главная непріятность заключалась въ томъ, что, съ наступленіемъ дождей, слѣпленныя изъ солонцеватой глины дома грозили расползтись. Кромѣ того было холодно -- 4--5°, и это при жильѣ безъ стеколъ въ окнахъ!
Къ счастью, весною представился случай пуститься въ путь. Губернаторъ Триполи отправлялъ посла съ дарами къ султану Борну. Посолъ, по имени Бу-Аиша, былъ старый арабъ и служилъ при губернаторѣ въ должности секретаря. Онъ ѣхалъ съ большой свитой на множествѣ верблюдовъ и лошадей. Къ каравану присоединились разные купцы и другіе люди, какъ, напру труппа фокусниковъ, ожидавшихъ случая пробраться въ Борну. Скромный караванъ Нахтигаля тоже присоединился къ каравану посланника, когда тотъ проѣзжалъ черезъ Мурзукъ.
Путешествіе черезъ Сахару было, конечно, довольно тягостно, но далеко не оказалось столь мучительнымъ, какъ объ этомъ часто пишутъ. На пути многолюдный караванъ останавливался отдыхать въ оазахъ, какъ напр. въ большомъ оазѣ Ятъ, лежащемъ какъ разъ на полпути. Это -- долина въ которой среди пальмовыхъ насажденій раскинулось до 11 селеній съ населеніемъ въ 6000 душъ, состоявшемъ изъ тубу и выселенцевъ изъ Борну. Между прочимъ здѣсь изъ мѣстности Билма вывозится много соли, которая добывается въ небольшихъ соляныхъ озерахъ. Весной въ нихъ скопляется соленая вода которая въ теченіи лѣта высыхаетъ, оставляя на поверхности кору часто очень чистой и вкусной соли. До Кавара пустыня представляла, главнымъ образомъ, каменистыя пространства, къ югу же отъ него Сахара покрыта песчаными холмами, дюнами, въ которыя вѣтеръ пустыни наметаетъ песокъ. Странствіе по нимъ очень трудно и непріятно. Люди и тяжело нагруженныя животныя съ трудомъ взбираются по рыхлому песку пологаго склона до вершины дюны, представляющей гребень, за которымъ лежитъ подвѣтренный и потому крутой склонъ. Глупые и неуклюжіе верблюды обыкновенно не умѣютъ спускаться съ дюнъ: сдѣлавъ шагъ впередъ, они утопаютъ передними ногами въ пескѣ, теряютъ равновѣсіе и летятъ вмѣстѣ съ грузомъ кувыркомъ внизъ. По этой причинѣ караваны стараются обходить дюны, но благодаря этому прямой путь превращается въ длинный извилистый. Яркій свѣтъ, отраженный бѣлымъ пескомъ, слѣпитъ глаза, но если поднимается вѣтеръ, вздымающій песокъ и затемняющій солнце, то становится еще хуже, и путники бредутъ, прищуривъ глаза, рѣсницы которыхъ опушены пескомъ.
Понемногу, чѣмъ болѣе путники подвигались на югъ, пустыня мѣняла свой видъ, уступая мѣсто степи. Вскорѣ безплодные пески смѣнились тощей растительностью, на которой паслись стада антилопъ, вѣтеръ пересталъ быть жгучимъ, на безоблачномъ до того небѣ появлялись клубы тяжелыхъ облаковъ, и влажный воздухъ вызывалъ уже потъ, который не охлаждаетъ своей влагой тѣла въ знойной пустынѣ. Зато дорога стала опаснѣе по причинѣ сосѣдства разбойничьихъ шаекъ тубу и туареговъ. Въ оазисъ путники вступали, держа оружіе наготовѣ и убѣдившись напередъ черезъ высланныхъ развѣдчиковъ, не спрятались ли тамъ въ засадѣ грабители.
Вскорѣ пустыня осталась за спиной, и мѣстность, приняла характеръ саванны, т. е. болѣе влажная степь съ высокой и сочной травой была покрыта, какъ шкура леопарда, рѣдкоствольными рощами и лѣсами, въ которыхъ передъ глазами путешественника развертывалось разнообразіе тропической природы. Они натыкались на остатки пиршества льва, вспугивали стада граціозныхъ антилопъ и табуны стройныхъ высокихъ жирафъ или съ любопытствомъ разсматривали оставшіеся въ илѣ слѣды гигантскихъ ногъ слона. Черная тѣнь лѣса составляла рѣзкую противуположность съ залитыми солнцемъ полянами, но и тамъ и здѣсь звенѣли на тысячу ладовъ пѣсни птицъ и крики обезьянъ. Черезъ нѣсколько дней караванъ достигъ озера Цадъ, но низкіе болотистые берега, поросшіе камышемъ, придавали этому громадному бассейну {Цадъ имѣетъ примѣрно 27.000 кв. к., т. е. болѣе чѣмъ въ полтора раза больше Ладожскаго озера.} однообразный видъ. Коническіе шалаши туземцевъ стояли подальше отъ топкихъ заливаемыхъ береговъ, гдѣ виднѣлись стаи утокъ, гусей, пеликановъ и другой болотной дичи, да одинокій слонъ, не заботясь о сосѣдствѣ людей, стоялъ поколѣно въ водѣ и поливалъ себя посредствомъ хобота водой изъ озера, на поверхности котораго рѣзвилось стадо толстыхъ и безобразныхъ гиппопотамовъ. Эти неуклюжія на видъ, но очень ловкія въ водѣ животныя, очевидно, не были еще знакомы съ огнестрѣльнымъ оружіемъ и почти не пугались вида людей. А если они и прятались въ воду, то вскорѣ любопытно высовывали изъ нея свои головы, если по сосѣдству раздавался какой нибудь звонкій шумъ, напр. били въ мѣдные тазы. Забавно было видѣть, какъ они, хрюкая бѣгали въ чащѣ камыша, чуть не волоча свое толстое брюхо по болотной грязи.
Мѣстность была такъ густо заселена чернокожими туземцами, обитавшими со своими стадами рогатаго скота и козъ въ большихъ селеніяхъ, что крутомъ каравана почти на каждой стоянкѣ собирался базаръ и завязывалась оживленная торговля съѣстными припасами и разной живностью. Негритянки бабы горланили, предлагая куръ, сушеную рыбу, молоко, творогъ, лукъ, дыни, табакъ, масло, и все очень дешево: такъ, курицу отдавали за 6 стеклянныхъ бусинъ или за 3--4 иголки. Темнокожіе съ красноватымъ отливомъ туземцы имѣли пріятныя черты лица и своею любезностью и веселостью очень понравились путешественнику. Въ нѣкоторомъ разстояніи отъ города караванъ встрѣтили послы шейха Омара, привѣтствовавшіе главнымъ образомъ Бу-Аишу, представителя могучаго турецкаго султана. На Нахтигаля, который былъ вѣдь тоже посолъ еще болѣе могущественнаго государя, вельможи шейха Омара обратили мало вниманія. Это произошло, вѣроятно, потому, что Бу-Аиша ѣхалъ въ европейской военной формѣ и былъ окруженъ блестящей свитой, тогда какъ бѣдно одѣтые слуги Нахтигаля окружали путешественника, одѣтаго въ скромную восточную одежду фецанскаго горожанина.
