В Петербурге Куйбышев установил связь с партийной организацией и поступил рабочим в рессорную мастерскую Мохова.
В это время в политической жизни столицы и всей страны важную роль играла большевистская фракция IV Государственной думы. Для большевиков Государственная дума являлась легальной трибуной. С этой трибуны голос большевистских депутатов звучал на всю Россию. Они разоблачали царское правительство, вносили законопроекты об улучшении жизни трудящихся, призывали рабочих и крестьян к продолжению революционной борьбы. Не ограничиваясь этим, депутаты-большевики вели революционную работу непосредственно на фабриках и заводах, создавая там новые большевистские ячейки и укрепляя старые, проводили собрания рабочих, разъясняя им цели и задачи их борьбы.
Куйбышев вполне понимал значение работы большевистской думской фракции. Вскоре после своего приезда в Петербург он обратился к депутатам-большевикам и просил их давать ему партийные поручения.
Об этом стало известно В. И. Ленину, который из-за границы руководил деятельностью большевистской думской фракции. В. И. Ленин был очень доволен инициативой Куйбышева, считая, что она показательна.
— Оживают и собираются лучшие силы нашей партии, — говорил Владимир Ильич.
Столичная партийная организация оценила Куйбышева, как опытного и глубоко убежденного большевика-ленинца. В декабре 1914 года его избрали членом Петроградского комитета РСДРП (б), поручив ему руководство пропагандой.
Популярность Куйбышева среди рабочих столицы быстро росла. Он стал одним из самых любимых агитаторов на рабочих собраниях. Его смелая речь увлекала и покоряла слушателей.
Под воздействием большевистской агитации и пропаганды революционная борьба в столице все более обострялась, превращаясь в открытые выступления против царизма. Еще 3 июля 1914 года рабочие Путиловского завода, узнав о всеобщей стачке нефтяников Баку, в знак солидарности по призыву большевиков собрались во дворе завода на митинг.
Рабочие и организаторы митинга вели себя мирно. Ораторы призывали лишь к материальной и моральной поддержке забастовавших бакинцев.
Вдруг появился отряд пеших и конных городовых. Полицейский пристав приказал рабочим разойтись. Это распоряжение было явно провокационным: заводские ворота умышленно были закрыты, и потому рабочие не могли выйти. Городовые бросились на путиловцев и стали их избивать нагайками, а тех, кто сопротивлялся, арестовывали. Это вызвало среди рабочих возмущение. Послышались угрожающие возгласы. Тогда полиция открыла стрельбу. В ответ полетели камни. В этой схватке было убито двое и ранено около пятидесяти рабочих.
Весть о кровавой расправе с путиловцами быстро облетела все заводы и фабрики столицы. На другой день с утра свыше девяноста тысяч рабочих вышли на улицы Петербурга и грозно продемонстрировали свой протест. А вечером Петербургский комитет большевиков призвал питерских рабочих к трехдневной всеобщей забастовке и политической демонстрации.
Массовая демонстрация была назначена на понедельник, 7 июля. И не случайно. В этот день ожидался приезд в Петербург Пуанкаре, президента Франции. Пуанкаре ехал к царю, чтобы сговориться с ним об участии России в войне против Германии, в войне, которая подготовлялась империалистическими государствами, стремившимися к новому переделу мира. И вот в этот тревожный момент питерские рабочие по призыву партии решили выйти на улицы и площади столицы и мощной демонстрацией протеста показать, что российский пролетариат против затевавшейся войны, что он готов к борьбе с самодержавием и капитализмом.
В этот день улицы и площади столицы бурлили шумными потоками демонстрантов. Сто тридцать тысяч рабочих с красными знаменами, с пением революционных песен двинулись из окраин к центру. Отряды конной полиции тщетно пытались разогнать их. Оттесненные с одних улиц, рабочие колонны появлялись на других. Усиленные заградительные отряды городовых и жандармов оцепили центральный район, чтобы не пропустить рабочих туда, где русская буржуазия и дворянство встречали французских гостей. На Невском проспекте и набережных Невы находилась в томительном ожидании лишь избранная публика: офицерство в блестящих мундирах, именитое купечество, сановное чиновничество, расфранченные дамы.
Однако под могучим напором многотысячной демонстрации охранные заграждения не устояли, и рабочие массы прорвались на Невский проспект. Их встретили обнаженными шашками. Разгорелись ожесточенные схватки на глазах иностранных гостей. Царской охранке не удалось скрыть от французского президента революционных и антивоенных настроений русского пролетариата.
Но если Пуанкаре и его свиту демонстрация питерских рабочих привела в смущение, то на простых матросов с французской эскадры она произвела иное впечатление. Французские матросы тут же, на улицах и проспектах, открыто выражали свое сочувствие русским демонстрантам. Началось братанье. Смешавшись в общей уличной толпе, французские матросы и русские рабочие шагали вместе, рядом, в обнимку, распевая хотя и на разных языках, но одну и ту же «Марсельезу». И городовые терялись, не знали, что делать: козырять ли в честь гимна дружественной державы, или же хватать нагайки и пороть рабочих за запрещенную песню?
Еще более разгоралась вооруженная борьб-а на окраинах столицы, особенно на Выборгской стороне. Во многих местах рабочие строили баррикады: подпиливали и валили телеграфные столбы, опрокидывали трамвайные вагоны, останавливали извозчиков, выпрягали лошадей, а телеги и пролетки укладывали поперек мостовых, оплетая все это телеграфными проводами. Полицейские налетали на баррикады, но их встречали камнями и выстрелами из револьверов. Постепенно окраины столицы превращались в вооруженный лагерь, где хозяевами становились рабочие. В этот день столица напоминала Петербург 1905 года. О первой русской революции напоминали и те бурные волнения, которые широко распространились по всей стране.
Встревоженное этими событиями, царское правительство решило подавить революционное движение и прежде всего расправиться с его руководителями-большевиками. Начались массовые облавы и аресты. Но было очевидно, что одними «чрезвычайными» мерами нельзя приостановить надвигавшуюся революцию. Война — вот что могло, хотя бы и временно, задержать ее приход.
Грандиозная июльская демонстрация питерских рабочих, несомненно, повлияла на исход переговоров французского президента с русским царем. Призрак революции страшил царя. 19 июля 1914 года Германия объявила войну России. Царь решил воспользоваться войной, чтобы подавить революционное движение в стране. Война также была в интересах парижских банкиров, от которых царь получал миллиардные займы, и русской буржуазии, предполагавшей в военное время поправить свои дела: завоевать новые рынки, нажиться на военных заказах и поставках.
Большевистская партия с первых же дней мировой империалистической войны 1914–1918 годов считала, что эта война захватническая и велась она не для защиты отечества, как пыталось убедить народ царское правительство, а в интересах помещиков и капиталистов, с целью грабежа чужих стран и подавления революционного движения. Рабочим же эта война несла лишь страдания, еще большую кабалу и смерть. С такой войной надо повести решительную борьбу. Надо объявить войну войне. Надо империалистическую войну превратить в гражданскую, в войну против царизма и капитализма. К этому призывал написанный В. И. Лениным манифест Центрального Комитета партии большевиков «Война и российская социал-демократия». Партия большевиков считала, что только превращение войны империалистической в войну гражданскую могло остановить мировую бойню, только таким путем можно добиться мира и свободы для народов.
Как член Петербургского комитета партии, Куйбышев организовал антивоенную агитацию среди рабочих столицы. В подпольной типографии печатались и затем распространялись газеты и листовки, в которых большевики призывали к выступлению против войны и разъясняли ленинский лозунг о поражении царского правительства в империалистической войне.
Большую роль в революционизировании рабочих масс играли организованные на многих заводах и фабриках так называемые больничные кассы. Они не только оказывали материальную помощь рабочим (выдача пособий в случаях болезни), не только защищали их экономические интересы, но и были легальными политическими массовыми организациями. Здесь от надежного человека узнавали адрес подпольной квартиры, здесь устраивались явки, передавались директивы подпольного центра.
Между большевиками и меньшевиками за руководство больничными кассами шла ожесточенная борьба. Она развернулась и при избрании Куйбышева секретарем кассы при фабрике «Треугольник». Предварительно в секретари намечался меньшевик, но эту кандидатуру решительно отклонила рабочая часть правления кассы, выдвинувшая своим кандидатом Куйбышева.
Когда рабочие фабрики пригласили Куйбышева на работу в правление больничной кассы, Валериан Владимирович очень внимательно выслушал их и затем заявил:
— Я даю согласие идти к вам работать и обещаю очистить всю контору больничной кассы от меньшевиков.
Это обещание он выполнил: аппарат больничной кассы вскоре стал целиком большевистским.
Перед каждым заседанием правления больничной кассы Куйбышев предварительно обсуждал все вопросы с рабочими-правленцами и инструктировал их, как защищать интересы рабочих масс:
— Товарищи, завтра будет заседание правления. Вот вам каждому поручение выступить. Но много говорить и доказывать назначенцам[3] — это напрасная трата времени. Мы вот сегодня предварительно обсудим все вопросы, которые завтра будут решаться на заседании правления, и это для вас есть закон — никакого отступления не может быть от сегодняшнего решения! Вас шесть членов правления, а назначенцев пять, и меньшинство должно подчиниться большинству. К тому же вы имеете за собой восемнадцатитысячную рабочую массу, которая послала вас и доверила вам защищать ее интересы. А с назначенцами считаться нечего. Пусть они у себя в кабинетах рассуждают, а не в рабочей организации. Надо их приучать к порядку и уважению рабочих организаций. Все эти назначенцы — не что иное, как пыль перед рабочей массой. Не они, а вы должны стать господами положения на заводе. Но для этого вам необходимо привлечь рабочих на свою сторону, необходимо, чтобы на заводе была крепкая партийная организация.
Советы и указания Куйбышева успешно проводились в жизнь.
Заседания обычно проходили хотя и бурно, но очень быстро, так как рабочие не отступали от предварительных решений.
Возмущаясь, назначенцы ворчали:
— Новый секретарь — новые порядки. Не хотят даже выслушать нас.
Куйбышев иронически отвечал им:
— А зачем время убивать напрасно, когда все вопросы ясны и понятны рабочим-правленцам?
Так же организованно проводил он общие собрания уполномоченных больничной кассы. Предварительно собрав рабочих правленцев, Валериан Владимирович проверял их ораторские способности. Каждому товарищу он поручал определенный вопрос, по которому тот должен был выступить.
Однажды перед заседанием Куйбышев наставлял рабочих-правленцев:
— Помните, вы будете выступать не перед назначенцами, а перед рабочей аудиторией. Вы должны доказать правоту своего дела. А если кто выступит против, вы должны уметь защитить свой доклад и разбить в пух и прах клевету назначенцев.
Сам Куйбышев держался на собраниях и заседаниях спокойно, был скуп на слова. Но его спокойствие приводило противников в бешенство. Они понимали, что он руководит всей политикой больничной кассы, а помешать этому не могли.
Однажды на заседании правления один назначенец предложил уменьшить пособие по болезни. Валериан Владимирович, как всегда, спокойно возразил ему:
— Что же, по-вашему, пособие рабочим сбавить, а деньги класть в кубышку? Нет, этого не будет! Касса организована для того, чтобы во время болезни рабочего помогать ему. Вы, господа назначенцы, попробуйте сами поболеть без гроша в кармане. Мы тогда послушали бы, что бы вы запели…
Один из назначенцев в раздражении стал кричать на Куйбышева. Но тот с невозмутимым спокойствием заметил:
— Вам, как юристу, не к лицу кричать. Вы посмотрите на рабочих — как они спокойны и выдержанны…
Сказав это, он опять нагнулся над протоколом и продолжал писать.
Благодаря настойчивости Валериана Владимировича удалось добиться увеличения пособий семейным с половины заработка до двух третей.
Во время войны царское правительство выпустило очередной военный заем. В больничной кассе в это время накопилось несколько тысяч рублей. Назначенцы настаивали на том, чтобы истратить эти деньги на заем. Этот спорный вопрос передали на окончательное решение собрания уполномоченных кассы. Куйбышев начал подготавливать рабочих к собранию, чтобы сорвать подписку на военный заем.
— Эти сбережения необходимы для оказания помощи нуждающимся. Именно об этом надо говорить рабочим, выступая против подписки на заем, и тогда рабочая масса пойдет за нами.
Живой, умелый инструктаж Куйбышева не пропал даром. Предложение о подписке на военный заем было отклонено.
Куйбышев, не переставая, вел агитацию против войны, разоблачая преступную политику царского правительства. К этой агитации он привлекал рабочих-активистов, передавая им свой опыт подпольной работы. Он советовал им быть осторожными:
— Надо быть начеку, чтобы не вызвать подозрения у полиции и не провалить дело.
Несмотря на то, что революционной борьбе Куйбышев уделял много времени, он все же в часы своего досуга продолжал заниматься и литературно-художественным творчеством.
Но и на литературную работу он смотрел как на партийную. Он знал силу художественного слова, поэтому стремился каждое свое произведение насытить революционным содержанием. Некоторые из его стихотворений, призывавшие к борьбе, распространялись среди рабочих в рукописном виде и революционизировали их.
В Петрограде Валериан Владимирович писал не только стихи, но и рассказы. Рукопись одного из них («Воспоминание») сохранилась. Героем этого рассказа выведен революционер Ветров. Находясь в сибирской ссылке, он давал уроки гимназистке — племяннице местного купца — и знакомил ее с революционной литературой. Девушка вскоре бросила родных, тайком бежала в Петербург и начала самостоятельную, общественно полезную жизнь…
Под влиянием войны и под воздействием большевистской агитации заметно менялись общественно-политические настроения как в Петрограде, так и во всей стране. Шовинистический угар, охвативший многих в первые месяцы войны, уже улетучился. Царская армия на фронте терпела поражение за поражением. В тылу росла разруха. Усиливались продовольственные затруднения. Трудовые массы, изнывавшие под тяжестью военных лишений и страданий, уже открыто выражали свое недовольство и готовы были на более решительные выступления. В этих условиях большевистская агитация против войны стала для царизма особенно опасной. Полиция усилила наблюдения за большевиками, всячески их преследовала.
Сильно беспокоила полицию революционная деятельность Куйбышева. За ним установили слежку.
Царская охранка имела основание опасаться неисправимого «крамольника». В обвинительном заключении «по делу В. В. Куйбышева» судебные власти так охарактеризовали его выдающуюся роль в петроградской большевистской организации: «Куйбышев являлся одним из наиболее активных представителей местной подпольной руководящей группы ленинцев, ликвидированной в конце апреля и в начале мая 1915 года, выполнявшей функции и носившей наименование Петроградский комитет РСДРП. После получения известий о московских беспорядках, в конце мая 1915 года, Куйбышев совместно с рядом других партийных работников (одновременно с ним арестованных) задался целью объединить в Петрограде социал-демократов всех оттенков и направлений, создать общую для них нелегальную партийную организацию и путем соответствующей агитации подготовить рабочие круги в столице к ряду революционных выступлений и беспорядков, долженствовавших, по предположениям его и его единомышленников, послужить началом нового революционного вооруженного восстания».
6 июля 1915 года Валериана Владимировича арестовали на улице, вблизи Обводного канала. И хотя при обыске в помещении больничной кассы ничего не было обнаружено, а на допросе Куйбышев отрицал свою принадлежность к организации РСДРП (б) и от показаний по существу дела отказался, все же он был заключен в тюрьму.
Доносившиеся с воли вести о новом революционном подъеме, о росте стачечного движения подкрепляли веру в скорую победу революции. В общей камере среди заключенных были и меньшевики-оборонцы. В ожесточенных спорах с ними Куйбышев упрекал их:
— Вот вы говорите, что революционное движение не может развиваться во время войны. Утверждаете, что нужно дожидаться победы царя над немцами. А массы опрокидывают вверх ногами всю вашу меньшевистскую тактику. И революция никогда не простит вам этого вашего контрреволюционного оборончества!
И в этой тюрьме Валериан Владимирович всячески старался приободрить товарищей по заключению. В камере часто пели революционные песни: «Варшавянку», «Замучен тяжелой неволей» и другие. Сам Куйбышев декламировал свои стихи и стихи революционных поэтов. Как и всегда, песни и стихи воодушевляли заключенных, укрепляли их волю к дальнейшей борьбе и победе…
Но вот пришел приказ министра внутренних дел о высылке Куйбышева в административном порядке из Петрограда. И 18 августа 1915 года опасного революционера отправили в Иркутскую губернию на три года.
Уезжал он туда бодрым, жизнерадостным, целеустремленным. Он был убежден, что скоро наступит революция. В письме к своим друзьям, оставшимся на свободе, он писал:
«Что пожелать? Заразитесь от нас ликующей радостью и действуйте… Будьте бодры и радостны. Жизнь идет. Живи, робята! Валериан».