Но въ Симферополь мы попали ночью. Однако достучались въ

гостинницв Золотао Якоря и добыли ветчины. За Симферо-

полемъ виды измтнились: показались горы и въ небв орлы. Кь

Бахчисараю горы стали выше, а дорога трудн•ве. Поминутно

приходилось перетзжать горные ручьи. Десятки кон-

сквхъ труповъ разбросаны были по садамъ и въ пол. Кь сча-

подъ самымъ Бахчисараемъ, — на ужасной по

глинистыиъ косогорамъ, размытымъ тающими снтгами,

— намъ

попался лихой ямщикъ, и Татаринъ. Онъ ро-

дился въ татарской дерево говориль бойко по-татарски и им•Влъ

н•вкоторыя TaTapckiH ухватки, но смевтливость въ немъ осталась

русская. Удивительно спускалъ онъ въ ручьи, обътзжалъ ко-

согоры, крича на Русскихъ по-русски, по-татарски на Татаръ,

которые шли ври обозахъ, запряженныхъ волами и верблюдами.

Онъ быль боекъ на все, зналъ Ha3BaHia горь и переводилъ ихъ

по-русски. « А знаешь ты Чатырдагъ? »

— Какъ не знать ! По

русски Палатъ-гора; но отсюда ея не видать, а видно съ Алмин-

! — Съ этимъ лихачемъ мы

ской и то въ ясную погоду

подъвхали кь Бахчисараю, ища глазами ханскихъ дворцовъ, съ

ихъ садами и Фонтанами. Но они были въ концв города, кото-

рый весь остался влТЛ. Затзжать было некогда. На

окруженной домиками , какъ бы выселками изъ

города , мы велми переложить лошадей , а между зашли

кь Жиду закусить. Какой-то офицерь сищвлъ уже за столомъ и

завтракалъ. На подл него стояла машинка съ музыкой,

которую онъ безпрестанно заводилы Только что она переста-

нетъ, онъ сейчасъ въ кармань за ключемъ,—тррр! тррр!—и

пошла опять музыка. Жидовка подала намъ преизрядный супь

и жаркое. Мы пооб•вдали исправно , и притомъ подъ музыку.

Повали опять между горами, обгоняя безчисленные обозы.

Виды становились лучше и лучше. И вотъ Дуванка, послдняя

передъ Севастополемъ! Почтовый дворъ —