Дружества, братства, товарищества.-- Горожане соединяются для общаго дѣла.-- Присяга, уставная грамота и выкупъ,-- Тревожная жизнь,-- Вѣроломство сеньоровъ.-- Кого время дѣлаетъ побѣдителемъ.-- Исторія одного города, искавшаго лучшей доли,-- Новая жизнь и новые люди въ городахъ,-- Богатство и сила горожанъ.-- Правители прислушиваются къ ихъ голосу.
"Двѣ головни и въ полѣ курятся, а одна -- на шесткѣ гаснетъ;" "одинъ и дома бѣдуетъ, а семеро въ полѣ воюютъ". Такъ говорятъ издавна сложившіяся народныя пословицы; напоминая людямъ, что въ союзѣ и единеніи -- великая сила.
Впрочемъ, люди и безъ пословицъ всегда это помнятъ: чтобы одолѣть тяжелую работу, чтобы бороться со всякой нуждой и бѣдой, они постоянно и повсюду соединяются вмѣстѣ, оказывая другъ другу братскую помощь и защиту. Такъ это было и въ смутныя времена средневѣковья.
Терпя всякія бѣдствія и ни откуда не видя защиты, мирные люди въ деревняхъ и городахъ искали и находили другъ у друга помощь и поддержку. Среди крестьянъ, ремесленниковъ и купцовъ возникали братскіе союзы людей подъ именемъ гильдіи, братства, дружества, бесѣды. Общее горе и общія нужды объединяли этихъ людей, и въ союзѣ они черпали крѣпкую силу да крѣпкую надежду, что этой силой они добьются лучшей доли.
"Соединимся клятвено во-едино",-- говорится въ средневѣковой "Пѣснѣ крестьянина, жалующагося на свою судьбу",-- "чтобы другъ-другу помогать, другъ-друга защищать и стойко держаться вмѣстѣ. Тогда намъ и рыцари не будутъ страшны".
И крестьяне дѣйствительно повсюду заключали между собой дружные союзы,-- "союзы мира", какъ они ихъ называли, потому что главной ихъ цѣлью было поддержаніе мира въ странѣ. И когда духовенство объявило "Божій миръ",-- десятки тысячъ крестьянъ стали на его защиту. "Союзы мира" обнимали собой крестьянъ многочисленныхъ деревень, которые дѣйствовали за-одно противъ буйныхъ и воинственныхъ рыцарей. Кое-гдѣ имъ удавалось даже смирять этихъ рыцарей и водворять въ странѣ миръ и спокойствіе.
Но это продолжалось недолго. Крестьяне были бѣдный народъ, ихъ деревни были малолюдны и далеко разбросаны другъ отъ друга, имъ приходилось постоянно воевать съ природой, чтобы взрастить "хлѣбъ -- свое богатство", и война съ рыцарями была имъ поэтому не подъ силу. Рыцари повсюду одолѣвали ихъ, и много вѣковъ еще прошло, прежде чѣмъ деревенскіе люди узнали лучшую жизнь.
Горожане были счастливѣе ихъ въ борьбѣ съ буйными рыцарями за миръ и порядокъ. Въ городахъ люди жили богаче, населеніе тамъ было многочисленнѣе, крѣпкія стѣны защищали жителей отъ враговъ,-- поэтому горожанамъ легче было отстаивать свое благополучіе.
Какъ на крестьянскомъ міру, въ городахъ съ давнихъ поръ уже одинъ человѣкъ соединялся съ другимъ, какъ братъ съ братомъ, для взаимной помощи и поддержки, и свой союзъ они скрѣпляли клятвой. Они клялись быть вѣрными другъ-другу до конца жизни, помогать во всякомъ затрудненіи, поддерживать во всякой нуждѣ и мстить другъ за друга, если надъ однимъ изъ братчиковъ будутъ совершены несправедливость или насиліе.
И они не нарушали этой клятвы: въ радости и въ горѣ, въ повседневномъ трудѣ и въ борьбѣ противъ насильниковъ,-- постоянно они держались вмѣстѣ и служили другъ другу защитой и опорой въ тогдашней трудной жизни. Они сходились для церковной службы и собраній, празднествъ и трапезъ. Если одинъ изъ братчиковъ заболѣвалъ, другіе обязаны были навѣщать его и сидѣть у его постели; когда пожаръ уничтожалъ его добро, со всѣхъ братчиковъ собирался особый взносъ въ пользу пострадавшаго; если старость или несчастный случай дѣлали братчика неспособнымъ къ работѣ, всѣ его названные братья заботились о томъ, чтобъ онъ не терпѣлъ нужды. Даже смерть не разрывала крѣпкихъ узъ, соединявшихъ въ одно всѣхъ братчиковъ: когда одинъ изъ членовъ братства умиралъ, всѣ собирались вмѣстѣ, чтобы отдать ему послѣдній долгъ. Братство хоронило умершаго на свой счетъ, если онъ былъ бѣденъ, заботилось о его вдовѣ и заказывало въ церкви поминальныя службы по немъ.
Такъ слагались среди городскихъ людей союзы для защиты общихъ интересовъ.
И эти союзы принесли средневѣковымъ людямъ спасеніе отъ бѣдствій того лихого времени. Среди раздоровъ и усобицъ сеньоровъ, забывшихъ всякій законъ и помышлявшихъ только о своей выгодѣ и наживѣ,-- въ союзахъ горожанъ воспитывались новые люди. Эти люди умѣли служить общему дѣлу, заботиться объ общемъ благѣ, улаживать всякія ссоры и споры безъ меча и пожара. Каждый изъ нихъ цѣнилъ миръ и порядокъ и поэтому умѣлъ уважать въ своей жизни законы, созданные для защиты людей отъ насилій и несправедливости.
Когда много такихъ людей собралось въ городахъ, на землѣ началась иная жизнь, съ иными порядками и нравами.
Не во всѣхъ городахъ разомъ жизнь переустроилась, какъ того давно ужъ " хотѣлось мирнымъ людямъ. Среди городовъ, во множествѣ разбросанныхъ по всѣмъ странамъ,-- въ Италіи, Германіи, Франціи, Англіи,-- были "старшіе братья" и "младшіе", были богатые и бѣдные, счастливые и бездольные города. Поэтому и лучшую жизнь они узнали не въ одно время.
Эта жизнь не сама собой приходила: городскіе люди соединенными усиліями- добивались ея, и въ этомъ общемъ дѣлѣ вожаками были купцы. Это были смѣлые и предпріимчивые люди. Торговля въ то время была не легкимъ дѣломъ:- купцы сами развозили свои товары, и тысячи опасностей, сторожившихъ ихъ на морѣ и на сушѣ, закаляли ихъ волю и дѣлали отважными и рѣшительными въ дѣйствіяхъ. Во время своихъ далекихъ странствованій они знакомились съ порядками въ чужихъ краяхъ, гдѣ люди часто умѣли лучше устраивать свою жизнь, и, возращаясь домой, они привозили не только невиданные заморскіе товары, но и вѣсти объ иной, неизвѣданной еще жизни. А богатство этихъ купцовъ, которое они наживали благодаря своей предпріимчивости, создавало имъ почетъ даже среди сеньоровъ.
И вотъ вокругъ товарищества, такихъ купцовъ соединяются всѣ другія братства горожанъ для того, чтобы создать въ городѣ болѣе безопасную и счастливую жизнь. Одна бѣда у горожанъ, и поэтому одно у нихъ желаніе: стать свободными и независимыми отъ сеньора и добиться самоуправленія.
Въ одинъ прекрасный день всѣ они, какъ одинъ человѣкъ, являются на городскую площадь или въ церковь и приносятъ тамъ торжественную присягу поддерживать и защищать другъ друга, какъ они дѣлали это до сихъ поръ въ своихъ братствахъ, и вѣрой и правдой служить общему дѣлу. Эту присягу они закрѣпляютъ особой грамотой, въ которой опредѣляется, по какимъ законамъ горожане впредь должны жить.
Теперь нужно только добиться, чтобъ сеньоръ, утвердилъ эту грамоту и призналъ, что горожане впредь ему не подвластны, а вольны въ своемъ судѣ, управленіи и во всей своей жизни. Нелегко это сдѣлать; но горожане знаютъ, чѣмъ можно взять сеньора. Они знаютъ, что сеньоръ любитъ пышную жизнь: пиршества и празднества, дорогія ткани и золотые кубки, драгоцѣнные камни и заморскіе диковинные товары,-- и что для всего этого ему нужно много денегъ. И они шлютъ ему съ послами богатый выкупъ, чтобы онъ только призналъ ихъ городъ вольнымъ. И сеньоръ, прельщенный богатыми дарами, даетъ свое согласіе и скрѣпляетъ ихъ грамоту.
Пословъ, принесшихъ горожанамъ эту вѣсть, встрѣчаютъ съ радостью и съ ликованіями, и для города начинается новая жизнь. Теперь горожане сами себѣ господа и устраиваютъ свою жизнь, какъ положили въ уставной грамотѣ.
А въ такой грамотѣ вотъ что говорится:
"Всѣ люди города будутъ помогать другъ другу всѣми силами.
"Каждый изъ нихъ будетъ хранить вѣрность другому присяжнику, придетъ къ нему въ затрудненіи, дастъ помощь и совѣтъ, гдѣ это велитъ справедливость.
"Никто не потерпитъ, чтобы у кого-нибудь изъ присяжниковъ отнимали его добро или его свободу.
"Никому не дозволяется мстить за обиду или вредъ, а всякій потерпѣвшій долженъ принести жалобу выборнымъ судьямъ города, и они разберутъ дѣло и назначатъ штрафъ, какой опредѣляетъ уставная грамота".
Такъ постановили горожане. И они умѣютъ держаться этихъ постановленій. Конечно, и въ ихъ средѣ бываютъ раздоры и несогласія. Но это не мѣшаетъ горожанамъ дружно стоять за общее дѣло. Какъ только колоколъ башни, что стояла на городской площади и служила святыней освободившихся горожанъ, звонилъ тревогу, всѣ они оставляли дома, работу и свои дѣла, чтобы поспѣшить на защиту города отъ опасности.
А опасность грозила ему постоянно, и крѣпкимъ стѣнамъ, которыя кругомъ охватывали городъ, приходилось выдерживать не мало набѣговъ. Буйные рыцари пита ни особенную вражду къ вольному городу, этой крѣпости мирныхъ людей: вѣдь тамъ, среди этихъ честныхъ, предпріимчивыхъ и отважныхъ людей, сплотившихся для того, чтобы возстановить на землѣ законъ и порядокъ, росла вѣрная погибель рыцарской жизни и нравамъ. И рыцарямъ, ничего и никого на свѣтѣ не боявшимся, становилось страшно передъ крѣпнущей силой мирныхъ горожанъ.
Они собирали свои силы и шли на вольныхъ горожанъ, чтобы погубить ихъ. Много разъ они оказывались побѣдителями, но не надолго. Проходило нѣсколько лѣтъ, и покоренные горожане опять объявляли себя вольными, возводили опять крѣпкія стѣны на мѣстѣ разрушенныхъ и снова были готовы къ борьбѣ противъ своихъ враговъ.
Часто случалось и такъ, что сеньоръ, потративъ всѣ деньги, которыя онъ получилъ въ качествѣ выкупа отъ города, словно забывалъ о своей присягѣ уставной грамотѣ города. Онъ снова посылалъ своихъ сборщиковъ податей и пытался, какъ прежде, быть господиномъ надъ горожанами и среди нихъ, дорожившихъ правомъ жить по-своему, снова поднималось возстаніе.
Такъ въ вѣчныхъ тревогахъ и борьбѣ протекала жизнь горожанъ. Но время шло, и ихъ сила все росла, пока уже никто не оспаривалъ у нихъ права устраивать въ городѣ жизнь по своему. Одинъ городъ бралъ примѣръ съ другого, и вольныхъ городовъ становилось во всѣхъ странахъ все больше и больше. Вотъ, напримѣръ, какъ искалъ лучшей доли городъ Лонъ во Франціи.
Въ началѣ XII вѣка въ этомъ городѣ не было ни закона, ни порядка. Рыцари среди бѣла дня нападали на горожанъ и угрозами вымогали отъ нихъ деньги; сеньоръ налагалъ на нихъ произвольныя подати, а кто не могъ заплатить, того онъ бросалъ въ темницу, и тамъ черный невольникъ сеньора подвергалъ несчастнаго осужденнаго страшнымъ пыткамъ.
Однажды сеньоръ уѣхалъ въ далекія странствованія. Жители Лона воспользовались его отсутствіемъ, чтобы собраться вмѣстѣ, принести присягу во взаимной вѣрности и составить уставную грамоту; ибо мучительства и притѣсненія сеньора стали имъ не въ моготу.
Прошло нѣсколько времени, и сеньоръ возвратился. Его гнѣву не было границъ, когда онъ узналъ о поступкѣ горожанъ. Однако богатый даръ настроилъ его на иной ладъ, и онъ торжественно утвердилъ грамоту донцевъ, присягнувъ ей въ вѣрности.
Пышно жилъ сеньоръ,-- такую жизнь только въ сказкахъ описывать,-- и понятно, что отъ тѣхъ золотыхъ, что заплатили ему за свою свободу лонцы, вскорѣ ничего не осталось. Вспомнилъ онъ тогда о томъ времени, когда былъ полнымъ господиномъ надъ лонцами и могъ вымогать отъ нихъ, сколько хотѣлъ денегъ, и жалко ему стало. Впрочемъ, онъ не долго сокрушался: "я далъ имъ свободу, я и возьму еег, рѣшилъ онъ, и, нарушая свою присягу, готовился объявить себя господиномъ надъ ихъ жизнью и имуществомъ.
Быстро разнеслась вѣсть объ этомъ по Лону и привела всѣхъ въ возбужденіе. Нарушить свою присягу!-- большаго грѣха присяжникъ-горожанинъ не зналъ и, когда онъ вспоминалъ о временахъ господства сеньора, объ его жестокости и притѣсненіяхъ, ужасъ охватывалъ его, и злоба противъ сеньора наполняла его душу. Ропотъ и возбужденіе среди горожанъ все увеличивались, недовольство переходило изъ дома въ домъ и росло, какъ снѣжный комъ. Среди этого всеобщаго возбужденія сорокъ человѣкъ, самые отважные изъ всѣхъ, клянутся жизнью убить сеньора и всѣхъ его сообщниковъ. Страшная вѣсть эта скоро доходитъ до замка, но сеньоръ только надменно смѣется: "Бабьи страхи! Чтобъ мнѣ пасть отъ руки такихъ людей!"
Въ городѣ подымается мятежъ, уже многіе дома рыцарей разрушены и разграблены, а сеньоръ все еще не вѣритъ опасности и высокомѣрно говоритъ блѣдному отъ страха рыцарю, совѣтующему своему господину спасаться бѣгствомъ: "Вы напрасно пугаетесь этихъ людей. Они трусы и ничего не посмѣютъ сдѣлать надо мной. Если бы Жакъ, мой негръ, схватилъ за носъ самаго страшнаго изъ заговорщиковъ и провелъ бы его такъ по всему городу, тотъ не посмѣлъ бы даже ворчать. Я заставлю ихъ отказаться отъ грамоты,-- это такъ-же вѣрно, какъ то, что я живъ".
Но вотъ возставшіе достигли уже замка сеньора. Онъ видитъ, какъ они убиваютъ явившихся къ нему на помощь рыцарей, онъ видитъ ихъ ожесточенныя лица, слышитъ ихъ изступленные крики... ужасъ тогда охватываетъ его, но спасаться бѣгствомъ поздно. Переодѣтый въ платье слуги, онъ успѣваетъ пробраться въ подвалъ и спрятаться въ пустую бочку. Но его собственные слуги выдаютъ его. Онъ молитъ о пощадѣ, клянется никогда больше не нарушать правъ лонцевъ,-- но лонцы не вѣрятъ его клятвамъ, не внемлятъ его мольбамъ, и ударомъ топора оканчиваютъ его жизнь...
Страшная расплата ждала лонцевъ за убійство сеньора. Цѣлое войско рыцарей напало на ихъ городъ, и тогда началось избіеніе жителей, били безъ разбора правыхъ и виноватыхъ, на улицахъ, въ домахъ и даже по церквамъ. Имущество горожанъ было разграблено, множество домовъ разрушено; ихъ уставную грамоту рыцари уничтожили, и новый сеньоръ явился властвовать надъ ними.
Но прошло шестнадцать лѣтъ, и лонцы оправились отъ разоренія и бѣдствій, понесенныхъ ими послѣ возстанія. Они вспомнили опять свою уставную грамоту, и новый сеньоръ, получивъ богатый выкупъ, присягнулъ ей.
Такъ заводились но городамъ новые порядки, и вмѣстѣ съ ними новые люди и новая жизнь. Изъ жалкихъ слугъ сеньора, горожане становились -- благодаря неустанному труду и предпріимчивому духу -- сильными и независимыми людьми. Богатство создавало имъ кругомъ почетъ и уваженіе, и правители страны стали призывать ихъ въ свои совѣты, гдѣ прежде засѣдали только "благородныя сословія" -- сеньоры и духовенство.
Видѣли сеньоры и рыцари, какъ горожане все вверхъ поднимаются, какъ повсюду они заводятъ свои порядки, и глухая ненависть кипѣла въ ихъ сердцахъ противъ этихъ новыхъ людей.
Но они ничего уже не могли сдѣлать. Время рыцарей безвозвратно прошло, и они должны были дать дорогу мирнымъ людямъ и честнымъ труженникамъ, которые добивались "для себя и для другихъ" лучшей доли на землѣ.