VII.

Слабая сторона.

Когда бунтовщики разсѣялись, Жоржъ Фруадво счелъ ненужнымъ оставаться долѣе на площади передъ замкомъ и направилъ шаги къ заводу, ибо обѣденный часъ приближался.

Г-жа Гранперренъ, желая наединѣ переговорить съ молодымъ адвокатомъ, приняла его въ маленькой гостиной, гдѣ обыкновенно сидѣла; подъ однимъ изъ тѣхъ предлоговъ, которые всегда умѣютъ пріискать женщины, она удалила свою падчерицу.

-- Вы пришли очень-кстати, сказала она Жоржу, встрѣтивъ его граціозной улыбкой, несогласовавшеся съ холодною гордостью, съ которою она обыкновенно принимала его:-- г. Гранперренъ еще не вернулся изъ Рансене, куда поѣхалъ сегодня утромъ и, признаюсь вамъ, мнѣ стало страшно одной, потому-что на слугъ полагаться нельзя. Говорятъ, на площади шумъ?

Фруадво разсказалъ всю сцену, которой былъ свидѣтелемъ.

-- Какъ это непріятно! сказала Кларисса, когда онъ кончилъ разсказъ, который она выслушала съ дурно-скрываемымъ удовольствіемъ:-- г. Гранперренъ находится въ политической борьбъ съ г. де-Шатожирономъ, и я боюсь, чтобъ наши враги,-- у кого ихъ нѣтъ!-- не назвали его виновникомъ этихъ безпорядковъ.

-- Подобная клевета не можетъ имѣть никакого вѣса, отвѣчалъ молодой адвокатъ: -- всѣ столько уважаютъ г. Гранперрена, что тотъ, кому бы вздумалось вмѣшать его малѣйшимъ образомъ въ этотъ смѣшной бунтъ, подвергнется порицанію всего кантона.

-- Стало-быть, вы сознаетесь, что г. Гранперренъ пользуется общимъ уваженіемъ.

-- Конечно, сударыня.

-- И что своимъ характеромъ онъ заслуживаетъ этого уваженія?

-- Я всегда говорилъ это открыто.

-- Наконецъ, что онъ человѣкъ честный, прямодушный, знающій свое дѣло, -- словомъ, человѣкъ почтенный во всѣхъ отношеніяхъ?

-- Я всегда былъ такого мнѣнія о г. Гранперренъ.

-- Если это правда, продолжала Кларисса съ тонкой улыбкой: -- то какимъ образомъ согласовать ваше доброе мнѣніе о г. Гранперренѣ съ вашей оппозиціей его избранію? Не-уже-ли вы лучшаго мнѣнія о противномъ докторѣ Буассла?

-- Ни мало; но у насъ одинакія политическія мнѣнія.

-- У г. Буассла политическія мнѣнія! насмѣшливо вскричала г-жа Гранперренъ; -- будто-бы онъ, бѣдный, въ состояніи связать двѣ мысли! Скажите лучше, что вы не любите г. Гранперрена, что вы сердитесь на него за что-нибудь, что вы рѣшились поперечить ему во всемъ; но, ради Бога, не говорите мнѣ о политическихъ мнѣніяхъ какого-нибудь Буасла!

-- Клянусь вамъ, сударыня, что во всякомъ другомъ случаѣ я почелъ бы за счастіе доказать г. Грапперрену, какъ я его уважаю; но, къ-несчастію, здѣсь дѣло касается политическихъ партій, и мы различныхъ мнѣній.

-- Мнѣнія ваши не такъ различны, какъ вы думаете.

-- Г. Гранперренъ консерваторъ, а я принадлежу къ оппозиціи.

-- Но прежде всего вы оба принадлежите къ партіи людей честныхъ и благоразумныхъ; могутъ ли ничтожныя несогласія во второстепенныхъ пунктахъ мѣшать вашей дружбѣ, когда въ сущности, въ главномъ вы совершенно согласны? Послушайте, прибавила Кларисса съ веселымъ кокетствомъ:-- я рѣшилась обольстить васъ, и надѣюсь успѣть въ своемъ намѣреніи, если у васъ не каменное сердце.

-- А такъ-какъ у меня сердце далеко не каменное, возразилъ Фруадво смѣясь: -- то считаю благоразумнымъ ретироваться.

-- Садитесь сюда и выслушайте меня, сказала г-жа Гранперренъ, указавъ молодому адвокату, скромно сидѣвшему на стулѣ, мѣсто на кушеткѣ, на которой сама сидѣла.

Фруадво молча повиновался.

-- Я буду говорить съ вами, какъ съ своимъ духовникомъ, еслибъ я могла говорить съ духовникомъ о такихъ мірскихъ дѣлахъ, сказала Кларисса, продолжая улыбаться:-- мнѣ чрезвычайно хочется, чтобъ г. Гранперренъ былъ принятъ членомъ въ генеральный совѣтъ, и я буду безутѣшна, если ему не удастся.

-- Мнѣ кажется, сударыня, что подобная неудача не имѣетъ въ себѣ рѣшительно ничего серьёзнаго.

-- Говорите, что хотите; называйте это капризомъ, если хотите; я отвѣчу вамъ вопросомъ: у какой женщины въ мірѣ нѣтъ своихъ маленькихъ капризовъ, прихотей?

-- Вы можете еще прибавить, сударыня, что никто болѣе васъ не имѣетъ права имѣть прихоти, отвѣчалъ Жоржъ, который смотрѣлъ на тещу Викторины какъ на главное препятствіе къ осуществленію его мечтаній, и потому всячески старался заслужить ея доброе расположеніе.

-- Признаться ли вамъ во всемъ? продолжала Кларисса, довѣрчиво наклонившись къ молодому адвокату:-- слушайте же: это не только прихоть... тутъ замѣшано мое самолюбіе.

-- Ваше самолюбіе?

-- Да; во чтобъ вполнѣ понять меня, надо быть женщиной.

-- Если это условіе необходимо, сказалъ Фруадво смѣясь: -- то вы напрасно избрали меня своимъ повѣреннымъ.

-- Все равно; я уже начала каяться, а потому буду продолжать. Выслушайте же мои мелочныя причины съ должною важностью и -- не смѣйтесь! А не то я подумаю, что вы насмѣхаетесь надо мною. Надобно вамъ сказать, продолжала Кларисса, съ дѣтскимъ неудовольствіемъ надувъ губы:-- что я ненавижу этой красавицы маркизы, пріѣхавшей сюда вчера.

-- Развѣ вы знаете ее, сударыня?

-- Я никогда ея не видала.

-- Какъ же вы можете не любить ея?

-- Я ненавижу ее.

-- Не зная?

-- Это такія вещи, сказала Кларисса съ кокетствомъ: -- которыхъ никогда не пойметъ мужчина, какъ бы онъ ни гордился своимъ тупымъ умишкомъ! Какъ же вы такъ недогадливы, не хотите понять, что съ самаго своего замужства я занимаю первое мѣсто между здѣшними женщинами, словомъ, что я здѣсь первое лицо, и что, стало-быть, не могу не ненавидѣть этой маркизы, которая съ своимъ звучнымъ именемъ, съ своимъ замкомъ, съ своими ливрейными лакеями и со всѣмъ своимъ великолѣпіемъ неумолимо свергнетъ меня съ престола! Кажется, это не трудно понять.

Несмотря на всю свою проницательность, Фруадво былъ совершенно обманутъ вымышленнымъ признаніемъ, послужившимъ г-жъ Гранперренъ благовиднымъ и понятнымъ предлогомъ ненависти къ г-жъ де-Шагожиронъ, ненависти, которую она въ сущности питала къ Ираклію.

-- Положимъ, такъ; отвѣчалъ онъ: -- вы ненавидите красавицу маркизу...

-- Надобно сперва знать, красавица ли она.

-- Красавица.

-- Развѣ вы ее видѣли?

-- Видѣлъ; вчера, когда она пріѣхала.

-- И вы находите, что она красавица? спросила Кларисса съ досадой уже непритворной, -- ибо какая женщина, покинутая мужчиной, не ощутитъ тайнаго удовольствія, узнавъ, что соперница, на которой женился вѣроломный, дурна и смѣшна!

-- Она не столько красавица, какъ мила, отвѣчалъ Фруадво:-- въ ней нѣтъ ничего особеннаго, но общее выраженіе лица ея прелестно.

-- Высока она ростомъ?

-- Съ васъ.

-- Брюнетка? блондинка? рыжая?

-- Блондинка.

-- Приторный цвѣтъ... Ахъ, извините! прибавила г-жа Гранперревъ, остановивъ на обожателѣ Викторины пылавшій взглядъ:-- я и забыла, что вы отъявленный поклонникъ блондинокъ.

-- Сударыня, отвѣчалъ Жоржъ, слегка покраснѣвъ:-- вкусъ мой не имѣетъ ничего исключительнаго; я признаю красоту въ полномъ смыслѣ этого слова.

-- Стало-быть, вы восхищались красотой этой маркизы?

-- Я видѣлъ ее только мелькомъ и издали.

-- А... маркизъ? спросила Кларисса нѣсколько измѣнившимся голосомъ:-- ухаживалъ за своей женой?

-- Кажется, сколько я могъ замѣтить; и, сказать правду, продолжалъ Фруадво съ полу-улыбкой: -- онъ поступилъ бы весьма-неосторожно, еслибъ не ухаживалъ за нею, потому-что у него есть соперникъ, который, по-видимому, также очень занимается маркизой...

-- Какъ!.. соперникъ?.. Что вы говорите? вскричала Кларисса съ живостью.

-- Я шучу, сударыня, отвѣчалъ молодой адвокатъ, какъ-бы раскаявшись въ послѣднихъ словахъ:-- я говорю о внезапной, пламенной страсти, которую ощутилъ при видѣ г-жи де-Шатожиронъ нашъ почтенный мирный судья.

-- Вы меня обманываете... вы говорили не о г. Бобилье... Вы узнали что-нибудь...

-- Увѣряю васъ, сударыня...

-- Не лгите; я читаю въ вашихъ глазахъ цѣлый романъ, и вы мнѣ его разскажете.

-- Клянусь вамъ...

-- А я клянусь вамъ, что мы разссоримся на смерть, если вы не удовлетворите моего любопытства... Вы знаете, прибавила Кларисса, остановивъ на молодомъ адвокатѣ многозначительный взглядъ; -- что у васъ есть причины не ссориться со мною...

-- Въ-самомъ-дѣлѣ, подумалъ Фруадво, вступивъ въ капитуляцію съ своею совѣстью: -- не-уже-ли я изъ преувеличенной скромности буду ссориться съ нею и въ такую минуту, когда она, повидимому, очень расположена ко мнѣ? Мой бракъ съ Викториной зависитъ отъ нея одной, потому-что г. Гранперренъ слѣпо ей повинуется: не безумно ли поступлю я, если разсорюсь съ нею отказомъ удовлетворить пустому любопытству?..

-- Говорите же, я слушаю, нетерпѣливо сказала г-жа Гранперренъ.

-- Точно, я замѣтилъ довольно-странную вещь, сказалъ Жоржъ нерѣшительно; -- но такъ-какъ это не моя тайна, то я опасаюсь открыть ее...

-- Ввѣрить мнѣ тайну не значитъ открыть ее, потому-что я даю вамъ слово хранить ее свято.

-- Но я самъ поступлю нескромно...

-- Зачѣмъ вамъ молчать о томъ, чего никто не ввѣрялъ вамъ? Вы можете смѣло разсказывать то, что открыли случайно.

-- Вы, можетъ-быть, правы; однакожь...

-- Да говорите же; не-уже-ли вы не знаете, что такое любопытство женщины?

-- Если вы непремѣнно этого требуете, или если я не могу ничего скрывать отъ васъ, то узнайте же, что мнѣ удалось открыть...

На лицѣ и въ положеніи г-жи Гранперренъ выразилось гакъсказать жадное вниманіе.

-- Вчера утромъ, продолжалъ Фруадво:-- у меня былъ нѣсколько минутъ комнатный товарищъ въ гостинницѣ Коня-Патріота, гдѣ я обыкновенно останавливаюсь, когда прихожу сюда; товарищъ этотъ былъ приторный франтъ, впрочемъ, довольно-пріятной наружности, называющій себя короткимъ пріятелемъ маркиза де-Шатожирона.

-- А!.. молодой человѣкъ?.. какъ его зовутъ?

-- Виконтъ де-Ланжеракъ.

-- Не слыхала этого имени; продолжайте.

-- Онъ ожидалъ въ гостинницѣ прибытія маркиза.

-- Не маркизы ли? вскричала Кларисса, глаза которой внезапно засверкали.

-- Сударыня, сказалъ Фруадво, улыбаясь:-- непріятно разсказывать вамъ какую-нибудь исторію; стараешься, по примѣру нашихъ романистовъ, расположить эффекты такимъ-образомъ, чтобъ они поражали, а вы, безъ малѣйшаго состраданія къ разскащику, перескакиваете съ первой страницы на послѣднюю.

-- Такъ я угадала?

-- Сейчасъ узнаете; позвольте мнѣ продолжать...

-- Продолжайте; я молчу.

-- Тотчасъ по пріѣздѣ маркиза, г. де-Ланжеракъ переселился въ замокъ; но по неосторожности, которую можно приписать только двумъ или тремъ бутылкамъ вина, выпитаго имъ за завтракомъ, онъ оставилъ въ комнатѣ, которую я занимаю теперь одинъ, черновое письмо...

-- Къ красавицѣ-маркизѣ? снова перебила его Кларисса, врожденная проницательность которой, усиленная чувствомъ мести, предупреждала слова разсказчика.

-- Не могу сказать утвердительно, потому-что адреса не было.

-- Да и можетъ ли быть адресъ на черновомъ письмѣ! Такъ-какъ этотъ г. Ланжеракъ принятъ въ замкѣ, то весьма-вѣроятно, что онъ даже и на чистомъ письмѣ не выставилъ адреса.

-- Справедливо, потому-что, вѣроятно, онъ самъ вручилъ его.

-- Притомъ же, адресъ отнимаетъ лишнее мѣсто, которымъ влюбленные обыкновенно дорожатъ. Стало-быть, вы нашли любовное письмо?

-- Нашелъ.

-- Вы мнѣ покажете его, не правда ли? Любовное письмо должно быть очень-забавно!

Хотя г-жа Гранперренъ давно знала, забавны ли любовныя письма, однакожь она произнесла послѣднія слова съ наивнымъ любопытствомъ, точно самая невинная пансіонерка.

-- Не могу исполнить вашего желанія, отвѣчалъ Фруадво.

-- Отъ-чего же?

-- Я сжегъ письмо.

-- Какое несчастіе! вскричала Кларисса съ досадой:-- но вы сами внимательно прочитали письмо прежде, нежели сожгли его?

-- Сознаюсь въ своей нескромности.

-- Стало-быть, продолжала молодая женщина, придумывая слова, какъ-будто-бы боясь слишкомъ-ясно выразить свою мысль: -- стало-быть, вы знаете, на какой точкѣ остановился романъ?

-- Почти на половинѣ, сколько мнѣ кажется; онъ уже благодаритъ, но все еще проситъ.

-- Понимаю... и вы говорите, что этотъ молодой человѣкъ не дуренъ собою?

-- Онъ далеко не такъ хорошъ, какъ г. де-Шатожиронъ; но говорятъ, что это ничего не значитъ.

-- Прекрасно! сказала Кларисса, странно засмѣявшись: -- благодаря красавицѣ-маркизѣ и ея любезному виконту, однообразіе нашей уединенной сельской жизни будетъ пріятнымъ образомъ разсѣяно маленькой романтической драмой, подробности которой будутъ чрезвычайно-занимательны; надѣюсь, мосьё Фруадво, вы не замедлите сообщить мнѣ, если откроете еще что-нибудь новенькое?

-- Для этого мнѣ долженъ опять помочь случай, или, вѣрнѣе сказать, шампанское; а это довольно-невѣроятно.

Предположеніе, что письмо, найденное Жоржемъ Фруадво, назначалось г-жѣ Бонвало, а не дочери ея, было однимъ изъ невѣроятныхъ до безразсудства предположеній, которыя никому не могутъ серьёзно прійдти въ голову; и ни Жоржъ, ни г-жа Гранперренъ не подумали даже о г-жѣ Бонвало.

Съ сверхъестественнымъ усиліемъ скрыла Кларисса въ глубинѣ души мстительную радость, возбужденную въ ней этимъ извѣстіемъ, и снова приступила къ рѣшительной аттакѣ, которою надѣялась одержать побѣду надъ молодымъ адвокатомъ.

-- Я объяснила вамъ, сказала она:-- что тріумфальный въѣздъ этой чувствительной маркизы равняется для меня настоящему отрѣченію, и признаюсь, что хотя мнѣ трудно совершенно избѣгнуть пораженія, однакожь я желала бы смягчить его и отсрочить какъ-можно-далѣе; еслижь маркизъ де-Шатожиронъ одержитъ верхъ надъ г. Гранперреномъ въ выборахъ, то мы будемъ побѣждены съ разу, безъ боя и безъ надежды когда-либо подняться! Эта будущность, скажу откровенно, невыразимо терзаетъ мое самолюбіе. Сжальтесь же надъ моею слабостью, добрый г. Фруадво, и подарите мнѣ голоса, которыми вы располагаете. Я не хочу назначать цѣны за эту услугу, не обѣщаю вамъ ничего; но клянусь, что буду признательна. Какъ женщина, давно уже знакомая съ вами, я уже имѣю право требовать отъ васъ услугъ; не-уже-ли жь вы не сдѣлаете ничего для мачихи Викторины?

Взглядъ г-жи Гранперрёнъ былъ такъ краснорѣчивъ, голосъ ея такъ убѣдителенъ, имя, которымъ она такъ искусно заключила свою рѣчь, было такъ могущественно, что молодой адвокатъ, доселѣ неподкупный, невольно поддался искушенію; онъ съ гордостью отвергъ всѣ предложенія, касавшіяся его честолюбія.; но могъ ли онъ устоять противъ аттаки, направленной прямо на его сердце? Могъ ли онъ отказать, когда его просили именемъ Викторины?

-- Притомъ же, сказалъ онъ про себя, стараясь въ собственномъ мнѣніи оправдать свою слабость:-- всѣ знаютъ очень-хорошо, что бѣдный Буассла не что иное, какъ кукла, которую я выставляю впередъ, чтобъ мнѣ-самому легче было выступить на сцену; кто же можетъ упрекнуть меня въ томъ, что я, настоящій кандидатъ оппозиціи, добровольно уступаю свое мѣсто г. Грапперрену?

Согласивъ сколько можно было требованія своихъ политическихъ мнѣній съ требованіями сердца, Фруадво сказалъ г-жѣ Гранперренъ:

-- Вамъ невозможно ни въ чемъ отказать, сударыня; располагайте мною.

-- Я не благодарю васъ, отвѣчала Кларисса съ очаровательной улыбкой: -- предоставляю другой особѣ благодарность, которая вамъ, вѣроятно, пріятнѣе моей, и, кажется, она сама идетъ сюда!

Точно: въ сосѣдней комнатѣ послышались шаги; вслѣдъ за тѣмъ дверь въ маленькую гостиную отворилась, но вошла не Викторина, а г. Гранперренъ.