Портретъ.
Темная осенняя ночь начинала набрасывать свое мрачное покрывало на окрестности замка Монторни. Послѣдній лучъ заката исчезъ на горизонтѣ.
Въ это время мы находимъ Маргатиту въ ея гостиной, стоящую передъ стариннымъ бюро странной формы, изобилующимъ украшеніями, быть можетъ сомнительнаго вкуса, но несомнѣнно богатыми. Это была какая-то смѣсь бронзы, чернаго дерева, слоновой кости, перламутра, бирюзы, на медальонѣ розоваго, неглазированнаго фарфора были нарисованы очевидно искусной кистью цвѣты, миніатюрныя нимфы, пастушки, амуры.
Маргарита, казалось, была въ сильномъ нетерпѣніи она держала въ рукахъ ящичекъ орѣховаго дерева и связку ключей, при помощи которыхъ она тщетно старалась открыть бюро.
Наконецъ ей удалось вставить настоящій ключь въ немного заржавленный замокъ и бюро отворилось съ трескомъ и скрипомъ. Изнутри послышался легкій запахъ мускуса, напоминающій старинные духи, которыми влюбленные душили свои письма.
Невольное чувство печали охватываетъ каждаго при видѣ этихъ хранилищъ старинныхъ бездѣлушекъ, если такъ можно выразиться, мавзолеевъ желаній и безумія, остатковъ существъ давно уже исчезнувшихъ изъ этого міра.
Маргарита де-Монторни не бросила даже взгляда любопытства или сожалѣнія на святыни, наполнявшія внутренность бюро.
Тамъ прежде всего бросалась въ глаза связка пожелтѣвшихъ писемъ, которыя навѣрное не разъ съ любовью пробѣгали глаза уже закрывшіеся на вѣки. Затѣмъ виднѣлся вѣеръ, сломанный браслетъ, рукоятка шпаги, миніатюрный портретъ молодаго офицера съ крестомъ Св. Людовика, нѣсколько жемчужинъ, полинявшія ленты и нѣсколько цвѣтовъ засохшихъ до такой степени, что при малѣйшемъ прикосновеніи они грозили обратиться въ пыль.
Каждый изъ этихъ предметовъ вѣроятно имѣлъ свой романъ, но тѣ, кто могъ разсказать ихъ, умолкли уже навсегда.
Маргарита, раздвинувъ эти вещицы, очистила между ними мѣсто, на которое поставила бывшую у нея въ рукахъ шкатулку, но замѣтивъ, что шкатулка мѣшаетъ закрыть бюро, она толкнула ее, и это быстрое движеніе выдвинуло на свѣтъ какой-то предметъ лежавшій въ глубинѣ.
-- Еще какое-нибудь старье временъ Людовика XV, подумала Маргарита, опуская руку внутрь бюро.
Ей попался подъ руку сафьяновый футляръ, овальной формы и очевидно новѣйшаго происхожденія, чѣмъ остальное содержимое бюро.
Маргарита пожала пружину футляра, онъ открылся и передъ ея глазами появился миніатюрный портретъ на слоновой кости.
Подойдя къ окну, Маргарита не смотря на наступившія сумерки могла различить, что это былъ портретъ дѣвочки лѣтъ пяти, съ черными шелковистыми локонами окаймлявшими ея улыбающееся лицо.
Живопись не была особеннаго достоинства, но показывала добросовѣстную и тщательную работу. Портретъ былъ вставленъ въ золотую чеканенную рамку удивительной работы и окруженъ рядомъ жемчужинъ. На верху рамки была вырѣзана надпись:
"Маргарита де-Монторни".
Прочитавъ это имя, молодая графиня вздрогнула и поблѣднѣла.
Однако ея смущеніе было мимолетно, въ ту же минуту она оправилась и прошептала съ гордымъ видомъ.
-- Это я! Черты лица очень похожи, даже спустя такое долгое время.
Она бросила взглядъ въ зеркало, находившееся около нея, потомъ съ какимъ-то ребяческимъ тщеславіемъ начала опятъ разсматривать портретъ, сходство было дѣйствительно поразительное.
Но вдругъ ея лицо приняло странное, загадочное выраженіе, свойственное ей въ тѣ минуты, когда она была одна. Осмотрѣвъ еще разъ внимательно портретъ, она положила его на столъ и подошла къ окну, изъ котораго открывался видъ на паркъ замка.
Нѣсколько минутъ стояла она неподвижно, слѣдя глазами за тучами, сбиравшимися на горизонтѣ и какъ бы обдумывая какой-то планъ.
Размышленія ея были непродолжительны. Немного спустя она накинула на плечи шаль и, взявъ портретъ, осторожно вышла изъ своей гостинной.
Сойдя быстро съ большой лѣстницы замка и пройдя длинный корридоръ она отперла маленькую дверь, которой рѣдко пользовались, и вышла въ паркъ. Спустя минуту, она шла уже по аллеямъ, густо усѣяннымъ сухими листьями, сорванными осеннимъ вѣтромъ.
До сихъ поръ ея планъ вполнѣ удался, она успѣла выйти изъ замка, незамѣченная никѣмъ.
Она направлялась къ тому мѣсту, гдѣ, благодаря перерыву въ оградѣ, можно было выйти изъ парка въ лѣсъ, окаймлявшій его съ южной стороны и доходившій до вершины сосѣдней горы.
Маргарита только разъ была въ этихъ мѣстахъ, но очевидно она обладала превосходной памятью, такъ какъ шла впередъ безъ малѣйшаго колебанія, углубляясь въ лабиринтъ зарослей и кустарниковъ, не смотря на темную и туманную ночь.
Скоро она остановилась у громаднаго платана, обезображеннаго молніей, но еще не потерявшаго жизненной силы и продолжавшаго каждый годъ покрываться скудной листвой.
Дерево представляло далеко не привлекательный видъ и непріятное впечатлѣніе, производимое его безобразіемъ, еще болѣе усиливалось пригвожденнымъ на стволѣ его остовомъ хищной птицы съ распущенными крыльями.
Густой мохъ покрывалъ землю у подножія платана и весной тутъ можно было найти множество фіалокъ.
Остановившись тутъ, мадемуазель де-Монторни стала прислушиваться оглядываясь по сторонамъ, но не было ни слышно, ни видно ничего подозрительнаго, все было тихо и спокойно.
Тогда Маргарита смѣло опустила руку въ глубокое дупло платана. Ея пальцы встрѣтили тамъ что-то холодное и скользкое; она едва успѣла отдернуть руку, какъ въ отверстіи дупла послышалось шипѣніе и показалась голова змѣи, потревоженная вѣроятно въ ея зимней спячкѣ.
Маргарита не вскрикнула, не бросилась бѣжать, а спокойно разсмотрѣла пресмыкающееся и убѣдившись что оно безвредно, дала ему зарыться среди пожелтѣвшей травы и опавшихъ листьевъ и затѣмъ снова, безъ малѣйшаго колебанія, сунула руку въ дупло, опустила туда миніатюрный портретъ и совершенно закрыла его кусками коры и гнилаго дерева.
Окончивъ это, она поспѣшно пошла назадъ той же дорогой, тщательно избѣгая корней, выступившихъ изъ земли, о которыя легко могли запутаться ноги.
Уже она подходила къ опушкѣ лѣса, какъ вдругъ до нея донеслись звуки двухъ голосовъ, о чемъ-то таинственно разговаривавшихъ. Она остановилась какъ обращенная въ статую, нѣмая и неподвижная.