Выгодное дѣло.
-- Двѣсти шестьдесятъ франковъ за девяносто паръ, и вы смѣете предлагать христіанину такую цѣну? Девяносто паръ, двѣсти шестьдесятъ франковъ!... Вы съ ума сошли что-ли? говорилъ кто-то съ возрастающимъ гнѣвомъ.
-- Ну, старина, отвѣчалъ другой медоточивымъ тономъ съ явнымъ нѣмецкимъ акцентомъ... мой старый другъ Мартенъ, не сердитесь... подумайте...
-- Какого чорта я буду тутъ думать! возразилъ гнѣвно первый, бросая на землю свою тяжелую ношу какъ бы для того, чтобы придать энергію своимъ словамъ. Я не дуракъ и простофиля, какъ вамъ угодно это думать, господинъ Даніэль, продолжалъ онъ, я вамъ продалъ девяносто паръ фазановъ.
-- Да, девяносто паръ фазановъ барона.
Послышалось ворчаніе, похожее на ворчаніе хищнаго звѣря.
Тогда Даніэль, заключая по нѣкоторымъ шестамъ своего собесѣдника, что за угрозами послѣдуютъ удары, поспѣшно отступилъ на нѣсколько шаговъ.
-- Пожалуйста безъ насилій, другъ мой, или мы оба пропали, произнесъ онъ тономъ, въ которомъ сквозило безпокойство. Телѣжка тутъ въ двухъ шагахъ у загородки парка, мнѣ стоитъ только свистнуть и двое явятся мнѣ на помощь, вамъ значитъ лучше будетъ успокоиться.
До сихъ поръ разговаривавшіе были въ тѣни группы сосенъ и ихъ нельзя было разглядѣть среди ночнаго мрака. Но теперь Даніэль, въ которомъ уже по голосу легко было узнать жида, отступилъ на небольшую полянку, гдѣ можно было ясно видѣть его тощую, безобразную фигуру, въ платьѣ изъ толстаго синяго сукна, съ потертой, замасленной шляпой на головѣ.
Его тщедушная наружность составляла рѣзкій контрастъ со здоровымъ и крѣпкимъ видомъ его собесѣдника. То былъ колоссъ въ полномъ смыслѣ слова, со смуглымъ, загорѣлымъ отъ солнца и бурь лицомъ, судя по ружью и охотничьей сумкѣ онъ былъ егеремъ или лѣсничимъ.
Выраженіе его лица, когда онъ вышелъ изъ подъ деревьевъ, не предвѣщало ничего хорошаго, это видно было и по впечатлѣнію, произведенному имъ на еврея.
-- Ну, другъ мой, поспѣшилъ сказать онъ, если вамъ мало тринадцати луидоровъ, я готовъ прибавить еще одинъ для круглаго счету и то ужь это будетъ мнѣ въ убытокъ, клянусь Авраамомъ.
-- Не старайтесь надуть меня! вскричалъ со страшнымъ ругательствомъ лѣсничій. Вы даете мнѣ немного больше чѣмъ по сорокъ су за пару, а въ Парижѣ навѣрно продаете ихъ по десяти или двѣнадцати франковъ. Я спрашиваю васъ, стоитъ ли изъ-за этого рисковать быть пойманнымъ и потерять мѣсто?... Еслибы кто-нибудь пошелъ да разсказалъ барону о томъ, какъ я въ прошломъ году имѣлъ глупость продать вамъ двухъ козъ, тогда... Вы слышали?... Что-то кажется зашумѣло въ кустахъ, г. Даніэль?
Даніэль ничего не слышалъ, но однако воспользовался случаемъ поскорѣе уйти отъ своего грубаго сообщника, онъ вынулъ поспѣшно изъ кармана кошелекъ и между собесѣдниками завязался разговоръ въ полголоса, изъ котораго Маргарита могла разслышать только слѣдующія слова, покрывавшія ворчаніе лѣсничаго:
-- Слишкомъ опасно, другъ мой... полиція... большія потери...
Послышался звонъ монетъ, которыя отсчитывалъ еврей, и опять разговоръ, закончившійся словами лѣсничаго:
-- Я не могу такъ много бить; баронъ любитъ охоту на зайцевъ и замѣтитъ если я такъ сильно начну истреблять... Это могло бы стоить мнѣ мѣста... Но постойте! Я положительно что-то слышу... Вамъ лучше всего уйти поскорѣй!
Еврей не замедлилъ послѣдовать этому совѣту и скоро его поспѣшныя шаги замолкли въ отдаленіи, потомъ послышался отдаленный стукъ колесъ и снова все смолкло.
Между тѣмъ, оставшись одинъ, лѣсничій началъ опытнымъ взглядомъ оглядывать каждое дерево, каждый кустъ, стараясь отыскать причину шороха, не ускользнувшаго отъ его привычнаго уха.
-- Ничего! сказалъ онъ наконецъ, убѣдившись что вокругъ все тихо, это должно быть какой-нибудь звѣрь пробѣжалъ.
-- Нѣтъ! Это не звѣрь! раздался вдругъ серебристый голосъ Маргариты де-Монторни.
И въ ту же минуту передъ глазами изумленнаго лѣсничаго появилась стройная фигура молодой дѣвушки, ярко освѣщенная лучами луны.
Кто хоть разъ видѣлъ Маргариту, тотъ уже не могъ забыть черты ея лица поэтому и лѣсничій тотчасъ же узналъ дочь своего бывшаго господина и родственницу новаго.
Но слышала ли она его разговоръ съ Даніэлемъ? Если и слышала, такъ вѣдь можетъ быть не поняла о чемъ шло дѣло! Эта мысль придала немного увѣренности лѣсничему.
Однако первую минуту онъ думалъ было прикинуться браконьеромъ, но тотчасъ же отбросилъ эту мысль, такъ какъ вспомнилъ, что ему не разъ случалось встрѣчать въ паркѣ молодыхъ обитательницъ замка.
Но какимъ образомъ могла попасть графиня въ лѣсъ въ такое позднее время? Это превышало понятіе лѣсничаго и онъ стоялъ неподвижно, разинувъ ротъ, не зная что ему дѣлать.
-- Какъ зовутъ вашего друга, съ которымъ вы сейчасъ разговаривали? спросила графиня де-Монторни.
-- Это... это г. Даніэль...
-- Этотъ разговоръ доставилъ мнѣ большое развлеченіе, г. Мартэнъ, сказала графиня добродушнымъ и насмѣшливымъ тономъ. Но особенно баронъ де-Рошбейръ будетъ смѣяться надъ этимъ страннымъ торгомъ о девяноста фазанахъ, какъ вы кажется говорили...
И Маргарита разсмѣялась своимъ очаровательнымъ смѣхомъ, который однако произвелъ такое дѣйствіе на лѣсничаго, что онъ вздрогнулъ и невольно отступилъ назадъ.
При всей своей испорченности Мартэнъ не былъ трусомъ. Онъ доказалъ свое мужество въ многочисленныхъ ночныхъ схваткахъ и въ молодости былъ неустрашимымъ бреттеромъ. Но въ эту минуту холодный потъ покрывалъ его лобъ и онъ не смѣлъ поднять глазъ на Маргариту, казалось выросшую изъ земли, чтобы сдѣлаться орудіемъ его гибели.
Онъ сдѣлалъ послѣднее отчаянное усиліе, чтобы смѣлостью выпутаться изъ опаснаго положенія.
-- Это я уговаривался объ одномъ небольшомъ дѣлѣ, графиня, сказалъ онъ, господину барону понадобилось нѣсколько паръ дичи, чтобы пустить ее въ заросли Грасъ-Дьё, а такъ какъ это касается Даніэля, то я и позвалъ его, чтобы...
-- Я отлично все это понимаю, г. Мартэнъ, прервала его неожиданно Маргарита. Вамъ совершенно излишне стараться выдумывать для меня какую-нибудь остроумную исторію, я увѣрена, что баронъ вполнѣ будетъ согласенъ съ вашимъ мнѣніемъ, что сорокъ су за пару... такъ кажется?... совершенно ничтожная плата, которая не вознаграждаетъ даже васъ за ваши старанія обкрадывать хозяина.
Эти слова были произнесены безъ гнѣва, но съ безжалостной отчетливостью и въ которой не было и тѣни снисходительности къ человѣческой слабости.
Лѣсничій простоналъ отъ бѣшенства и въ отчаяніи опустилъ голову.
-- Кончено! сказалъ онъ, штука сыграна, Анатоль Мартэнъ пропалъ.
Воображеніе уже представляло ему послѣдствія его проступка. Онъ видѣлъ себя выгнаннымъ, презираемымъ, лишеннымъ возможности честью заработывать свой хлѣбъ.
Паденіе было ужасно. Онъ заразъ терялъ все: свой домъ и садъ, жалованье, доходы отъ продажи кроликовъ, считавшихся собственностью лѣсничаго, освѣщеніе, отопленіе, подарки отъ гостей барона, не считая уже всеобщаго уваженія и чувства собственнаго достоинства.
Безчестный человѣкъ часто сознаетъ свою нечестность только тогда, когда его проступки обнаружены.
Во времена благоденствія Мартэнъ былъ въ хорошихъ отношеніяхъ со своею совѣстью, но теперь она пробудилась и онъ началъ чувствовать угрызенія.
-- Эта проклятая страсть къ игрѣ; да, эти карты причинили мнѣ столько зла, мадемуазель, карты и кабакъ, прошепталъ несчастный, тономъ полнаго раскаянія, у меня было хорошее мѣсто, но несчастье въ игрѣ поглощало все мое жалованье... Ахъ!.. Моя бѣдная жена!.. Мои дѣти!..
Рыданія прервали его рѣчь и онъ началъ отирать непривычныя слезы своей загрубѣлой рукой.
Но это слезливое настроеніе не могло быть продолжительнымъ у человѣка, такого закала какъ Анатоль Мартенъ. Его упадокъ духа былъ непродолжителенъ, спустя нѣсколько минутъ онъ поднялъ глаза на свою обвинительницу, брови его были нахмурены, зубы сжаты, дыханіе сдѣлалось короткимъ и прерывистымъ, очевидно ему пришла мысль, что лучшимъ средствомъ отвратить опасность было избавиться отъ непріятнаго свидѣтеля.
Онъ былъ доведенъ до крайности, и жизни графини могла угрожать серьезная опасность.
Маргарита смотрѣла на него съ любопытствомъ наблюдателя изучающаго какой-нибудь психологическій феноменъ, но безъ малѣйшаго признака состраданія, скорѣе съ презрѣніемъ. Она замѣтила, какъ засверкали глаза Мартена, какъ руки его судорожно сжали стволъ его ружья, и поняла, что за опасность грозитъ ей.
Однако она осталась спокойной и невозмутимой: можно было подумать, что она обладаетъ талисманомъ, подъ защитой котораго ей нечего опасаться грубой силы.
-- Это было бы глупо! сказала она спокойно. Это скоро открылось бы. Не приводите вашу идею въ исполненіе, это значило бы построить самому себѣ эшафотъ.
Эти слова такъ поразили лѣсничаго, что онъ съ проклятіемъ выронилъ изъ рукъ ружье.
-- Подберите ваше ружье, Мартенъ, сказала послѣ минутнаго молчанія Маргарита, и считайте все происшедшее сномъ. Теперь я не имѣю ни малѣйшаго намѣренія вредить вамъ, баронъ не узнаетъ ничего о нашей встрѣчѣ.
Лѣсничій вздохнулъ свободно.
-- Небо наградитъ васъ за это, мадемуазель! вскричалъ онъ. Повѣрьте моему раскаянію! Я готовъ броситься въ огонь за васъ, я буду вашимъ слугой до моего послѣдняго часа, никогда не дотронусь я больше до картъ, даю въ этомъ клятву, и если...
Онъ продолжалъ бы еще въ этомъ тонѣ, если бы Маргарита не остановила его повелительнымъ жестомъ.
-- Не обѣщайте болѣе, чѣмъ вы можете сдержать, сказала она. Не мое дѣло заниматься искорененіемъ пороковъ, и ваша страсть къ игрѣ и вину меня вовсе не касается. Можетъ быть мнѣ представится случай испытать вашу преданность и благодарность, а можетъ быть ваши услуги и никогда мнѣ не понадобятся. Во всякомъ случаѣ я ни слова не скажу барону о нашей ночной встрѣчѣ.
Съ этими словами она повернулась и скоро исчезла изъ глазъ лѣсничаго.
Но предоставимъ ей спокойно возвращаться въ замокъ, и останемся въ лѣсу съ Анатолемъ Мартеномъ.
Его благодарность графинѣ за ея снисхожденіе была непродолжительна.
Чувство самохраненія громко въ немъ говорило, онъ не хотѣлъ отказаться отъ идеи удержаться на своемъ выгодномъ мѣстѣ, и его не особенно прельщала перспектива зависимости отъ каприза молодой дѣвушки, тѣмъ болѣе, что онъ былъ не высокаго мнѣнія о скромности рода человѣческаго.
Правда до сихъ поръ ему не случалось встрѣчать женщинъ на столько храбрыхъ, чтобы онѣ могли встрѣчать спокойно вспышки его гнѣва, и онъ невольно восхищался графиней, которая въ подобную минуту не выказала ни тѣни страха или смущенія. Такая женщина могла хранить тайну.
Но захочетъ ли она? Можетъ быть она смѣялась надъ нимъ, и день его гибели только отложенъ? Одно слово ея барону будетъ имѣть роковыя послѣдствія, и это слово она можетъ ему сказать, если не сейчасъ то черезъ нѣсколько недѣль, черезъ нѣсколько мѣсяцевъ...
Мартену невольно представился вопросъ:
-- Зачѣмъ же ходила въ лѣсъ мадемуазель де-Монторни?
До сихъ поръ онъ былъ слишкомъ занятъ своимъ сквернымъ положеніемъ, чтобы думать о чемъ-нибудь другомъ.
Если молодая дѣвушка, подобная графинѣ, ходитъ одна при наступленіи ночи въ лѣсъ, не обращая вниманія на октябрьскій туманъ и сырость, что это навѣрно не изъ любви къ шпіонству и не изъ сожалѣнія объ украденныхъ фазанахъ.
-- Держу пари на что хотите, вскричалъ Мартенъ, что благородная графиня что-то скрываетъ, еслибы мнѣ удалось это открыть, я могъ бы тогда спать спокойно... Ужь не замѣшанъ ли тутъ какой-нибудь молодчикъ, который не смѣетъ явиться въ замокъ?
Лѣсничій не отличался особеннымъ умомъ, но въ то же время былъ не лишенъ нѣкоторой хитрости и ловкости. Открыть тайну касающуюся Маргариты де-Монторни, употребить въ свою пользу это открытіе, развѣ это не было дѣйствительно вѣрнымъ средствомъ перемѣняться ролями?
-- Подождите, мадемуазель, будутъ и у насъ козыри! прошепталъ Анатоль Мартенъ.
И не медля ни минуты онъ приступилъ къ исполненію своего замысла.
Идти по слѣдамъ молодой графини до того мѣста, гдѣ по его предположенію она имѣла свиданіе съ однимъ изъ своихъ поклонниковъ, это былъ единственный планъ представившійся практическому уму Мартена, планъ, который для многихъ не представлялъ бы ни малѣйшихъ шансовъ на успѣхъ.
Знаніе лѣса было единственнымъ знаніемъ Мартена, онъ читалъ вмѣсто всѣхъ книгъ только великую книгу природы, за то его глаза, какъ и глаза степныхъ охотниковъ, видѣли въ этой книгѣ многое такое, что ускользаетъ отъ взгляда ученыхъ.
Разъ найдя слѣды ногъ графини онъ былъ увѣренъ, что не потеряетъ ихъ и сможетъ прослѣдить до конца.
Привычка наблюдать не оставила его даже среди страха, который онъ испытывалъ, видя себя уличеннымъ въ кражѣ дичи на самомъ мѣстѣ преступленія.
-- Когда я увидѣлъ ее въ первый разъ, сказалъ онъ себѣ, она стояла между двухъ сосенъ, на одной изъ которыхъ была сдѣлана замѣтка ножемъ; если я найду эти деревья, я нападу на слѣдъ... Идемъ! на охоту!
Спустя минуту, онъ былъ уже на названномъ имъ мѣстѣ, у двухъ сосенъ. Его было легко узнать, такъ какъ свѣжая зарубка на стволѣ обнажала древесину, ярко блестѣвшую, освѣщаемую луной. На влажной землѣ, въ метрѣ отъ дерева, Мартенъ тотчасъ же замѣтилъ слѣдъ ноги графини де-Монторни.
Лѣсничій весело усмѣхнулся, потирая руки, его лицо выражало надежду и радость.
-- Отлично! сказалъ онъ. Пока все идетъ хорошо. Говорятъ, покойный графъ оставилъ все свое имущество дочери, если я открою ея секретъ, на мою долю кое-что перепадетъ. Три или четыре тысячи франковъ для нея ничего не значатъ, а для меня онѣ были бы очень полезны.
Это размышленіе еще болѣе усилило веселость Мартена. Онъ зажегъ фонарь, безъ котораго никогда не выходилъ изъ дому вечеромъ, и, опустивъ его ниже, началъ внимательно осматривать землю, ища продолженія слѣдовъ.
Его поиски увѣнчались успѣхомъ и онъ, медленно, но вѣрно, сталъ подвигаться впередъ. Спутанные корни, обломки камней, кучи опавшихъ листьевъ, покрывавшіе почву, все это ставило ему на каждомъ шагу препятствія, неодолимыя для менѣе опытнаго человѣка.
Незамѣтно примятый мохъ, свѣже-сломанная вѣточка, лежавшая на землѣ, все это были признаки, по которымъ онъ безошибочно шелъ по слѣду молодой графини, хотя посторонній наблюдатель не увидѣлъ бы тутъ ничего.
Любопытно было смотрѣть, какъ осторожно и съ какимъ искусствомъ шелъ Мартенъ по едва замѣтному слѣду.
Хотя лѣсничій не зналъ даже и по имени краснокожихъ Сѣверной Америки и африканскихъ охотниковъ за слонами, этихъ знаменитыхъ искателей слѣдовъ, но онъ, казалось, былъ изъ ихъ школы, природа открыла ему многія изъ своихъ тайнъ, какъ индѣйцамъ и кафрамъ, и онъ умѣлъ пользоваться этимъ знаніемъ.
-- Чортъ побери! бормоталъ онъ, медленно подвигаясь впередъ, я умѣю отличить слѣдъ ласки отъ слѣда горностая, лисій слѣдъ отъ собачьяго, кроличій отъ заячьяго, почему же мнѣ не выслѣдить васъ, прекрасная графиня? Это будетъ легкой игрой.
И онъ продолжалъ свои поиски съ такимъ умѣньемъ и хладнокровіемъ, что не прошло и часа, какъ онъ, подобно собакѣ, выслѣдившей дичь, дошелъ уже до стараго, обожженнаго молніей платана.
Но тутъ его едва не постигла неудача. Слѣды внезапно прерывались, а въ тоже время вблизи не было видно ничьихъ слѣдовъ, такъ что предположеніе Мартена о назначенномъ свиданіи не оправдывалось.
-- Чортъ меня побери, если я что-нибудь тутъ понимаю! вскричалъ онъ, съ озадаченнымъ видомъ почесывая за ухомъ. Ея слѣды тутъ ясно видны, но больше ничего; нѣтъ, здѣсь не было никого, кромѣ нея, я въ этомъ готовъ поклясться. Можетъ быть молодчикъ не былъ аккуратенъ и опоздалъ, а графинѣ надоѣло ждать, она и ушла. Или, можетъ быть... А! Что это тамъ такое?
И онъ поспѣшно бросился къ платану. Его неутомимый глазъ замѣтилъ что-то бѣлое въ дуплѣ дерева, что блестѣло снѣжной бѣлизной на лунномъ свѣтѣ.
Луна свѣтила такъ ярко, что помощь фонаря была почти излишня.
Этотъ бѣлый предметъ былъ кусочекъ кружева, прицѣпившійся въ трещинѣ дупла. Мартенъ вынулъ его и сталъ внимательно разглядывать.
-- Это обрывокъ кружева, которое носятъ городскія дамы, рѣшилъ онъ, послѣ тщательнаго осмотра. Но какъ попалъ онъ сюда? Вѣрно графиня всовывала туда руку, чтобы что-нибудь положить или вынуть... Можетъ быть письмо отъ молодчика, который не пришелъ... Э! Э! графиня, теперь, съ вашего позволенія, мы будемъ переговариваться, какъ равные, понимаете вы это?
Съ этими словами Мартенъ сунулъ свою широкую руку въ глубину дупла.
-- Гм! Письма однако нѣтъ; нѣтъ даже ничего подобнаго, пробормоталъ онъ... А! вотъ, кажется, что-то мнѣ попалось подъ руку.
Онъ, дѣйствительно, нащупалъ футляръ съ портретомъ и вытащилъ его, съ торжествующимъ восклицаніемъ.
Послѣ нѣсколькихъ неловкихъ усилій, ему удалось открыть футляръ и передъ его изумленными глазами блеснула дорогая оправа портрета. Но эта находка нисколько не объясняла ему страннаго поведенія графини.
Золото и жемчугъ не возбудили даже алчности лѣсничаго, онъ имѣлъ очень смутное понятіе о цѣнности этихъ вещей и къ тому же онъ подозрѣвалъ, что жемчугъ не настоящій.
Поступокъ дочери его бывшаго господина, выходящей вечеромъ спрятать, среди лѣса, портретъ маленькой дѣвочки, казался ему необъяснимой загадкой. Онъ начиналъ думать, что графиня, какъ это часто случается съ молодыми дѣвушками ея лѣтъ, хотѣла играть какую нибудь романическую комедію. Но кто былъ героемъ этой комедіи?
-- Ахъ! Еслибы заставляли работать этихъ благородныхъ барышень, имъ не приходило бы тогда въ голову такихъ глупостей, думалъ онъ, съ презрѣніемъ смотря на миніатюрный портретъ. Но что это?.. Тутъ что то, кажется, написано.
Съ этими словами онъ направилъ свѣтъ фонаря на портретъ, однако всѣ его усилія разобрать надпись были напрасны.
Онъ могъ кое-какъ разобрать печатное, но и то съ большимъ трудомъ, изящныя же, рѣзныя буквы на портретѣ были для него также понятны, какъ санскритскія письмена. Поэтому онъ счелъ за лучшее запереть футляръ и спрятать его въ карманъ.
-- Я покажу это Жаннѣ, сказалъ онъ, загасивъ фонарь и возвращаясь старой дорогой назадъ. Она прочитаетъ мнѣ, что тутъ написано и не будетъ болтать объ этомъ, такъ какъ она знаетъ, что я съумѣю научить ее удержать языкъ, если она проговорится; значитъ я могу на нее разсчитывать.
Жанна была старшая дочь лѣсничаго, недавно принятая въ замокъ де-Монторни, въ качествѣ прачки.