Пезита оказался небольшим коренастым человеком с огромными черными усищами. Он был одет в фантастическую, им самим придуманную форму генерала. Эта форма, впрочем, менялась в зависимости от случайностей войны и прихоти судьбы.
В ту минуту, когда Билли, Бридж и Мигуэль предстали перед ним, он был одет в блестящий когда-то мундир, весь расшитый золотым позументом. На плечах дрожали большие эполеты, похожие на те, что можно было встретить в оперетке пятнадцать или двадцать лет тому назад. Шаровары были вылинявшие и сильно поношенные, а сапог совсем не было.
Он смотрел на пленников и свирепо хмурился, пока его офицер, сильно жестикулируя и не менее сильно привирая, рассказывал ему увлекательную историю пленения "этих подозрительных иностранцев".
-- Американцы? -- отрывисто обратился "генерал" к Бриджу и Билли.
Оба ответили утвердительно. Пезита повернулся к Мигуэлю.
-- Где Вилла?
-- Откуда мне это знать, генерал? -- ответил Мигуэль смиренно. -- Как могу я, бедняк, живущий в нашей тихой долине, знать о передвижениях великих мира сего? Я не знал даже, где находится великий генерал Пезита, пока меня не привели перед его милостивые очи. Я умоляю Пезиту позволить мне служить ему, насколько хватит моих слабых сил...
Пезита, казалось, не слышал того, что говорил ему Мигуэль. Он небрежно встал к нему боком и обратился к Билли на невозможном английском языке.
-- Вы ехали в Эль-Оробо-ранчо, да? У вас там верно знакомые?
Билли ответил, что никого они там не знают, а просто ищут работы на какой-нибудь американской мызе или американском руднике.
-- Почему вы уехали из вашей страны? -- спросил Пезита недружелюбно. Что вам нужно здесь, в Мексике.
-- Видишь, в чем дело, старина, -- ответил Билли развязно, -- наступила зима, птицы и потянули на юг. За мной по пятам шел толсторожий шпик из Чикаго, я и улепетнул.
-- Шпик? -- переспросил заинтересованный Пезита. -- Это что-то такое, что едят?
-- Да нет же; я сказал, что меня выследил толсторожий шпик.
-- Ах, так! -- ответил Пезита, не желая сознаться в незнании английского языка; но затем прибавил: -- Я много времени пробыл в Штатах, но толсторожего шпика не знаю.
Бридж пришел ему на помощь.
-- Мой друг хочет сказать, что его выгнала из Соединенных Штатов полиция.
Пезита поднял брови.
-- Так почему же он этого сразу не сказал? -- спросил он.
-- Он пытался объяснить это вам по-своему, -- сказал Бридж.
Тут Пезиту внезапно осенила мысль. Он обернулся к Бриджу.
-- Значит, ваш друг не американец? -- спросил он. -- Я впрочем, так и думал. То-то мне было никак его не понять! Он говорит на языке американцев еще хуже, чем я. Из какой он страны?
Билли Байрн уже собирался с некоторой гордостью ответить, что он чистокровный американец, но Бридж сразу усмотрел в этом обстоятельстве маленький шанс на спасение своего друга, а потому движением головы приказал Билли молчать и сам ответил за него:
-- Он, видите ли, из "Грэндавеню". Это хоть не совсем в Германии, но там очень много немцев. Мой друг туземец Грэндавеню, так что он не говорит ни по-английски, ни по-немецки; у них на "Грэндавеню" свой язык.
-- Ага, понимаю! -- важно промолвил Пезита. -- Это как бы немецкая колония. Уберите Мигуэля и американца, -- сказал он, обращаясь к солдатам, которые привели к нему пленников, -- я хочу переговорить с этим иностранцем из "Грэндавеню".
Когда они остались с глазу на глаз, Пезита обратился к Билли на ломаном английском языке:
-- Мне очень жаль, сеньор, -- сказал он, -- что вас подвергли такому недостойному обращению. Мои солдаты не могли знать, что вы -- не американец, но я постараюсь все это поправить. Вы -- сильный человек. Американцы выгнали вас из своей страны, как они выгнали меня. Я ненавижу их, и вы ненавидите их. Но довольно об этом. Вы ищите работы в Мексике? Я дам вам работы. Вы большой и сильный, как бык. Вы останетесь со мной, сеньор. Я сделаю вас капитаном. Здесь нужен человек, который говорил бы немного по-английски и выглядел бы как американец. Вы как раз подходите. Сейчас у нас идет война с Виллой. Он республиканец, но не настоящий. Весь простой народ за меня. Спросите любого, всякий вам скажет, что Пезита -- друг народа. Мы сделаем с вами дела -- вы и я! И будем хорошо зарабатывать все время, пока будем сражаться против негодяев, заливших кровью мою несчастную, истекающую кровью Мексику. А когда нам удастся освободиться от них, мы найдем себе что-нибудь другое. Идет?
-- Ладно, что ж! Я согласен, -- сказал Билли. -- Мой товарищ тоже входит в пай?
-- Что такое?
-- Вы моего друга тоже сделаете капитаном?
Пезита в ужасе поднял руки и закатил глаза. Принять американца в свою шайку? Это было немыслимо!
-- Что вы, что вы, его расстреляют, -- закричал он. -- Я поклялся, что убью всех проклятых янки. Я сделаюсь спасителем моей несчастной страны. Я освобожу ее от этого отродья!
-- В таком случае, дело не выгорит, -- твердо сказал Билли. -- Я парень справедливый. Если вы воображаете, что можно укокошить Бриджа, а Билли Байрн будет спокойно любоваться на это, то вы очень ошибаетесь. Это мой друг.
-- Вы любите этого американца? -- недоумевающе спросил Пезита.
-- Еще бы! -- вскричал Билли.
Пезита погрузился в размышления. В его голове бродил план, который требовал помощи как раз такого человека, как этот незнакомец; нужно было, чтобы его совершенно не знали в округе, для того, чтобы его присутствие в городе ни под каким видом не могло быть поставлено в связь с бандитом Пезитой.
-- Вот что я вам скажу, -- сказал он наконец. -- Я отпущу вашего друга. Я пошлю его под надежной охраной в Эль-Оробо-ранчо. Быть может впоследствии он нам и пригодится. Но я отпущу его только, если вы останетесь у меня. Иначе я расстреляю и обоих вас и Мигуэля.
-- Что вам сделал этот Мигуэль? -- спросил Билли. -- Ведь он совсем божья коровка.
-- Он приверженец Виллы. А если Вилла выиграет, то американцы наводнят Мексику.
-- Отпустите этого несчастного, -- заявил Билли, -- и я останусь с вами. У него жена и ребятишки: неужели вы хотите, чтобы они остались одни в этой проклятой стране?
Пезита снисходительно усмехнулся.
-- Хорошо, сеньор капитан, -- сказал он, отвесив Билли низкий поклон. Из уважения к вам я отпущу Мигуэля и вашего друга и пошлю с ними надежный конвой.
-- Вот это дело, старый хрыч! -- воскликнул Билли, хлопнув по плечу генерала, при чем Пезита довольно улыбнулся, думая, что к нему применили какой-то лестный титул на языке Грэндавеню. -- Вот это дело! Я пойду и сообщу им ваше решение.
-- Идите, -- согласился Пезита, -- и скажите им, что они отправятся завтра рано утром.