Лэди Мильдредъ тронула Берту за руку, и обѣ вышли изъ комнаты.
-- Которая же изъ васъ,-- сказалъ Клодъ, поглядывая то на одну дѣвушку, то на другую:-- которая же изъ васъ моя сестра?
Дѣвушки обѣ протянули ему руки, съ удивленіемъ глядя въ глаза, которые съ такимъ же удивленіемъ глядѣли на нихъ.
Ни одна не отвѣчала, но глаза ихъ смягчились и увлажнились.
Вы думаете -- пустяки для двухъ дѣвушекъ неожиданно обрѣсти такого брата? Взрослаго и такого красиваго? И развѣ -- вы думаете -- пустяки для молодого человѣка, въ особенности такого, который вышелъ изъ низшихъ слоевъ общества, найти сестру, тоже перенесенную изъ низшихъ слоевъ и по внѣшности вполнѣ достойную этой перемѣны участи?
Безъ сомнѣнія, у него уже была сестра, да то была Меленда, и два брата, да одинъ изъ нихъ былъ Джо, а другой Самъ.
Клодъ глядѣлъ съ восхищеніемъ на молодыхъ дѣвушекъ, которыя съ такимъ же восхищеніемъ глядѣли на красиваго молодого человѣка съ изящной фигурой и серьезнымъ лицомъ.
Это былъ ихъ братъ, сынъ лондонскаго ремесленника! Какія чары превратили его въ джентльмена?
-- Которая изъ васъ моя сестра?-- повторилъ онъ.
-- Мы не знаемъ, Клодъ,-- отвѣчала Віолета, съ угрызеніемъ совѣсти вспоминая о своихъ рисункахъ.
Онъ повернулся къ другой дѣвушкѣ.
-- Мы не знаемъ,-- отвѣчала Валентина.
-- Вы не знаете? Лэди Мильдредъ говорила мнѣ вчера, что познакомитъ меня съ сестрой.
-- Клодъ,-- сказала Валентина,-- мы обѣ будемъ вамъ сестрами.
-- Можетъ ли это быть? Вы не знаете!-- повторилъ онъ.
-- Мы не знаемъ,-- въ четвертый разъ и въ одинъ голосъ подтвердили онѣ.
-- Что же намъ теперь дѣлать?
Дѣвушки поглядѣли другъ на друга и покачали головами.-- Что намъ дѣлать?-- Положеніе было дѣйствительно затруднительное, но вѣдь онѣ этого ожидали.
-- Мы совсѣмъ порѣшили этотъ вопросъ передъ вашимъ приходомъ. Вы должны считать насъ обѣихъ сестрами, пока не будетъ объявлено, которая изъ насъ ваша настоящая сестра. А тамъ снова обсудимъ положеніе. Но какое счастіе,-- прибавила Віолета, хлопая въ ладоши:-- какая радость найти такого милаго брата, какъ вы!
Клодъ покраснѣлъ, но наступающія сумерки не дали этого замѣтить.
-- Вы должны непремѣнно полюбить насъ!
-- А вы меня!-- отвѣчалъ Клодъ:-- и не быть ко мнѣ слишкомъ требовательными.
-- Прежде всего,-- теперь разговоромъ завладѣла Віолета:-- вы должны разсказать намъ, какъ случилось, что вы -- джентльменъ.
Но тутъ, испугавшись, не обидѣла ли его, прибавила:
-- Потому что сыновья рабочихъ непохожи на васъ и не говорятъ, какъ вы.
-- Хорошо, я вамъ это разскажу; но неужели вы думали, что я явлюсь къ вамъ прямо изъ мастерской?
-- Вотъ что нарисовала Віолета,-- сказала Валентина, показывая ему рисунки Віолета.-- Вы видите, что мы приготовились къ худшему.
-- Вижу,-- отвѣчалъ Клодъ. Смѣясь.-- Рисунки прелестны. Могу я взять ихъ съ собой? Благодарю. Ну, такъ садитесь, и я разскажу вамъ свою повѣсть.
Онѣ сѣли, и онъ, подобно Энею, началъ свою трогательную повѣсть, а онѣ, подобно двумъ близнецамъ Дидонамъ, слушали его. Когда онъ упомянулъ о ремеслѣ своего отца и о занятіяхъ своей матери, Віолета серьезно попросила его не говорить объ этихъ вещахъ, если это ему непріятно. Но онъ объявилъ, однако, въ ея великому удивленію, что ему нисколько не непріятно, что его мать была прачкой.
Клодъ разсказалъ о своемъ дѣтствѣ и школьныхъ годахъ и о томъ, какъ онъ, благодаря лэди Мильдредъ, сталъ образованнымъ человѣкомъ.
-- А теперь что вы дѣлаете, Клодъ?
-- Теперь я помощникъ адвоката.
-- Онъ помощникъ адвоката, Валь,-- каково!
-- И имѣю ученую степень.
-- О! Віолета, слышишь?
И обѣ хлопали въ ладоши отъ восхищенія. Имъ и не снилось ничего подобнаго.
-- Теперь разскажите намъ про вашу семью,-- сказала Валентина.-- Есть у насъ еще родственники, кромѣ васъ, Клодъ?
-- Душа моя,-- замѣтила Віолета,-- зачѣмъ намъ ихъ? У насъ навѣрное сотни кузеновъ.
-- Во-первыхъ, моя мать.
-- О!-- вскричали обѣ.
Ихъ другая мать была жива.
-- Она слѣпа и давно уже не работаетъ. Она живетъ въ богадѣльнѣ.
-- Клодъ, какъ допустили вы это?
-- Ей тамъ хорошо. Лэди Мильдредъ взяла съ меня обѣщаніе, что я не потревожу матушку. Напрасно вы стыдитесь богадѣльни.
-- Бѣдная матушка!-- сказала Валентина:-- слѣпая и въ богадѣльнѣ!
-- Пріятнѣе было бы слышать,-- замѣтила Віолета,-- что она вдова отставного офицера и живетъ на своей виллѣ въ Соутси. Но если она счастлива... продолжайте, Клодъ. Что, нашъ отецъ тоже въ богадѣльнѣ?
-- Нѣтъ, онъ умеръ,-- строго отвѣтилъ Клодъ.-- Мы должны гордиться отцомъ. Онъ былъ искусный ремесленникъ; трезвый и трудолюбивый, честный и всѣми уважаемый. Чего больше требовать отъ отца? Джо хорошо его помнитъ. Я отъ Джо слышалъ все, что знаю объ отцѣ. Онъ былъ простой рабочій, но я горжусь имъ.
-- Ну, и мы будемъ имъ гордиться,-- сказала Валентина, хотя ей казалось, что не стоитъ гордиться отцомъ, у котораго были такія простыя добродѣтели, какъ честность, трудолюбіе и искусство.
Какъ видите, читатель, она была очень неопытна и не понимала, что на свѣтѣ все идетъ вкривь и вкось какъ разъ по недостатку этихъ простыхъ добродѣтелей.
-- Есть у Полли еще братья и сестры?-- продолжала Віодета.-- Надѣюсь, что нѣтъ, потому что они не могутъ быть такъ милы, какъ вы, Клодъ.
-- У нея есть два брата и сестра. Во-первыхъ, Джо.
-- Джо... какъ странно: брать Джозефъ... или Джо... Нѣтъ, Джо лучше. Мы будемъ звать его Джо, Валь. Онъ, безъ сомнѣнія, работникъ.
-- Онъ -- старшій сынъ и слесарь, какъ былъ его отецъ. Ему тридцать-шесть лѣтъ, хотя онъ на видъ старше.
-- Онъ... вѣроятно, носитъ красный платокъ вокругъ шеи?
-- Джо слесарь,-- уклонился отъ прямого отвѣта Клодъ,-- и видь у него такой... какъ у слесаря. Но онъ добрый человѣкъ и у него десять человѣкъ дѣтей.
-- Десять человѣкъ дѣтей, и все это наши племянники и племянницы,-- замѣтила Віолета:-- ну, Валь, Богъ насъ не обидѣлъ родствомъ.
-- А послѣ Джо?
-- Есть еще Самъ, десятью годами моложе. Онъ учителемъ въ народной школѣ и еще не женатъ. Онъ уменъ и у него много идей. Въ сущности, слишкомъ много идей и онъ слишкомъ крѣпко за никъ держится.
-- Вы часто видаетесь съ братьями, Клодъ?
-- Нѣтъ, не очень. Они не считаютъ меня родней, а Самъ негодуетъ за то, что я обратился въ джентльмена. Къ несчастію, онъ предубѣжденъ противъ всѣхъ, кто хорошо одѣвается и у кого чистыя руки.
-- Похожъ Самъ лицомъ на васъ?
-- Нисколько. У Сама рыжіе волосы и онъ невысокъ ростомъ. Но онъ очень замѣчательный человѣкъ, потому что ко всему относится серьезно и очень силенъ на видъ.
-- Я думаю, что Самъ мнѣ понравится,-- задумчиво проговорила Валентина.-- Онъ кажется интереснѣе Джо. Каждый человѣкъ долженъ быть силенъ и смѣлъ.
-- Самъ очень интересенъ,-- сказалъ Клодъ.-- Въ особенности когда онъ придетъ въ ярость.
-- Есть еще кто-нибудь?
-- Еще только Меленда. Она -- швея и живетъ съ двумя или тремя дѣвушками, такими же швеями, какъ и она сама. Она свободна и независима, не любитъ совѣтовъ, не терпитъ стѣсненія и смотритъ на меня съ презрѣніемъ за то, что я не простой рабочій. Въ настоящую минуту я не знаю, гдѣ она живетъ, потому что она запретила мнѣ показываться ей на глаза. Но я могу разыскать ее.
-- Вы непремѣнно должны разыскать ее,-- замѣтила Валентина.
-- Ну, а теперь кузены?-- сказала Віолета съ покорностью.
-- Кузеновъ у насъ, полагаю, сотни,-- но я никого изъ нихъ не знаю. Лондонскіе рабочіе, вообще, не считаются родствомъ. Семья такъ легко распадается въ такомъ огромномъ городѣ.
-- И слава Богу!-- замѣтила Віолета.-- Клодъ, не презирай меня. Мы знали кое-что обо всемъ этомъ и раньше, но въ общихъ чертахъ, и потому оно намъ представлялось даже романическимъ. Но дѣйствительность въ первую минуту дѣйствуетъ подавляющимъ образомъ. Меня дрожь беретъ. Прекрасно, конечно, имѣть брата джентльмена и замѣчательнаго человѣка. Но...
-- Наша семья была всегда отъ насъ далеко,-- замѣтила Валентина,-- а теперь вдругъ стала такъ близка.
Они помолчали нѣсколько минутъ.
-- Она такъ же останется далека отъ васъ, какъ и прежде,-- замѣтилъ Клодъ.-- Вамъ незачѣмъ сближаться съ ней.
-- Клодъ!-- съ упрекомъ проговорила Валентина.
-- Вы сообщили намъ, что у насъ жива мать, и говорите, что намъ незачѣмъ съ ней видѣться!-- замѣтила Віолета.
-- Наша другая мать -- та, которую мы знаемъ,-- продолжала Валентина,-- и которая насъ воспитала, желала черезъ ваше посредство, Клодъ, познакомить насъ съ нашими неизвѣстными родственниками. Лѣтъ пять или шесть тому назадъ она написала намъ письмо. Оно было адресовано намъ обѣимъ, но предназначалось Полли. "Возлѣ васъ,-- писала она,-- неизвѣстные вамъ, живутъ тѣ, которые трудятся весь свой вѣкъ, между тѣмъ какъ мы живемъ въ свое удовольствіе: они выбиваются изъ силъ въ то время, какъ мы образуемъ свой умъ и свою душу. Не забывайте, что одна изъ васъ принадлежитъ къ нимъ въ такомъ смыслѣ, какъ другая не принадлежитъ. Поэтому если впослѣдствіи вы попадете въ ихъ среду, то помните старую связь и будьте исполнены любви и состраданія къ нимъ, потому что они -- ваши братья и сестры. Грѣхъ вашего брата позоритъ васъ, а стыдъ вашей сестры -- вашъ стыдъ". Віолета, ты помнишь это письмо?
-- Точно я могла его забыть!-- серьезно возразила она.
-- Видите ли, Клодъ,-- пояснила Валентина:-- мысль, что мы не сестры, сблизила насъ еще тѣснѣе, чѣмъ еслибы мы были сестрами. Одна изъ насъ -- дѣвушка простая и бѣдная, а другая -- богатая и знатная. Эта мысль насъ тѣснѣе сблизила, чѣмъ еслибы мы были родными сестрами. Полли всегда и неизмѣнно находится съ нами, но когда мы стараемся представить себѣ, какою бы она была, еслибы ее оставили въ прежней долѣ, то мы никакъ этого не можемъ
-- Я знаю, какою бы она была,-- замѣтила Віолета.-- Я видала ее на улицѣ. Она бы носила густую бахрому волосъ на лбу, сѣрый ватерпруфъ или красный платокъ, громко бы хохотала и ходила, обнявшись съ подругами...
-- О, нѣтъ!-- сказала Валентина.-- Полли была, конечно, одѣта такъ, какъ одѣваются рабочія дѣвушки, но она была бы кроткое созданіе, полна нѣжныхъ и великодушныхъ мыслей.
-- Кто бы заронилъ ей въ голову такія мысли?-- спросила Віолета.-- Развѣ нѣжныя мысли зарождаются сами собой у дѣвушекъ въ мастерскихъ? Клодъ, что вы думаете объ этомъ? Могла ли бы Полли походить на Валентину?
Было около полуночи, когда Клодъ ушелъ отъ нихъ.
Послѣ его ухода обѣ дѣвушки бросились другъ другу на шею.
-- Валь,-- сказала одна.-- Я чувствую, что онъ -- мой родной братъ. Но я позволяю тебѣ также любить его.
-- О, Віолета,-- отвѣчала другая.-- Та бѣдная слѣпая старушка въ богадѣльнѣ, я увѣрена, что она -- моя мать.