Клодъ дожидался внизу на Иви-Лэнѣ, стоя на тѣневой сторонѣ улицы. Улица была полна дѣтей, шумно игравшихъ, и какіе-то глухіе отголоски долетали изъ Гокстонъ-Стрита по правую руку, гдѣ былъ постоянный базаръ. Вдругъ онъ услышалъ рѣзкій голосъ, переходившій уже въ крикъ, въ которомъ онъ призналъ голосъ сестры своей, Меленды. Она кричала такъ громко, что онъ могъ разобрать нѣкоторыя изъ ея словъ. Судя по этимъ словамъ, настоящій визитъ рисковалъ быть еще болѣе неудачнымъ, нежели визитъ въ богадѣльню. Наконецъ, голосъ такъ принялся вопить, а слова оказывались такими бранными, что онъ подумалъ, что ему лучше идти наверхъ, на защиту посѣтительницъ.
Когда онъ открылъ дверь, Меленда встрѣтила его насмѣшливымъ хохотомъ.
-- Пріемышъ!-- указала она на него пальцемъ.
Но онъ слышалъ это названіе раньше и не обратилъ никакого вниманія.
Валентина стояла у стола съ разрумяненнымъ лицомъ и взглядомъ, выражавшимъ удивленіе и боль. Віолета дрожала, сидя на Лизиномъ стулѣ -- буквально, дрожала и плавала. Лотти глядѣла смущенная и растерянная. Лиззи сидѣла на постели возлѣ нея, держа работу въ рукахъ и дѣлая видъ, что эта сцена нисколько ея не занимаетъ и до нея не касается, и что она вполнѣ занята и даже поглощена своими петлями, которыя обметываетъ. Она поднимала шитье и держала его противъ свѣта, затѣмъ раскладывала его на колѣняхъ и разглядывала, съ иголкой во рту, и всякими иными способами выказывала свое безучастіе въ спору. Со всѣмъ тѣмъ она слушала изо всѣхъ силъ и гордо улыбалась, когда Меленда превосходила самое себя, и время отъ времени поднимала свои большіе глаза и замѣчала какую-нибудь новую подробность въ туалетѣ барышень. О!-- могла ли она представить себѣ, что бываютъ такія чудныя платья!
-- Пріемышъ!-- повторила Меленда,-- конечно, не могъ не привести съ собой и дѣвчонку-пріемыша.
Клодъ ничего не отвѣтилъ, и это смутило ее. Онъ глядѣлъ на нее не сердито, но серьёзно и съ удивленіемъ, и это еще сильнѣе разсердило ее.
-- Въ чемъ дѣло, Валентина?-- спросилъ онъ послѣ нѣкотораго молчанія.-- Моя сестра, кажется, грубо обошлась съ вами?
-- Да!-- завопила Меленда:-- я была груба съ обѣими. Я сказала имъ правду, и желала бы, чтобы имъ говорили ее каждый день. Груба? О! да, я была груба. Не ошибайся на этотъ счетъ, Клодъ.
Она стукнула локтями столъ и оперлась головой на руки съ вызовомъ въ лицѣ.
-- Какую правду, Меленда?-- спросилъ Клодъ:-- скажи ее и мнѣ, пожалуйста.
Досаднѣе всего то, что Клода никогда нельзя было разсердить бранными словами, даже называя его пріемышемъ. Люди должны сердиться, когда ихъ бранятъ, а иначе не стоить и прибѣгать къ браннымъ словамъ! Не сердиться за брань -- значитъ, быть эгоистомъ; значитъ, нисколько не симпатизировать людямъ; значитъ, держать себя съ отвратительнымъ высокомѣріемъ! Людямъ, поддавшимся гнѣву и наговорившимъ бранныхъ словъ, становится жалко и стыдно самихъ себя. Простые люди, обыкновенные, не притворщики, очень сердятся, когда ихъ бранятъ, и возвращаютъ брань по принадлежности. Но этотъ несносный Клодъ только глядитъ серьезными глазами, точно думаетъ:-- не больна ли его сестра и не надо ли ее полечить?
-- Скажи намъ всю правду, Меленда!
-- Правда та, что намъ здѣсь не нужно важныхъ барынь! Мы -- простыя рабочія дѣвушки, заработываемъ свой хлѣбъ и этого не стыдимся. Мы не хотимъ, чтобы на насъ приходили глядѣть, какъ на слоновъ въ циркѣ. Мы не на выставкѣ. Лотти -- не клоунъ, я -- не ученая лошадь, Лиза -- не саламандра.
-- Ты не хочешь видѣть свою сестру, Меленда?
-- Сестру?!
Она выпрямила руки эффектнымъ, но свободнымъ и непринужденнымъ жестомъ.
-- О! поглядите на нихъ и на насъ. Послушайте его: это -- моя сестра! Посмотрите на мое платье и на платье Лотти, и на платье Лизы, и на ихъ платья! Сестра! И онѣ не могутъ даже сказать, которая изъ нихъ моя сестра!
-- Ну! ужъ если ты это говоришь...
-- Но вѣдь одна изъ этихъ барышень твоя сестра... и мои тоже.
-- Я въ первый разъ слышу, что Полли стала барышней. Но которая же изъ нихъ Полли? Вотъ эта что-ли, съ которой нельзя говорить, чтобы она не расплакалась?-- или же вотъ эта...-- и тутъ Меленда указала пальцемъ на Валентину, чтобы не было сомнѣнія въ томъ, кого она подразумѣваеть: -- которая лѣзетъ жать руки и цѣловаться! Очень нужны ея поцѣлуи!
-- Онѣ только два дня тому назадъ узнали, что у нихъ есть сестра. Неужели, съ ихъ стороны, не доказываетъ доброты то, что онѣ пожелали какъ можно скорѣе увидѣть тебя?
-- Это доказываетъ, что онѣ любопытны. Ну, вотъ, онѣ удовлетворили своему любопытству, и теперь могутъ идти и всѣмъ хвастаться, что у нихъ есть сестра швея. Чѣмъ скорѣе онѣ уйдутъ, тѣмъ лучше. Мы и безъ того много времени потеряли попусту.
-- Вы очень недобры!-- сказала Валентина.-- Но, можетъ быть, если мы придемъ въ такое время, когда вы не такъ заняты...
-- Нѣтъ,-- отвѣчала Меленда:-- я не желаю видѣть никого изъ васъ больше. Одна изъ васъ -- Полли, такъ какъ вы говорите это, но я не вижу, чѣмъ ей гордиться, что она -- моя сестра. Когда Полли броситъ свои комедіи и перестанетъ притворяться барышней, тогда пусть сюда приходить, а до тѣхъ поръ мнѣ ея не надо.
-- Твоя сестра не можетъ перестать быть барышней,-- отвѣтилъ Клодъ.
-- Матушкѣ не слѣдовало отпускать ее отъ себя,-- продолжала Меленда.-- Я всегда это говорила. Съ какой стати Полли воспитана въ праздности и должна сидѣть всю жизнь, сложа руки, и только пить да ѣсть!
-- Ты ошибаешься: у нея много дѣла.
-- Развѣ она носитъ такія платья?-- спросила Меленда, указывая на несовершенства своего туалета.-- Развѣ она встаетъ въ шесть часовъ утра и работаетъ весь день до девяти? Развѣ она питается хлѣбомъ съ масломъ и чаемъ, вмѣсто обѣда?
-- О!-- сказала Валентина:-- только позвольте намъ помочь вамъ! Мы пришли не изъ любопытства, право, не изъ любопытства. Намъ хотѣлось увидѣть сестру.
-- Ну, вотъ, вы ее увидѣли и можете идти. Я васъ не держу. Вы видите, какова я. О!-- я знаю, какова я, и какова Лиза, и какова Лотти!.. Нѣтъ, Лотти -- другая. Хороши наши манеры, не правда ли? Ступайте и смѣйтесь надъ нами!
-- Мы ничего смѣшного не видимъ,-- сказала Валентина.
-- Ну, такъ плачьте о насъ, какъ вотъ она...
Она указала на Віолету.
-- У нея, вѣрно, глаза на мокромъ мѣстѣ. Еслибы мнѣ дѣвушка половину того сказала, что я ей, я бы выдрала ей всѣ волосы.
-- Вы жестоки,-- отвѣчала Віолета:-- развѣ мы виноваты, что Полли взяли отъ васъ?
-- Я не говорю, что виноваты. Мнѣ до этого дѣла нѣтъ. Ты взяла мой наперстокъ, Лиза. Гдѣ же твой?
-- Меленда, постарайся быть полюбезнѣе,-- сказалъ Клодъ.-- Притворись, что у тебя хорошія манеры. Представь себѣ, что здѣсь Самъ. Ты вѣдь вообще прилично себя ведешь въ присутствіи Сама.
Меленда фыркнула.
-- Прекрасно! Вамъ хотѣлось видѣть сестру, и вы ее видѣли, и надѣюсь, что пригласите ее къ чаю, когда у васъ будутъ ваши знатные знакомые. Я приду съ Джо и съ Самомъ, и съ дѣтьми Джо, если угодно. А теперь уходите и благодарите судьбу за то, что выросли не при матушкѣ и не при мнѣ. Въ противномъ случаѣ, вы бы сидѣли теперь на томъ мѣстѣ, гдѣ сидитъ Лиза, и работали бы, какъ работаетъ Лиза.
Она сѣла на мѣсто, взяла работу и принялась за нее съ остервенѣніемъ.
Валентина вздохнула.
-- Я опять приду,-- проговорила она,-- хотите вы этого или нѣтъ. Вы не можете заперетъ дверь своей сестрѣ. Я заставлю васъ полюбить себя.
Меленда шила, не говоря ни слова.
Валентина обратилась къ Лотти.
-- Скажите мнѣ: быть можетъ, вы -- кузина Меленды и моя?
-- Нѣтъ,-- отвѣчала Лотти,-- я только ея подруга. Мы вотъ уже восемь лѣтъ, какъ живемъ вмѣстѣ, Меленда и я.
-- И вы каждый день шьете?
-- Если только у насъ есть работа. Мы ничего другого не умѣемъ.
-- Но вы недостаточно сильны на видъ дли такой работы?
-- Я сильнѣе, чѣмъ кажусь на видъ,-- сказала Лотти, улыбаясь.-- Я могу порядочно много работать. Только спина у меня не совсѣмъ крѣпка, а потому я иногда кашляю и должна лежать и отдыхать. И тогда Меленда работаетъ за меня.
Она застѣнчиво взглянула на Валентину.
-- Вы не сердитесь, миссъ, на Меленду за ея сегодняшнія слова! Она сегодня не въ духѣ и разстроена чѣмъ-то, что Лиза говорила про работу. Пожалуйста, не сердитесь: она вспыльчива, но добрѣйшая душа въ мірѣ.
-- Лотти, лучше лягъ, чѣмъ болтать такъ много!-- проговорила Меленда.
-- Какъ васъ зовутъ?-- спросила Валентина.
-- Лотти... Шарлотта Истъ. А эта -- Лиза. Ея отецъ нанимаетъ комнату на этой же лѣстницѣ, но она живетъ и работаетъ съ нами. Она на семь лѣтъ моложе меня. Мнѣ двадцать-четыре, а Лизѣ семнадцать.
-- Любите ли вы свою работу, моя душа?-- спросила Валентина Лизу.
Дѣвушка подняла на нее большіе темные глаза.
-- Нѣтъ, не люблю,-- медленно проговорила она.
-- Ты должна работать, значитъ, не все ли равно, любишь ты работу или нѣтъ?-- замѣтила Меленда.
-- Пойдемъ, Валентина! безполезно оставаться,-- сказала Віолета.
-- Совершенно вѣрно,-- подтвердила Меленда.
-- Неужели у васъ нѣтъ ласковаго для насъ слова, Меленда?-- спросила Валентина.
-- Послушайте,-- отвѣчала дѣвушка:-- вы не нашего поля ягода, ни вы, ни она. Отправляйтесь къ своимъ... и вы, и Клодъ. Вы -- изъ тѣхъ, которыя заставляютъ дѣвушекъ работать за шиллингъ въ день, чтобы наряды ихъ стоили дешевле. И оставайтесь съ ними. Вы изъ тѣхъ, которыя украли землю, и трудъ, и все на свѣтѣ. Самъ такъ говоритъ. Оставьте насъ. Не приходите къ намъ смѣяться надъ нами. Что касается васъ...-- и она повернулась въ Віолетѣ, которая отскочила назадъ и схватила Клода за руку:-- только посмѣйте еще придти сюда и плакать надъ нами! Я сорву съ васъ шляпку!
-- Ты очень груба, Меленда,-- сказалъ Клодъ.
Она фыркнула и покачала головой.
Такъ какъ она продолжала все въ томъ же родѣ и не выказывала знака, что готова смягчиться, то ничего не оставалось, какъ отступить въ порядкѣ, какъ выражается въ такихъ случаяхъ исторія, т.-е. непріятель не преслѣдовалъ ихъ на лѣстницѣ, и не сорвалъ съ нихъ шляпокъ, и не ругался имъ вслѣдъ.
Часа два сряду Меленда шила въ безусловномъ молчаніи, но губы ея шевелились. По истеченіи этого времени, у нея стали вырываться восклицанія, показывавшія, что ея умъ сильно работаетъ:
-- Я рада, что сказала имъ то, что думаю... Не хочу, чтобы онѣ сюда таскались... никому не нужны ихъ слезы...-- и такъ далѣе. Затѣмъ она снова замолчала.
Было уже около девяти часовъ, и стало слишкомъ темно, чтобы работать.
Тогда Лиззи стала куда-то сбираться. Она вынула шляпу, на которой было перо. Повязала яркую ленточку вокругъ горла и надѣла ватерпруфъ, который рабочія дѣвушки носятъ и зиму, и лѣто, съ тою разницей, что лѣтомъ подъ нимъ часто не бываетъ платья.
-- Лиза, милая,-- сказала Лотти,-- не запаздывай; но, Лиза, о! Лиза, не разговаривай больше съ тѣмъ джентльменомъ!
Лиза ничего не отвѣчала и исчезла. Меленда тоже надѣла шляпу и вышла на улицу. Она всегда такъ кончала свой день. Просидѣвъ пятнадцать часовъ за шитьемъ въ комнатѣ, необходимо освѣжиться и промяться.
Когда Меленда прошла до конца Гокстонъ-Стрита, она пошла далѣе, пока не дошла до моста, перекинутаго черезъ каналъ. Это -- угрюмое мѣсто. Вода въ каналѣ черная и страшная. Меленда слыхала про дѣвушекъ, которыя бросаются въ эту черную воду, когда жизнь имъ наскучитъ.
Сегодня вечеромъ въ головѣ у дѣвушки стоялъ вихрь мыслей. Ея родная сестра приходила въ ней, и она прогнала ее съ бранью.
Она вернулась домой около полуночи. Лотти лежала на спинѣ и ждала ее.
-- Меленда!-- прошептала она:-- онѣ добрыя барышни и пришли отъ добраго сердца. Зачѣмъ ты ихъ выбранила?
-- Я не могла не выбранить ихъ, Лотти. Я очень рада, что выбранила ихъ.
И въ доказательство, какъ она рада, она залилась горькими слезами.