Каждый домъ есть ничто иное какъ театръ съ нѣсколькими сценами, на которыхъ одновременно разыгрывается нѣсколько пьесъ; но видѣть ихъ нельзя заразъ. Такимъ образомъ въ то время какъ двѣ дѣвушки, у которыхъ вся жизнь была еще впереди, бесѣдовали въ студіи,-- двое старыхъ людей, у которыхъ уже вся жизнь была позади, разговаривали въ пріемной комнатѣ Лавиніи Медлокъ, уже не претендовавшей больше на роль салона. Здѣсь Лавинія разыгрывала роль -- но уже въ очень ограниченной сферѣ -- гадальщицы, совѣтчицы и оракула.
Въ Англіи, если женщина живетъ въ глухомъ переулкѣ и гадаетъ на картахъ то полиція гоняется за нею по пятамъ, и судьи присуждаютъ ее къ штрафу, гнѣздо ея раззоряютъ, дѣти ея остаются нищими, а сама она кончаетъ вѣкъ въ рабочемъ домѣ. Но если женщина живетъ въ респектабельномъ домѣ и называетъ себя медіумомъ и бесѣдуетъ съ духами, то полиція оставляетъ ее въ покоѣ, а судьи не трогаютъ. Это доказываетъ, что мы, англичане, умѣемъ разбираться въ людяхъ и вещахъ.
М-съ Медлокъ сидѣла на своемъ профессіональномъ креслѣ за профессіональномъ столомъ. Она отправляла обязанности своей профессіи. Отвѣчала на вопросы, разрѣшала затрудненія и совѣщалась съ духами о дѣлахъ своихъ кліентовъ. Даже на счетъ совѣщанія съ духами существуетъ мода. Многіе изъ тѣхъ, кто прежде регулярно приходилъ совѣщаться съ ними, идутъ теперь въ другое мѣсто.
Одни стали капитанами арміи спасенія, другіе астрологами, не говоря уже объ изотерическихъ буддистахъ. Такъ или иначе они гоняются за возбужденіемъ, но только въ иной сферѣ. Но съ духами больше не совѣщаются. Въ одномъ только Нью-Норкѣ у духовъ продолжаютъ просить совѣтовъ въ дѣлахъ практической жизни.
Въ это утро у Лавиніи Медлокъ было два посѣтителя.
Первой явилась пожилая лэди, богато одѣтая. Она пріѣхала въ экипажѣ. Она аккуратно пріѣзжала разъ въ недѣлю и спрашивала у духовъ совѣта на счетъ того, какія процентныя бумаги продать и какія купить. Она пріѣзжала въ собственной каретѣ; манеры у нея были живыя и повелительныя а глаза блестѣли точно двѣ черныхъ бисеринки.
-- Ну, Лавинія, сказала она, усаживаясь, я очень была довольна всю прошлую недѣлю духами. Они въ кои-то вѣки сказали правду.
-- Вы знаете, что на нихъ нельзя всегда положиться, смиренно отвѣчала Лавинія.
-- Ужь, конечно, знаю, Лавинія, послѣ тѣхъ страшныхъ потерь, какія они мнѣ причинили. Я не въ упрекъ вамъ это говорю, бѣдняжка; хотя иногда мнѣ кажется, что въ васъ самихъ, въ вашей жизни или въ вашихъ мысляхъ что-нибудь неладно. Надо бы побольше святости, Лавинія, побольше святости. Не можете ли вы что-нибудь придумать -- ходить къ ранней обѣднѣ... обрѣзать волосы, что ли... или что-нибудь въ этого родѣ? Вы будете втрое полезнѣе, и вашъ доходъ утроится.
Лавинія покачала головой.
-- Ну, не бѣда, слушайте.
Дама вынула изъ мѣшка записную книжку, а изъ нея бумажку.-- Ну вотъ спросите отвѣта на эти вопросы.
Эта дама всю свою жизнь и всѣ помышленія посвящала игрѣ на биржѣ. Она была подозрительна и не довѣряла своему маклеру, а сама ничего въ этомъ дѣлѣ не смыслила, а потому и прибѣгала къ помощи духовъ.
Получивъ отвѣты на свои вопросы, она, захвативъ книжку, мѣшокъ и муфту, встала и простилась.
-- Лавинія, подумайте о томъ, что я говорю. Побольше святости, душа моя.
Черезъ полчаса явился другой посѣтитель. На этотъ разъ то былъ ея старинный другъ, м-ръ Джемсъ Берри. Онъ былъ маленькій худенькій старичекъ, одинъ изъ тѣхъ, которые съ годами какъ бы высыхаютъ. У него были густые сѣдые волосы и бѣлыя, жесткія брови.
Когда м-ръ Джемсъ Берри началъ совѣтоваться съ Лавиніей тридцать лѣтъ тому назадъ, его сѣдые волосы были черны. Но во всѣхъ другихъ отношеніяхъ въ его внѣшности не произошло перемѣнъ, ни въ одеждѣ, ни въ манерахъ. Манѣры его были медлительны и точны. Онъ несомнѣнно былъ методическій человѣкъ и по всей вѣроятности имѣлъ вѣсъ въ Сити. Лавинія не знала, какого рода у него профессія. Во всѣ трудныя минуты жизни, когда другіе люди пускаютъ въ ходъ разсудокъ, соображеніе и бдительность, м-ръ Джемсъ Берри прибѣгалъ къ духамъ. Въ настоящее время онъ уже удалился отъ дѣлъ, и всѣ свои сбереженія помѣстилъ въ акціяхъ компаніи, гдѣ прослужилъ около пятидесяти лѣтъ. Эти акціи повысились на пятнадцать процентовъ сравнительно съ ихъ первоначальной цѣной, и это онъ приписывалъ единственно мудрымъ совѣтамъ, которые давали ему духи.
Когда популярность м-съ Медлокъ стала ослабѣвать, этотъ вѣрный поклонникъ не измѣнилъ ей; когда бѣдность захватила ее въ свои тенета, онъ давалъ ей денегъ и теперь, хотя не велъ больше никакихъ дѣлъ, но все же приходилъ совѣтоваться съ оракуломъ, потому что привыкъ, какъ привыкаютъ люди къ хлоралу или опіуму.
-- Я пришелъ сегодня посовѣтоваться на счетъ очень важнаго дѣла, очень важнаго.
-- Что жъ, м-ръ Берри, вы знаете, что я всегда къ вашимъ услугамъ, хотя духи, сами знаете...
-- Иногда позволяютъ себѣ шалить; знаю, знаю. Но надѣюсь, что сегодня этого не будетъ. Я готовъ простить послѣднія ошибки Катѣ, потому что она молода, а молодежь -- люди ли, духи ли -- все равно народъ рѣзвый. Но сегодня утромъ... Что Катя здѣсь?
Онъ оглядѣлся и изъ-за камина послышались три сильныхъ стука.
-- Если такъ, то я прошу ее отвѣчать серіозно или уйти, потому что дѣло очень важное.
Опять послышался троекратный стукъ.
-- Я думаю, м-ръ Берри, что вы можете положиться сегодня на Катю, сказала Лавинія.
-- Надѣюсь, надѣюсь.
Онъ поставилъ шляпу на полъ и снялъ пальто и кашне.
-- Надѣюсь, что могу, потому что дѣло важное, можно сказать вопросъ жизни.
-- Боже мой, м-ръ Берри!
Лавинія вздрогнула при видѣ растроеннаго лица и растеряннаго взгляда старика, который обычно казался такимъ спокойнымъ и довольнымъ.
-- Что случилось?
-- Пока еще ничего. Но можетъ многое случиться.
-- Сядьте, м-ръ Берри, и скажите мнѣ все, что у васъ на умѣ.
М-ръ Берри оглядѣлся снова.
-- Ахъ! сказалъ онъ, я очень встревоженъ... не спалъ цѣлыхъ двѣ ночи. Но здѣсь такъ покойно. Мой умъ отдыхаетъ уже потому, что я нахожусь здѣсь, въ этой комнатѣ.
Бѣдная обстановка, повидимому, не смущала его. Онъ былъ знакомъ съ бѣдностью отъ младенческихъ лѣтъ, а артистическая сторона въ характерѣ не была въ немъ вовсе развита. Въ этой комнатѣ онъ бесѣдовалъ съ духами, и она была для него такъ же священна, какъ любому методисту его капелла.
-- Я пришелъ сегодня посовѣтоваться по личному дѣлу, м-съ Медлокъ. Мнѣ грозитъ, быть можетъ, раззореніе и рабочій домъ.
Онъ тяжело перевелъ духъ.
-- Выслушайте внимательно. Пусть духи не отвлекаютъ васъ ни единымъ стукомъ до тѣхъ поръ, пока я не изложу вамъ все дѣло. Извѣстна ли вамъ моя бывшая профессія?
-- Нѣтъ, сэръ, неизвѣстна. Этого вопроса я никогда не задавала духамъ.
-- Я былъ всю жизнь клеркомъ въ одной крупной акціонерной компаніи.
Онъ умолкъ послѣ этихъ словъ, чтобы они произвели надлежащее дѣйствіе.
-- Не будемъ называть эту компанію. Первоначально то былъ большой торговый домъ, принадлежавшій одному человѣку; онъ составилъ себѣ большое состояніе и умеръ. Тогда сыновья обратили торговый домъ въ акціонерную компанію. Я служилъ въ этомъ домѣ при отцѣ и при сыновьяхъ, въ продолженіе пятидесяти лѣтъ.
-- Ну что жъ дальше, м-ръ Берри?
-- Я всегда былъ осторожнымъ человѣкомъ и не завелъ себѣ жены мотовки и транжирки. Я нажилъ капиталъ. Когда я оставилъ службу компаніи въ прошломъ году, мнѣ положили небольшую пенсію, и одинъ изъ директоровъ предложилъ мнѣ помѣстить свой капиталъ въ акціяхъ компаніи. Онъ повысился на пятнадцать процентовъ сравнительно съ первоначальной цѣной, и я получаю, по той цѣнѣ, какъ я ихъ купилъ,-- потому что онѣ упали съ тѣхъ поръ -- шесть съ половиной на сто, такъ что я считалъ, что выгодно помѣстилъ капиталъ.
-- И нѣтъ сомнѣнія, что вы его выгодно помѣстили, м-ръ Берри.
-- Да, я такъ думалъ, Но вчера я узналъ новости, которыя меня сразили. Мнѣ сообщилъ ихъ старый пріятель, служащій въ компаніи. Онъ говоритъ, что пронюхалъ всю правду. Онъ говоритъ, что компанія -- судостроительная компанія,-- уже два года какъ терпитъ убытки. И теперь можетъ съ минуты на минуту обанкротиться. Но съ другой стороны можетъ и поправиться и пойти въ гору.
-- Ну что жъ дальше, м-ръ Берри?
-- Такъ говоритъ одинъ человѣкъ. Но другой человѣкъ, тоже давнишній мой пріятель и пользующійся довѣріемъ директоровъ, увѣрялъ ихъ, что никогда еще дѣла компаніи не были въ такомъ блестящемъ состояніи; акціи стоятъ высоко и еще поднимутся.
-- Ну?
-- Ну, что же мнѣ теперь дѣлать? Если я повѣрю второму человѣку, могу разориться. Если я повѣрю первому человѣку и продамъ акціи немедленно, то мнѣ придется получать всего три съ половиной процента или четыре вмѣсто шести съ половиной, и къ тому же я выкажу недовѣріе старинной фирмѣ, гдѣ составлялъ свое состояніе. Посовѣтуйте мнѣ, м-съ Медлокъ. Для меня вопросъ жизни или смерти, какъ теперь поступить. Я никогда еще не спрашивалъ васъ ни о чемъ такомъ важномъ. Вопросъ жизни или смерти. Скажите мнѣ, можно ли довѣрять компаніи. О! для меня это вопросъ жизни или смерти... или рабочій домъ на старости лѣтъ... Всѣ мои сбереженія... всѣ довѣрены компаніи.
М-съ Медлокъ задала вопросъ. Но она дрожала и блѣднѣла, потому что предвидѣла, что въ настоящемъ случаѣ окажется несостоятельной. И если она дастъ ошибочный совѣтъ своему старому другу -- можно быть медіумомъ и имѣть свои привязанности и отрасти -- то обречетъ его на нищету. А она не надѣялась на своихъ духовъ. Поэтому ожидала отвѣта съ ужасомъ.
Отвѣтъ пришелъ при цѣломъ градѣ стуковъ, раздававшихся во всѣхъ частяхъ комнаты въ одно и то же время. Вдругъ они вездѣ прекратились, кромѣ какъ подъ столомъ, и совѣщаніе началось.
Медлительное дѣло совѣщаться посредствомъ стуковъ и очень желательно было бы, чтобы духи приняли другую, болѣе быструю и легкую систему.
Въ настоящемъ случаѣ послѣ многихъ пустыхъ фразъ, и видя, что лицо м-съ Медлокъ становится все блѣднѣе и унылѣе, м-ръ Берри вскочилъ съ мѣста.
-- Это уже слишкомъ, завопилъ онъ. Мнѣ грозитъ разореніе, а она ничего мнѣ не говоритъ,-- кромѣ того, что она счастлива, а также и ея бабушка. Чортъ побери ея бабушку, м-съ Медлокъ!
Лавинія залилась слезами.
-- Мнѣ такъ горько, сказала она. Въ послѣднее время я, кажется, совсѣмъ утратила свою силу. Я стала игрушкой духовъ. О! мой бѣдный другъ, что могу я для васъ сдѣлать? какъ помочь? О! послѣ столькихъ лѣтъ знакомства и когда, я бы могла быть вамъ всего полезнѣе! О! безполезно продолжать! ничего изъ этого не выйдетъ.
Она ломала руки, а мистеръ Берри стоялъ и мрачно глядѣлъ на нее.
Вдругъ какая-то мысль озарила ее.
-- М-ръ Берри, сказала она. У лэди Августы Бруденель гоститъ необыкновенный молодой человѣкъ.
-- У кого? рѣзко спросилъ онъ.
-- У лэди Августы и м-ра Кира Бруденеля. Я спрошу его.
-- Нѣтъ, нѣтъ, не у Бруденелей, только, не у Бруденелей.
-- Я ихъ и не буду спрашивать. Я даже именъ никакихъ не буду упоминать. Я скажу только: м-ръ Пауль, вотъ въ чемъ дѣло, и разскажу ему про ваше дѣло. Посовѣтуйте, скажу, какъ поступить этому джентльмену... и, быть можетъ, онъ посовѣтуетъ,-- и никому, скажу, не говорите объ этомъ,-- и онъ не скажетъ. О! м-ръ Берри, это наша единственная надежда на спасеніе. Позвольте мнѣ спросить его. О, мой бѣдный другъ, вы такъ много для меня сдѣлали; позвольте мнѣ отплатить вамъ хоть чѣмъ-нибудь. Позвольте мнѣ спросить его.
-- Но только не говорите ему моего имени.
-- Я спрошу его сегодня же. Я поѣду къ нему послѣ полудня и если только онъ не въ Абиссиніи -- иногда онъ проводитъ все послѣполуденное время въ Абиссиніи -- то дастъ мнѣ отвѣтъ. Я въ этомъ увѣрена.
-- Меня ждетъ рабочій домъ, м-съ Медлокъ, помните это. Раззореніе и рабочій домъ, если вы не получите вѣрнаго отвѣта.