Пока они разговаривали, послышался стукъ въ дверь... скромный, единственный, допускаемый для людей неважныхъ. Скромные люди стукнутъ разъ; почтальонъ -- два раза; люди съ общественными претензіями -- три раза. Читатель, будемъ-благодарны судьбѣ за то, что мы имѣемъ право на троекратный стукъ въ дверь. Старуха-экономка пришла сказать, что какой-то человѣкъ желаетъ переговорить съ профессоромъ о дѣлѣ. Зовутъ его Медлокъ.
-- Вотъ пришелъ Медлокъ, Поль, шепнулъ старикъ. Я переговорю съ нимъ наединѣ. Лучше, чтобы онъ не зналъ, что ты въ Англіи. Ступай въ заднюю комнату и оставь дверь открытой. Если я позову, то войди. Если нѣтъ, то слушай оттуда.
Посѣтитель былъ человѣкъ лѣтъ пятидесяти или около того. Онъ оставилъ въ сѣняхъ шляпу и пальто, и появился въ черномъ фракѣ, бѣломъ открытомъ жилетѣ. Но платье плохо на немъ сидѣло, и онъ былъ похожъ на самаго смиреннаго баптистскаго пастора, одного изъ тѣхъ, который только-что промѣнялъ прилавокъ на каѳедру въ маленькомъ, провинціальномъ городкѣ. Онъ былъ чисто выбритъ, худъ и блѣденъ. Волосы были сѣды, ростъ ниже средняго и вообще видъ вполнѣ ничтожный. Только видъ, конечно; по существу дѣла нѣтъ ничтожныхъ людей, потому что каждый можетъ зажечь спичку и сжечь городъ. Но нѣкоторые люди кажутся ничтожными, въ особенности когда они малы ростомъ, худы и блѣдны.
-- Я не помню васъ, м-ръ Медлокъ, но вы мнѣ писали.
-- Нѣтъ, сэръ, вы меня не помните. Да и не удивительно, такъ какъ вы никогда меня раньше не видѣли. Но я восхищался вами, сэръ, скрываясь въ толпѣ. Я человѣкъ респектабельный, но не могъ выдвинуться изъ толпы.
Въ его говорѣ слышался американскій акцентъ, но слабый. Онъ пріобрѣтенъ былъ уже въ позднѣйшую эпоху жизни и не вполнѣ заглушилъ ту отрасль Эссекскаго діалекта, которую мы называемъ лондонскимъ жаргономъ.
-- Вы писали мнѣ о моемъ послѣднемъ ученикѣ. Прежде нежели мы поговоримъ объ этомъ дѣлѣ, скажите мнѣ, кто вы такой и какія ваши рекомендаціи. То, чего вы просите, м-ръ Медлокъ, гораздо важнѣе...
-- Я все скажу вамъ, сэръ, если вы подарите мнѣ пять минутъ вашего времени. Я покажу вамъ мои рекомендаціи и скажу, почему я написалъ вамъ.
-- Садитесь и разсказывайте.
-- Мое имя, сэръ, Медлокъ -- профессіонально я извѣстенъ какъ Гайнесъ Медлокъ, подобно тому какъ, говорятъ Генри Ирвингъ, а не просто Ирвингъ, и Чарльзъ Диккенсъ, а не просто Диккенсъ.
-- Къ какой профессіи вы принадлежите? вы актеръ?
-- Нѣтъ, сэръ. Не актеръ. Я принималъ участіе... большое, обширное участіе въ публичныхъ выставкахъ... и впродолженіи цѣлыхъ восемнадцати лѣтъ.
-- Въ публичныхъ выставкахъ? И нажили деньги на этомъ дѣлѣ?
-- Нѣтъ, сэръ, не нажилъ. Денегъ на нихъ нажить можно, и много, и никто этого лучше меня не знаетъ. Но всѣ деньги идутъ хозяину, а не знаю, кто на него работаетъ.
-- Ну, что же дальше?
-- Дальше то, что я желалъ бы убѣдить васъ, что я человѣкъ опытный. Гайнесъ Медлокъ хорошо извѣстенъ въ Штатахъ, хотя никогда не устраивалъ выставки на свои собственный счетъ. Но дѣло я знаю насквозь, начиная съ того, какъ сбирать деньги за входъ и кончая объявленіями и рекламами въ газетахъ. Я былъ странствующимъ чтецомъ. Я показывалъ діораму съ музыкой; я выводилъ передъ публикой молодую безрукую особу, которая играла на арфѣ ногами; я занималъ публику разсказами на эстрадѣ, въ то время какъ заклинатель производилъ свои штуки; я возилъ великана и карлика и показывалъ ихъ публикѣ; я ѣздилъ съ камеръ-обскурой. Я былъ ассистентомъ краніолога. Нѣтъ, кажется, ничего по части выставокъ, чего бы я не дѣлалъ.
-- Какъ давно занимались вы этимъ дѣломъ, говорите вы?
-- Восемнадцать лѣтъ.
-- И все время были наемнымъ. Вы американецъ по рожденію?
-- Нѣтъ, сэръ, я англичанинъ.
-- Еслибы вы были американцемъ, вы бы сами стали хозяиномъ лѣтъ двѣнадцать тому назадъ и болѣе. Что же далѣе?
-- Я задумалъ теперь выставку новаго рода, спиритуалистическую. Я хочу, чтобы на ней было все безъ исключенія, начиная съ старомоднаго медіума -- хотя они и вышли изъ моды, но если обставить дѣло, какъ слѣдуетъ, оно непремѣнно вывезетъ -- духовъ, невидимой музыки -- я самъ отлично играю на концертино -- спиритической фотографни, и кончая чтеніемъ мыслей и нахожденіемъ спрятанныхъ вещей.
-- Пожалуйста продолжайте.
-- Я бы хотѣлъ также присоединить и хиромантію, которая, говорятъ, вошла въ моду въ Англіи. И объясненіе характеровъ по почерку. Это всегда даетъ хорошія деньги. А также и краніологія... публика любитъ, чтобы ей щупали черепъ.
-- Вы бы присоединили сюда уже кстати астрологію, астрономію и алхимію для полноты.
-- Благодарю васъ, сэръ, я приму къ свѣдѣнію вашъ совѣтъ. Все, что вы скажете...
-- Ну-съ, сэръ, а теперь что же вы предлагаете?
-- Содѣйствовать вашему ученику, сэръ, на выгодныхъ условіяхъ. Я почитатель талантовъ этого молодаго человѣка, сэръ. Но позвольте мнѣ договорить. У меня была жена въ прежнее время, передъ тѣмъ какъ я перебрался въ Штаты. Она стала медіумомъ и напугала меня. Сознаюсь, сэръ, что она такъ напугала меня, что я бѣжалъ изъ дому, отъ ея духовъ... Я былъ большой глупецъ, потому что она прославилась, какъ медіумъ, и я могъ бы помогать ей въ дѣлахъ на выгодныхъ условіяхъ, между тѣмъ какъ теперь, какъ я слышалъ, она совсѣмъ прогорѣла и находится въ очень стѣсненныхъ обстоятельствахъ. Мнѣ бы слѣдовало знать, гдѣ денелжи водятся, но я этого не зналъ и убѣжалъ, какъ дуракъ. Ну первымъ дѣломъ теперь я, конечно, вспомнилъ про жену.
-- Само собой разумѣется.
-- И прямо отправился къ ней. Я подумалъ, что она какъ разъ можетъ быть тѣмъ медіумомъ, какой мнѣ нуженъ.
-- Ну... вы видѣли ее, и она отказалась ѣхать съ вами?
-- Нѣтъ, сэръ, я не былъ такъ глупъ, чтобы говорить съ ней прежде чѣмъ не навелъ справки. Я-то видѣлъ ее, но она меня не видѣла. Она растеряла всѣхъ своихъ кліентовъ и всю свою силу. Никто къ ней больше не ѣздитъ, она бѣдна, стара и, что хуже всего, по ея наружности сразу видно, что она бѣдна. Лавинія и смолоду не была красавица, но все же тогда она была не безъ привлекательности. Для моей выставки нужна молодость и красота... во всякомъ случаѣ молодость. Будь у меня молодость и красота, я бы все могъ сдѣлать. Ну дѣлать нечего. Пришлось отказаться отъ этой идеи. Тогда я прослышалъ, что вы находитесь въ Лондонѣ и вспомнилъ про вашего ученика и подумалъ, сэръ, принимая во вниманіе, что ему потребуется агентъ для представленій въ Штатахъ, почему бы ему не взять меня? Постойте, сэръ. Не отказывайте сразу. Подумайте сначала, я вѣдь знаю всѣ тайны эти. Право же, всѣ безъ исключенія. На меня можно положиться, какъ на скалу; я ужь не выдамъ. Съ этой стороны мнѣ цѣны нѣтъ, сэръ. Что касается условій, то я предлагаю свои услуги на самыхъ выгодныхъ условіяхъ.
-- Что такое, сэръ?
Профессоръ выпрямился въ креслахъ и такъ нахмурилъ свои густыя и сѣдыя брови, потрясая передъ лицомъ несчастнаго человѣка такой толстой и внушительной клюкой, что тотъ поблѣднѣлъ и затрясся.
-- Что такое, сэръ? Вы осмѣливаетесь предлагать мнѣ себя въ качествѣ ловкаго обманщика? Вы осмѣливатесь оскорблять меня предположеніемъ, что моя безукоризненная жизнь была запятнана обманомъ. Уходите вонъ, сэръ. Еслибы я былъ моложе и владѣлъ своими членами, то выбросилъ бы васъ въ окно, не за то, что вы оскорбили меня, а за оскорбленіе великаго дѣла...
-- Прошу прощенія, сэръ, я... я...
-- Вотъ такіе-то люди какъ вы, съ вашими концертино и всякими фокусами, которыми вы поддѣлываетесь подъ настоящія откровенія, и губятъ наше святое дѣло.
-- Сэръ, профессоръ! простите меня. Право же, я не хотѣлъ оскорбить васъ. Простите меня, сэръ. Если вы не хотите мнѣ помочь, то, дѣлать нечего, придется идти къ Лавиніи...
Онъ содрогнулся.
-- Попробую занять у ней денегъ, чтобы вернуться въ Штаты, гдѣ меня знаютъ, какъ честнаго человѣка.
-- Ваше имя Медлокъ, говорите вы? Ваша жена Лавинія Медлокъ?
-- Да, сэръ, Лавинія Медлокъ.
-- Она была прежде довольно извѣстный медіумъ. Вы не желаете къ ней возвращаться? Вы были бы для нея только бременемъ. У васъ была дочь, кажется. Да, да. Ради вашей жены, да, помните, что только ради нея, я помогу вамъ... да...
Профессоръ пристально глядѣлъ въ лицо Медлоку, точно хотѣлъ насквозь разглядѣть его.
-- Какъ вашъ теперешній адресъ?
-- У меня нанята комната въ Гентеръ-Стритѣ Блумсбэри.
-- Нѣмъ вы были въ прежнее время?
-- Я былъ клеркомъ, сэръ, и получалъ сто двадцать фунтовъ въ годъ жалованья...
-- Можете вы пробыть еще недѣлю въ Гентеръ-Стритѣ.
-- Сколько вамъ угодно, сэръ, если только это къ чему-нибудь приведетъ.
-- Хорошо. Пока не ѣздите къ женѣ и не пишите ей, и вообще не давайте ей знать о своемъ возвращеніи. Агентомъ для моего ученика вы не годитесь быть, но я постараюсь найти вамъ другое занятіе. А пока вотъ вамъ соверенъ. Я вамъ напишу... денька черезъ два. Но смотрите, сдѣлайте такъ, какъ я вамъ говорю. Теперь ступайте.
Человѣкъ ушелъ, и Поль вышелъ изъ спальни, гдѣ слушалъ всю бесѣду.
-- Ну что скажешь, Поль, вѣдь это совпаденіе обстоятельствъ... Совпаденія всегда бываютъ, всегда. Что привело сюда этого человѣка? Вѣдь онъ отецъ той дѣвушки, Поль?
-- Да. Онъ отецъ Гетти. Что-то подумаетъ о немъ Гетти? Не такой это папаша, которымъ можно было бы гордиться.
-- Возвратить дѣвушкѣ давно потеряннаго отца было бы, мнѣ кажется, недурно, Поль. Жаль, что онъ не богатъ... какъ его изобразили бы въ газетахъ.
-- Онъ кажется препротивнѣйшій снобъ. Но все же... если это можетъ быть пріятно для Гетти. Я сдѣлаю это, я это сдѣлаю. Отецъ Гетти и братъ Цециліи. Двоихъ въ одинъ день! двоихъ въ одинъ день!