XVIII.

Наступилъ день рожденія.

Въ этотъ день, по волѣ ихъ родителей, двоюродный братъ и сестра,-- Томъ достигнувъ двадцати четырехъ лѣтъ, а Цецилія двадцати одного года,-- должны вступить во владѣніе своимъ имуществомъ, если только великіе "друзья" соблаговолятъ исполнить ожиданія своего юнаго ученика и друга и вернутъ деньги, очутившіяся въ ихъ рукахъ.

Первымъ сошелъ внизъ въ это утро Томъ. За нимъ появился Поль. Первый былъ такъ же веселъ, какъ и всегда, несмотря на тревоги послѣднихъ дней.

-- Желаю вамъ долго и счастливо жить, сказалъ Поль. Вѣдь сегодня день вашего рожденія?

-- Благодарю васъ. Да, сегодня день моего рожденія, а также и день рожденія Цециліи. Но что съ вами, Поль? вы совсѣмъ не въ своей тарелкѣ.

Тревога, смущеніе, забота виднѣлись на лицѣ Поля. Томъ полагалъ, что это находится въ связи съ чэками, но ошибался. Чэки ни мало не тревожили Поля.

-- Ничего ровно; только сильнѣйшая головная боль.

-- Недѣлю или двѣ тому назадъ вы вылѣчили горничную Сивиллы отъ зубной боли. Врачу, исцѣлися самъ.

-- Не могу, Томъ. Это не такая головная боль, чтобы поддалась внушенію.

-- Жаль, тѣмъ болѣе, что мнѣ предстоитъ сообщить вамъ много непріятнаго.

-- Что такое? Говорите. Головѣ моей онъ этого не станетъ хуже.

-- Вы помните, Поль, я говорилъ вамъ въ началѣ нашего знакомства, въ вечеръ, когда вы сидѣли у меня въ кабинетѣ и я предупреждалъ васъ, что буду слѣдить за вами?

-- Неужели вы это говорили? отвѣчалъ Поль безпечно. Можетъ быть, можетъ быть. Да, какъ будто припоминаю. Вы говорили нѣчто такое. Ну что же, Томъ, вы слѣдили за мной?

-- Все время.

-- И что же вы открыли?

-- Я слѣдилъ за вами все время, повторилъ Томъ, внушительно.

-- Неужели?

Поль съ любопытствомъ взглянулъ на него.

-- Ну и каковы ваши открытія?

-- Очень важны. Вотъ, напримѣръ, ваши сношенія съ м-ромъ Джемсомъ Берри. Вы помните м-ра Джемса Берри?

-- Человѣка, для котораго Лавинія Медлокъ просила у меня совѣта. Да, въ чемъ же дѣло? Я далъ ему совѣтъ. Я помню, что онъ спрашивалъ меня, слѣдуетъ ли ему сохранять акціи какой-то компаніи или же продать. Я посовѣтовалъ продать. Что, онъ послушался меня?

-- Какая это была компанія?

-- Онъ не называлъ мнѣ ее.

-- Вы видѣли этого стараго джентльмена?

-- Нѣтъ. Развѣ онъ говоритъ, что видѣлъ меня?

-- Вы не узнали отъ Лавиніи Медлокъ названія компаніи?

-- Лавинія сказала, что не знаетъ. Томъ помолчалъ. Въ сущности оба и м-ръ Берри, съ которымъ онъ видѣлся, я Лавинія, которую онъ разспрашивалъ, объявили, что м-ръ Пауль не зналъ, про какую компанію шла рѣчь.

-- Ну, началъ онъ, по странному совпаденію обстоятельствъ, оказалось, что эта компанія Бруденель и что акціи м-ра Бруденеля были проданы въ одно и то же время. Неправда ли, Поль, какое странное совпаденіе обстоятельствъ?

-- Можетъ быть. Но такъ какъ не я создалъ свѣтъ и не я имъ управляю, то и не могу понять, къ чему вы пристаете ко мнѣ съ вашими странными совпаденіями? Разсказывайте о нихъ м-ру Бруденелю, если хотите.

Въ словахъ его слышалось раздраженіе, И не знаю, что отвѣтилъ бы Томъ на это, еслибы въ эту минуту не вошла Сивилла, въ сопровожденіи лэди Августы. Позже всѣхъ появился м-ръ Бруденель. Онъ былъ очень смущенъ, лицо его было блѣдно, а руки дрожали

-- Томъ, начала Сивилла, вы собирались сообщить намъ что-то очень важное на счетъ м-ра Пауля?

Она произнесла это такъ мягко, что каждый понялъ, что приготовляется нѣчто непріятное.

-- Ну время ли, Томъ, вмѣшалась лэди Августа, говорить намъ о томъ, что ты не вѣришь въ сверхъестественную силу?

-- Дѣло идетъ совсѣмъ не о сверхъестественной силѣ, отвѣчалъ Томъ: Я хочу вамъ разсказать исторію того, какъ человѣкъ, хвалившійся, что дѣлаетъ чудеса, былъ выслѣженъ и какъ оказалось, что его претензіи основаны на простыхъ фокусахъ. Право, это интересная исторія и особенно кстати сегодня.

-- Если вы имѣете въ виду Поля, сказала Цецилія, то лучше разскажите вашу исторію, а затѣмъ мы попросимъ самого Поля доказать, что это неправда.

-- Очень хорошо. Да, это касается Поля. Я хочу сообщить вамъ результатъ нѣкоторыхъ изслѣдованій и экспериментовъ, произведенныхъ мною. Съ самаго начала я не довѣрялъ Полю, какъ не довѣряю каждому человѣку, который утверждаетъ, что обладаетъ сверхъестественной силой. Лично, онъ мнѣ нравился, какъ вамъ извѣстно. Я считалъ, что онъ хотя и шарлатанъ, но высшаго порядка. Я предупреждалъ его, что буду за нимъ слѣдить, но онъ только смѣялся. Ну вотъ я принялся слѣдить и былъ вознагражденъ только открытіемъ того, какъ онъ все это дѣлаетъ.

-- Какъ любопытно и. какъ интересно!

При этихъ словахъ всѣ встрепенулись и приготовились слушать.

Но тутъ подошелъ самъ Поль.

-- Открытіе, какъ я это дѣлаю, началъ онъ, всего интереснѣе для меня самого, такъ какъ я самъ никогда не могъ понять этого. И въ послѣдующее время -- онъ взглянулъ при этомъ на Гетти -- буду все болѣе и болѣе этому дивиться. Благодарю васъ за то, что вы открыли эту тайну.

-- Извольте, сказалъ Томъ. Я перескажу все въ вашемъ присутствіи.

-- Да, въ вашемъ присутствіи, повторила неумолимая Сивилоа.

-- Очень хорошо; но могу я васъ попросить отложить объясненіе всего лишь на одинъ часъ.

-- Разумѣется; одинъ часъ не составитъ разницы.

Томъ даже почувствовалъ облегченіе отъ этой отстрочки. Ужасно тяжело сказать въ лицо человѣку, что онъ обманщикъ. Въ особенности, когда всѣ остальные вѣрятъ въ то, что онъ пророкъ.

-- Мнѣ дано порученіе, сказалъ Поль, бѣгло оглядѣвъ всѣхъ присутствовавшихъ и остановивъ взглядъ на м-рѣ Бруденелѣ.

-- О!

Это восклицаніе означало многое. Каждый понималъ его посвоему.

-- Мое порученіе займетъ немного времени. Однако оно очень важно. Прежде всего, миссъ Бруденель, вотъ вамъ письмо. Не изъ Абиссиніи, не изъ Тибета и не съ того свѣта.

Поль улыбнулся.

-- Вы не допустите сообщеній изъ другаго міра. Это письмо писано человѣческой рукой и касается васъ. Вотъ оно.

Не слышно было ни звона колокольчиконъ, ни небесной музыки, и письмо не свалилось съ потолка. Поль по-просту вынулъ его изъ кармана жилета и подалъ Сивиллѣ.

-- Письмо не ко мнѣ, холодно сказала Сивилла. Оно адресовано на имя Тома. Но... это вашъ... почеркъ, папа.

-- Мой? да, да. Помню.

-- Передайте сами его Тому, предложилъ Поль.

Сивилла повиновалась, дивясь и краснѣя. Что могъ писать о ней Тому отецъ?

Томъ распечаталъ письмо. Затѣмъ щеки его вспыхнули отъ радости и удивленія.

-- Сивилла! вскричалъ онъ. Знаешь ли ты содержаніе письма? Прочти его, прочти. О, сэръ! обратился онъ къ м-ру Бруденелю, какъ намъ благодарить васъ? Лэди Августа, мы вамъ обязаны письмомъ?

-- Мнѣ? Томъ я не имѣю понятія о содержаніи этого письма.

-- М-ръ Бруденель даетъ свое согласіе... на такую вещь, о которой мы не смѣли просить... на нашу свадьбу.

Онъ взялъ Сивиллу за руку и поцѣловалъ въ лобъ.

-- На вашу свадьбу? повторила лэди Августа. Какъ? я думала... мы всѣ думали, что Сивилла совсѣмъ не выйдетъ замужъ... я очень удивлена.

-- Я далъ свое согласіе, душа моя, объяснилъ м-ръ Бруденель, потому что мнѣ доказали, что Сивилла болѣе склонна къ семейной, нежели созерцательной жизни. Я согласился потому, что они оба желаютъ этого. Но, Томъ, если вы будете нищими, если принципы высшей философіи не могутъ быть примѣнены...

-- О, папа!

И Сивилла бросилась ему на шею.

-- Какъ можемъ мы быть нищими, когда мы любимъ другъ друга? И къ тому же Томъ будетъ работать и прославится. Но... скажите мнѣ...

Ею вдругъ овладѣло подозрѣніе.

-- Скажите мнѣ... вы написали это письмо не безсознательно?

-- Нѣтъ, дитя, нѣтъ. Я отлично помню, почему я написалъ письмо и когда. Я написалъ его вполнѣ сознательно. Мнѣ было объяснено, что все перемѣнилось; мнѣ объяснили, что ты увлеклась земной любовью, которая будетъ помѣхой всему. Я согласился, моя душа, на то, чтобы ты оставалась въ низшей сферѣ.

-- Да, отвѣтила мягко Сивилла, мы будемъ гораздо счастливѣе въ низшей сферѣ.

Тутъ Поль снова выступилъ впередъ.

-- Вы боитесь, м-ръ Бруденель, что вы будете лишены своего имущества. Напрасно. Наши "друзья" не такъ жестоки. Еслибы вы были такъ же молоды, какъ я, васъ бы заставили это всего отказаться. А теперь не бойтесь. Человѣкъ, какъ вы, не долженъ быть бѣднымъ.

-- Да, Поль, онъ не долженъ, не долженъ быть бѣднымъ.

-- Но я еще не окончилъ своего порученія. Миссъ Бруденель, вотъ еще пакетъ для васъ; въ немъ заключается ваше состояніе. А вотъ, Цецилія, пакетъ и для васъ, съ вашимъ капиталомъ. И вотъ наконецъ и ваши деньги, Томъ, не помѣщайте ихъ больше ни въ какія торговыя компаніи. Вы не вѣрите въ моихъ "друзей", Томъ, но они посылаютъ вамъ добрый совѣтъ. Занимайтесь наукой не поверхностно, какъ до сихъ поръ, а основательно, но не пускайтесь ни въ какія денежныя сферы.

Томъ разорвалъ свой пакетъ. Въ немъ лежалъ чэкъ на пятнадцать тысячъ, подписанный Исаакомъ-ибнъ-Мелелекомъ, съ уплатой на предъявителя.

-- Лэди Августа, сказалъ Поль, мои "друзья", вы видите, не покинули васъ.

-- О! я все время говорила, что мы должны только вѣрить, пролепетала Цецилія. Я знала, что насъ не покинутъ.

Тутъ м-ръ Бруденель всталъ, взялъ Поля за руку и обратился съ рѣчью къ присутствующимъ, объясняя, что они всѣмъ обязаны ему.

Томъ слушалъ, держа Сивиллу за руку. Оба не могли опомниться, что врагъ, котораго они собирались извести, устроилъ благополучіе всей ихъ жизни. Онъ спасъ ихъ состояніе и убѣдилъ м-ра Бруденеля согласиться на ихъ бракъ. Сивилла подняла глаза и вопросительно взглянула на Тома. Томъ понялъ ее и прошепталъ:

-- Ни за что больше, Додо. Хотя бы даже я увидѣлъ, что онъ заставляетъ м-ра Бруденеля ползать на четверенькахъ.

Мы можемъ догадаться о томъ, что онъ подразумѣвалъ подъ этимъ. Конечно, то, что не намѣренъ изобличать нѣкоторые факты, извѣстные ему о дѣятельности Поля.

-- Поль, сказала лэди Августа, когда кончилъ говорить ея мужъ, дорогой Поль, какъ намъ отблагодарить васъ.

-- Мнѣ не нужно благодарности, сказалъ онъ, нѣсколько печально. Я сдѣлалъ то, что нужно было сдѣлать, и затѣмъ скоро уѣду. Я радъ, что оставлю по себѣ добрую память.

-- Но какъ же съ моимъ обученіемъ? спросилъ м-ръ Бруденель. Я не могу обойтись безъ васъ, Поль.

-- Я знаю. Но надѣюсь, что современемъ вы усвоите себѣ то, чему я васъ училъ и тогда дальнѣйшіе успѣхи будутъ легки и быстры.

-- Не уѣзжайте, Поль, просила лэди Августа. Вы намъ такъ нужны.

-- Останьтесь съ нами.

-- Я не могу васъ больше учить, отвѣчалъ Поль, и не могу остаться.

-- Останьтесь съ нами, сказала Цецилія.

-- Останьтесь съ нами, Поль, повторила и Сивилла, краснѣя.

Она впервые назвала его Полемъ. Въ этомъ выразилось ея раскаяніе и благодарность.-- Останьтесь съ нами, Поль.

Молодой человѣкъ тяжело вздохнулъ и поглядѣлъ на Гетти

-- Я пробуду недолго здѣсь, но мое дѣло окончено. Я останусь... пока не соображу, что мнѣ слѣдуетъ теперь предпринять. Но я забылъ сообщить еще одну вещь, Цецилія: я привелъ къ вамъ вашего брата.

-- Моего брата? моего брата Персиваля?

-- Онъ ждетъ у дверей. Я позову его.

Поль отворилъ дверь. Сэръ Персиваль вошелъ и остановился передъ ними.

Мы уже видѣли его въ одеждѣ простаго матроса, съ загорѣлымъ, огрубѣвшимъ лицомъ и рѣзкими движеніями.

-- Персиваль!

Цецилія вскочила съ кресла, протягивая руки.-- Персиваль! гдѣ ты?

Братъ позволилъ ей обнять себя и поцѣловать. Онъ терпѣливо покорился ея ласкамъ, но не отвѣчалъ на нихъ и только разъ поцѣловалъ ее въ лобъ.

-- Персиваль, сказалъ м-ръ Бруденель, добро пожаловать. Я надѣюсь, ты вернулся, чтобы занять свое мѣсто въ семьѣ?

-- Я пришелъ по волѣ Господа, отвѣчалъ энтузіастъ. Этотъ домъ -- домъ сатаны. Здѣсь вы вопрошаете оракула и занимаетесь колдовствомъ. Я не имѣю ничего общаго съ этимъ домомъ. Оставьте меня съ сестрой.

-- Дай пожать твою руку, Перси, сказалъ Томъ.

-- Я никому въ этомъ домѣ не стану жать руки. Оставьте меня съ сестрой, я хочу узнать, въ какомъ состояніи находится ея душа.

-- Не стращай ее, Персиваль, сказала лэди Августа. Я позволяю тебѣ остаться съ нею всего лишь десять минутъ -- не болѣе того.

Они всѣ ушли и оставили его съ Цециліей.

Когда десять минутъ спустя лэди Августа вернулась въ комнату, она застала сэра Персиваля на колѣняхъ; онъ вслухъ молился за сестру, въ то время какъ Цецилія сидѣла дрожащая и испуганная, закрывъ лицо руками

Поль повелъ домой Гетти. Она взяла его подъ руку, и они шли по тихимъ улицамъ.

-- Мое сердце полно вами, Гетти, сказалъ молодой человѣкъ. Вы совсѣмъ завладѣли мной. Я понимаю теперь, почему меня предостерегали отъ любви. Душа моя, вы меня погубили; но я все-таки васъ люблю.

-- Нѣтъ, Поль, я васъ не погубила. Какъ могу я васъ погубить, когда я готова умереть за васъ. Я причиной, что вы потеряли свою силу; но я рада этому, рада.

-- Да, моя душа; я потерялъ свою силу. Я не могу больше дѣлать того, что дѣлалъ прежде. Я сталъ, какъ и всѣ другіе люди... безсильнымъ.

-- Поль, простите меня. Мнѣ не слѣдовало бы радоваться. Но я никакъ не могу. Я рада, что вы стали такой же, какъ и всѣ люди. Вспомните, что вы совѣтовали Тому: работайте и проявите всѣ свои таланты. Работа дастъ вамъ средства къ жизни такъ же, какъ и ему. И кромѣ того, о! Поль. Я ненавижу ужасную жизнь медіума. Я была бы въ постоянной тревогѣ, что вы станете торговать своей силой. Теперь она ушла. Я благодарю Бога за это, Поль, и молю, чтобы она никогда не возвращалась.

-- Она не возвратится больше, Гетти. Я чувствую это.

Они дошли до дверей дома Лавиніи Медлокъ.

-- Поцѣлуйте меня, Гетти. Покойной ночи, моя душа.

Она вошла въ домъ. Поль простоялъ нѣсколько секундъ, послѣ того какъ заперлась дверь за любимой дѣвушкой и затѣмъ, повернувшись, чтобы идти обратно, встрѣтился лицомъ къ лицу съ другою дѣвушкой.

-- Висая! вскрикнулъ онъ.

-- Цефъ! О! Цефъ! неужели... неужели это дѣйствительно Цефонъ Триндеръ?

КОНЕЦЪ ВТОРОЙ ЧАСТИ.