Странная судьба была у этихъ двухъ полусвободныхъ людей! Судьба, которую можно было объяснить только всѣмъ необычайнымъ строемъ жизни Государя Великаго Новгорода.
Дѣдъ Ананіи, знаменитый богатырь-ушкуйникъ {Отъ слова ушкуй, означавшаго лодку особой постройки.} Лука Жукотинъ, прославился не только въ Новгородѣ, да на Ильменѣ озерѣ, но и далеко за своей землей. Былъ онъ знаменитъ на Волгѣ, Камѣ и даже на морѣ Каспійскомъ.
То было богатырское время, когда горсть удалыхъ молодцовъ часто покидала родной городъ, чтобы разгуляться по свѣту на всей своей разудалой волюшкѣ... Ходили молодцы на ушкуяхъ и къ шведамъ въ гости, и на Мурманъ, и на Бѣлозерскую волость; воевали они далекую Вятку, грабили богатое Поволжье, хаживали и къ татарамъ, чтобы пограбить ихъ торговые города.
Во время одной изъ такихъ поѣздокъ Лука укралъ себѣ жену. Пограбили тогда молодцы ушкуйники богатый городъ -- Кострому, вывезли оттуда много золота, серебра, да немало и живого товару: на долю одного Луки досталось шесть женщинъ. Пятерыхъ изъ нихъ Лука отвезъ въ Крымъ и продалъ татарамъ; но разстаться съ шестой,-- Стешенькой,-- у суроваго ушкуйника не хватило силы: ужъ очень приглянулась она ему. Женился Лука на плѣнницѣ и привезъ ее въ Новгородъ.
Нерадостно прожила свой вѣкъ молодая жена ушкуйника, потому что Лука пропадалъ изъ дому по цѣлымъ мѣсяцамъ, никогда не давая о себѣ вѣсточки. Жила молодуха съ единственной дочкой Олей на чужой сторонѣ, въ четырехъ стѣнахъ, скучая и представляя себѣ всѣ опасности, которымъ подвергался Лука во время своихъ странствованій... Терпѣли тогда много горя несчастныя жены ушкуйниковъ! Рѣдкая изъ нихъ доживала вмѣстѣ съ мужемъ до сѣдыхъ волосъ, потому что ихъ храбрые молодцы всѣ пропадали гдѣ нибудь далеко, на чужой сторонѣ,-- то отъ руки ограбленнаго гостя торговаго, то подъ кривой саблей мстительнаго татарина; а то разыграется буря на Ильменѣ озерѣ или на Волгѣ и погубитъ сразу всю ватагу, перевернувъ ушкуй вверхъ дномъ, точно орѣховыя скорлупки.
Случилась бѣда, наконецъ, и съ Лукою.
Пограбили какъ то молодцы торговый городъ татарскій и вернулись въ Новгородъ съ богатой добычей. Радуется жена, веселъ и Лука, играетъ цѣлыми днями съ маленькой дочкой. Скоро, однако, радость ихъ смѣнилась печалью.
Не простили татары этого грабежа и поѣхали жаловаться на молодцевъ въ Москву, къ самому великому князю. Заступился московскій князь за татаръ и принудилъ новгородцевъ наказать удалыхъ ушкуйниковъ.
Созвали новгородцы-вѣче, судили, рядили и, наконецъ, отвѣтили такъ татарамъ:
-- Не знаемъ мы, какъ ихъ наказывать... Придумайте сами.
И чтобы развязаться съ этимъ дѣломъ, отослали всѣхъ виноватыхъ въ пограбленный ими городъ. Въ числѣ прочихъ попалъ въ орду Лука... Съ тѣхъ поръ онъ точно въ воду канулъ, и Стеша стала считать себя вдовою.
Лука умеръ въ неволѣ. Мало по малу проѣла Стеша богатство, награбленное мужемъ, стала бѣдствовать, хворать. Тяжело было ей привыкать къ нуждѣ; а еще тяжелѣе глядѣть на подроставшую Оленьку, которая раньше никогда ни въ чемъ не нуждалась.
А тутъ еще пришлось всей новгородской землѣ переносить великое бѣдствіе: ужасный гость -- голодъ посѣтилъ ихъ мѣста. Весь хлѣбъ тогда высохъ на корню, крестьяне даже на сѣмена не собрали въ свои житницы, рожь подорожала такъ, что бѣдные не имѣли средствъ питаться ею и умирали голодной смертью. Стали жители бѣжать изъ новгородской земли; инымъ посчастливилось добрести до Литвы; но много народу померзло на дорогѣ, потому что зима въ тотъ годъ стояла лютая.
Въ веснѣ открылись повальныя болѣзни, и отчаяніе охватило сердца людей. Бѣжали куда глаза глядятъ, тонули въ разливѣ рѣкъ, умирали на площадяхъ, передъ храмомъ св. Софіи. Многіе продавали въ рабство дѣтей своихъ, надѣясь прокормиться до новаго хлѣба на эти деньги.
Тоже сдѣлала съ Оленькой и несчастная Стеша: въ припадкѣ отчаянія и голода продала вдова свое единственное сокровище, осьмнадцатилѣтнюю дочь, старому посаднику Исаку Борецкому.
Иного выхода не имѣла Стеша. Слабая, больная, голодная, она чуяла близкую кончину и не знала на кого ей покинуть свою дочку.
-- Прости меня, дитя милое, что сдѣлала я, твоя мать, тебя рабынею!-- говорила Стеша, рыдая.
-- Охъ, матушка,-- отвѣчала Оленька, заливаясь слезами,-- не знаю ужъ я, что лучше, смерть или неволя!
-- Не убивайся, дочка,-- утѣшала ее мать,-- посадникъ-человѣкъ добрый... Онъ только что женился на молодой боярышнѣ и купилъ тебя для нея... Они не станутъ тебя обижать...
Но утѣшенія материнскія пропадали даромъ. Безъ слезъ, безъ воплей, вошла Оленька въ роскошное помѣстье Борецкихъ; но когда тяжелыя ворота закрылись за нею, впервые разлучивъ ее съ матерью, дѣвушкѣ показалось, что ее живою замуровали въ гробъ...
Зажила Ольга рабыней въ богатомъ домѣ Марѳы, а мать ея, проѣвши полученныя за нее деньги, скоро Богу душу отдала.
Много скучала Оленька, но, наконецъ, обтерпѣлась, потому что у посадника ей жилось недурно. Нестовала она первенца Борецкихъ, Дмитрія; а потомъ сама вышла замужъ за вольнаго человѣка кучера Жироху. Скоро родился у нея сынъ Ананій, который сдѣлался лучшимъ товарищемъ Ѳеодора, второго сына Марѳы.
Какъ сынъ свободнаго человѣка, Ананій считался, по новгородскимъ законамъ, также свободнымъ; но его не радовала такая свобода. Онъ видѣлъ мать свою рабыней, которую только ласка добрыхъ господъ спасаетъ отъ побоевъ и всяческихъ притѣсненій. Еще мальчикомъ Ананій мечталъ разбогатѣть, сдѣлаться важнымъ человѣкомъ и выкупить мать изъ неволи.
-- Вѣдь бываетъ же такъ,-- говорилъ онъ ей,-- что и худые люди могутъ въ чести оказаться... Вотъ, напримѣръ, бывшій посадникъ: онъ тоже изъ "худыхъ" людей вышелъ вонъ какъ высоко! Да я, конечно, не думаю о такихъ вещахъ... Не думаю я быть ни посадникомъ, ни тысяцкимъ, для этого много нужно. Мнѣ бы хоть гостемъ торговымъ сдѣлаться!
Мать, улыбаясь, выслушивала мечтанія сына, они казались ей неисполнимыми; но скоро наступило въ Новгородѣ такое положеніе дѣлъ, что честолюбивые планы Ананія, казалось, могли осуществиться. Среди наступающей смуты и грозящей борьбы съ Москвою, которая казалась неминуемой, Борецкіе нуждались въ преданныхъ людяхъ, а смѣлость Ананія, его беззавѣтная отвага, скоро выдѣлили его изъ толпы челяди, наполнявшей дворъ вдовы посадника.
Послѣ смерти стараго Исаака Борецкаго, отношенія его семейства къ Москвѣ стали еще враждебнѣе, потому что Марѳа всѣми силами старалась возмутить Новгородъ противъ великаго князя. И въ это время Ананій Жироха пріобрѣталъ въ ея глазахъ все большую цѣну. Ананія звали на тайныя совѣщанія, гдѣ онъ находился въ обществѣ именитыхъ гражданъ, которые со вниманіемъ слушали его рѣчи; старая боярыня не разъ давала ему опасныя порученія во время сношеній своихъ съ Литвою, которыя онъ умѣлъ блистательно выполнить.
-- Молодецъ Жироха!-- говорилъ его товарищъ Ѳеодоръ Борецкій, который теперь начиналъ его цѣнить не только какъ товарища дѣтскихъ игръ, но и какъ отважнаго помощника въ великомъ дѣлѣ борьбы за свободу отечества.
-- Никогда не забуду вѣрной твоей службы,-- говорила Марѳа,-- вотъ погоди только, пусть Новгородъ освободится отъ ига московскаго... Награжу я тебя тогда какъ родного и мать твою выпущу на волю.
Радостно билось въ это время сердце Жирохи! Наполнялось оно отвагой и жаждой большого подвига. Даже Ольга, рабыня, уже привыкшая къ своей спокойной неволѣ, начинала вѣрить, что мечтанія ея сына осуществятся, и радовалась... за него, а не за себя, потому что она уже привыкла къ своей долѣ.