Самойло Катышичъ и Ананій Жироха часто кричали на вѣчѣ противъ Москвы.
-- Лучше государю-Новгороду за Литву заложиться, чѣмъ терпѣть всяческія притѣсненія отъ московскаго князя! Казиміръ литовскій защититъ нашу волю, а Москва насъ ограбитъ.
Иванъ Васильевичъ черезъ Илью Осминкина и другихъ перевѣтниковъ зналъ, какъ враждебно настроенъ противъ него вольный Новгородъ; но и виду ему не подавалъ, что онъ намѣренъ мстить за это. Напротивъ, онъ держалъ себя такъ осторожно съ новгородцами, что послѣдніе пуще загордились и вообразили, будто имъ будетъ легко сладить съ Москвою.
Литовская- партія все увеличивалась, семья Борецкихъ пріобрѣтала все больше сторонниковъ, и вѣче начало дѣйствовать такъ, какъ того желала властолюбивая Марѳа.
Не захотѣли вдругъ новгородцы платить Москвѣ обычной дани; вѣчники стали задирать княжескаго намѣстника, который, по старинѣ, все продолжалъ жить въ Городищѣ; съ московскими дворянами "уличане" заводили ссоры и кровопролитныя драки, которыя иногда кончались смертью нѣсколькихъ людей.
Стало очевидно, что Новгородъ, наконецъ, собирается окончательно отложиться отъ Москвы.
Узнавъ объ этихъ безпорядкахъ, великій князь послалъ въ Новгородъ посла со свитой, въ числѣ которой находился и Илья Осминкинъ. Посолъ московскій собралъ вѣче. Онъ ничѣмъ не грозилъ новгородцамъ; напротивъ, слова его были исполнены миролюбія.
-- Исправьтесь, люди новгородскіе!-- говорилъ посолъ,-- помните, что Новгородъ отчина великаго князя, не творите никакого лиха, живите но старинѣ! Государь ждетъ отъ васъ чистаго исправленія.
Услыхавъ такія мирныя рѣчи, вѣчники пуще прежняго загордились; а Самойло, находившійся въ первыхъ рядахъ и, по обыкновенію, нѣсколько подъ хмѣлькомъ, увидалъ въ числѣ московскихъ бояръ Осминкина.
-- Вонъ, проклятый Іуда, зачѣмъ продаешь свою родину!-- крикнулъ онъ.
-- Вонъ! Вонъ!-- закричали худые мужики-вѣчники, всегда готовые покричать да побраниться,-- чего вы къ намъ ѣздите? Убирайтесь!
-- Новгородъ вовсе не отчина Московскаго князя,-- кричали другіе,-- Новгородъ самъ себѣ господинъ.
Посолъ хотѣлъ что-то возразить; но его рѣчь прервали ругательствами, и онъ принужденъ былъ удалиться.
Вернувшись въ Москву, посолъ донесъ Ивану Васильевичу обо всемъ, происшедшемъ на вѣчѣ, и прибавилъ со вздохомъ:
-- Унижаютъ, государь, княжество твое буйные люди новгородскіе и чуть не плюютъ на людей, тобою посланныхъ.
На это великій князь отвѣтилъ спокойно:
-- Часто волны бьютъ о камни, но вд" пѣну разбиваются! Ничего они не сдѣлаютъ, а потомъ исчезаютъ, какъ будто въ посмѣяніе. Такъ будетъ и съ этими людьми новгородскими.
Затѣмъ великій князь созвалъ совѣтъ изъ бояръ, митрополита, думныхъ дьяковъ и своихъ братьевъ. На совѣтѣ этомъ была рѣшена судьба непокорнаго Новгорода.
Въ Москвѣ начали готовить полки.
Иванъ Васильевичъ послалъ въ Псковъ грамоту, въ которой призывалъ псковичей себѣ на помощь противъ Новгорода.
Псковъ назывался младшимъ братомъ Новгорода, почему многіе изъ псковичей не рѣшались помогать Московскому государю въ этой войнѣ. Но такъ какъ всѣ боялись Москвы, то хотѣли оттянуть рѣшительный отвѣтъ. Въ это же время псковичи послали къ новгородцамъ пословъ съ такою рѣчью:
-- Насъ великій князь поднимаетъ на васъ. Порѣшите, какъ намъ быть и что намъ дѣлать?
Встрепенулись всѣ новгородцы, какъ одинъ человѣкъ, побѣжали на Ярославово дворище, зазвонили въ вѣчевой колоколъ и принялись обсуждать важное дѣло.
-- Московскій князь хитритъ съ нами!-- кричалъ Жироха,-- онъ вовсе не хочетъ мира: намъ онъ говоритъ одно, а въ это же время Псковъ противъ насъ поднимаетъ. Надо готовиться къ войнѣ.
-- Къ войнѣ! къ войнѣ!-- кричали худые мужики-вѣчники,-- не хотимъ князя Московскаго.
-- Мы не отчина его, мы вольные люди -- Великій Новгородъ! отдадимся лучше Казиміру-Литовскому.
Люди степенные, старые, бывшіе посадники, народъ богатый и тароватый, отвѣчали такъ:
-- Къ Ивану Васильевичу надо тянуть намъ, какъ то ужь испоконь вѣку заведено.
-- Видно, сладки московскіе пряники?-- крикнулъ Самойло, завидѣвъ среди бояръ ненавистнаго Илью, который теперь уже и не выѣзжалъ изъ Новгорода. На всякомъ вѣчѣ онъ присутствовалъ и всегда держалъ руку московцевъ.
-- Нельзя, братья, отдаваться намъ за Казиміра,-- важно заговорилъ Илья Осминкинъ,-- еще отъ перваго великаго князя Рюрика, котораго земля наша избрала себ|" княземъ -- мы отчина великихъ князей русскихъ. Правнукъ Рюрика, Владиміръ Святой, крестилъ вмѣстѣ съ Русью и нашу землю... Какъ же намъ теперь, послѣ столькихъ вѣковъ, порывать связь съ Москвою.
-- А за сколько гривенъ тебя Москва купила?-- закричалъ Самойло.
-- Любо рабу московское ярмо!-- закричали другіе.
-- Ни кречету, ни соколу, а тѣмъ паче татарскому улуснику не отдастъ гнѣзда своего Великій Новгородъ,-- сказалъ Ананій Жироха.
-- Вы, худые люди, рады горланить,-- съ презрѣніемъ возразилъ Илья Осминкинъ,-- всѣ вящіе {Вящіе -- богатые, лучшіе.} люди къ Москвѣ потянутъ.
-- Какъ-бы мы васъ раньше къ Волхову не потянули!-- закричалъ Самойло.
-- Да чего, братцы, съ ними долго разговаривать!-- раздалось въ толпѣ,-- они и, впрямь, всѣ Москвою закуплены!
-- Тебя, вотъ, за грошъ можно купить, да, бѣда, покупателя не находится... задорно отвѣтилъ Илья.
Вмѣсто отвѣта, мужикъ нагнулся, взялъ камень и кинулъ имъ въ Осминкина, важно стоявшаго впереди степенныхъ людей. Камень попалъ гостю въ плечо; онъ охнулъ и скрылся за чужими спинами.
Захохотали черные люди, понравилось имъ глядѣть на испугъ степеннаго гостя торговаго, и стали они закидывать камешки въ нарядную толпу богатѣевъ... Простояли именитые люди недолго подъ градомъ камней и разошлись, бормоча про себя угрозы.
"Худые мужики" остались одни на вѣчѣ. Тогда они порѣшили составлять договоръ съ Казиміромъ и дружно отстаивать новгородскую свободу.
Съ этимъ договоромъ поѣхалъ къ Казиміру сынъ Мараы Димитрій Борецкій. Его сопровождалъ Самойлобуйная головушка и пять житыхъ людей,-- отъ всѣхъ городскихъ концевъ по одному человѣку.
Вскорѣ все случившееся стало извѣстно Ивану Васильевичу черезъ Осминкина.
Великій князь по прежнему не выражалъ новгородцамъ никакого неудовольствія; онъ только поспѣшнѣе стягивалъ свои полки къ сѣверу, да торопилъ псковичей, которые какъ можно дольше старались оттянуть свой отвѣтъ Москвѣ. Но медлить больше оказалось невозможнымъ. Государь прислалъ, наконецъ, грамоту съ приказаніемъ немедленно выступать Пскову противъ старшаго брата.
Въ тоже время былъ отправленъ посолъ и въ Новгородъ съ "разметнымъ письмомъ", въ которомъ Москва объявляла войну непокорному своему супротивнику.