Уже вторая ночь опускалась на землю, когда, изнемогшая отъ голода и усталости, остановилась принцесса надъ мрачною бездной. Огромныя глыбы гранита висѣли надъ нею и мѣшали лучамъ заходящаго солнца освѣтить ея глубину. Внизу клубился бурный потокъ, освѣщенный прозрачнымъ голубоватымъ сіяніемъ. Принцесса заглянула внизъ, но увидала только прихотливые побѣги плюща и вьющіяся дикія ліаны. Она въ ужасѣ оглядѣлась. Направо разстилалась широкая долина, но возвышавшаяся высоко надъ землею. Это, видно, была когда-то гора, разбитыя вершины которой опрокинулись другъ на друга и загромоздили все пространство скалистыми обломками, которые при малѣйшемъ звукѣ ломались и трескались еще на меньшія части и падали другъ на друга. Принцессѣ Кизметь казалось тогда, что это не мертвые гранитные обломки, а вздымается живое море.
Принцесса не рѣшалась туда взбираться. Она въ отчаяніи поглядѣла налѣво. Тамъ возвышалась плотная стѣна темно-зеленаго лѣса, переплетенная ползучими растеніями. Она рѣшительно вошла туда; но не успѣла сдѣлать и шагу, какъ рой вспугнутыхъ маленькихъ насѣкомыхъ закружился вокругъ нея, залѣпилъ лицо и руки, мѣшалъ глядѣть и дышать; колючій терновникъ царапалъ ея маленькія ноги, а ліаны, упругія и тяжелыя, хлестали маленькое, нѣжное тѣло принцессы. Но она шла, спотыкаясь о гранитные камни,-- шла, страдая и рыдая, повинуясь какой-то невѣдомой силѣ.
Наконецъ Кизметь вышла на узенькую тропинку. Она пошла, не зная куда идетъ, и вдругъ наткнулась на невысокую нишу. Принцесса остановилась, задрожала, но черезъ секунду смѣло вошла туда.
Это былъ длинный зеленый корридоръ изъ ползучихъ растеній; по бокамъ его валялись разбитые жертвенники, обломки камней, растреснувшіеся престолы. Пугаясь шаговъ своихъ и содрогаясь отъ собственнаго дыханія, пробиралась впередъ маленькая Кизметь. Вдругъ она вскрикнула и въ ужасѣ остановилась: нѣсколько паръ огромныхъ выкрашенныхъ глазъ пристально глядѣли на нее. Это были какія-то гигантскія фнгуры съ загадочными лицами сфинксовъ; руки ихъ были опущены, а на головы надѣты великолѣпныя митры съ маленькими шариками вокругъ. Цѣпенѣя, глядѣла принцесса на этихъ сидящихъ и стоящихъ великановъ; чудовища также пристально глядѣли на нее, пугая взоръ и очаровывая воображеніе.
Легкій шорохъ привелъ въ себя маленькую принцессу. Изъ боковой пещеры вышелъ совершенно нагой человѣкъ; лобъ его былъ вымазанъ сандаломъ, ротъ завѣшенъ кускомъ полотна; въ рукахъ онъ держалъ метлу, которой очищалъ землю и отгонялъ отъ себя насѣкомыхъ.
-- Дитя,-- спросилъ онъ съ изумленіемъ,-- какъ попала ты въ это уединенное мѣсто?
-- Не знаю,-- отвѣтила Кизметь, вдругъ переставъ дрожать и пугаться.
-- Зачѣмъ же ты пришла сюда?
-- Не знаю,-- грустно повторила она.
-- Вѣдь кто-нибудь послалъ тебя?
-- Да.-- Кизметь упала на колѣни.-- Онѣ зовутъ меня, онѣ м а нятъ меня, онѣ указываютъ мнѣ куда-то... и я не знаю, я ничего не знаю, что дѣлать мнѣ!
-- Но кто же это онѣ?
-- Не знаю... Онѣ являются мнѣ въ тихія лунныя ночи... Серебряныя покрывала изъ свѣта и благоуханій окутываютъ ихъ прозрачное тѣло... Нѣжно обнявшись, парятъ онѣ надо мною, и укоризненно качаютъ головами, и м а нятъ, и зовутъ меня... Куда? -- Какъ могу я угадать, куда зовутъ меня эти феи лунныхъ ночей?... Я брожу за ними по холмамъ и долинамъ, я провожу съ ними безсонныя, дивныя ночи... Онѣ губятъ жизнь мою, эти безсонныя ночи, полныя призраковъ и видѣній, но я благословляю ихъ, потому что въ это время я невыразимо, безумно счастлива... А черныя тучи ползаютъ и сталкиваются на небѣ, и посреди ихъ я постоянно вижу великана... И онъ могучею десницей указываетъ мнѣ куда-то... Куда?... Я гляжу, только гляжу,-- развѣ я знаю, на что указываетъ мнѣ его могучая десница, одного взмаха которой достаточно, чтобы низвергнуть всѣ звѣзды на землю... Кто онъ? Зачѣмъ я вижу его?... Но вотъ расходятся, таютъ, исчезаютъ черныя тучи, и опять, обнявшись, феи летаютъ вокругъ и манятъ меня... Тогда душа моя, въ безумномъ восторгѣ, покидаетъ тѣло и устремляется вверхъ, на небо... Но уже исчезли серебряныя видѣнія; легкія облака остаются вмѣсто фей, укоризненно качающихъ головами, а изъ огненныхъ звѣздъ слагается на небѣ все то же вѣчное и неизвѣстное слово... Завидѣвъ его, сердце мое вырастаетъ, грудь рвется и ноетъ, а небо содрогается отъ яркаго пламени этого вѣщаго звѣзднаго слова... Я не умѣю прочесть его... Вотъ оно!
Кйзметь сняла съ груди своей дощечку.
-- Оно же вырѣзано на полу моей комнаты и никто никогда въ нашемъ народѣ не могъ прочесть или угадать его; и съ большимъ трудомъ могла сдѣлать снимокъ этикъ трудныхъ буквъ... Есть еще другое слово, которое я знаю, но не понимаю; это -- "слава".
-- Что говорили тебѣ люди объ этомъ словѣ?
-- Одни говорили, что это -- восторги людей, а отецъ (принцесса содрогнулась при этомъ), что это -- страхъ. Но я не вѣрю, никому не вѣрю!
-- Дитя, дитя, берегись этого слова! Это -- факелъ, освѣщающій только великое, а мотыльки, летающіе вокругъ, обжигаютъ, себѣ крылышки.
-- Ты знаешь его?
-- Это -- великое страданіе, это -- безконечная жертва, это -- тяжелое счастье.
-- Такъ вотъ за чѣмъ зовутъ меня жители звѣзднаго неба!... Но куда указываютъ они, я не знаю.-- Кизметь зарыдала.-- Что значитъ слово "жертва"?... Я никогда не слыхала его.
-- Надо пережить, а не понимать это слово, а это трудно и больно.
-- Не есть ли это слово, написанное на дощечкѣ?
-- О, нѣтъ!-- Старикъ улыбнулся.-- То слово -- "амритасара" и нѣтъ его на вашемъ языкѣ.
-- Но какъ познать его?
-- Для этого твой духъ сначала долженъ разстаться съ тѣломъ.
-- Какъ, умереть?-- Кизметь задрожала.-- О, нѣтъ, я не хочу смерти!... Когда умерла моя няня, всѣ такъ скоро забыли ее. Я спросила у отца, почему никто не говоритъ о бѣдной Кнесуфъ.-- "Что же она сдѣлала такого, чтобъ ее помнить?" -- отвѣтилъ онъ мнѣ... Я не могу забыть этого! Неужели послѣ того, какъ мрачные духи ночи умчатъ мою душу, люди забудутъ меня?... Это страшно. Я не хочу такъ погибнуть.
-- Ты страшишься смерти? Но вѣдь только тотъ и можетъ познать это слово, кто не страшится ея... Оно помнитъ того, кто забываетъ себя; оно любитъ того, кто любитъ другихъ; оно награждаетъ не требующихъ себѣ награды.
-- И есть такіе люди, что знаютъ его?
-- Да.
-- Какъ же они достигали этого?
-- Я говорилъ тебѣ: они забывали себя, они любили другихъ, они не требовали себѣ награды. Невѣдомая сила влекла ихъ ко всему дурному и несчастному... Они неустанно шли туда, куда указывало имъ сердце, черезъ лѣса и горы, моря и рѣки... Они бѣжали довольства и счастія и оставались среди темноты и горя.
-- И что же?
-- Они темноту и горе превращали въ свѣтъ и радость... Они всегда улыбались, даже когда въ нихъ кидали каменьями. Они дѣлали больше: они честно переносили самое трудное испытаніе,-- никогда хвала человѣческая не совращала ихъ. Многіе люди твердо переносятъ хулу людскую; но, увы, какъ мало могутъ спокойно выслушивать похвалу ихъ!...
-- И что же дальше? Какая ихъ награда?
-- Награда?... Они не знаютъ этого слова. Они не думаютъ о томъ, что будетъ для нихъ дальше... Разная судьба постигаетъ ихъ...
-- Какая?-- задыхаясь спросила Кизметь.
-- Если стремишься, узнай сама.
-- Да, я хочу узнать это... Горитъ моя душа. Яркое, жгучее пламя пожираетъ ее, такъ пусть же свѣтитъ оно людямъ.
-- Хорошо. Я поведу тебя далеко, далеко... Я многое покажу тебѣ... Ты увидишь бѣлыя, холодныя страны, гдѣ люди похожи на звѣрей, а звѣри на людей,-- гдѣ рѣки молчаливы, какъ горы, а горы говорливы какъ рѣки,-- гдѣ небо темнѣе земли...
-- Веди меня!
-- Я покажу тебѣ лѣса дремучѣе нашихъ, и людей, которые чернѣе всего, что ихъ окружаетъ,-- покажу тебѣ такую бездну несчастія и порока, что сердце перевернется въ груди твоей, душа замретъ отъ ужаса и состраданія.
-- Довольно!... Отецъ, веди, веди меня туда скорѣй!