ЛѢТНЯЯ БЕСѢДА ВЪ КАНЕМА.
Втеченіе немногихъ дней семейный кружокъ въ Канема увеличился прибытіемъ сестры Клэйтона,-- въ то самое время когда Карсонъ, въ самомъ лучшемъ расположеніи духа, отправился на сѣверныя морскія купальни. Въ отвѣтъ на пригласительное письмо Нины, Анна пріѣхала съ отцомъ, который, по обязанностямъ его служенія, долженъ былъ находиться въ окрестностяхъ этой плантаціи. Нина приняла сестру Клэйтона съ обычнымъ радушіемъ, такъ что Анна весьма скоро и отъ души полюбила будущую сестру свою, полюбила гораздо больше, чѣмъ ожидала. Еслибъ Нина была сама гостьей, то, быть можетъ, гордость не позволяла бы ей быть слишкомъ любезной передъ Анной, которой, впрочемъ, она очень хотѣла понравиться. Но на этотъ разъ она была хозяйкой дома и имѣла мавританскія понятія о гостепріимствѣ и привилегіяхъ гостей; а потому безпрестанно занимала миссъ Анну разговоромъ, пѣла для нее, играла на фортепіано, гуляла съ ней по саду, показывала аллея, павильоны, цвѣточный садъ, прислуживала въ спальнѣ, словомъ, оказывала тысячи маленькихъ услугъ, тѣмъ болѣе очаровательныхъ, что они дѣлались безъ принужденія. Кромѣ того, Нина, въ маленькомъ сердцѣ своемъ, дала себѣ клятву поколебать горделивую степенность Анны, отнять всякую возможность быть слишкомъ серьёзной и разсудительной, наконецъ принудить ее смѣяться и рѣзвиться. Клэйтонъ едва удерживался отъ улыбки при видѣ успѣха, которымъ вскорѣ увѣнчались усилія Нины. Веселость Нины, особливо въ самой сильной ея степени, имѣла какую-то прилипчивость; она сообщалась всѣмъ, ее окружавшимъ, и приводила ихъ въ одинаковое съ ней расположеніе духа; такъ что Анна, въ обществѣ Нины, смѣялась надъ всѣмъ и надъ ничѣмъ, единственно потому, что чувствовала себя веселою. Къ довершенію всего, въ Канема пріѣхалъ дядя Джонъ Гордонъ, съ его постоянно смѣющимся, радостнымъ лицомъ. Онъ былъ изъ тѣхъ неумолкаемыхъ говоруновъ, которые нерѣдко становятся неоцѣненнымъ кладомъ для общества, потому что, такъ или иначе, они умѣютъ поддержать бесѣду и придать ей нѣкоторое одушевленіе. Вмѣстѣ съ нимъ пріѣхала и мистриссъ Гордонъ, или, какъ Нина обыкновенно называла ее, тетенька Марія. Это была видная, статная среднихъ лѣтъ женщина, весьма бы недурная собой, еслибъ черты заботы и нервнаго раздраженія не врѣзались такъ глубоко въ ея лицо. Свѣтлые, каріе глаза, прекрасные зубы, и размѣры ея формъ, свидѣтельствовали, что она родилась въ старой Виргиніи.
-- Наконецъ, сказала Нина, обращаясь къ Аннѣ Клэйтонъ и располагаясь съ ней на отѣненной сторонѣ балкона: -- наконецъ я отправила тетеньку Марію въ комнату тетеньки Несбитъ, гдѣ онѣ съ такимъ наслажденіемъ начнутъ оплакивать мою судьбину.
-- Оплакивать васъ? сказала Анна.
-- Да; меня! Вы удивляетесь, а между тѣмъ я навѣрное могу сказать, что для нихъ это составляетъ нѣкоторое развлеченіе!-- И какъ же онѣ разберутъ-то меня! Пересчитаютъ по пальцамъ всѣ вещи, которыя я должна бы знать и не знаю, которыя должна бы дѣлать и не умѣю. Мнѣ кажется, между родными это обыкновенный способъ высказать свое родственное расположеніе,-- особливо между такими родными, какъ мои тетеньки.
-- Какой же цѣли онѣ достигнутъ черезъ это?-- сказала Анна.
-- Никакой, кромѣ удовлетворенія желанію поговорить. Надо сказать, что тетенька Марія -- въ высшей степени строгая и гнѣвная домохозяйка, аккуратная до съумасбродства; въ домѣ у нее не заведется ни мышенка, ни букашки, ни соринки, ни пылинки; каждая минута у нее имѣетъ свое назначеніе, и въ этомъ отношеніи она пунктуальна, какъ часы. Она управляетъ домомъ съ желѣзнымъ жезломъ въ рукахъ, такъ что все дрожитъ вокругъ нея; она никогда почти не спитъ, такъ что во всякое время можетъ сказать, сколько разъ мигнула; сама ведетъ счеты, сама творитъ судъ и расправу, и готова уничтожить того, кто хоть на волосъ отступилъ отъ заведеннаго порядка. Сама кроитъ, сама шьетъ, сама вяжетъ и бренчитъ ключами. И весь этотъ шумъ она называетъ домохозяйствамъ!-- Теперь, какъ вы полагаете, что она думаетъ о Нинѣ Гордонъ, молоденькой дѣвицѣ, которая надѣваетъ утромъ шляпку, выбѣгаетъ въ садъ, гуляетъ въ немъ и любуется цвѣтами, пока не кликнетъ ее тетушка Кэти -- узнать приказанія на текущій день?
-- А кто же эта тетушка Кэти? сказала Анна.
-- Въ своемъ родѣ первый министръ при моей особѣ, и, надо вамъ сказать, очень похожа на первыхъ министровъ, о которыхъ я учила въ исторіи и которые всегда стараются поставить на своемъ, какія бы отъ ихъ каприза ни были послѣдствія. Такъ точно и Кэти: когда она подходитъ ко мнѣ и такъ почтительно сорашиваетъ: что угодно миссъ Нинѣ имѣть сегодня къ обѣду?-- неужели вы думаете, она дѣйствительно ожидаетъ моего приказанія?-- Ничуть не бывало! У нее найдется пятьдесятъ возраженій на каждое мое предложеніе. Не забудьте, иногда и у меня вдругъ, ни съ того, ни съ другаго, является желаніе заняться хозяйствомъ, подобно тетушкѣ Маріи; но все не удается какъ-то. Какъ только Кэти начнетъ убѣждать, что всѣ мои предложенія ни что иное, какъ верхъ нелѣпости,-- и докажетъ окончательно, что для такого стола, какой заказываю я, не найдется даже и провизіи, я сейчасъ же покидаю попытку сдѣлаться хозяйкой. А когда я скажу ей съ нѣкоторой покорностью: тетушка Кэти, что же станемъ мы дѣлать?-- она слегка прокашляется и прочитаетъ цѣлую программу блюдъ такъ быстро, какъ будто она составлена была еще наканунѣ, и, разумѣется, я соглашаюсь. Что касается разсчетовъ, то для этого есть Гарри. Въ деньгахъ я ничего не понимаю; я умѣю только тратить ихъ. Я одарена на это особенной способностью. Можете же вообразить теперь, до какой степени страшное впечатлѣніе все это должно производить на бѣдную тетушку Марію! сколько вздоховъ теперь теряется изъ-за меня, сколько взглядовъ на небо, сколько потрясеній головою!-- Тетушка, не шутя, то и дѣло твердить мнѣ о развитіи моихъ душевныхъ способностей! А подъ этимъ развитіемъ должно подразумевать чтеніе какой нибудь сухой, глупой, скучной, старой книги, какія она сама имѣетъ обыкновеніе читать! Что говорить? мнѣ нравится идея о развитіи душевныхъ способностей,-- я даже увѣрена, что мнѣ необходимо это развитіе; но съ другой стороны, я не могу отказаться отъ мысли, что прогулка въ саду, по окрестнымъ полямъ и лѣсамъ развиваетъ и улучшаетъ меня гораздо быстрѣе, чѣмъ книги, надъ которыми невольно дремлешь. Я смотрю на нихъ, какъ на сухое сѣно, которое весьма хорошо, за неимѣніемъ свѣжей травы. Ни лучше ли поэтому гулять на свободѣ и питаться зеленью? То, что принято называть природой, никогда не надоѣдаетъ мнѣ; про книги я не могу сказать того же самаго. Согласитесь, что люди созданы совершенно различно! Однимъ нравятся книги, другимъ природа; -- не правда ли?
-- Я могу привести важный фактъ въ защиту вашихъ доводовъ, сказалъ Клэйтонъ, незамѣтно подошедшій къ спинкамъ ихъ стульевъ во время этого разговора.
-- А я и не знала, что дѣлаю доводы! возразила Нина:-- во всякомъ случаѣ, я очень рада, если есть хотя что нибудь въ мою защиту.
-- Замѣтьте, сказалъ Клэйтонъ: -- книги, имѣвшія вліяніе на міръ, существующія отъ временъ незапамятныхъ, распространившіяся по всему пространству міра, проникнувшія во всю глубину его, были написаны людьми, которые углублялась болѣе въ природу, чѣмъ въ книги; которые, употребляя ваши слова, питались зеленью, а не сухимъ сѣномъ. Гомеру, въ его время, даже нечего было и читать; а между тѣмъ онъ оставилъ источники духовной пищи, неизсякаемые для многихъ вѣковъ и поколѣній. Не думаю даже, что и Шекспиръ былъ большой любитель чтенія.
-- Неужели же ты полагаешь, сказала Анна:-- что для насъ, людей обыкновенныхъ, которые не намѣрены быть ни Гомерами, мы Шекспирами, необходимо имѣть двѣ тетивы у одного лука, и извлекать назидательныя поученія изъ книгъ и изъ природы?
-- Разумѣется, сказалъ Клэйтонъ: -- если только будете употреблять книги надлежащимъ образомъ. Чтеніе, для многихъ, ничто иное, какъ родъ вспомоществованія для ума, которое избавляетъ отъ труда мыслить за самихъ себя. Нѣкоторые люди въ этомъ отношеніи похожи на тощихъ коровъ фараона: они поглощаютъ книгу за книгой и попрежнему остаются тощими.
-- Дѣдушка намъ говаривалъ, замѣтила Анна: -- что для библіотеки женщины достаточно имѣть библію и Шекспира.
-- Шекспиръ, сказаза Нина:-- вовсе не нравится мнѣ. Я говорю это откровенно. Во-первыхъ, я не понимаю его на половину, а всѣ говорятъ, что онъ такъ натураленъ! Я еще ни разу не слышала, чтобы люди говорили такъ, какъ онъ заставляетъ ихъ говорить въ своихъ произведеніяхъ. Скажите сами, слышали ли вы когда набудь, чтобъ люди говорили бѣлыми стихами, смѣняя ихъ отъ времени до времени стихами звучными,-- какъ это дѣлаютъ его дѣйствующія лица въ длинныхъ рѣчахъ. Скажите, слышали ли вы?
-- Въ этомъ отношеніи, сказалъ Клэйтонъ: -- съ вами можно согласиться вполовину. Его разговоры имѣютъ тоже самое сходство съ дѣйствительной жизнью, какое имѣютъ лица въ оперныхъ роляхъ. Натурально ли, напримѣръ, для Нормы залиться пѣснью въ то время, когда она узнаетъ объ измѣнѣ мужа? А между тѣмъ вы допускаете это, потому, что этого требуетъ свойство оперы; и потомъ, при этомъ исключеніи, все остальное кажется вамъ совершенно натуральнымъ дѣломъ, которому музыка придаетъ особенную прелесть. Такъ и въ Шекспирѣ; вы не можете не допустить, что театральныя пьесы должны заключать въ себѣ поэзію, что дѣйствующія лица въ нихъ должны говорить непремѣнно рифмами и притомъ со всею выспренностію поэтическаго чувства; при этомъ условіи разговоры дѣйствующихъ лицъ должны показаться натуральными.
-- Но я не понимаю очень многаго, о чемъ говоритъ Шекспиръ, сказала Нина.
-- Это потому, что съ того времени, какъ онъ писалъ, многія слова и обычаи совершенно измѣнилась, сказалъ Клэйтонъ; потому что въ его сочиненіяхъ есть множество намековъ на случаи изъ общественной жизни, которые теперь не посторяются, на привычки, которыя давно вышли изъ употребленія, и наконецъ потому еще, что, прежде, чѣмъ понимать его, мы должны изучить его языкъ. Представимъ себѣ поэму на иностранномъ языкѣ!-- вы, не зная того языка, не можете оказать, нравится ли вамъ она или не нравится. А по моему мнѣнію, въ вашей натурѣ скрывается расположеніе въ Шекспиру, какъ сѣмя не пустившее ростковъ.
-- Что же заставляетъ васъ думать такимъ образомъ?
-- О, я вижу это въ васъ, какъ скульпторъ видитъ статую въ глыбѣ мрамора.
-- Не намѣрены ли вы изваять ее изъ этой глыбы? спросила Нина.
-- Если будетъ позволено, отвѣчалъ Клэйтонъ: -- во всякомъ случаѣ, мнѣ нравится ваша откровенность, ваше чистосердечіе. Я часто слышалъ, какъ нѣкоторыя дамы восхищалась Шекспиромъ, сами не зная, чѣмъ восхищаются. Я зналъ, что онѣ не имѣли ни настолько опытности въ жизни, ни на столько привычки заглядывать въ человѣческую натуру, чтобъ умѣть оцѣнивать достоинство и красоты этого писателя; восхищеніе ихъ было чисто-поддѣльное; онѣ считали за преступленіе не восхищаться имъ.
-- Благодарю васъ, сэръ, сказала Нина;-- что вы находите смыслъ въ моемъ нелѣпомъ сужденіи. Я думаю удержать васъ у себя еще долѣе, съ тѣмъ, чтобъ вы перевели всѣ мои безсмыслицы на чистый англійскій языкъ.
-- Вамъ извѣстно, что я совершенно въ вашемъ распоряженіи, сказалъ Клэйтонъ:-- вы можете приказывать мнѣ, что вамъ угодно.
Въ эту минуту вниманіе Нины было привлечено громкими восклицаніями съ той стороны господскаго дома, гдѣ расположены были хижины негровъ.
-- Убирайся прочь! Намъ не нужно твоего хлама. Нѣтъ! нѣтъ! миссъ Нина тоже не нуждается въ тухлой твоей рыбѣ. У нея довольно негровъ, чтобъ наловить свѣжей, если захочетъ!
-- Кто-то тамъ напрасно произноситъ мое имя, смазала Нина, подбѣгая къ противоположному концу балкона.
-- Томтитъ, продолжала она, обращаясь къ этому юношѣ, который лежалъ на спинѣ и грѣлся на солнышкѣ, въ ожиданіи, когда его кликнутъ чистить ножи:-- скажи, пожалуста, что тамъ за крикъ?
-- Это, миссъ, скоттеръ, отвѣчалъ Томтитъ:-- пришелъ сюда сбыть какую-то дрянь. Миссъ Лу говоритъ, что ихъ не должно баловать, и я самъ того же мнѣнія.
-- Пошли его сюда, сказала Нина, которая, частію изъ состраданія къ ближнему, частію изъ желаніи противорѣчить, рѣшилась оказывать бѣднымъ скоттерамъ покровительство при всякомъ случаѣ. Томтитъ побѣжалъ и вскорѣ подвелъ къ балкону человѣка, оборванное платье котораго едва прикрывало наготу. Его щеки были сухи и впалы; онъ стоялъ передъ Анной согнувшись и какъ бы стыдясь своей наружности; не смотря на то, для всякаго было замѣтно, что при лучшей одеждѣ, лучшемъ положеніи въ обществѣ, онъ могъ бы показаться красивымъ умнымъ мужчиной.
-- Что ты просишь за эту рыбу? спросила Нина.
-- Что пожалуете.
-- Гдѣ ты живешь? продолжала Нина, вынимая кошелекъ.
-- Мое семейство пріютилось на плантаціи мистера Гордона.
-- Почему ты не пріищешь постояннаго мѣста?
При этомъ вопросѣ, скоттеръ бѣгло посмотрѣлъ на миссъ Нину и потомъ сейчасъ же принялъ обычное, томное выраженіе.
-- Не могу пріискать работы, не могу достать денегъ; нашему брату ничего не даютъ.
-- Ахъ, Богъ мой! сказалъ дядя Джовъ, случайно подслушавшій этотъ разговоръ. Да это должно бытъ мужъ того замогильнаго призрака, который недавно появился на моей плантаціи. Пожалуйста, Нина, заплати ему, что проситъ: ты отсрочишь отъ семьи его часъ голодной смерти.
Нина исполнила приказаніе дяди, щедро заплатила скоттѣру за рыбу и отпустила его.
-- Теперь, сказала Нина: -- я увѣрена, что все мое краснорѣчіе не убѣдитъ Розу приготовить рыбу къ обѣду.
-- Почему же нѣтъ; если вы прикажете ей? сновала тетушка Марія, которая уже спустилась на балконъ.
-- Почему? потому, что скажетъ: я не имѣю расположенія готовить ее.
-- Мои слуги къ этому не пріучены! замѣтила тетушка Марія.
-- Я съ вами совершенно согласна, сказала Нина.-- Но ваши слуги и мои -- большая разница. На моей плантаціи они дѣлаютъ, что хотятъ, и за все это я требую отъ нихъ одной только частицы той же самой привилегіи.
-- Женѣ этого мужа и дѣтямъ понравилась моя плантація, сказалъ мистеръ Гордонъ, со смѣхомъ:-- а потому, Нина, заплативъ ему за рыбу, ты избавила меня отъ лишнихъ расходовъ.
-- Это правда, правда! Мистеръ Гордонъ изъ такахъ людей, которые готовы навѣшать себѣ на шею всѣхъ нищихъ! сказала мистриссъ Гордонъ.
-- Что же мнѣ дѣлать? Не ужели можно равнодушно смотрѣть на несчастнаго, который умираетъ съ голоду? Еслибъ общество можно было совсѣмъ передѣлать, тогда бы еще была надежда, что участь этихъ людей улучшится. Голова должна управлять руками, но въ томъ-то и бѣда, что у насъ руки не слушаютъ головы, и, посмотрите, что изъ этого выходитъ?
-- Кого же вы подразумѣваете подъ словомъ голова?
-- Кого? конечно, верхній слой общества! Насъ, воспитанныхъ людей! Мы должны имѣть безграничное вліяніе на рабочія сословія и управлять ихъ дѣйствіями, какъ голова управляется дѣйствіями рукъ. Рано или поздно, но надобно придти къ этому результату,-- другія постановленія не возможны. Сословіе скоттеровъ не можетъ заботиться о себѣ, а потому должно быть постановлено въ такое отношеніе къ намъ, чтобы мы о немъ заботились. Какъ вы думаете, какое значеніе имѣетъ въ ихъ понятіяхъ слово свобода? звукъ,-- ни больше, на меньше какъ пустой, ничего не значащій звукъ;-- они подразумѣваютъ подъ этимъ -- свободу быть голоднымъ и нагимъ, вотъ и все. Не могу понять, какимъ образомъ люди привязываются къ однимъ только словамъ! Я увѣренъ, что этотъ же самый человѣкъ, этотъ нищій, страшно освирѣпѣетъ, если его припишутъ къ моимъ неграмъ; не смотря на то, что онъ и его дѣти рады-радехоньки объѣдкамъ хлѣба, которые упадутъ со стола невольника! Не могу надивиться, почему человѣкъ, называемый еще разумнымъ животнымъ, имѣя подобный примѣръ передъ собою, можетъ очертя-голову возставать противъ невольничества. Сравните только свободное рабочее сословіе съ нашими неграми! О Боже! до какой степени заблуждаются люди въ этомъ мірѣ! У меня не достаетъ терпѣнія, особливо въ такое знойное время!
И мистеръ Джонъ отеръ свое лицо бѣлымъ шелковымъ платкомъ.
-- Все это прекрасно, дядюшка Джонъ, мой милый, старый джентльменъ! сказала Нина. Но я вамъ одно должна сказать: вы столько не путешествовали, сколько я, и потому ничего не видѣли.
-- Нѣтъ, дитя мое! благодарю Господа, что нога моя не переступала границъ невольническихъ штатовъ, и, надѣюсь, никогда не переступитъ, сказалъ дядя Джонъ.
-- А не мѣшало бы вамъ посмотрѣть на рабочее сословіе въ Сѣверныхъ Штатахъ, сказала Нина. Тамъ, начальники штатовъ часто избираются изъ тѣхъ же фермеровъ, которые трудятся вмѣстѣ съ своими работниками. Тамъ голова и руки дѣйствуютъ за-одно, и та еще не большая голова, которая приводитъ въ дѣйствіе пятьдесятъ паръ рукъ. За то и работа тамъ идетъ не такъ, какъ у насъ! Вы только посмотрите на наши плуги и сохи! смѣхъ беретъ, когда случается взглянуть на нихъ. Тамъ земледѣльческія орудія точно игрушки, а у насъ въ одной лопаткѣ фунтовъ десять вѣсу.
-- Разумѣется! здѣсь, если они недостаточно тяжелы, чтобъ углубляться въ землю отъ собственной своей тяжести, то наши лѣнивые негры ничего съ ними не сдѣлаютъ. Они въ одно утро переломаютъ дюжину лопатокъ, купленныхъ отъ янки, сказалъ дядя Джонъ.
-- Неправда, дядюшка, позвольте мнѣ сказать, какъ дѣлаютъ это въ Сѣверныхъ Штатахъ. Однажды я отправилась съ Ливи Рэй въ Нью-Гэмшпиръ провести тамъ каникулы. Отецъ Ливи, фермеръ, проводитъ часть дня къ работѣ вмѣстѣ съ своими людьми; пашетъ землю, копаетъ ее, сѣетъ и садитъ,-- а между тѣмъ онъ чуть-ли не первое лицо въ штатѣ. У него великолѣпная ферма, на которой все въ отличномъ порядкѣ; его сыновья съ двумя-тремя наемными работниками содержатъ ее лучше всякой нашей плантаціи. Мистеръ Рэй очень много читаетъ, имѣетъ превосходную библіотеку, и во всѣхъ отношеніяхъ такай джентльменъ, какихъ вы рѣдко встрѣтите. Тамъ нѣтъ ни высшаго, ни низшаго сословій. Тамъ всѣ трудятся, и всѣ, повидимому, счастливы. Мать Ливи имѣетъ прекрасный огородъ, оранжереи и двухъ сильныхъ женщинъ, которыя помогаютъ ей работать. Въ домѣ все такъ мило, и втеченіе большей части дня все въ немъ такъ опрятно, чисто и тихо, что вы бы подумали, что живущіе въ немъ ничего не дѣлаютъ. Мнѣ кажется, это гораздо лучше, чѣмъ обращать рабочія сословія въ невольниковъ.
-- Подумаешь, право, какъ умно разсуждаютъ молоденькія лэди! воскликнулъ дядя Джонъ. Безъ сомнѣнія, для Нью-Гэмпшира наступаетъ вѣчное блаженство! Но, скажи пожалуйста, моя милая, какую же роль во всемъ этомъ разъигрываютъ молоденькія лэди? Мнѣ кажется, твоя особа насколько не улучшалась!
-- О, что касается меня, то я только исполняю мое призваніе, сказала Нина:-- я стараюсь просвѣтить тупыхъ, сонныхъ старыхъ джентльменомъ, не выѣзжавшихъ никуда изъ штата, въ которомъ родились, и не знающихъ, что имъ дѣлать. Я дѣйствую на нихъ въ качествѣ миссіонера; а этого труда для меня весьма достаточно.
-- Я знаю только одно, сказала Марія: -- что я величайшая невольница изъ всѣхъ скоттеровъ и негровъ. Во всѣхъ моихъ людяхъ, кромѣ меня, нѣтъ ни души, кто бы позаботился изъ нихъ о себѣ или о своихъ дѣтяхъ.
-- Надѣюсь, упрекъ этотъ до меня не касается, сказалъ дядя Джонъ, пожавъ плечами.
-- Если говорить правду, такъ ты насколько ихъ не лучше, возразила мистриссъ Гордонъ.
-- Такъ и есть! я этого ждалъ! воскликнулъ дядя Джонъ. Клянусь честью! непремѣнно приглашу проповѣдника: пусть онъ прочитаетъ тебѣ правило объ обязанностяхъ женъ!
-- И мужей, прибавьте, сказала тетушка Марія.
-- Да, да! воскликнула Нина. Я бы сама хотѣла познакомиться съ этими правилами.
Нина часто говорила не подумавъ: дядя Джонъ лукаво посмотрѣлъ на Клэйтона. Нина не могла воротить своихъ словъ. Она вспыхнула и поспѣшила перемѣнить разговоръ.
-- Во всякомъ случаѣ, я знаю, что тетушкина жизнь гораздо тяжеле жизни всякой домохозяйки въ свободныхъ штатахъ. Мнѣ кажется, чтобъ нанять слугу, для исполненія всѣхъ вашихъ работъ, достаточно башмаковъ., которые вы изнашиваете, преслѣдуя негровъ. Тамъ всѣ такого мнѣнія, что лэди Южныхъ Штатовъ ничего не дѣлаютъ, какъ только лежатъ на мягкой софѣ; никто и вѣрить не хотѣлъ, когда я говорила, что у нашихъ лэди столько хлопотъ; что и вообразить нельзя.
-- Однако твои хлопоты, Нина, тебя не очень изнурили, сказалъ дядя Джонъ.
-- Они изнурятъ, если вы дядюшка не будете вести себя лучше. Стараніе исправить мужчину убьетъ хоть кого.
-- На эти слова одному джентльмену слѣдуетъ обратить особенное вниманіе, сказалъ дядя Джонъ, пожавъ плечами и съ усмѣшкой посмотрѣвъ на Клэйтона.
-- Что касается меня, сказала тетушка Марія: -- то я знаю только одно: я была бы рада отдѣлаться отъ негровъ. Иногда жизнь кажется мнѣ такимъ бременемъ, что право не стоило бы хлопотать изъ-за нея.
-- Неправда, мой другъ, неправда, сказалъ дядя Джонъ: -- при такомъ очаровательномъ мужѣ, какъ твой, который старается устранить отъ тебя всякаго рода заботы, жизнь ни подъ какимъ видомъ не должна быть въ тягость.
-- Позвольте, сказала Нина, вглядываясь въ даль дубовой аллеи:-- что тамъ такое? Не я буду, если это не старый Ткффъ съ своими дѣтьми!
-- Кто этотъ Тиффъ? спросила тетушка Марія.
-- Старикъ, сказала тетушка Несбитъ:-- изъ числа тѣхъ несчастныхъ семействъ, которыя поселились гдѣ-то около сосновой рощи... Ничтожныя созданія... Не знаю почему, у Нины есть расположеніе оказывать имъ покровительство.
-- Пожалуста, Гордонъ, удержи ее, сказала тетушка Марія въ то время, когда Нина побѣжала имъ навстрѣчу.-- Поступи съ ней, какъ дядя!
-- Перестань, сдѣлай милость, сказалъ мистеръ Гордонъ:-- берегись; иначе, я самъ разскажу про тебя. Не сама ли ты отправила корзину съ провизіей къ несчастнымъ скоттерамъ и бранила меня за то, что я принимаю въ нихъ участіе.
-- Бранила! Мистеръ Гордонъ, я никогда не бранюсь!
-- Ахъ извините, я хотѣлъ сказать, что вы упрекали меня!
Всякому извѣстно, что женщинѣ нравится, когда выставляютъ на видъ ея состраданіе къ ближнему; и потому тетушка Марія, которая лаяла, какъ говорится въ простонародной пословицѣ, безпредѣльно злѣе, чѣмъ кусала, сидѣла въ эту минуту въ полномъ самодовольствіи. Между тѣмъ Нина выбѣжала въ аллею и вступила въ откровенный разговоръ съ старымъ Тиффомъ. Возвращаясь на балконъ, она не поднималась, но прыгала по ступенькамъ, въ необычайномъ восторгѣ.
-- Дяденька Джонъ! какая радость предстоитъ намъ! Вы всѣ должны ѣхать! Непремѣнно! какъ вы думаете, какое удовольствіе ожидаетъ насъ? Миляхъ въ пяти отсюда предназначается митингъ подъ открытымъ небомъ. Поѣдемте... пожалуйста! всѣ, всѣ!
-- Вотъ это кстати, сказалъ дядя Джонъ. Я сейчасъ же поступаю подъ твои знамена! Я готовь во всякое время къ воспріятію всего лучшаго. Кто хочетъ, тотъ можетъ пересоздать меня во всякое время.
-- Нѣтъ, дяденька Джонъ, сказала Нина:-- пересоздать васъ трудно. Вы похожи на громадную рыбу, которая очень больно кусается; не успѣютъ ее вытащить на берегъ, какъ она захлопаетъ хвостомъ и только думаетъ, какъ бы снова нырнуть въ воду, и снова предаться прежнимъ грѣхамъ. Я знаю по крайней мѣрѣ трехъ проповѣдниковъ, которые надѣялись поддѣть васъ на удочку; но ошиблись въ разсчетѣ.
-- По моему мнѣнію, сказала тетушка Марія:-- эти митинги приносятъ не столько добра, сколько вреда. Тутъ собираются, такъ сказать, подонки общества, между которыми втеченіе одной недѣли больше выпивается вина, чѣмъ въ шесть недѣль во всякомъ другомъ мѣстѣ и въ другое время. Притомъ же на этотъ случай прекращаются всѣ работы; а мистеръ Гордонъ пріучилъ негровъ такъ, что они считаютъ за величайшую обиду, если имъ не позволятъ дѣлать того, что дѣлаютъ другіе. Нѣтъ! въ нынѣшнемъ году я подавлю ногой всѣ эти причуды, и не позволю имъ отлучаться, кромѣ воскресенья.
-- Жена моя знаетъ, что ея ножка была извѣстна всему округу по своей красотѣ, и потому держитъ меня постоянно подъ ней, сказалъ мистеръ Гордонъ;-- она знаетъ, что я не въ силахъ сопротивляться хорошенькой ножкѣ.
-- Мистеръ Гордонъ! возможно ли говорить подобныя вещи? Я должна думать, что, говоря такой вздоръ, вы совсѣмъ выживаете изъ ума! сказала мистриссъ Гордонъ.
-- Вздоръ! это, по вашему, вздоръ! Позвольте же сказать вамъ, что правдивѣе этихъ словъ вы не услышите на митингѣ, сказалъ дядя Джонъ. Но оставимте это.... Клэйтонъ, вы вѣрно поѣдете! Пожалуйста безъ отрицаній! Увѣряю васъ, что ваше лицо будетъ приличнѣйшимъ украшеніемъ этой сцены; что же касается до миссъ Анны, то, я полагаю,-- извинятъ такому старику какъ я, если онъ скажетъ, что ея присутствіе осчастливитъ это собраніе.
-- Я подозрѣваю, сказала Анна:-- Эдвардъ боится, что его примутъ тамъ за человѣка, который можетъ оказать услугу митингу. Въ кругу незнакомыхъ людей его не иначе принимаютъ какъ за пастора и нерѣдко просятъ прочитывать молитвы, употребительныя въ семейномъ кругу.
-- Это обстоятельство въ нѣкоторой степени подтверждаетъ ложное понятіе, что отправленіе религіозныхъ обрядовъ вмѣняется въ исключительную обязанность нашихъ пасторовъ, сказалъ Клэйтонъ.-- По моему мнѣнію, каждый христіанинъ долженъ быть готовъ и способенъ принимать ихъ на себя.
-- Я уважаю подобное мнѣніе, сказалъ дядя Джонъ. Человѣкъ не долженъ стыдиться своей религіи, какъ воинъ не долженъ стыдиться своего знамени. Я увѣренъ, что въ сердцахъ многихъ простыхъ, честныхъ мирянъ, скрывается болѣе религіознаго чувства, чѣмъ подъ бѣлыми, накрахмаленными галстуками и воротничками пасторовъ; -- и потому первые должны высказывать избытокъ этого чувства. Я говорю не потому, что не имѣю уваженія къ нашимъ пасторамъ; напротивъ, они прекрасные люди,-- немного тяжелы, да это не бѣда! Ни одинъ изъ нихъ, однакожъ, не представитъ душѣ моей случая попасть прямо въ рай, потому что я люблю таки иногда облегчать свое сердце крѣпкимъ словцомъ. Да и то сказать, съ этими неграми, управляющими и скоттерами, мои шансы къ спасенію страшно ограничены. Я не могу удержаться отъ побранки, хотя бы это стоило мнѣ жизни. Говорятъ, что это ужасно грѣшно, а мнѣ кажется, еще грѣшнѣе удерживаться отъ справедливаго гнѣва.
-- Мистеръ Гордонъ, сказала тетушка Марія упрекающимъ тономъ: -- думаете ли вы о томъ, что говорите.
-- Думаю, другъ мой, думаю во всякое время. Не подумавъ, я ничего не дѣлаю, кромѣ только тѣхъ случаевъ, какъ я уже сказалъ, когда нечистая сила беретъ верхъ надо мною. И вотъ еще что скажу вамъ, мистриссъ Джи: надо бы приготовить все въ нашемъ домѣ, на случай, если какой нибудь пасторъ вздумаетъ провести съ нами недѣльку или болѣе; мы соберемъ для нихъ митингъ или что нибудь въ этомъ родѣ. Я всегда люблю оказывать имъ уваженіе.
-- Постели для гостей у насъ готовы во всякое время, сказала мистриссъ Гордонъ съ величавымъ видомъ.
-- Въ этомъ я не сомнѣваюсь. Я хотѣлъ сказать объ экстренныхъ приготовленіяхъ, о тучномъ тельцѣ и тому подобномъ.
-- Такъ завтра утромъ мы отправляемся? сказала Нина.
-- Согласны, отвѣчалъ дядя Джонъ.