Соціалистическое общество Рёссельсквера устроило блестящій вечеръ. Нанятъ былъ большой залъ, и девизъ Общества Festin a lente, написанный ярко-зелеными буквами на красномъ полѣ, протянулся поперекъ всей задней стѣны, позади эстрады. Узкою аркой, закрытой занавѣсью, залъ сообщался съ задней комнатой. Около половины восьмого эта занавѣска была отдернута, и только что избранный безвозмездный секретарь Общества мистеръ Уолтеръ Димсдэль взошелъ на пустую эстраду. Зато онъ былъ украшенъ не только краснымъ галстухомъ, но и красной розеткой значительныхъ размѣровъ; въ его рукѣ была бумажка съ замѣтками, которыя онъ методически отмѣчалъ по мѣрѣ того, какъ произносилъ ихъ шепотомъ:
"Порядокъ дня для предсѣдателя. Чернильница... полна, даже черезчуръ полна. Перо для меня". Онъ пересмотрѣлъ собраніе ручекъ и выбралъ болѣе подходящую. "Графинъ съ водой и стаканъ... есть. Розетки для комитета". Онъ вошелъ въ заднюю комнату, гдѣ лежали эти украшенія, и нашелъ тамъ мистера О'Галлорана, члена комитета. Этотъ джентльмэнъ сидѣлъ за столомъ, перечитывая и исправляя небольшую рукопись. Окончивъ свои поправки, онъ взялъ розетку изъ ящика, поданнаго ему секретаремъ, и предложилъ прослушать статью, которую онъ только что написалъ для завтрашняго номера "Метеора".
Димсдэль огласился. Тогда О'Галлоранъ откинулся въ креслѣ, распахнулъ свой коричневый сюртукъ въ клѣточку, и сталъ читать.
Герой дня Китъ Брандъ и Соціалистическое Общество Р ё ссельсквера. Кристаферъ Брандъ, въ настоящую минуту популярнѣйшій человѣкъ въ Англіи, родился около тридцати лѣтъ тому назадъ отъ бѣдныхъ, но почтенныхъ родителей, въ одномъ изъ предмѣстій Манчестера и получилъ въ городской школѣ великой столицы хлопчато-бумажнаго производства начатки этого образованія, которое нынѣ сослужило ему такую хорошую службу. Много трогательныхъ анекдотовъ переходитъ изъ устъ въ уста объ его раннемъ развитіи и смѣлости. Четырнадцати лѣтъ онъ поступилъ ученикомъ..."
-- Но гдѣ же эти анекдоты?-- спросилъ неудовлетворенный слушатель.
-- Я въ жизнь не слыхалъ ни одного,-- отвѣчалъ журналистъ.-- Но это, знаете, хорошо звучитъ, да и вполнѣ у мѣста, потому что, если такихъ анекдотовъ еще нѣтъ, то ихъ, навѣрно, изобрѣтутъ. Дальше тутъ немножко скучновато -- факты, знаете,-- необходимо было ихъ поставить.
И онъ пробарабанилъ восхитительно изложенную исторію добродѣтелей Брапда, проявленныхъ имъ въ качествѣ старшаго брата многочисленнаго семейства, лишеннаго матери; затѣмъ были расписаны -- женитьба героя, смерть жены, участіе въ Сайндербриджѣ въ соціалистической организаціи "болѣе ранней и непрактичной школы", и, наконецъ, его переходъ въ Мёдфордъ, "гдѣ мастерское предводительство этого человѣка три года тому назадъ приковало глаза всей Англіи къ этому отдаленному углу, доставило матеріальныя выгоды забитымъ проволочникамъ путемъ знаменитой стачки, а самому Киту снискало неумирающую благодарность рабочихъ Медфорда, которымъ онъ сталъ дорогъ столько же своимъ милымъ характеромъ, какъ и своей героической и рѣшительной храбростью".
-- Послушайте, О'Галлоранъ, вы бы лучше посмягчили,-- замѣтилъ Димсдэль.-- Милый характеръ! Брандъ не дуракъ, можетъ принять эти ваши слова за насмѣшку. Онъ самый страшный задира во всемъ Лондонѣ, и его раздражительность вошла въ поговорку.
-- Нельзя же намъ говорить въ этомъ тонѣ,-- возразилъ журналистъ. Ну-съ... Его жизнь въ Лондонѣ хорошо извѣстна читателямъ "Метеора". Мы же сразу замѣтили, что на сцену явился природный вожакъ, и хотя мы безстрашно критиковали его болѣе раннія ошибки (эта критика значительно помогла ему избѣжать многихъ изъ нихъ впослѣдствіи), но мы всегда вѣрили въ судьбу Кита Бранда. Онъ подвергался искушеніямъ. Торіи прибѣгли къ своей обычной тактикѣ заманиванія въ свои сѣти каждой восходящей звѣзды демократіи. Въ теченіе всей карьеры Кита за нимъ шагъ за шагомъ слѣдовалъ нѣкій достопочтенный джентльмэнъ духовнаго званія, отрасль широко извѣстной дворянской фамиліи. Но Китъ прогрессистъ по натурѣ, и всѣ эти усилія оказались ни къ чему.
-- Да оказались ли?-- спросилъ Димсдэль.
-- Какъ бы то ни было, мы должны это утверждать... Народное поклоненіе этому человѣку еще усилилось -- и усилилось справедливо -- дѣлами личнаго мужества, изъ которыхъ главнымъ было спасеніе двухъ дѣтей во время пожара въ южномъ Лондонѣ, когда даже пожарные боялись кинуться въ разъяренное пламя.
-- Ну, послушайте,-- снова воскликнулъ секретарь,-- вѣдь вы же знаете, что онъ множество разъ объявлялъ эту исторію чистой выдумкой.
-- А не все ли равно?-- возразилъ, не смущаясь, журналисту и продолжалъ читать о томъ, какъ Брандъ, порвавъ "со старозавѣтнымъ и непрактичнымъ" соціализмомъ, обратился къ истинной вѣрѣ, исповѣдуемой радикальнымъ "Метеоромъ" и Соціалистическимъ Обществомъ Рёссельсквера, и сталъ писать въ различныхъ органахъ печати.-- Къ сожалѣнію,-- прибавилъ О'Галлоранъ,-- мы не можемъ вдаваться въ подробности этого предмета, такъ какъ Брандъ упорно отказывается писать въ "Метеорѣ". Затѣмъ онъ возобновилъ свое чтеніе: "его защита правъ собраній едва не стоила ему тюремнаго заключенія; торійское министерство едва не законопатило его..."
-- Позвольте, позвольте,-- вскричалъ секретарь,-- да вѣдь у власти были тогда либералы.
-- Читатели "Метеора" не станутъ разбирать этого. Я продолжаю: "послѣднее его дѣло, приведшее его на высшую точку славы, есть его собственная защита и защита честнаго Гарриса, противъ дутаго обвиненія въ сговорѣ и застращиваній,-- обвиненія, порожденнаго стачкой въ Гревзэндѣ. День за днемъ все знатное и талантливое въ страхѣ толпилось въ судѣ, чтобы взглянуть на безстрашнаго молодого рабочаго, который, безъ всякой посторонней помощи и безъ юридическаго образованія, сбилъ съ позиціи искуснѣйшихъ юристовъ, какими могло располагать враждебное ему правительство, и вынудилъ присяжныхъ вынести оправдательный приговоръ. Въ числѣ тѣхъ, на кого это проявленіе таланта произвело особенно сильное впечатлѣніе, былъ и такой авторитетный человѣкъ, какъ сэръ Джонъ Уорикъ, этотъ знаменитѣйшій и вмѣстѣ прогрессивнѣйшій изъ либеральныхъ свѣтилъ юридическаго міра..." Закончу я пламеннымъ описаніемъ блестящаго пріема, устроеннаго ему соціалистами Рёссельсквера и романтическимъ описаніемъ внѣшности Бранда.
О'Галлоранъ, безъ сомнѣнія, продолжалъ бы ораторствовать, если бы его не остановилъ приходъ третьяго комитетчика. Вновь пришедшій, по имени Станфордъ, представлялъ собою широкоплечаго человѣка лѣтъ двадцати трехъ, съ квадратной головой. Его костюмъ ничѣмъ не выдавался, но внимательный глазъ легко прочелъ бы на его фигурѣ четко написанное слово "адвокатъ".
-- Ваша розетка,-- сказалъ Димсдэль,-- какъ члена комитета.
Станфордъ взялъ значокъ съ осторожностью и прикололъ къ сюртуку; затѣмъ онъ отошелъ нѣсколько вглубь и остановился, глядя на дверь, чрезъ которую вошелъ. Теперь въ эту дверь входили довольно быстро другъ за другомъ, остальные члены комитета.
О'Галлоранъ, глядя въ щелочку, сквозь занавѣску, отдѣ лявшую комнату отъ зала, заявилъ, что послѣдній быстро наполняется.
-- Вотъ вошла лэди Уорикъ; съ нею двѣ молоденькія дѣвицы; одна изъ нихъ -- очень похожая на миссисъ Пэламъ, жену достопочтеннаго Оливера.
-- Очень понятно,-- сказалъ Станфордъ;-- миссисъ Пэламъ приходится племянницей лэди Уорикъ.
-- Въ самомъ дѣлѣ? Я не зналъ этого,-- сказалъ О'Галлоранъ.-- Въ такомъ случаѣ, можетъ быть, я и ошибся относительно партійности достопочтеннаго Оливера? Не извѣстно ли вамъ, дѣйствительно ли онъ консерваторъ?
Станфордъ отвѣчалъ нѣсколько свысока, что, насколько онъ помнитъ Пэлама по Оксфордскому университету, его бывшій товарищъ мало занимался политикой вообще, но что онъ былъ очень хорошій человѣкъ: прямой и не дуракъ.
-- Онъ закадычный другъ Бранда,-- замѣтилъ журналистъ.
-- Въ самомъ дѣлѣ? Въ такомъ случаѣ Брандъ долженъ быть гораздо болѣе приличнымъ субъектомъ, чѣмъ о немъ можно было бы подумать, судя по тому, что о немъ говоритъ ваша всемогущая пресса.
Онъ продолжалъ глядѣть на входную дверь, черезъ которую теперь вышло еще два комитетчика и прибавилъ:-- вотъ и великій сэръ Джонъ Уорикъ. Ему все еще удается быть живописнымъ. Знаете ли, несмотря на его добропорядочную внѣшность члена парламента, на немъ, по моему, лежитъ отпечатокъ авантюриста: эти быстрые, блестящіе глаза, эта его необыкновенная готовность къ отвѣту и ловкость!.. Кстати, въ вашемъ Брандѣ есть то же самое. Между ними положительно есть сходство. Надо полагать, это общій типъ имѣющаго успѣхъ политическаго дѣятеля.
Въ комнату вошелъ сэръ Джонъ Уорикъ; съ нимъ былъ Оливеръ Пэламъ. Пэламъ былъ серьезенъ, сэръ Джонъ сіялъ и былъ очень общителенъ, хотя съ лица блѣденъ. Станфордъ сказалъ правду, назвавъ его живописнымъ. Онъ съ изяществомъ отвѣчалъ на почтительный привѣтъ Димсдэля и представилъ ему Оливера: "мужъ моей племянницы, вѣроятно, впрочемъ, уже извѣстный вамъ".
Бѣдный мистеръ Димсдэль, котораго О'Галлоранъ только что накатилъ своими подозрѣніями, почувствовалъ себя нѣсколько неловко при этомъ неожиданномъ стеченіи обстоятельствъ. Онъ пробормоталъ, что не имѣлъ удовольствія знать Пэлама, и никакъ не ожидалъ, что послѣдній приметъ участіе въ нынѣшнемъ вечерѣ.
-- Почему такъ, мистеръ Димсдэль?-- спросилъ Пэламъ, улыбаясь.-- Мнѣ кажется, въ вашихъ рядахъ есть три или четыре священника.
-- Да, да, песомнѣнно,-- проговорилъ заикаясь Димсдэль. Затѣмъ, собравшись съ силами и рѣшивъ упорно отстаивать свой флагъ, онъ добавилъ:-- но я полагалъ, что мистеръ Пэламъ слѣдуетъ политическимъ традиціямъ своей семьи, и мнѣ казалось, что соціализмъ и... и побѣды труда...
Пэламъ отвѣчалъ привѣтливымъ тономъ, но лицо его было серьезнѣй, чѣмъ когда-либо:
-- Да вѣдь всѣ традиціи моей семьи, мистеръ Димсдэль, стоятъ за рабочее законодательство. Мой дѣдъ, консерваторъ по убѣжденіямъ, вотировалъ вмѣстѣ съ лордомъ Шэфтсбери за законъ о фабричной инспекціи, тогда какъ всѣ радикалы съ Брайтомъ и Кобденомъ во главѣ, вотировали противъ.
-- Но съ тѣхъ поръ радикалы кое-чему научились,-- возразить сэръ. Джонъ Уорикъ весело;-- мы -- партія прогресса. Твоя же партія, мой милый, боюсь, не научилась ничему. Она никогда ничему не научается; ты самъ знаешь -- въ этомъ ея слабость.
-- Къ сожалѣнію, это правда,-- отвѣчалъ Пэламъ.
Мистеръ Димсдэль представилъ сэру Джону, одного за другимъ, всѣхъ членовъ комитета, теперь уже украшенныхъ розетками. Появился предсѣдатель митинга, очень юный джентльмэнъ съ довольно хорошимъ положеніемъ въ обществѣ и весьма богатый, который добивался голосовъ избирательнаго округа, населеннаго рабочими.
Раздавшіеся снаружи крики и апплодисменты возвѣстили о приходѣ героя. Въ комнату вошли втроемъ Гаррисъ, его жена и Брандъ.
При входѣ троицы сэръ Джонъ сдѣлалъ шагъ назадъ, и его улыбка окаменѣла. Димсдэль нѣсколько нервный, но восторженный, подался впередъ, приготовляясь привѣтствовать знаменитыхъ гостей Общества.
-- Чрезвычайно радъ видѣть васъ обоихъ, господа. Привѣтствую васъ отъ имени Соціалистическаго Общества Рёссельсквера, которое, представляя собою идеи нѣкоторыхъ изъ наиболѣе передовыхъ мыслителей Великобританіи, можетъ по всей справедливости считать себя выразителемъ безмолвныхъ желаній трудящихся массъ этого великаго города.
-- Благодарю васъ,-- сказалъ Гаррисъ весело.
Брандъ, помолчавъ съ секунду, отвѣчалъ:
-- Что касается меня лично, мистеръ Димсдэль, то я весьма благодарю за честь, оказанную намъ Обществомъ, пригласившимъ насъ сюда. Но говоря вполнѣ искренно, я явился сюда именно потому, что считаю Общество представляющимъ мнѣніе не рабочихъ массъ, а средняго класса, и полагая, что обмѣнъ мыслей между нимъ и рабочимъ принесетъ пользу обѣимъ сторонамъ, хотя я со своей стороны и не беру на себя представлять молчаливыя желанія массъ. И никто изъ насъ не дѣлаетъ этого, ибо массы не имѣютъ соотвѣтственныхъ желаній. Въ этомъ, именно, одинъ изъ ихъ недостатковъ.
Во время этой рѣчи лица всѣхъ комитетчиковъ приняли очень серьезное выраженіе. Одинъ Станфордъ глядѣлъ на говорившаго съ возрастающимъ интересомъ и съ новымъ оттѣнкомъ сердечности.
-- Вы, безъ сомнѣнія, знаете сэра Джона Уорика,-- сказалъ Димсдэль, дѣлая легкій жестъ рукою. И вотъ отецъ и сынъ стояли другъ противъ друга. Сэръ Джонъ ожидалъ этого момента со страхомъ, и голосъ его, когда онъ заговорилъ, былъ нѣсколько жидковатый, а рука, когда онъ ее подалъ, была не совсѣмъ тверда.
-- Я въ первый разъ имѣю удовольствіе говорить съ мистеромъ Брандомъ, хотя я видѣлъ и слышалъ его на прошлой недѣлѣ. Позвольте мнѣ сказать вамъ, мистеръ Брандъ, вполнѣ искренно и какъ опытному юристу, что никогда не случалось мнѣ слышать болѣе талантливой рѣчи.
Говоря такъ, онъ глядѣлъ прямо въ глаза, столь похожіе на его собственные, и думалъ про себя: "знаетъ ли онъ?".
Брандъ, въ свою очередь, глядѣлъ на сэра Джона и пожалъ ему руку съ полной простотой и искренностью; выраженіе его лица показывало нескрываемое удовольствіе.
-- Я весьма польщенъ,-- сказалъ онъ.
Пробило восемь часовъ, настала пора идти на эстраду, и всѣ присутствующіе, кромѣ Пэлама и Станфорда, исчезли за занавѣской, отдѣлявшей комнату отъ эстрады. Пэламъ, неимѣвшій въ виду появляться на ней, только что приготовился выйти черезъ внѣшнюю дверь, какъ Станфордъ остановилъ его и напомнилъ о себѣ. Пэламъ удивился, но былъ доволенъ.
-- Вы-то что здѣсь дѣлаете?-- спросилъ онъ,-- что привело васъ въ Соціалистическое Общество Рёссельсквера и даже заставило приколоть на сюртукъ розетку?
Станфордъ пожалъ плечами: тѣ же двѣ причины, какія заставляютъ людей совершать большинство глупостей!
-- "Любовь и..."?
-- И честолюбіе,-- отвѣчалъ Станфордъ, съ шутливой торжественностью.-- Есть нѣкоторая молодая лэди, которая принадлежитъ къ обществу и вѣритъ въ него. Это единственная ея слабость.
-- Но я не вижу, при чемъ же тутъ честолюбіе,-- возразилъ Пэламъ.-- Неужели ваше такъ скромно, что довольствуется мѣстомъ въ этомъ комитетѣ?
Станфордъ засмѣялся.
-- Не совсѣмъ такъ,-- сказалъ онъ.-- Но мнѣ хочется попасть въ парламентъ.
Оливеръ кивнулъ въ знакъ пониманія.
-- Но могутъ ли эти народы вамъ помочь?-- спросилъ онъ.
-- Думаю, что могутъ. Правда, до сихъ поръ они едва ли что дѣлали, кромѣ говоренья; но постепенно они этимъ говореньемъ приводятъ зажиточный Лондонъ къ убѣжденію, что они представляютъ собою соціализмъ, и что соціализмъ, въ концѣ-концовъ, не такъ уже опасенъ. Они представляютъ собою соціалистическую волну средняго класса, а въ англійской политикѣ побѣда всегда на сторонѣ средняго класса...
-- Была,-- подхватилъ Пэламъ.
-- Соціализмъ въ Вэстъ-Эндѣ, представляетъ собою энтузіазмъ,-- продолжалъ Станфордъ; -- въ Истъ-Эндѣ онъ -- возмущеніе; въ Блумсбери {Вэстъ-Эндъ или западная часть Лондона; Истъ-Эндъ или восточный кварталъ, рабочая его часть; Блумсбери, въ которомъ расположенъ и Рессельскверъ, населенъ преимущественно среднимъ классомъ. Примѣч. перевод.}, онъ практическое дѣло. Цѣлъ его -- добиться извѣстныхъ экономическихъ перемѣнъ; добиться постепенно и безъ всякихъ личныхъ жертвъ. Система заключается въ говореніи, лекціяхъ, изданіи брошюръ, участіи въ либеральныхъ и радикальныхъ ассоціаціяхъ и въ томъ, что бы трубить другъ о другѣ съ неослабѣвающею настойчивостью. При помощи этихъ средствъ мы навѣрное, раньше или позже, проведемъ нѣсколькихъ нашихъ членовъ въ парламентъ. Я имѣю въ виду быть однимъ изъ тѣхъ, которые попадутъ раньше.
-- Но зачѣмъ же вамъ выступать въ качествѣ радикальнаго кандидата? Почему вамъ не выступить смѣло и самостоятельно, рабочимъ кандидатомъ?
-- Потому, что тогда меня не выберутъ. Мы слѣдуемъ по пути наименьшаго сопротивленія.
-- Хотя, какъ часто случается, это есть въ то же время линія наименьшихъ результатовъ,-- возразилъ Пэламъ.
-- Чтобы достигнуть въ Англіи какого бы то ни было результата, вы должны имѣть большинство на своей сторонѣ; а большинство всегда слѣдуетъ по линіи наименьшаго сопротивленія. Никогда никакое большинство не согласится поступить въ мученики.
-- Это вѣрно.-- согласился Пэламъ, слегка поднявъ голову.-- Поэтому-то и кажется мнѣ такою ясною обязанностью -- принадлежать къ тому меньшинству, которое идетъ вопіять въ пустыню и указывать слабодушному большинству дорожку, по которой оно пойдетъ современемъ.
Станфордъ поглядѣлъ на священника съ интересомъ.
-- Вы, что же, и Бранда обучили этимъ принципамъ?-- спросилъ онъ.
-- Скорѣе наоборотъ,-- отвѣтилъ Пэламъ.-- Скорѣе онъ внушилъ мнѣ ихъ.
-- Въ такомъ случаѣ, я позволю себѣ произнести пророчество,-- сказалъ Станфордъ,-- Брандъ одинъ изъ тѣхъ людей, которые умираютъ съ разбитымъ сердцемъ, а потомъ имъ воздвигаютъ статуи.
-- Ахъ, пожалуста, не говорите такъ,-- вскричалъ Оливеръ,-- мнѣ самому это слишкомъ часто приходитъ въ голову.
Дверь въ комнату отворилась, и въ нее впорхнула крошечная лоди. Ея каштановые волосы были подстрижены, сѣро-голубое платье имѣло нѣсколько фантастическій покрой, и она обладала прелестнѣйшими въ мірѣ сѣро-голубыми глазами.
Станфордъ порывисто вскочилъ.
-- Сильно я опоздала?-- спросила она.-- Я никакъ, никакъ не могла отложить свой урокъ. Давно они начали?
-- Не такъ, чтобы давно,-- отвѣтилъ Станфордъ.-- Брандъ еще не говорилъ, иначе бы мы слышали апплодисменты.
-- О, пойдемте туда сейчасъ же,-- сказала она.-- Я не хочу пропуститъ ни одного слова изъ его рѣчи. Я вѣдь никогда его не слыхала
-- Конечно,-- сказалъ Станфордъ.
-- А какъ же насчетъ депутаціи?-- спросилъ Пиламъ, улыбаясь.
-- Ахъ, въ самомъ дѣлѣ... депутація...-- проговорилъ Станфордъ и остановился
-- Что надо сказать депутатамъ? Можетъ быть, я могу это сдѣлать? Я -- съ удовольствіемъ
Станфордъ разсыпался въ благодарностяхъ и объяснилъ, что депутацію слѣдуетъ задержать въ задней комнатѣ, а комитету дать потихоньку знать объ ея приходѣ.
Такимъ образомъ, Пэламъ остался одинъ. Отъ времени до времени къ нему доносились изъ-за занавѣски -- рокотъ произносимыхъ рѣчей и взрывъ апплодисментовъ.