Катастрофа.
Дѣла журнала приближались, очевидно, къ кризису. Несмотря на всевозможныя усилія и ухищренія, Фицджеральду, все-таки, пришлось сдѣлать у своего пріятеля, Росса, заемъ въ нѣсколько фунтовъ. Одновременно съ этимъ онъ написалъ убѣдительное письмо Гильтону-Клерку, въ которомъ изобразилъ свое положеніе, ни на минуту не сомнѣваясь, что Клеркъ сразу откликнется на его призывъ.
Дни шли, однако, за днями, не принося никакого отвѣта. Черезъ нѣсколько времени изъ Дувра были, наконецъ, возвращены два письма, съ извѣщеніемъ, что мистеръ Гильтонъ-Клеркъ выбылъ изъ гостинницы, не оставивъ никакого адреса.
Фицджеральдъ, совершенно ошеломленный, отправился съ этими письмами къ Сайласу Ирпу. Мрачный, неповоротливый Ирпъ взглянулъ на нихъ съ своей обычной меланхоліей и спокойно замѣтилъ:
-- Отлично будетъ, если мы его никогда больше не увидимъ. Онъ только бралъ даромъ гонораръ и вовсе не работалъ.
-- Но,-- возразилъ совершенно растерявшійся Фицджеральдъ,-- вѣдь, за нимъ осталось все мое жалованье. Я не получилъ ничего съ самаго начала журнала, кромѣ десяти фунтовъ.
-- Это жаль,-- медленно отвѣтилъ Ирпъ.-- Я всегда слышалъ, что Клеркъ ненадеженъ въ денежныхъ дѣлахъ, да, правду сказать, и во всѣхъ остальныхъ тоже.
-- Я васъ не понимаю,-- быстро возразилъ молодой человѣкъ.-- Нѣтъ сомнѣнія, что онъ выплатитъ мнѣ весь свой долгъ. Объ этомъ я не безпокоюсь. Но, право, не хорошо съ его стороны быть такъ небрежнымъ.
-- Я полагаю, что онъ прожилъ уже въ настоящее время все, до послѣдней копѣйки. Жаль, что я раньше ничего не зналъ. Я посовѣтовалъ бы вамъ не вѣрить въ долгъ Гильтону-Клерку даже двухъ пенсовъ. Очень жаль; не думаю, чтобы вы когда-нибудь увидали хоть грошъ изъ этихъ денегъ.
-- Ужь не полагаете ли вы, что онъ хочетъ украсть мой гонораръ?-- горячо спросилъ Фицджеральдъ; но надо сказать, что, въ то же время, въ его головѣ промелькнула страшная мысль: что же съ нимъ будетъ въ такомъ случаѣ?
-- О нѣтъ, этого я не сказалъ,-- отвѣчалъ Ирпъ, глядя на него.-- Я бы не такъ назвалъ этотъ поступокъ, да и самъ Клеркъ, конечно, смотритъ на него иначе. Но, вѣдь, вы должны знать Клерка лучше, чѣмъ я. Мнѣ онъ извѣстенъ только по слухамъ, и съ своей стороны я не далъ бы ему взаймы соверэна.
Фицджеральдъ вернулся въ свою комнату въ большомъ уныніи. Не одна только потеря денегъ,-- если даже допустить мысль, что онѣ пропали,-- тревожила его. Ихъ онъ вернетъ современемъ. Его сокрушало сознаніе, что его пріятель, который былъ, повидимому, такъ добръ и деликатенъ, такъ тонко понималъ литературные вопросы, могъ поступить, какъ простой мошенникъ. Но это сомнѣніе длилось только одну минуту. Фицджеральдъ тотчасъ же отказался вѣрить въ возможность этого, даже устыдился, что допустилъ такую мысль хотя на мгновеніе. Немедленно пошелъ онъ къ Сайласу Ирпу и попросилъ его не говорить никому, что Клеркъ находится у него въ долгу; вѣдь, дѣло это, навѣрное, вскорѣ уладится. Меланхолическій Ирпъ посмотрѣлъ на него съ какимъ-то грустнымъ недоумѣніемъ и только произнесъ: "очень хорошо".
Слѣдующіе дни были страшно томительны для Фицджеральда, не знавшаго, что и думать объ упорномъ молчаніи Клерка. Когда, наконецъ, пришла о немъ вѣсть, она отличалась большой краткостью и опредѣленностью. Однажды утромъ мистеръ Вилли пошелъ, по обыкновенію, въ редакцію. Его встрѣтилъ тамъ Сайласъ Ирпъ.
-- Загорѣлся, наконецъ, сыръ-боръ,-- спокойно сказалъ онъ.-- Мистеръ Скобелль былъ здѣсь сегодня утромъ. Бѣшеный быкъ ничто въ сравненіи съ нимъ.
-- Что же случилось?
-- Онъ говоритъ, что эта исторія разнеслась вчера по всему Лондону. Журналъ нашъ прекращается съ этой же недѣли. Вотъ и объявленіе о закрытіи.
Онъ подалъ своему ошеломленному слушателю клочекъ бумаги, на которомъ были напечатаны и подчеркнуты караидашемъ слѣдующія слова: "Считаемъ долгомъ извѣстить нашихъ читателей, что изданіе Семейнаго журнала прекращается съ этимъ нумеромъ".
-- Да въ чемъ же дѣло? Что это за исторія?
-- Мнѣ она извѣстна только урывками,-- отвѣчалъ Ирпъ.-- Мистеръ Скобелль совершенно внѣ себя. Дѣло идетъ, кажется, о леди Ипсвичъ. Ея братъ настигъ ее, наконецъ, съ Гильтономъ-Клеркомъ въ Женевѣ, но она наотрѣзъ отказалась вернуться домой. Пусть сэръ Джонъ ищетъ развода, если хочетъ,-- говоритъ она.
Фицджеральдъ растерялся, но только на одну минуту.
-- Если эта исторія даже и вѣрна,-- воскликнулъ онъ,-- причемъ же тутъ журналъ? Зачѣмъ пріостанавливать его? Мы, вѣдь, никогда не совѣтовали читателямъ увозить чужихъ женъ. Журналъ тутъ совсѣмъ постороннее дѣло.
-- Да, но мистеръ Скобелль чувствуетъ потребность что-нибудь или кого-нибудь уничтожить,-- невозмутимо отвѣчалъ Ирпъ.-- жена его въ совершенномъ бѣшенствѣ, такъ какъ леди Ипсвичъ была ея пріятельницей. А потомъ тутъ есть еще денежный вопросъ. Мистеръ Скобелль полагаетъ, что Клеркъ затѣялъ журналъ только для того, чтобъ выманить у него побольше денегъ...
-- О, какой вздоръ!-- вспылилъ Фицджеральдъ.-- Это просто нелѣпо. Клеркъ можетъ быть чѣмъ вамъ угодно, но онъ не негодяй! Для этого онъ просто даже лѣнивъ. А если мы пріостановимъ теперь изданіе, невольно установится какая-то, вовсе не существующая, связь между нимъ и этимъ скандаломъ. Мы привлечемъ на себя вниманіе публики, заставимъ людей повѣрить...
Но въ это мгновеніе появился самъ Скобелль, и, надо сказать, дѣйствительно въ крайне раздражительномъ состояніи духа. Фицджеральду пришлось еще разъ доказывать и ему все безразсудство пріостановки журнала, но Скобелль стоялъ на своемъ.
-- Въ обществѣ,-- говорилъ онъ,-- только и толкуютъ что объ стомъ скандалѣ. И вдругъ имя Клерка будетъ красоваться на оберткѣ издаваемаго мною журнала. Очень мнѣ пріятно, что мой редакторъ увезъ жену одного изъ моихъ же друзей! А тутъ еще, пожалуй, подумаютъ, что я же ихъ и свелъ. Нѣтъ, спасибо, этого не будетъ; довольно, кажется, я потратилъ даромъ денегъ на это предпріятіе. Избавьте меня хоть отъ скандала. Конечно, для сотрудниковъ было бы очень пріятно, еслибъ изданіе журнала продолжалось вѣчно...
-- Что хотите вы этимъ сказать?-- спросилъ Фицджеральдъ такъ рѣзко, что заставилъ нѣсколько опомниться Скобелля.-- Если вы тяготитесь журналомъ и не вѣрите въ него, прекратите его хоть сейчасъ. Я желалъ только помѣшать вамъ впутаться въ скандальную исторію. Но не говорите, пожалуйста, такъ, какъ будто ваша работа была для меня очень выгодна. За весь мой трудъ я получилъ до сихъ поръ всего десять фунтовъ, и, право, нажилъ бы столько же, подметая улицы.
Скобелль совершенно растерялся, но когда Фицджеральдъ изложилъ передъ нимъ факты, онъ не только выразилъ мнѣніе, что съ нимъ обошлись возмутительно, но даже присовокупилъ, что журналъ обязанъ вознаградить его до извѣстной степени, такъ какъ онъ болѣе всѣхъ пострадаетъ отъ его внезапнаго прекращенія.
-- Это грабежъ, заранѣе обдуманный грабежъ!-- кричалъ Скобелль.-- Съ вами Клеркъ поступилъ такъ же, какъ и со мной. Не болѣе трехъ недѣль тому назадъ онъ выманилъ у меня еще добавочныхъ сто фунтовъ. Онъ отъявленный мошенникъ. Никогда не интересовался онъ журналомъ, не трудился для него, а придумалъ все дѣло только для того, чтобы воспользоваться моими деньгами.
-- Нѣтъ, это не вѣрно, мистеръ Скобелль,-- рѣзко отвѣчалъ Фицджеральдъ.-- Я часто говорилъ съ нимъ о журналѣ и знаю, какъ онъ смотрѣлъ на него. Онъ надѣялся, что это будетъ очень выгоднымъ предпріятіемъ, и думалъ, что, подавъ вамъ такую блестящую мысль, онъ имѣетъ право получать за это хорошее вознагражденіе, не обременяя себя, вмѣстѣ съ тѣмъ, работою. Человѣкъ онъ избалованный и отказывать себѣ ни въ чемъ не можетъ. Если мы съ вами и потеряли деньги, то вамъ, конечно, легче перевести это лишеніе, чѣмъ мнѣ; однако, все-таки, не за чѣмъ дѣлать изъ-за этого неосновательныя предположенія. Тутъ не было никакого заранѣе обдуманнаго плана; Клеркъ просто очень скоро разочаровался въ журналѣ и не имѣлъ охоты трудиться для него.
-- Однако, вы относитесь къ дѣлу весьма спокойно,-- замѣтилъ Скобелль съ оттѣнкомъ досады въ голосѣ.-- Вѣдь, вы, все-таки, лишились отъ шестидесяти до семидесяти фунтовъ.
-- Только не о нихъ думаю я въ настоящую минуту,-- отвѣчалъ молодой человѣкъ. Мнѣ самого Клерка жаль.
Скобелль остался, тѣмъ не менѣе, при своемъ намѣреніи закрыть журналъ, но прислалъ, однако, Фицджеральду, въ видѣ утѣшенія, чекъ на двадцать пять фунтовъ. Такимъ образомъ, оказалось, что мистеръ Вилли работалъ почти даромъ въ теченіе четырехъ или пяти мѣсяцевъ. Денегъ у него было теперь въ карманѣ гораздо меньше, чѣмъ въ день его прибытія въ Лондонъ, и, кромѣ того, онъ лишился еще человѣка, сочувствіе и совѣтъ котораго были ему дороги. Однако, онъ не очень растерялся. Другимъ людямъ, разсуждалъ онъ, жилось еще хуже, чѣмъ ему; долговъ у него не было, такъ какъ, тотчасъ же по полученіи денегъ отъ Скобелля, онъ поспѣшилъ расплатиться съ Россомъ; довольствовался онъ немногимъ, а когда его угнетали заботы, умѣлъ весь погружаться въ чтеніе хорошей пьесы или поэмы и совершенно забывалъ тогда, что ночь морозна или что ему придется лечь спать безъ ужина. Отъ Китти онъ получилъ послѣ катастрофы письмо, полное одобренія и надеждъ, и въ этотъ вечеръ Лондонъ показался ему далеко не такъ привлекательнымъ, какъ прежде. Въ Сентъ-Джемсъ-голлѣ былъ какъ разъ назначенъ концертъ изъ ирландскихъ балладъ, и письмо Китти привело его въ такое радостное настроеніе духа, что онъ тутъ же порѣшилъ отправиться въ этотъ концертъ, взять дешевый билетъ и, сидя гдѣ-нибудь въ углу, послушать, поетъ ли кто-нибудь ирландскія пѣсни такъ хорошо, какъ его Китти.