На другой день послѣ послѣдняго допроса свидѣтелей, немного неуклюжая наемная карета ѣхала по дорогѣ изъ города къ Варбургскому замку или лучше сказать къ лежащему среди лѣса домику лѣсничаго. На главномъ мѣстѣ сидѣли Бруно и еще какой-то очень приличный господинъ въ черномъ, наглухо застегнутомъ пальто. Противъ нихъ сидѣли двое полицейскихъ.
-- У васъ есть дѣло тамъ внизу въ деревнѣ, докторъ Гагенъ? спросилъ Бруно своего спутника.
-- Да, потому то я и радъ былъ воспользоваться вашимъ любезнымъ предложеніемъ, отвѣчалъ тотъ, кого Бруно называлъ докторомъ Гагеномъ.
Это былъ красивый мущина лѣтъ подъ пятьдесятъ съ тонкими, правильными чертами лица смуглаго, южнаго типа. Костюмъ его былъ весь черный, простой, но приличный.
-- Я могъ бы моремъ отправиться въ рыбачью Варбургскую деревеньку, продолжалъ онъ, но я не особенно то люблю ѣздить по водѣ, сказать правду, я немножко побаиваюсь этой стихіи! Но вернемся къ нашему разговору, господинъ ассесоръ! Въ мое короткое пребываніе въ городѣ, я успѣлъ много наслышаться о васъ, вы, говорятъ, искусный криминалистъ? {Свѣдующій въ уголовныхъ дѣлахъ.}
-- Оставьте комплименты, господинъ докторъ, отвѣчалъ Бруно, я убѣжденъ, что мнѣ многаго еще не достаетъ для этого; къ тому же я уже слишкомъ простъ и добродушенъ! Опытный криминалистъ во всякомъ человѣкѣ, за котораго онъ ручаться не можетъ, видитъ преступника или что-нибудь въ этомъ родѣ! Впрочемъ въ настоящемъ дѣлѣ напасть на виновнаго было далеко не трудно, всѣ улики на лицо, и опять-таки я обязанъ этимъ открытіемъ не своей проницательности, а показанію свидѣтеля, я вамъ уже это разсказывалъ.
-- И теперь вы, какъ я вижу, намѣрены арестовать бѣднягу? сказалъ докторъ.
-- Сегодня утромъ въ засѣданіи, по прочтеніи протоколовъ рѣшено было подвергнуть лѣсничаго аресту, настоящее же слѣдствіе будетъ производиться уже въ городѣ, и тогда вѣроятно все это дѣло выйдетъ на чистую воду.
-- Странно! замѣтилъ въ раздумьи докторъ Гагенъ, во всякомъ случаѣ трупъ погибшей молодой особы долженъ былъ найтись.
-- Повѣрьте, господинъ докторъ, я дѣлалъ всевозможныя попытки отыскать трупъ; но всѣ старанія мои были безуспѣшны. Не забудьте, докторъ, что въ ту ужасную, бурную ночь, море сильно бушевало, вода проникла въ оврагъ и можетъ быть унесла трупъ въ море!
-- Не забывайте и вы также, господинъ ассесоръ, что тутъ возможенъ и другой случай: можетъ быть, молодая графиня при паденіи повисла на какомъ-нибудь выступѣ или деревѣ обрыва!
-- Мы все обыскали; но нигдѣ не нашли. Быть можетъ вы и правы и въ такомъ случаѣ, вѣроятно, лѣсничій досталъ трупъ и зарылъ его гдѣ-нибудь въ землю, не даромъ же онъ все время вертѣлся вблизи того мѣста, гдѣ совершено преступленіе, сознайтесь, это очень даже подозрительно.
-- Но вѣдь вы мнѣ, помнится, разсказывали, что шляпа съ вуалью, а также платокъ и брошь нашлись на томъ мѣстѣ?
-- Видно онъ не успѣлъ захватить ихъ, а то молодая графиня исчезла бы безслѣдно и судъ не могъ бы ничего подѣлать.
-- Но что же могло побудить этаго молодаго человѣка къ такому гнусному дѣлу?
-- Это и для меня пока еще тайна.
-- Нужно бы постараться разузнать хорошенько не былъ ли онъ подкупленъ кѣмъ-нибудь совершить преступленіе!
-- Подкупленъ, господинъ докторъ? удивленно спросилъ Бруно.
-- Я говорю только, что не мѣшало бы развѣдать объ этомъ, ну скажите на милость, какой поводъ могъ...
-- Вспомните тотъ важный разговоръ, который удалось подслушать пастуху.
-- Это конечно весьма важное обстоятельство, согласился докторъ Гагенъ.
Акцентъ его былъ несовсѣмъ правильный, онъ часто затруднялся въ произношеніи нѣкоторыхъ словъ, такъ что не трудно было угадать въ немъ иностранца, хоть онъ видимо и старался скрыть это предательское обстоятельство.
Докторъ Гагенъ недавно еще поселился въ городѣ и до сихъ поръ имѣлъ весьма незначительную практику, повидимому, онъ намѣренъ былъ сдѣлаться врачемъ для бѣдныхъ, такъ какъ послѣдніе по преимуществу обращались къ нему.
-- Вотъ что еще, продолжалъ Гагенъ, вы, я слышалъ, знакомы съ владѣтелями замка.
-- Не только знакомъ, я даже прихожусь дальнимъ родственникомъ графскому Варбургскому дому!
-- Вотъ какъ; это со стороны нынѣшней графини?
-- Нѣтъ, господинъ докторъ, я былъ въ родствѣ съ покойной графиней.
-- Значитъ не съ фрейлейнъ Камиллой фонъ-Франкенъ; такъ, такъ, вполголоса, какъ бы про себя, замѣтилъ Гагенъ, потому то вы и въ траурѣ! Теперь понимаю! Вамъ замокъ хорошо значитъ извѣстенъ.-- Теперешняя графиня Варбургъ сама управляетъ своими имѣніями?
-- Нѣтъ, у ней есть управляющій, который еще при жизни графа былъ въ замкѣ, отвѣчалъ Бруно.
-- Вы можетъ быть знаете имя этого управляющаго?
-- Да, его легко запомнить, его зовутъ фонъ-Митнахтъ!
При этомъ имени неподвижное, безстрастное лицо доктора подернулось легкой судорогой; вѣки его едва замѣтно дрогнули.
-- Такъ, такъ, фонъ-Митнахтъ, повторилъ онъ, странное имя! Его трудно забыть! Покойный графъ Варбургъ былъ конечно очень богатъ?
-- Пожалуй, что такъ, согласился Бруно, онъ завѣщалъ теперешней графини помѣстья, а дочери своей -- милліонъ.
-- Милліонъ, ага, вотъ какъ, сказалъ Гагенъ, покачавъ головой, порядкомъ-таки!
-- Вы сейчасъ назвали дѣвичью фамилію теперешней графини, господинъ докторъ; вы ее развѣ знаете?
-- Странный случай, улыбнулся Гагенъ; недавно только, незадолго до переѣзда моего сюда въ городъ, случайно узналъ я это имя! Самъ не знаю, какимъ образомъ попала мнѣ въ руки какая-то старая газета и тамъ прочелъ я объявленіе о бракосочетаніи графа Варбургъ съ фрейлейнъ Камиллой фонъ-Франкенъ.
-- Газетѣ этой, должно быть, вѣрныхъ два года, около этого времени приблизительно была свадьба покойнаго графа, сказалъ Бруно.
-- Потому-то я и называю это случайностью!
-- И вы такъ хорошо запомнили имя?
-- Да, потому что я намѣренъ поселиться въ этой мѣстности, а можетъ быть также и оттого, что обладаю въ нѣкоторомъ родѣ замѣчательною памятью, отвѣчалъ Гагенъ.
Вскорѣ послѣ того оба спутника разстались: карета подъѣхала къ тому мѣсту лѣса, откуда шла дорога внизъ, въ деревню. Докторъ долженъ былъ выйти изъ экипажа и пѣшкомъ уже добраться до цѣли своего путешествія. Онъ любезно поблагодарилъ Бруно. Тотъ дружески пожалъ ему на прощанье руку: новый врачъ иностранецъ очень нравился ему. Карета, покачиваясь изъ стороны въ сторону, ѣхала дальше и Бруно теперь уже молча продолжалъ свой путь.
Черезъ полчаса карета остановилась у домика лѣсничаго. Изъ нея вышелъ Бруно въ сопровожденіи обоихъ полицейскихъ. Всѣ трое вошли въ домъ, экипажъ же отъѣхалъ къ конюшнямъ дожидаться тамъ ассесора, которому надо было сегодня же вернуться въ городъ.
Едва успѣлъ Бруно войти, въ комнату, гдѣ выслушивалъ онъ показанія свидѣтелей, какъ въ дверь тихо и торопливо постучали, и вслѣдъ за тѣмъ на порогѣ показалась старушка, заливаясь слезами. То была мать Губерта. За нею слѣдомъ шла полуслѣпая дочь ея. Отъ слезъ она не могла ничего видѣть; ощупью пробиралась бѣдняжка, спотыкаясь на каждомъ шагу.
-- Вы хотите взять его! О, Боже мой! рыдала старушка раздирающимъ душу голосомъ, его арестуютъ! О, мнѣ не пережить такого несчастья! Имѣйте состраданіе хоть къ бѣдной старухѣ-матери!
-- Успокойтесь немножко и выслушайте меня хладнокровно! обратился растроганный Бруно ко вдовѣ лѣсничаго, которая въ отчаяніи ломала руки. Я глубоко сочувствую вашему горю, бѣдная женщина! Я вижу, какъ сильно вы страдаете, и могу себѣ представить, что происходитъ въ вашемъ материнскомъ сердцѣ! Но на счетъ сына вашего ничего еще не рѣшено, приказано только арестовать его, чтобы можно было производить слѣдствіе.
-- Разъ ужь онъ арестованъ, онъ погибъ! рыдала старушка, а Софія бросилась передъ Бруно на колѣни и въ отчаяніи ломая руки, умоляла его не увозить ея брата.
Бруно былъ глубоко потрясенъ всей этой сценой; но ничто не могло помѣшать ему въ исполненіи долга.
-- Встаньте! ласково обратился онъ къ Софіи и подалъ ей руку, чтобы помочь ей подняться съ колѣнъ, если братъ вашъ окажется невиннымъ, я первый вступлюсь за него! А пока еще на немъ и на немъ одномъ только лежитъ подозрѣніе въ совершеніи преступленія!
-- Какъ могъ онъ убить молодую графиню, когда онъ такъ любилъ ее! рыдала вдова лѣсничаго, да, я знаю, онъ любилъ ее -- и это его несчастіе!
Бруно удивленно посмотрѣлъ на мать Губерта.
-- Что вы сказали? спросилъ онъ, вашъ сынъ любилъ молодую графиню?
-- Теперь вы можете узнать это! продолжала старушка, мы нашли это и теперь все ясно, нужно сказать вамъ это! Да, онъ любилъ молодую графиню.
Эти слова неожиданно объяснили все!
-- Почему вы это думаете? спросилъ Бруно.
Вдова лѣсничаго подала ему фотографическую карточку, которую принесла она съ собою и все это время держала въ рукахъ.
Бруно взялъ карточку. Это былъ портретъ Лили! Какъ же попалъ онъ къ Губерту?
-- Мы нашли его внизу, въ комнатѣ сына, объяснила старушка, Софія же продолжала плакать, онъ такъ любилъ ее, что хотѣлъ самъ себя лишить жизни, когда въ воскресенье ночью погибла молодая графиня, онъ не хотѣлъ жить дольше! Хорошо, что я подоспѣла во время и успѣла вырвать у него пистолетъ, пуля ударила въ зеркало. Теперь вы все знаете!
Этотъ новый оборотъ дѣла произвелъ дѣйствіе совершенно противоположное тому, какого ожидала старушка. Материнское сердце ея вѣрило, что открытіе это послужитъ доказательствомъ невинности ея сына, Бруно же иначе думалъ объ этомъ. Теперь находилъ онъ еще болѣе вѣроятнымъ, что Губертъ былъ убійцей Лили; внезапно нашелъ онъ объясненіе этому страшному, загадочному происшествію.
Губертъ любилъ Лили! Онъ зналъ о свиданіи, навѣрно подслушалъ ихъ разговоръ, подкараулилъ Лили, встрѣтился и обмѣнялся съ нею тѣми странными словами, которыя слышалъ пастухъ Гильдебрандъ и которыя до сихъ поръ оставались непонятными. Такъ значитъ ревность побудила Губерта къ тому ужасному, отчаянному поступку, и совершивъ его, онъ безпокойно бродилъ въ окрестностяхъ, пока наконецъ у себя дома не сдѣлалъ попытку лишить себя жизни.
-- Сжальтесь! Освободите его, онъ и такъ уже несчастливъ! со слезами умоляла Бруно старушка, ну, можно ли обвинять его за то, что онъ поднялъ на нее глаза? Но въ этомъ и вся его вина. Какъ могъ онъ рѣшиться на такое ужасное дѣло! Теперь вы и сами должны чувствовать, что онъ невиненъ!
-- Успокойтесь, бѣдная женщина! Вы мать лѣсничаго, и это дѣлаетъ понятнымъ вашу скорбь! Но я тутъ ничего не могу сдѣлать, не могу же я отмѣнить рѣшеніе суда относительно вашего сына. То что считаете вы доказательствомъ его невинности, еще болѣе усиливаетъ лежащее на немъ подозрѣніе.
-- Господи, Боже мои! Неужели ты совсѣмъ покинулъ меня? въ невыразимомъ отчаяніи твердила старушка. Клянусь вамъ, Губертъ невиненъ!
-- Я долженъ исполнить свою обязанность и отвезти его въ городъ, отвѣчалъ Бруно, мнѣ искренне жаль васъ и дочь вашу, но я тутъ ничего не могу подѣлать! если сынъ вашъ невиненъ, это обнаружится при слѣдствіи.
-- Такъ никакого спасенія -- никакой жалости говорила мать Губерта, закрывая руками свое омоченное слезами лицо.
-- Пойдемъ же матушка, обиженнымъ, негодующимъ тономъ уговаривала ее Софья, ты видишь, что тутъ не помогаютъ ни слезы, ни просьбы! но Царь небесный докажетъ его невинность.
И она насильно потащила безутѣшную старушку вонъ изъ комнаты.
Въ эту самую минуту въ дверяхъ показался Губертъ.
-- Что вы тутъ дѣлаете? сердито вскричалъ онъ, это что еще такое? никакъ, вы вздумали просить за меня! Ни слова больше! Теперь я самъ даже желаю быть арестованнымъ! я требую слѣдствія!
Смѣло вошелъ онъ въ комнату. Твердая рѣшилось написана была на его блѣдномъ, разстроенномъ лицѣ. Въ эту минуту онъ выглядѣлъ почти страшнымъ, глаза его дико сверкали, волоса были растрепаны, рыжеватая борода всклокочена, судорожно подергивались его губы, а голосъ его дрожалъ отъ волненія.
Бруно пристально взглянулъ на вошедшаго. Видъ его былъ далеко не располагающій. Въ этотъ моментъ въ немъ скорѣе было что то страшное! Дикою страстью горѣли его глаза и дерзкое, вызывающее выраженіе не сходило съ его лица.
Онъ любилъ Лили! Бруно чувствовалъ, что каждый взглядъ, каждая черта лица этого человѣка говорила ему: я твой смертельный врагъ. Но это не могло имѣть вліянія на его рѣшеніе, оно было уже принято.
Мать и дочь вышли изъ комнаты. Лѣсничій и слѣдователь остались вдвоемъ. Видъ Губерта еще болѣе поддерживалъ въ Бруно увѣренность въ его виновности. Онъ не былъ удрученъ горемъ, не склонялся подъ бременемъ своей вины, онъ былъ только наполненъ неукротимой злобы, онъ не могъ перенести мысли, что находится теперь въ полной власти того, кого Лили предпочла ему!
И за что это? За что она его оттолкнула? Зачѣмъ былъ онъ только сыномъ лѣсничаго, а тотъ его счастливымъ соперникомъ?
Онъ такъ безгранично любилъ Лили! Въ глубинѣ души таилъ онъ ея образъ, какъ святыню! Мысль объ обладаніи ею никогда даже и не приходила ему въ голову; видѣть ее, говорить съ нею, было для него высшимъ наслажденіемъ, болѣе онъ ничего не желалъ.
И вотъ, все это имѣло такой ужасный конецъ!
-- Вамъ бы лучше, лѣсничій, сознаться во всемъ! строго сказалъ Бруно, я думаю, это могло бы смягчить вашу вину! Вы были тогда въ возбужденномъ состояніи, вы дѣйствовали, въ пылу страсти, вы любили покойницу и такъ какъ не могли обладать ею, то вздумали убить сначала ее а потомъ и себя, все это судьи сочтутъ обстоятельствомъ, смягчающимъ вину, а слѣдовательно и приговоръ.
-- Мнѣ не въ чемъ сознаваться! Я невиненъ! отвѣчалъ Губертъ, вотъ все, что я могу сказать вамъ! И все же я теперь обезчещенъ, мое честное, незапятнанное имя опозорено! Меня считаютъ теперь убійцей, теперь я требую слѣдствія!
-- На васъ однихъ лежитъ подозрѣніе въ совершеніи преступленія!
-- Потому я и желаю быть арестованнымъ! вскричалъ Губертъ, пылая гнѣвомъ, не о чемъ больше и разговаривать!
Въ эту самую минуту въ дверь постучались и въ комнату вошелъ докторъ Гагенъ. Быстрымъ взглядомъ оглядѣлъ онъ присутствующихъ и сразу смекнулъ, въ чемъ дѣло.
-- Прошу извиненія, господинъ ассесоръ! обратился онъ къ Бруно.
-- Отправляйтесь внизъ, къ тѣмъ двумъ чиновникамъ! сказалъ Губерту ассесоръ, пусть подадутъ карету!
Губертъ молча вышелъ изъ комнаты.
Докторъ Гагенъ посмотрѣлъ ему вслѣдъ.
Этотъ смуглый господинъ, весь въ черномъ, производилъ какое-то странное, почти загадочное впечатлѣніе, особенно въ эту минуту здѣсь, въ домѣ, гдѣ царили скорбь и отчаяніе.
-- Я, вѣрно, помѣшалъ вамъ? спросилъ онъ.
-- Нѣтъ, отвѣчалъ Бруно, мнѣ не о чемъ больше говорить съ арестованнымъ.
-- Я пришелъ просить у васъ позволенія ѣхать вмѣстѣ съ вами, въ городъ, сказалъ Гагенъ; темное, ужасное дѣло, слѣдствіе и самая личность подозрѣваемаго, откровенно сказать, интересуютъ меня! Мнѣ хотѣлось бы по дорогѣ наблюдать за нимъ, изучить его физіономію!
-- Можете, сколько угодно, докторъ Гагенъ.
-- За этимъ-то я и явился сюда! Мнѣ очень нравятся подобныя, характерныя лица, они хороши для изученія! Еще одно хотѣлъ я спросить у васъ, дорогой мой господинъ ассесоръ, не нашли ли вы чего-нибудь такого, что говорило бы въ пользу молодаго человѣка. Вѣдь это онъ, кажется, былъ здѣсь сейчасъ?
-- Да, онъ! Въ пользу его ничего не нашлось, а противъ него порядочно-таки наберется!
-- Такъ, такъ, гм! въ раздумья пробормоталъ Гагенъ. Нечаянно вспомнился мнѣ одинъ случай, происходившій, нѣсколько лѣтъ тому назадъ, кажется, въ Парижѣ. Дѣло вотъ въ чемъ. Одинъ почтенный, высокопоставленный господинъ, пэръ Франціи, весь въ чинахъ и орденахъ, имѣлъ сына, которому должно было достаться огромное наслѣдство отъ дѣда. Старый дворянинъ завѣщалъ свое состояніе не сыну, а внуку. Старикъ умеръ. Внукъ его былъ еще несовершеннолѣтнимъ. И вотъ, нѣсколько лѣтъ спустя, мальчикъ вдругъ пропалъ безъ вѣсти. Никто не зналъ, куда онъ дѣвался. Отецъ обѣщалъ огромныя суммы тому, кто отыщетъ его сына. Наконецъ, въ маленькомъ ручьѣ, по дорогѣ въ Фонтенебло, нашли трупъ мальчика. Онъ былъ жертвой преступленія. Отецъ былъ безутѣшенъ. Всѣ власти приняли живое участіе въ этомъ дѣлѣ. Началось слѣдствіе. Вскорѣ отыскали какого-то бродягу, котораго, въ день преступленія, видѣли, вмѣстѣ съ мальчикомъ, на дорогѣ къ мельницѣ; при немъ нашли и кошелекъ убитаго. Подозрѣніе, разумѣется, пало на него. Онъ увѣрялъ, что онъ невиненъ, что кошелекъ этотъ богатый мальчикъ подарилъ ему, и что онъ распростился съ нимъ близъ мельничнаго рва. Кто могъ ему повѣрить? Несчастнаго засадили въ тюрьму, осудили, казнили, и что же оказалось? Одинъ изъ слугъ отца, между тѣмъ уже успѣвшаго забрать въ свои руки всѣ богатства покойнаго, на смертномъ одрѣ сознался, что онъ заманилъ мальчика далеко отъ замка, къ мельничному рву и, по уходѣ бродяги, видѣли, какъ туда пришелъ отецъ мальчика и столкнулъ въ глубокій ручей, въ мельничный ровъ собственнаго сына изъ-за того, чтобы завладѣть его наслѣдствомъ! Подумайте только! Отецъ убилъ родное дитя изъ-за презрѣннаго богатства! Развѣ это не возмутительно? И бѣдный бродяга пострадалъ совершенно невинно!
Бруно, съ каждой минутой, все внимательнѣе и внимательнѣе слушалъ Гагена. Въ концѣ разсказа онъ нахмурился; пытливо смотрѣлъ онъ въ лицо доктора, какъ будто желалъ угадать его мысли, какъ будто же ладъ проникнуть, что скрывалось за этимъ разсказомъ.
-- И настоящій случай, конечно, требуетъ отъ насъ величайшей осторожности, сказалъ онъ, часто надо искать преступника совсѣмъ не тамъ, гдѣ кажется онъ съ перваго взгляда, хотѣли вы намекнуть мнѣ, и я обѣщаю вамъ, что въ этомъ случаѣ слѣдствіе обнаружитъ истину!
-- Истину! Не обѣщайте слишкомъ много, мой дорогой господинъ ассесоръ! Истина скрывается часто такъ глубоко, что намъ, людямъ, съ нашей близорукостью, ни за что не добраться до нея! Мнѣ бы очень хотѣлось помогать вамъ въ этомъ дѣлѣ своей опытностью, у меня есть кое-какія свѣденія по этой части. Надѣюсь, вы не обидитесь на меня, не перетолкуете моихъ словъ въ дурную сторону.
-- Въ подобномъ случаѣ должно съ благодарностью принимать всякую помощь, какъ часто приходится намъ, судьямъ, обращаться къ содѣйствію публики, для того, чтобы что-нибудь развѣдать, часто -- чтобы только напасть на слѣдъ! Но карета уже подана! Пойдемте, пожалуйста, отправимтесь сейчасъ же, мнѣ надо еще заѣхать въ замокъ.
-- Въ замокъ? спросилъ Гагенъ.
-- Сообщить графинѣ, что преступникъ уже найденъ.
-- Или же подозрѣваемый въ преступленіи, возразилъ Гагенъ.
-- И что я собираюсь арестовать его. Графиня здѣсь хозяйка и я считаю своимъ долгомъ показать ей приказъ объ арестѣ и извѣстить ее о моемъ намѣреніи привести его въ исполненіе.
Докторъ Гагенъ одобрительно кивнулъ головой и пристально наблюдалъ за выраженіемъ лица Бруно, при послѣднихъ словахъ его: на немъ написана была твердая рѣшимость и какая-то строгая, почти мрачная важность; видно было, что визитъ Бруно къ графинѣ, на который ему стоило не мало труда рѣшиться послѣ всего случившагося, имѣлъ другую, тайную, болѣе важную цѣль, чѣмъ та, которую назвалъ онъ доктору.
Съ этими словами оба собесѣдника вышли изъ комнаты и стали спускаться по лѣстницѣ.
Въ это самое время внизу, въ сѣняхъ домика лѣсничаго, разыгралась трогательная сцена.
Силою воли, Губертъ подавилъ въ себѣ волненіе и съ замѣчательнымъ хладнокровіемъ явился къ чиновникамъ, которые должны были арестовать его. Туда же пришла старушка-мать и полу-слѣпая сестра лѣсничаго проститься съ нимъ, послѣдній разъ взглянуть на своего кормильца.
Старушка, рыдая, заключила его въ свои материнскія объятія, въ отчаяніи поникла она головою къ нему на плечо, потомъ спрятала лицо свое на груди его и заплакала раздирающимъ душу голосомъ.
Даже Губертъ разчувствовался; съ трогательною ласкою обнялъ онъ мать, мрачное, дерзкое выраженіе лица исчезла, слеза прошибла его, онъ старался утѣшить бѣдную, старую мать свою.
-- Полно плакать, матушка, говорилъ онъ дрожащимъ голосомъ, успокойся, правда всплыветъ наружу! Участь моя зависитъ не отъ одного человѣка, не отъ одного приговора! Пусть будетъ произведено слѣдствіе, я хочу въ городъ, чтобы скорѣе все это кончилось.
-- Ты не вернешься оттуда, я не увижу тебя болѣе, твердила старушка прерывающимся отъ рыданій голосомъ.
-- Я невиненъ, матушка! Невинность моя обмнаружится -- меня отпустятъ -- успокойся! отвѣчалъ Губертъ, обнимая также и несчастную сестру свою.
Въ эту минуту Бруно съ докторомъ были уже внизу. Губертъ не хотѣлъ показаться передъ ними слабымъ. Быстро вырвался онъ изъ объятій матери и сестры и проворно съ однимъ изъ полицейскихъ влѣзъ въ карету. Другой сѣлъ рядомъ съ кучеромъ на козлы. Бруно съ Гагеномъ заняли свои мѣста. Противъ доктора сидѣлъ арестованный.
Въ ту самую минуту, какъ лошади тронулись, раздались раздирающіе душу вопли матери и дочери, которыя въ отчаяніи ломали себѣ руки, лишившись теперь, кто знаетъ, быть можетъ и навсегда, своего кормильца.
-- Господи, неужели ты судилъ мнѣ быть матерью убійцы? вскричала несчастная старушка, заливаясь слезами, и слова эти произвели потрясающее впечатлѣніе на всѣхъ сидѣвшихъ въ каретѣ, нѣтъ, нѣтъ, онъ невиненъ! Да поможетъ Господь ему и намъ!
X.