На слѣдующій день было воскресенію.
Внизу, въ Варбургѣ, въ корчмѣ шло веселье. Настала ночь и вся остальная деревня была уже объята молчаніемъ, а между тѣмъ звуки контрабаса, скрипокъ и флейтъ раздавались еще въ воздухѣ, сопровождаемые веселыми криками деревенскихъ парней.
Была прекрасная, тихая ночь и многіе изъ обитателей Варбурга стояли подъ окнами корчмы, любуясь танцами молодежи.
Въ это время два человѣка шли къ замку. Это были каменьщикъ, шедшій внизъ, въ сосѣднюю деревню, гдѣ онъ жилъ и ночной сторожъ, который былъ обязанъ каждую ночь два раза обходить вокругъ замка.
До ихъ слуха достигли веселые звуки скрипокъ и флейтъ и гудящій голосъ котрабаса, но они, не обращая на нихъ вниманія, спокойно шли своей дорогой.
-- Ты пойдешь мимо замка, Вильмъ? спросилъ сторожъ высокаго и широкоплечаго каменьщика.
-- Нѣтъ, не мимо замка, отвѣчалъ тотъ, я хочу пройти внизу, паркомъ.
-- Мнѣ все равно идти внизу или вверху, такъ я пойду вмѣстѣ съ тобой, замѣтилъ сторожъ. Мнѣ, не знаю, право какъ-то тяжело ходить тамъ, около замка. Я не трусъ, никто не можетъ упрекнуть меня въ этомъ, но со смерти графа, а особенно барышни, я просто не знаю, что такое дѣлается.
-- Что же такъ? спросилъ камнетесъ.
-- Тамъ, въ замкѣ, что-то не ладно.
-- Не ладно? Что ты хочешь сказать?
-- Никто, кромѣ меня, этого не видитъ и не слышитъ, кто же, вѣдь, станетъ шататься около замка въ полночь, но право тамъ, въ замкѣ, что-то не чисто.
-- Что же это такое?
-- Этого я и самъ хорошенько не знаю. Старая Лина Трунцъ говорила всегда, что графиня ходитъ по ночамъ по замку, особенно ночью въ воскресенье и въ этомъ-то вся ея сила.
-- Ну да, старикъ Фейтъ говорилъ тоже, что она сосетъ кровь у людей.
-- Объ этомъ никто не можетъ говорить, но что вѣрно, то вѣрно, сказалъ сторожъ въ пол-голоса, входя въ паркъ. Она ходитъ по всему замку ночью, я это видѣлъ своими глазами не разъ, а десять разъ.
-- Почему же бы ей не ходить по замку, вѣдь онъ ей принадлежитъ?
-- Къ чему же ей ходить ночью по комнатамъ. Нѣтъ, тутъ что-нибудь не чисто. Повсюду тихо и спокойно, а между тѣмъ у нея свѣтъ переходитъ изъ комнаты въ комнату, отъ окна къ окну!
-- Но почему ты знаешь, что это она?
-- Я видѣлъ самъ. Я сначала тоже не зналъ, кто это скитается по замку. Сначала я думалъ, что это кто-нибудь изъ прислуги, но что могли дѣлать слуги въ замкѣ ночью цѣлые часы? Но разъ случайно я узналъ кто это былъ. Я шелъ близко замка и видѣлъ какъ сама графиня шла со свѣчей мимо открытаго окна. Боже мой! она была блѣдна, какъ смерть.
-- Да, замѣтилъ камнетесъ, кто можетъ сказать, что съ ней? Должно быть и на самомъ дѣлѣ тутъ что-нибудь не ладно.
-- Это всѣ говорятъ!
Въ это время они оба сошли съ главной аллеи парка, ведшей къ замку и направились по боковой дорожкѣ. Сторожъ былъ очень доволенъ, что ему не приходится дѣлать воскресный обходъ одному.
Прежде, когда была жива графиня Анна, другой духъ господствовалъ въ замкѣ, но теперь все измѣнилось и въ деревнѣ старые люди разсказывали удивительныя вещи.
Камнетесъ и сторожъ, углубись въ паркъ, шли среди густаго мрака, царствовавшаго въ тѣни высокихъ елей и лиственницъ, преобладавшихъ въ этомъ мѣстѣ и которыя окружали находившійся тутъ графскій склепъ. На широкихъ аллеяхъ и лужайкахъ луна разливала свой яркій свѣтъ, но здѣсь, въ тѣни деревьевъ, все было мрачно и темно. Между стволами деревьевъ можно было ясно видѣть освѣщенный луной замокъ и поэтому сторожъ, идя здѣсь, не нарушалъ своего долга.
Вдругъ онъ дернулъ за руку своего спутника.
Было уже за полночь.
Сторожъ молча указалъ на ярко освѣщенную лужайку, находившуюся между замкомъ и тѣмъ мѣстомъ, гдѣ стояли они, скрытые въ тѣни деревьевъ.
Притянувъ къ себѣ камнетеса, сторожъ прижался къ стволу толстой ели, гдѣ они могли видѣть все вокругъ, не будучи замѣчены.
Отъ стараго, сѣраго замка, виднѣвшагося вдали среди группы деревьевъ, вилась черезъ лужайку дорожка, по которой двигалась человѣческая фигура, что-то несшая въ рукахъ.
-- Видишь ты ее? спросилъ тихо сторожъ.
-- Это графиня! отвѣчалъ камнетесъ.
-- Она идетъ теперь въ паркъ.
-- Увидитъ она насъ?
-- Нѣтъ, дорожка проходитъ не около насъ, стой только спокойно и она насъ не замѣтитъ.
-- Я хотѣлъ бы знать, что заставляетъ ее идти ночью въ паркъ.
-- Тамъ, позади насъ находится склепъ.
-- Зачѣмъ же ей идти въ склепъ?
-- Развѣ я знаю? Мы попробуемъ посмотрѣть.
-- Боже мой! Она выглядитъ настоящимъ привидѣніемъ!
-- Молчи! Чтобы она насъ не замѣтила! шепнулъ еще тише сторожъ.
И они оба прижались въ волненіи къ стволу дерева. Страхъ началъ пробирать и камнетеса. Это неожиданное, таинственное ночное явленіе произвело и на него сильное впечатлѣніе. Это была графиня, это было несомнѣнно! Всѣ слышанные имъ въ деревнѣ разсказы получали неожиданно подтвержденія. Значитъ, это были не выдумки. Но что это могло значить, что графиня идетъ ночью въ склепъ? Неужели она не знаетъ никакого страха? И чего она ищетъ ночью среди мертвыхъ?
Между тѣмъ графиня приближалась, не подозрѣвая, что двѣ пары глазъ устремлены на нее.
Въ одной рукѣ она несла маленькій подсвѣчникъ, двѣ свѣчи котораго были однако погашены. Въ другой рукѣ она держала нѣсколько предметовъ, которыхъ нельзя было хорошо разглядѣть. Сторожу показалось, что это были молотокъ и щипцы.
Графиня шла твердымъ и спокойнымъ шагомъ и скоро углубилась подъ тѣнь деревьевъ.
Не оставалось больше никакого сомнѣнія. Слова сторожа были справедливы. Она направлялась къ склепу, величественно и мрачно стоявшему среди столѣтнихъ деревьевъ парка.
Сторожъ и его спутникъ не трогались съ мѣста, ожидая пока графиня дойдетъ до склепа, чтобы не выдать себя неосторожнымъ движеніемъ.
Не обмѣнявшись ни однимъ словомъ, они однако единодушно рѣшили, что они должны узнать и увидѣть, что будетъ дѣлать блѣдная графиня среди мертвыхъ въ полночный часъ.
Вскорѣ графиня скрылась между деревьевъ и немного спустя послышался стукъ открывавшейся двери.
Графиня вошла въ жилище мертвыхъ. Тогда оба вышли изъ своей засады и осторожнымъ обходомъ приблизились ко входу въ склепъ. Шумъ вѣтра въ вѣтвяхъ деревьевъ заглушалъ ихъ шаги.
Подойдя къ сложенному изъ массивныхъ камней склепу, они увидѣли, что въ отворенную дверь видѣнъ лучъ свѣта. Въ тоже время они услышали шумъ, похожій на звукъ, происходящій при отвинчиваніи винтовъ.
Чувство страха невольно овладѣло подошедшими. Но они должны были знать, что дѣлаетъ графиня среди гробовъ. Любопытство побѣдило страхъ и они подошли гь двери склепа.
Тутъ, черезъ открытую дверь, они могли ясно видѣть все происходившее внутри.
Графиня поставила на плиты пола зажженныя свѣчи и, при помощи принесенныхъ ею съ собой инструментовъ, отвинчивала крышку одного изъ гробовъ. Это былъ гробъ графини Анны; рядомъ стоялъ гробъ графа, далѣе лежали его родители и сестры.
Сторожъ и камнетесъ, широко раскрывъ глаза, въ ужасѣ смотрѣли, при невѣрномъ свѣтѣ свѣчей, на графиню, наклонившуюся надъ громаднымъ гробомъ.
Что дѣлала она ночью въ склепѣ? Зачѣмъ нарушала она покой мертвыхъ? Чего искала она въ этомъ мѣстѣ покоя и мира въ ночной тишинѣ?
Развинтивъ гробъ графини Анны, она подняла крышку его, напрягая всѣ свои силы.
Что она увидѣла и что она дѣлала, этого не могли замѣтить наблюдавшіе за ней люди, но страшно было смотрѣть на нее среди гробовъ. Въ своемъ бѣломъ платьѣ, она рѣзко выдѣлялась въ окружавшемъ ее полумракѣ и казалась существомъ загробнаго міра. Чего искала она у труповъ?
Въ эту минуту вѣтеръ ворвался въ широко растворенную дверь и погасилъ стоявшія на полу свѣчи. Только лучи мѣсяца продолжали проникать внутрь склепа и освѣщали графиню своимъ блѣднымъ свѣтомъ.
Сторожъ и его спутникъ были теперь вполнѣ убѣждены, что передъ ними стоитъ это таинственное существо вампиръ, сосущій кровь людей, который въ извѣстное время долженъ возвращаться въ свой гробъ, изъ котораго онъ вышелъ, чтобы начать дѣло уничтоженія.
Страшно и зловѣще было это зрѣлище. Блѣдное лицо графини было ясно видно. Она была такъ чудно хороша и въ тоже время такъ ужасна, когда она устремила свой горящій, гнѣвный взоръ на лежавшую передъ ней мертвую, набальзамированную графиню Анну.
Наконецъ она опустила крышку этого гроба и подошла къ гробу графа. И этотъ она также открыла, чтобы взглянуть на трупъ. Графъ весь высохъ уже и пожелтѣлъ, и казался еще ужаснѣе и безобразнѣе отъ своего богатаго мундира.
Въ ту минуту, когда графиня подняла крышку втораго гроба, сильный порывъ вѣтра захлопнулъ дверь и скрылъ отъ глазъ любопытныхъ внутренность склепа.
-- Значитъ, это правда, что она должна воскресныя ночи проводить въ гробу, шепнулъ сторожъ своему спутнику, теперь я это видѣлъ своими собственными глазами.
-- Да, она открыла гробъ, отвѣчалъ Вильмъ, и мнѣ показалось, что туда что-то легло.
-- Она не выходитъ! Свѣтъ потухъ, дверь заперта, она останется тамъ на всю ночь, она не можетъ уйти. Только когда запоютъ первые пѣтухи, она будетъ снова свободна, снова вернется къ людямъ.
-- Что еслибы намъ войти туда и посмотрѣть? сказалъ нерѣшительно камнетесъ.
-- Зачѣмъ? Ни за что на свѣтѣ я не рѣшился бы на это! отвѣчалъ сторожъ. Я не трусъ, но вѣдь тутъ не поможетъ никакая храбрость.
-- Я такъ пошелъ бы...
-- Нѣтъ, идемъ прочь, идемъ! прервалъ его сторожъ. И тебѣ и мнѣ пора домой. Теперь уже, я думаю, часъ.
Спустя нѣсколько минутъ, друзья были уже далеко отъ склепа. Выйдя изъ парка, они раздѣлились и каждый пошелъ своей дорогой домой.
Вскорѣ послѣ этого и графиня вышла изъ склепа и, заперевъ снова дверь, направилась къ замку по освѣщенной луной лужайкѣ.
XIX.