Гостинница, въ которую Макъ-Алланъ привезъ новыхъ гостей находилось, какъ мы уже слышали, недалеко отъ берега Гудзона, отъ котораго отдѣлялась только песчаными дюнами.
За одною изъ этихъ дюнъ, въ темнотѣ остановилась карета, съ трудомъ проѣхавшая черезъ песокъ, хотя была запряжена двумя хорошими лошадьми.
Въ этой мѣстности такіе экипажи рѣдкость, обыкновенно тутъ ѣздятъ одни только телѣги или маленькія повозки съ рыбой, запряженныя собаками, въ такое же позднее время не видно было ни души. Городскіе жители никогда или очень рѣдко являются сюда и часто на большомъ разстояніи не встрѣтишь ни живой души.
Изъ кареты вышелъ господинъ, закутанный въ плащъ и шляпу съ широкими полями.
-- Выйдя изъ кареты онъ пошелъ по направленію къ гостинницѣ.
Вдругъ онъ услышалъ шаги и остановившись увидѣлъ въ нѣкоторомъ отдаленіи человѣка, шедшаго по направленію къ дюнѣ, который казалось не замѣчалъ его.
Человѣкъ въ плащѣ немного наклонился, чтобы лучше разглядѣть шедшаго навстрѣчу.
-- Макъ-Алланъ! назвалъ онъ.
Ирландецъ остановился, но черезъ мгновеніе замѣтилъ уже того, кто его позвалъ.
-- Я только что шелъ посмотрѣть тутъ ли вы, г. фонъ Арно, сказалъ онъ, подходя ближе, какъ вы сами могли видѣть, все удалось вполнѣ, оба теперь тамъ, въ гостинницѣ. Я приготовилъ Джона Ралея, переговорите съ нимъ, онъ соглашается на все, когда ему хорошо платятъ.
-- А бывшій лѣсничій тоже наверху?
-- Да, въ комнатѣ рядомъ съ вашимъ непріятелемъ!
-- Этого молодца вы могли бы оставить полиціи, Макъ-Алланъ.
-- Это очень легко могло погубить все дѣло, отвѣчалъ ирландецъ, да и что вамъ о немъ безпокоиться, онъ завтра уйдетъ, онъ отправляется внутрь страны, такъ что вамъ остается будущая ночь для исполненія вашихъ плановъ.
-- Вы думаете хозяинъ будетъ согласенъ? спросилъ Митнахтъ.
-- На все, на что хотите, смѣясь сказалъ ирландецъ, онъ очень услужливъ! Я не даромъ выбралъ эту гостинницу. Только заплатите хорошенько, а Джонъ не будетъ вамъ препятствіемъ.
-- Я не останусь въ долгу ни у васъ, ни у хозяина, Макъ-Алланъ, съ вами я расплачусь сегодня же вечеромъ, сказалъ Митнахтъ.
-- Тѣмъ лучше! Я хочу еще разъ увидать мою родину и Лондонъ, которыхъ я не видалъ двадцать лѣтъ и ѣду на томъ же параходѣ, на которомъ думалъ ѣхать вашъ непріятель, отвѣчалъ ирландецъ, я очень радъ путешествію, все-таки перемѣна. Мнѣ надоѣла вѣчная картежная игра по вечерамъ.
-- Вы ѣдете только въ Лондонъ или далѣе?
-- Очень можетъ быть что я проѣду на континентъ. Почему вы объ этомъ спрашиваете? Развѣ у васъ есть какое нибудь дѣло?
-- Мы поговоримъ съ вами объ этомъ потомъ, я хотѣлъ бы дать вамъ одно порученіе. Но тамъ идетъ кто-то...
-- Это Джонъ Ралей, хозяинъ гостинницы. У него нѣтъ ничего святого! Онъ продалъ свою собственную дочь въ веселое заведеніе, чтобы только избавиться отъ лишняго рта. Жена его умерла и онъ заботится только о деньгахъ. Сюда, Джонъ!
Хозяинъ увидалъ обоихъ мущинъ и подошелъ къ нимъ, такъ какъ онъ шелъ скоро, то видно было что онъ хромаетъ.
-- Что за ужасная погода, сказалъ онъ, просто хоть умирай съ голоду въ нашей глуши. Добрый вечеръ! Говоря это онъ слегка приподнялъ шляпу.
-- Послушайте, Джонъ, вотъ этотъ господинъ хочетъ переговорить съ вами относительно пріѣхавшихъ сегодня гостей, сказалъ Макъ-Алланъ хозяину, онъ имѣетъ съ ними дѣла.
-- Я такъ и думалъ, замѣтилъ Джонъ, говорите пожалуйста, сударь.
-- Младшій изъ нихъ уѣдетъ завтра, сказалъ Митнахтъ въ полголоса, старшій не долженъ ѣхать пока я не переговорю съ нимъ.
-- Онъ старый врагъ этого господина, пояснилъ Макъ-Алланъ, вы можете прямо говорить съ Джономъ Ралеемъ. Господинъ желаетъ никогда болѣе не встрѣчаться со своимъ врагомъ.
-- Понимаю, милордъ, понимаю.
-- Я хочу его вызвать, объяснилъ Митнахтъ, но еще не сегодня, а завтра ночью.
-- Главное дѣло въ томъ, чтобы отдѣлаться здѣсь отъ него навсегда, прибавилъ ирландецъ, милордъ находитъ, что для нихъ двоихъ на землѣ мало мѣста, этимъ все сказано, и такъ какъ онъ собирается ѣхать въ Европу, то объ немъ никто не станетъ справляться, родныхъ же у него никого нѣтъ.
Джонъ Ралей кивнулъ головой.
-- Вы поглядите только на него, смѣясь сказалъ Макъ-Алланъ, указывая Митнахту на хозяина, стоявшаго съ видомъ ожиданія, какъ отлично понимаетъ все этотъ человѣкъ. Знаете ли вы, чего онъ теперь ждетъ, объ чемъ думаетъ?
-- Когда я приду завтра ночью, отвѣчалъ Митнахтъ, то принесу съ собой вознагражденіе.
-- Ха, ха, ха! вы угадали! смѣясь сказалъ ирландецъ.
-- Не спѣшите, милордъ, замѣтилъ Джонъ, я еще ничего не сдѣлалъ, а кто дѣлаетъ такія дѣла, тотъ не забудетъ отдать вознагражденіе.
-- Какъ онъ знаетъ человѣческое сердце! вскричалъ Макъ-Алланъ. Но однако до завтра, Джонъ Ралей, спокойной ночи.
-- Прощайте, милордъ, отвѣчалъ хозяинъ, и пока Митнахтъ съ ирландцемъ возвращались къ дюнѣ, онъ, хромая, направился обратно къ дому.
-- Это человѣкъ, котораго можно употребить на все! говорилъ по дорогѣ Макъ-Алланъ, если вы въ его домѣ, или по близости, отправите на тотъ свѣтъ вашего противника, то Джонъ позаботится о томъ, чтобы онъ исчезъ безъ слѣда; подъ его домомъ течетъ канава, впадающая въ Гудзонъ и она унесетъ все, что должно исчезнуть. По крайней мѣрѣ я такъ слышалъ.
Они дошли въ это время до кареты и сѣли въ нее.
-- Вы ѣдете домой? спросилъ Макъ-Алланъ, въ такомъ случаѣ высадите меня у моей квартиры.
-- Хорошо, отвѣчалъ Митнахтъ и приказалъ своему кучеру сначала довезти ирландца, а потомъ уже ѣхать домой. Карета покатилась. Сильныя лошади быстро довезли ее до города.
-- Теперь скажите, Макъ-Алланъ, сколько вы хотите за сегодняшнюю услугу? спросилъ Митнахтъ.
-- Я знаю, что вы умѣете цѣнить заслуги, отвѣчалъ ирландецъ.
Митнахтъ вынулъ изъ кармана бумажникъ и ждалъ пока карета подъѣдетъ къ фонарю, чтобы различить деньги. Онъ вынулъ нѣсколько крупныхъ бумажекъ и подалъ Макъ-Аллану.
-- Тысячу разъ благодарю васъ, фонъ-Арно, желаю вамъ успѣха.
Митнахтъ молча кивнулъ головой.
-- Я еще увижу васъ до вашего отъѣзда, сказалъ онъ.
Въ это время карета доѣхала до дому, гдѣ жилъ Макъ-Алланъ, ирландецъ вышелъ и первымъ его дѣломъ по приходѣ домой было пересчитать полученныя отъ Митнахта деньги. Оказалось, что онъ получилъ тысячу долларовъ. Путешествіе въ Лондонъ и обратно было оплачено со всѣми путевыми издержками, а ему было необходимо ѣхать въ Лондонъ, чтобы продать украденныя у испанки драгоцѣнности, представлявшія изъ себя капиталъ не менѣе какъ въ тридцать тысячъ долларовъ. Въ Нью-Іоркѣ ихъ неудобно было продать, тогда какъ въ Лондонѣ это можно отлично устроить.
Положивъ деньги въ письменный столъ и заперевъ его, Макъ-Алланъ взглянулъ на часы. Было уже болѣе десяти часовъ.
Онъ погасилъ огонь и снова ушелъ изъ дома. Дождь все еще шелъ, онъ крѣпче завернулся въ плащь и направился къ тому мѣсту пятой аллеи, отъ котораго можно войти въ Центральный паркъ, въ которомъ въ это время было совершенно темно.
Макъ-Алланъ не боялся идти по почти пустымъ аллеямъ, въ которыхъ не горѣло ни одного фонаря. У него былъ всегда съ собой заряженный револьверъ и малѣйшая попытка подойти къ нему, была бы встрѣчена съ его стороны выстрѣломъ.
Войдя въ паркъ, Макъ-Алланъ направился въ ту боковую аллею, въ которой мы уже видѣли его, когда его преслѣдовала испанка.
Свѣтъ фонарей не проникалъ въ это мѣсто, но ирландецъ казался отлично знакомымъ съ мѣстностью, такъ какъ онъ прямо дошелъ до небольшаго домика сторожа и подошелъ къ его окну. Внутри было темно, сторожъ вѣроятно уже спалъ. Домикъ стоялъ вблизи широкой главной аллеи, которая вела къ лучшему мѣсту въ паркѣ, называемому "The Mail" и тутъ еще виднѣлись тамъ и сямъ пѣшеходы и ѣдущіе; тутъ было гораздо свѣтлѣе, такъ какъ аллею освѣщало множество газовыхъ фонарей.
Убѣдившись что сторожъ спитъ, онъ пошелъ къ маленькому сараю, находившемуся за домомъ, и вошелъ въ него, такъ какъ онъ былъ открытъ.
Тутъ стояли разныя лопаты, палки и т. п. вещи. Макъ-Алланъ взялъ заступъ, но дѣлалъ все такъ осторожно, что сторожъ ничего не могъ слышать.
Тогда онъ снова вышелъ изъ сарая и черезъ кусты возвратился на отдаленную аллею, съ которой Бэлла подсматривала за нимъ, но ничего не видѣла.
Онъ свернулъ съ дорожки и дошелъ черезъ кусты до небольшой лужайки. Тутъ онъ подошелъ къ старому вязу, подъ которымъ лежало много листьевъ.
Взявъ заступъ, онъ сначала разбросалъ листья, потомъ началъ копать подъ ними землю.
По близости никого не было, кто бы за нимъ наблюдалъ, поэтому онъ съ полнымъ вниманіемъ принялся за работу.
Онъ усердно копалъ, ни его руки, не привыкшія къ такой работъ, скоро устали, кромѣ того, онъ вообще не отличался силой, но земля была въ этомъ мѣстѣ мягкая, такъ какъ онъ самъ, не задолго передъ этимъ, зарылъ тутъ драгоцѣнности испанки. Когда наконецъ онъ дорылся до шкатулки, но еще не успѣлъ ее вынуть, на ближайшей аллеѣ вдругъ раздался женскій крикъ:
-- Помогите! меня кусаютъ! сюда! громко кричалъ голосъ, тысячу долларовъ, кто спасетъ меня!
Макъ-Алланъ вскочилъ, онъ ясно слышалъ крикъ, а услышавъ про награду, которую обѣщала кричавшая, онъ оставилъ заступъ около ямы и вынувъ револьверъ поспѣшилъ на помощь.
-- Помогите! раздалось еще разъ, помогите!
Макъ-Алланъ поспѣшно выбѣжалъ на аллею, но въ эту минуту ему послышалось, что крикъ о помощи раздался гораздо дальше. Онъ поспѣшилъ по этому направленію, но тутъ все затихло и въ темнотѣ онъ не могъ ничего различить.
Неужели кричавшая могла такъ скоро исчезнуть? Или нападавшіе убили ее и она замолкла?
Но тутъ Макъ-Аллану надо было подумать о своей собственной безопасности, поэтому, не заботясь о дальнѣйшей судьбѣ кричавшей, онъ поспѣшно вернулся къ ямѣ подъ вязомъ.
Вставъ на колѣни, онъ наклонился въ яму, чтобы вынуть шкатулку съ драгоцѣнностями, но вдругъ ужасъ охватилъ его. Онъ напрасно ощунывалъ дно ямы, шкатулка не попадалась ему подъ руки, онъ сталъ рыть землю еще глубже, но все напрасно, шкатулка пронала!
Макъ-Алланъ заскрипѣлъ зубами, онъ еще не находилъ объясненія случившагося, но у него мелькнуло предчувствіе.
Онъ снова сталъ рыть, но наконецъ бросилъ напрасный трудъ и вдругъ недалеко отъ себя онъ услышалъ ироническій смѣхъ.
Онъ вздрогнулъ; прежній крикъ о помощи и этотъ торжествующій смѣхъ принадлежали одному человѣку. Его перехитрили! Онъ узналъ этотъ голосъ, или ему по крайней мѣрѣ показалось, что онъ узналъ его. Онъ сжалъ кулаки; за нимъ, очевидно, наблюдали шагъ за шагомъ и подсматривавшей удалось похитить у него все.
Этотъ смѣхъ вывелъ его изъ себя. Ярость выразилась на его блѣдномъ лицѣ и выхвативъ револьверъ онъ бросился къ тому мѣсту, гдѣ раздался смѣхъ, рѣшившись оружіемъ наказать того, кто вырвалъ у него его покражу.
Но было слишкомъ поздно! Послышался стукъ колесъ.
Макъ-Алланъ поспѣшилъ къ ближайшей экипажной биржѣ, взялъ лучшую карету и приказалъ кучеру ѣхать какъ можно скорѣе, назвавъ ему адресъ виллы испанки.
Кучеръ погналъ лошадей и черезъ четверть часа Макъ-Алланъ входилъ въ подъѣздъ виллы испанки.
Служанка, принявшая его была удивлена его лихорадочной поспѣшностью.
-- Что случилось? спросила она, снимая съ него верхнее платье.
-- Дома ли сенора? спросилъ ирландецъ.
-- Конечно! Она наверху въ пріемныхъ комнатахъ! Гости уже собрались, отвѣчала служанка.
Она была дома? А между тѣмъ Макъ-Аллану показалось. что онъ слышалъ ея голосъ, ея смѣхъ. Неужели же онъ ошибся?
-- Не уѣзжала ли куда-нибудь сенора и давно ли вернулась? спросилъ онъ снова.
-- Этого я не знаю, отвѣчала дѣвушка, сенора была сначала въ будуарѣ, а теперь въ гостиной!
Ирландецъ поспѣшно поднялся по лѣстницѣ и вошелъ въ ярко-освѣщенныя комнаты. Костюмъ его былъ, послѣ всего происшедшаго, въ нѣкоторомъ безпорядкѣ, тогда какъ другіе гости, мущины и дамы, были въ самыхъ элегантныхъ костюмахъ, но онъ не замѣчалъ ничего и въ волненіи даже не кланялся никому изъ знакомыхъ.
Наконецъ онъ увидалъ передъ собою испанку, она насмѣшливо улыбалась, на ней былъ надѣтъ богатый брилліантовый уборъ, подаренный ей однимъ богатымъ негоціантомъ и составлявшій самую лучшую изъ всѣхъ ея драгоцѣнностей... и теперь Макъ-Алланъ видѣлъ на ней эти роскошныя серьги, ожерелье и браслеты.
-- А, Макъ-Алланъ, вскричала она, увидавъ ирландца, который не могъ оторвать глазъ отъ ея брилліантовъ, что случилось? Какой у васъ видъ?
Отъ злобы и удивленія, ирландецъ не въ состояніи былъ произнести ни слова.
-- Боже мой! Вамъ дурно? сказала Бэлла, стоявшая рядомъ съ лордомъ Стоуэромъ, который насмѣшливо глядѣлъ на поблѣднѣвшаго отъ злобы ирландца и казалось зналъ причину его ярости.
Тогда Макъ-Алланъ овладѣлъ собою и заставилъ себя улыбнуться.
-- Со мной ничего, сенора, мнѣ только сказали сейчасъ, что вы подвергались нападенію въ Центральномъ паркѣ, сказалъ онъ.
-- И вы безпокоились обо мнѣ?
-- Мнѣ говорили будто васъ видѣли и слышали, продолжалъ ирландецъ съ насмѣшкой.
-- И вы заботились обо мнѣ, Макъ-Алланъ, какъ вы добры! насмѣшливо отвѣчала Бэлла, но теперь вы видите, что я здорова и вся исторія въ паркѣ могла быть недоразумѣніемъ, такъ какъ кто ходитъ въ это время года и еще такъ поздно въ Центральный паркъ, сказала испанка. Но такъ какъ вы принимаете во мнѣ такое участіе, то я могу порадовать васъ, мои брилліанты, о дерзкой пропажѣ которыхъ вы вѣроятно знаете, нашлись благодаря одному счастливому случаю.
-- Это рѣдкость! проговорилъ ирландецъ, что это за случай, если можно узнать?
-- Просто глупость воровъ! отвѣчала испанка. Укравъ такія вещи надо вести себя умнѣе, чѣмъ велъ себя тотъ, кто укралъ мои сокровища! Но онъ долженъ радоваться, что я довольствуюсь тѣмъ, что ко мнѣ вернулись мои вещи, а не передаю его въ руки правосудія. Неправда ли, Макъ-Алланъ? Я слышала, что вы ѣдете въ Европу, въ Ирландію и въ Лондонъ. Можетъ тамъ такіе люди какъ вы, на что-нибудь годятся! Желаю вамъ счастливаго пути! Пойдемте, милордъ, обратилась она къ своему кавалеру и повернулась къ ирландцу спиной, а Макъ-Алланъ счелъ за лучшее сейчасъ же удалиться.
XXV.