Выйдя счастливо изъ комнаты, гдѣ вмѣсто Лили онъ нашелъ сумасшедшую, Гедеонъ Самсонъ, сейчасъ же обратился въ Дорѣ съ вопросомъ гдѣ молодая дѣвушка.
-- Вы про кого говорите? про мнимую графиню? равнодушно спросила Дора.
-- Про кого же я могу говорить, какъ не про больную, которая до сихъ поръ была здѣсь? съ гнѣвомъ отвѣчалъ Гедеонъ. Гдѣ она?
-- Я не знала что вы хотѣли ее видѣть, возразила Дора, я отвела ее, по ея желанію ко вновь приведенной больной, такъ какъ онѣ знакомы другъ съ другомъ.
-- Къ бѣшенной? поспѣшно вскричалъ Гедеонъ.
-- Да, коротко отвѣчала Дора.
-- Вы сами взбѣсились, яростно вскричалъ Гедеонъ или вы потеряли остатокъ сознанія?
-- Остановитесь, г. Самсонъ, перебила его сидѣлка, я поступила такъ потому, что думала принести обѣимъ пользу.
-- И, сколько я помню, вы вечеромъ отвели туда же бѣшенную старую вдову?
-- Да, она тоже тамъ!
Гедеонъ не сказалъ больше ни слова, но поспѣшно вырвалъ у сидѣлки ключи и бросился по корридору.
Дора съ ненавистью взглянула въ слѣдъ уходящему, она всегда дѣлала все, что ей хотѣлось, и не одинъ докторъ оставлялъ больницу по ея милости! Кромѣ того ему самому неловко было бы поднимать исторію, такъ какъ его могли спросить для чего онъ очутился ночью въ комнатѣ больной, что было противно правиламъ дома.
Мещу тѣмъ, Гедеонъ поспѣшно добѣжалъ до дверей комнаты для бѣшенныхъ, но не могъ найти нужнаго ключа.
-- Помогите! раздался за дверями слабый голосъ. Неужели никто не придетъ спасти меня! Помогите!
Это былъ голосъ Лили! Въ лихорадочномъ волненіи онъ пробовалъ одинъ ключь за другимъ.
Дора медленно шла по корридору радуясь, что Гедеонъ не находитъ ключа.
-- Сюда! закричалъ онъ, откройте дверь! Развѣ вы не слышите, что зовутъ на помощь.
Дора подошла къ двери.
-- Для чего же вы вырвали у меня ключи, сказала она.
-- Откройте же, я вамъ приказываю!
-- Помогите! ради Бога помогите! снова раздался голосъ Лили.
-- Тутъ вѣрно случилось несчастіе, замѣтила Дора, я слышу голосъ бѣшенной.
-- И вы помѣстили ихъ вмѣстѣ?
Дверь была наконецъ была открыта и свѣтъ фонаря, который держала въ рукахъ Дора, проникъ въ комнату.
Ужасная картина представилась тогда взорамъ.
Лили лежала на полу полумертвая отъ страха, а на одномъ изъ стульевъ билась, привязанная за руку, бѣшенная. Ремень еще держался, но она такъ страшно рвалась, что вся рука была въ крови. На постели лежала мертвая Софія.
Увидя входящихъ, Лили бросилась было имъ навстрѣчу, но снова упала безъ силъ.
Гедеонъ вырвалъ фонарь изъ рукъ сидѣлки.
-- Посмотрите сами на послѣдствія вашего легкомыслія! Я сейчасъ же долженъ доложить обо всемъ директору! вскричалъ онъ. Свяжите прежде всего бѣшенную, она вывихнетъ себѣ руку. Полъ покрытъ кровью. Другая сумасшедшая умерла.
Тутъ Дора подошла ближе.
-- Умерла? спросила она, впрочемъ она и такъ недолго бы протянула.
Затѣмъ она схватила бѣшенную и силою посадивъ на желѣзный стулъ, въ одно мгновеніе крѣпко привязала находившимся у стула множествомъ ремней. Безумная кричала въ безсильной ярости. Видъ ея былъ ужасенъ. Ея ногти, губы я зубы были покрыты кровью, на шеѣ у нея были раны, волосы растрепаны, платье разорвано, глаза, казалось, хотѣли выскочить изъ орбитъ.
-- Въ комнатѣ нѣтъ огня! принесите лампу и зажгите огонь въ фонарѣ надъ дверями, а также приведите сюда безумную изъ отдѣльной комнаты и привяжите на постели.
Дора конечно не могла не исполнить его приказанія, но она не торопилась. Тогда Гедеонъ, держа въ рукахъ фонарь, подошелъ къ Лили и хотѣлъ поднять ее, но Дора опередила его и поднявъ на руки безчувственную дѣвушку понесла ее съ собою.
-- Куда? вскричалъ Гедеонъ.
-- Куда? конечно назадъ въ ея комнату и я прошу, чтобы впередъ никто не ходилъ туда въ непоказанное время.
Она унесла Лили, а Гедеонъ яростно сжалъ кулаки.
-- Погоди ты, проклятая! прошипѣлъ онъ. Ты раскаешься въ своихъ словахъ.
Онъ подошелъ къ бывшей недалеко ручькѣ звонка и позвонилъ.
Черезъ нѣсколько минутъ явился инспекторъ.
Гедеонъ приказалъ убрать мертвую.
Явились двое сторожей и унесли покойницу.
Вскорѣ послѣ этого возвратилась Дора съ безумной, которая напала на Гедеона въ комнатѣ Лили. Она отнесла ее въ комнату для бѣшенныхъ и привязала къ постели, затѣмъ вымыла сама слѣды крови на полу.
Гедеонъ далъ ей нѣсколько приказаній и затѣмъ ушелъ, а вскорѣ послѣ этого наступило утро.
Нѣсколько часовъ спустя въ больницу явился Бруно справиться о Лили.
-- Вы пришли какъ разъ во время, сударь, чтобы присутствовать при строгомъ слѣдствіи, сказалъ ему инспекторъ.
-- Что это за слѣдствіе? спросилъ Бруно.
-- Слѣдствіе относительно прискорбнаго обстоятельства, случившагося прошлою ночью! Но войдите въ пріемную, я доложу о васъ.
-- Кого касается это прискорбное происшествіе? спросилъ Бруно, поблѣднѣвъ отъ страшнаго предчувствія.
-- Въ заведеніи есть покойница! отвѣчалъ инспекторъ и оставилъ Бруно, чтобы доложить о немъ.
Директоръ сейчасъ же принялъ его.
Бруно въ сильномъ волненіи вошелъ въ дѣловой кабинетъ директора, гдѣ уже были Гедеонъ и Дора.
-- Очень радъ васъ видѣть, г. фонъ-Вильденфельсъ, вскричалъ директоръ, я произвожу слѣдствіе и полагаю, что вы принимаете участіе въ обѣихъ особахъ, которыхъ оно касается, въ особенности мнимой графини Варбургъ.
-- Что случилось? графиня умерла? съ неописаннымъ безпокойствомъ вскричалъ Бруно.
-- Мнимая графиня жива, но другая безумная, къ сожалѣнію, была найдена мертвой въ комнатѣ для бѣшеныхъ, отвѣчалъ директоръ. Прошу васъ, садитесь! Я не нахожу въ поступкахъ сидѣлки Доры Бальдбергеръ ничего такого, что могло бы подать поводъ къ обвиненію ея въ неисполненіи своего долга, обратился затѣмъ директоръ къ Гедеону. Все дѣло заключается въ несчастномъ совпаденіи обстоятельствъ.
-- Сидѣлка должна была спросить позволенія прежде чѣмъ помѣщать вмѣстѣ различныхъ больныхъ, возразилъ Гедеонъ, или по крайней мѣрѣ, зная опасность этой бѣшенной, не оставлять ихъ однѣхъ.
-- Это дѣйствительно упущеніе, но вы слышали, что у сидѣлки были въ это время еще другія обязанности, которыхъ невозможно было отложить, заступился директоръ за Дору.
-- Господинъ Самсонъ сердится на меня совсѣмъ по другой причинѣ, возразила Дора, сегодня я еще промолчу, но въ другой разъ разскажу все.
-- Я требую чтобы вы сейчасъ же сказали, что вы знаете! дрожащимъ отъ гнѣва голосомъ вскричалъ Гедеонъ.
-- Мнимая графиня жаловалась мнѣ, что господинъ Самсонъ приходилъ къ ней ночью, объявила Дора.
-- Мало ли что говорятъ безумныя! поспѣшно вскричалъ Гедеонъ, это все ваши интриги! Если я хожу ночью къ сумасшедшимъ, то значитъ это нужно.
-- Да, въ этомъ случаѣ, Дора Вальдбергеръ, господинъ Самсонъ совершенно правъ, за больными надо наблюдать днемъ и ночью.
-- Графиня не больна и не ранена? спросилъ Бруно.
-- Нѣтъ, отвѣчала Дора, по ея желанію я помѣстила ее въ комнату, гдѣ была Софія Бургардъ. Ночью на эту безумную и еще на другую напалъ припадокъ бѣшенства, онѣ вступили между собою въ борьбу, въ которой одна нашла смерть, будь и по близости, ничего этого конечно не случилось бы.
-- Значитъ Софія Бургардъ умерла? спросилъ Бруно.
-- Въ сущности это благодѣяніе, замѣтилъ директоръ, она была бѣшенная, и можетъ быть, страдала бы еще долго. Во всякомъ случаѣ, на будущее время я буду строго наказывать малѣйшее упущеніе, замѣтьте это, Дора Вальдбергеръ! На этотъ разъ я вамъ прощаю, беря въ разсчетъ, что до сихъ поръ вы себя вели безукоризненно.
-- Могу я видѣть графиню? обратился Бруно къ директору.
-- Больная спокойна? спросилъ послѣдній.
-- Она очень взволнована и испугана происшествіями прошедшей ночи! отвѣчалъ Гедеонъ.
-- Въ такомъ случаѣ, я при всемъ желаніи не могу дозволить вамъ видѣть ея, сказалъ директоръ. Въ такихъ случаяхъ нужна величайшая осторожность. Вы видите какія послѣдствія имѣетъ малѣйшее упущеніе. Мнѣ очень жаль, что вы пріѣхали напрасно, но невозможно ухудшить положеніе больной какимъ-нибудь неосторожнымъ поступкомъ.
-- Мое посѣщеніе не сдѣлаетъ вреда бѣдной графинѣ, я только хочу убѣдиться каково ея положеніе, возразилъ Бруно, даю вамъ слово, что мое появленіе не сдѣлаетъ ей вреда.
-- Это невозможно. Мы сами, постоянно обращаясь съ больными, не можемъ заранѣе сказать какое впечатлѣніе произведетъ на нихъ то или другое обстоятельство, отвѣчалъ директоръ; но я хочу вамъ доказать, что мы всегда рады сдѣлать все возможное, а также и убѣдить васъ, что ночное происшествіе не имѣло другихъ послѣдствій. Вы увидите больную, но говорить съ ней я не могу вамъ дозволить.
Бруно принужденъ былъ довольствоваться этимъ, такъ какъ не имѣлъ возможности добиться лучшаго.
Дора привела его къ комнатѣ Лили и подвела къ маленькому окошечку въ двери. Лили спала. Бруно убѣдился, что она невредима и въ полной безопасности въ своей маленькой комнаткѣ.
Вотъ гдѣ должна была проходить молодость прелестной дѣвушки, которой жизнь, казалось, сулила одно счастье!
Но не все еще погибло! Бруно еще не оставлялъ надежды.
Богатство, оставленное отцомъ, принесло ей одно несчастіе. Будь она бѣдна, никто не начиналъ бы противъ нея такихъ ужасныхъ преслѣдованій, приведшихъ ея въ сумасшедшій домъ.
Бруно былъ въ страшномъ отчаяніи, но ничего не въ состояніи былъ сдѣлать! Всѣ его старанія хотя нѣсколько усладить несчастія любимой женщины, остались до сихь поръ безплодны. Точно также его старанія взять ея изъ дома сумасшедшихъ и отдать на попеченія его матери, остались безуспѣшны.
Теперь его послѣдняя надежда была на Гагена и на его старанія раскрыть всю интригу, для чего прежде всего надо было узнать жива ли Марія Рихтеръ.
-- Несчастная, думалъ Бруно глядя на невѣсту, помоги тебѣ Богъ. Я не могу остаться съ тобой, не могу сказать тебѣ. какъ горячо я тебя люблю, но твое сердце должно чувствовать это! Тяжелое время пройдетъ и мы будемъ счастливы вмѣстѣ!
Бросивъ послѣдній взглядъ на дѣвушку, Бруно долженъ былъ наконецъ уйти. Сидѣлка снова проводила его внизъ.
Бруно опять зашелъ къ директору, сказалъ ему какъ нашелъ больную, затѣмъ пошелъ взглянуть на трупъ несчастной сестры Губерта.
Вернувшись домой поздно вечеромъ онъ нашелъ у себя Гагена, съ нетерпѣніемъ ожидавшаго его.
Поздоровавшись съ Бруно, докторъ сейчасъ же вынулъ изъ кармана бумагу.
-- Извѣстіе отъ полицейскаго инспектора? спросилъ Бруно.
-- Прочитайте! отвѣчалъ Гагенъ, бывшій очевидно въ хорошемъ расположеніи духа.
Бруно развернулъ бумагу, это была телеграмма изъ Нью-Іорка, короткая, но многозначущая.
"Марія Рихтеръ найдена. Нейманъ."
-- Гагенъ! вскричалъ онъ, держа телеграмму въ рукахъ, возможно ли это? Эта находка рѣшитъ все! Телеграфируйте Нейману, чтобы онъ во чтобы то ни стало привезъ сюда Марію Рихтеръ.
-- Я уже сдѣлалъ это, отвѣчалъ Гагенъ, и долженъ вамъ признаться, что меня удивляетъ это извѣстіе!
-- Меня оно также удивляетъ! согласился Бруно, чей же трупъ былъ въ такомъ случаѣ выданъ за трупъ Лили, про который она утверждала, что это трупъ ея молочной сестры?
-- Этотъ вопросъ точно также удивляетъ меня и я въ неописанномъ волненіи, сказалъ Гагенъ, такъ что мнѣ хочется самому поѣхать туда.
-- Это было бы самое лучшее, Гагенъ! Но относительно этого извѣстія сомнѣній быть не можетъ, оно написано въ слишкомъ рѣшительномъ тонѣ. Слѣдъ, который онъ преслѣдовалъ отъ Гамбурга, оказался вѣренъ.
-- Мы завтра же получимъ новыя свѣдѣнія, такъ какъ я телеграфировалъ, чтобы онъ увѣдомилъ о подробностяхъ. Я въ неописанномъ безпокойствѣ. Это обстоятельство по всей вѣроятности поставитъ все дѣло на новый путь.
Тогда Бруно разсказалъ своему другу о томъ, что произошло въ домѣ сумасшедшихъ и о смерти сестры Губерта.
-- Когда онъ убѣжалъ, онъ поручилъ мнѣ свою сестру, сказалъ Гагенъ, но не въ моей власти было отстранить это несчастіе! Когда я былъ въ послѣдній разъ въ сумасшедшимъ домѣ, мнѣ показалось, что управленіе этимъ заведеніемъ крайне неудовлетворительно, надѣюсь, что по этому происшествію будетъ произведено строгое слѣдствіе и ихъ заставятъ держать больше сидѣлокъ и сторожей.
-- Кажется, что бывшему лѣсничему удалось благополучно бѣжать, а теперь онъ успокоится на счетъ единственнаго близкаго человѣка, оставленнаго имъ здѣсь, замѣтилъ Бруно.
-- Она была неизлѣчима, я самъ убѣдился въ этомъ, а что за жизнь ей приходилось вести! Ея жизнь была однимъ мученіемъ, такъ что смерть положитель- мое освобожденіе. Губертъ можетъ теперь спокойно искать себѣ новаго отечества. Если ему удастся счастливо добраться до Нью-Іорка, то онъ также будетъ искать слѣды Маріи Рихтеръ. Но знаете что, вдругъ перебилъ Гагенъ самъ себя, знаете что меня безпокоитъ? Я уже говорилъ вамъ, что этотъ Митнахтъ уѣхалъ. Графиня его отпустила и онъ убрался неизвѣстно куда.
-- Если онъ дѣйствительно получилъ большую сумму, то вѣроятно отправился въ Парижъ, повеселиться! Удивительно, что графиня такъ неожиданно отпустила его.
-- Его исчезновеніе мнѣ крайне подозрительно. Все что ни дѣлаетъ этотъ человѣкъ имѣетъ цѣль, но на этотъ разъ и не могу угадать его намѣренія.
Друзья поговорили еще нѣсколько времени обо всѣхъ этихъ событіяхъ и затѣмъ разстались.
Но напрасно ждалъ Гагенъ на слѣдующій день отвѣта на свою депешу, прошелъ и еще день, а никакого извѣстія не было получено.
Безпокойство друзей увеличивалось. Гагенъ телеграфировалъ еще разъ и снова не получилъ отвѣта.
Однако, дней десять спустя, изъ Нью-Іорка неожиданно пришло письмо, адресованное къ Гагену, отъ имени мистера Кингбурна. Въ этомъ письмѣ было высказано намѣреніе Маріи Рихтеръ не оставлять болѣе Америки. Кромѣ того, онъ давалъ понять, что мисъ Рихтеръ не можетъ особенно довѣрять совершенно незнакомому человѣку, называющему себя г. Нейманомъ. Въ заключеніе было сказано, что мистеръ Кингбурмъ зимой не будетъ жить въ своемъ имѣніи въ Питсбургѣ, а переѣдетъ въ Нью-Іоркъ. Письма или депеши проситъ отправлять въ Нью-Іоркъ. на имя его секретаря, Боба, до востребованія.
Это письмо давало достаточныя объясненія. Нейману не удалось уговорить Марію Рихтеръ ѣхать въ Европу и можетъ быть онъ даже уже возвращается назадъ, почему и не отвѣтилъ на депеши.
Тогда Гагенъ объявилъ Бруно, что рѣшился отправиться самъ въ Нью-Іоркъ, такъ какъ надо было во что бы то ни стало привезти Марію Рихтеръ и ея разсказомъ разсѣять мракъ, окружающій случившееся съ Лили.
Приготовившись по отъѣзду онъ послалъ въ Нью-Іоркъ, мистеру Бобу, слѣдующую депешу:
"Ѣду въ Нью-Іоркъ".
Что касается Неймана, то отъ него не было больше никакихъ извѣстій, это еще болѣе убѣдило Бруно, что личное присутствіе тамъ Гагена необходимо.
Друзья простились. Бруно пожелалъ Гагену счастливаго пути и скораго возвращенія вмѣстѣ съ Маріей Рихтеръ, хотя ему и было тяжело разставаться съ другомъ, но зато его поддерживала надежда на скорое окончаніе несчастій любимой женщины.
III.