Милошъ.

Спустя нѣсколько недѣль послѣ описанныхъ нами событій, однажды вечеромъ въ сильную бурю, какой то незнакомецъ шелъ со станціи желѣзной дороги въ городъ неся подъ плащемъ небольшой ручной чемоданъ.

Судя по его походкѣ, незнакомецъ долженъ былъ быть еще не старъ.

Казалось что онъ былъ въ городѣ чужой. На углу одной улицы онъ остановился чтобы прочитать ея названіе, довольно ярко освѣщенное фонаремъ. Въ эту минуту свѣтъ фонаря упалъ также и на его лицо и можно было увидать что это молодой человѣкъ лѣтъ около двадцати восьми. Типъ его лица и длинные бакенбарды выдавали въ немъ иностранца. Рѣзкія черты лица, большіе, темные глаза и необъяснимая смѣсь выраженія ума и твердости, составляли въ общемъ очень интересную наружность.

-- Это Блюменштрассе, пробормоталъ онъ. Въ такомъ случаѣ это здѣсь, въ томъ домѣ у котораго стоитъ бѣлая скамья, но что если ее убрали?

Шелъ сильный дождь, но путешественникъ, казалось, не обращалъ на него никакого вниманія. Улицы были пусты и мрачны.

Вдругъ незнакомецъ остановился, онъ увидѣлъ передъ однимъ изъ домовъ скамью.

Онъ подошелъ ближе и старался прочесть надпись на дверяхъ, но было черезчуръ темно. Тѣмъ не менѣе, должно быть, онъ рѣшилъ, что пришелъ туда, куда надо, такъ какъ сейчасъ же позвонилъ.

Почти въ ту же минуту дверь отворилась и въ ней показалась голова старой служанки Гагена.

-- Кто тутъ? спросила она, а, теперь вижу, а то такая тьма, хоть глазъ выколи. Вы желаете видѣть господина доктора?

-- Да, доктора Гагена, отвѣчалъ незнакомецъ.

-- Въ такомъ случаѣ войдите, только сначала оботрите ноги.

Незнакомецъ исполнилъ приказаніе и затѣмъ вошелъ въ переднюю.

Въ эту минуту самъ Гагенъ отворилъ дверь кабинета,

Увидя гостя, котораго онъ казалось сейчасъ же узналъ, Гагенъ пробормоталъ какое то привѣтствіе и сейчасъ же ввелъ его въ теплый и ярко освѣщенный кабинетъ.

Войдя незнакомецъ снялъ шляпу.

-- Я не зналъ гдѣ мнѣ остановиться, ваша свѣтлость, прошепталъ онъ.

-- Остановись здѣсь Милошъ, отвѣчалъ Гагенъ.

Названный Милошемъ осторожно поставилъ чемоданъ въ уголъ, положилъ на стулъ плащь и шляпу и остался въ изящномъ, темнозеленомъ охотничьемъ кафтанѣ, какіе носятъ егеря высокопоставленныхъ особъ, и лѣсничій.

-- Ты только что пріѣхалъ, Милошъ? спросилъ Гагенъ.

-- Точно такъ, ваша свѣтлость.

-- Ты прямо изъ Парижа?

-- Да, ваша свѣтлость.

-- Получилъ-ли ты мое послѣднее письмо и исполнилъ ли мое порученіе?

-- Все исполнилъ, ваша свѣтлость. Хотя я не могъ ихъ исполнить такъ скоро, какъ хотѣлъ, поэтому я здѣсь только сегодня. Задержка произошла по причинѣ Леона Брассара, остальное же все я исполнилъ въ одинъ день, дѣло же молодаго Брассара задержало меня, но какъ я узналъ наконецъ онъ уже нѣсколько лѣтъ какъ не живетъ болѣе въ Парижѣ.

-- Былъ ли ты на квартирѣ, гдѣ онъ прежде жилъ?

-- Въ Латинскомъ кварталѣ, въ улицѣ Гренель, номеръ 44, какъ вы мнѣ сказали адресъ, ваша свѣтлость.

-- И что ты тамъ нашелъ?

-- Стараго Брассара, слѣпаго и въ нищетѣ?

-- Какъ слѣпаго и въ нищетѣ?

-- Точно такъ ваша свѣтлость, его жена умерла и Леонъ бросилъ его.

-- Онъ посѣщалъ университетъ?

-- Старикъ жаловался, что его исключили.

-- Значитъ онъ дѣлалъ какія нибудь шалости? спросилъ Гагенъ, котораго очевидно сильно интересовала судьба молодаго Брассара.

-- Не одно это, онъ взялъ у старика все его небольшое состояніе и убѣжалъ съ нимъ.

Это извѣстіе казалось испугало Гагена, нѣсколько мгновеній онъ не могъ произвести ни слова, такъ былъ онъ пораженъ.

-- Это тебѣ сказалъ самъ Брассаръ? спросилъ онъ, какъ бы не вѣря возможности подобнаго случая.

-- Точно такъ, ваша свѣтлость, старый Брассаръ запретилъ мнѣ говорить вамъ объ этомъ, но я получилъ приказаніе отыскать молодаго Брассара и мой долгъ велѣлъ мнѣ передать все, что я узналъ относительно него. Онъ взялъ у старика ночью одиннадцать тысячъ франковъ, и съ ними исчезъ, такъ что никто не знаетъ гдѣ онъ теперь.

-- Это ужасно! прошепталъ Гагенъ едва слышно, мои опасенія оправдываются, материнскія черты сказываются въ немъ.

-- Я отправился въ медицинскій факультетъ, продолжалъ Милошъ, тамъ мнѣ сказали что пріятелемъ Брассара былъ нѣкто де-Фламаганъ, извѣстный негодяй. Этого Фламагана я нашелъ наконецъ въ клозери де-Лила, танцующимъ канканъ. Я заговорилъ съ нимъ и какъ кажется понравился ему, тогда мнѣ удалось навести разговоръ на молодаго Брассара. Ого, вскричалъ онъ полусердито, полупрезрительно, вы также знаете этого мошенника?

-- Стой Милошъ! перебилъ Гагенъ донесеніе своего вѣрнаго слуги, кончай скорѣе! Нашелъ ли ты Леона Брассара?

-- Нѣтъ, ваша свѣтлость.

Наступило непродолжительное молчаніе. Гагенъ былъ очевидно огорченъ, но онъ скоро овладѣлъ собою.

-- Почему этотъ Фламаганъ назвалъ своего бывшаго друга мошенникомъ? спросилъ онъ.

-- За то что тотъ отнялъ у него возлюбленную, одну танцовщицу.

Снова наступило молчаніе.

-- Старый Брассаръ терпитъ теперь нужду? спросилъ Гагенъ.

-- По видимому, да. ваша свѣтлость.

-- До него не доходило никакихъ извѣстій о молодомъ Брассарѣ?

-- Нѣтъ! Ни отъ него, ни отъ Фланагана мнѣ не удалось ничего узнать, но въ Ліонѣ мнѣ удалось найти брошенную Брассаромъ танцовщицу Рейвету, она думала, что онъ отправился въ Вѣну, чтобы продолжать свои занятія и еще лучше изучить нѣмецкій языкъ, хотя онъ и безъ того хорошо говорилъ на немъ.

-- Что она еще говорила?

-- Не много хорошаго, ваша свѣтлость, она была брошена имъ въ нуждѣ. Далѣе, слѣдъ его совершенно пропалъ. Рейнета утверждала, тѣмъ не менѣе, что въ Германіи Брассаръ долженъ былъ назваться нѣмецкимъ именемъ.

-- Такъ это все! Дѣйствительно, немного и много за то дурнаго, сказалъ сильно взволнованный Гагенъ. Но, несмотря на всѣ предосторожности, этого надо было опасаться, тихо прибавилъ онъ.

-- Я привезъ векселя на парижскихъ банкировъ, ваша свѣтлость, продолжалъ Милошъ, вынимая изъ кармана кожанный бумажникъ и подавая его доктору, послѣдній равнодушно бросилъ его на столъ, хотя тамъ была громадная сумма.

-- Милошъ, задумчиво продолжалъ онъ, могу я разсчитывать на твою вѣрность?

-- Я жизнью буду радъ пожертвовать для вашей свѣтлости, отвѣчалъ Милошъ.

-- Ты не разъ доказывалъ мнѣ твою вѣрность, а также ловкость и хитрость, сказалъ тогда Гагенъ, прежде всего ты долженъ будешь сдѣлать видъ, будто ты меня совершенно не знаешь, ты будешь писать мнѣ, а лично являться только тогда, когда это можно будетъ сдѣлать совершенно незамѣтно. Это самое главное.

-- Слушаю, ваша свѣтлость.

-- Ты никому не будешь говорить обо мнѣ. Здѣсь всѣ, даже моя служанка, знаютъ меня только какъ доктора Гагена.

-- Я не забуду этого, ваша свѣтлость.

-- Я дамъ тебѣ очень важное порученіе, продолжалъ Гагенъ, понижая голосъ, мнѣ необходимо знать, что происходитъ въ одномъ замкѣ, находящемся отсюда въ четырехъ миляхъ. Хозяйка этого замка, графиня Варбургъ, нуждается въ лѣсничемъ и егерѣ, такъ какъ прежній арестованъ.

-- Понимаю, ваша свѣтлость.

-- Ты отправишься туда завтра и навѣрно получишь мѣсто, такъ какъ ты ловокъ и имѣешь красивую наружность, но ты долженъ устроиться такъ, чтобы жить не въ домикѣ лѣсничаго, а въ замкѣ, и долженъ будешь обратить особенное вниманіе на двухъ особъ: на графиню и на ея управляющаго, фонъ-Митнахта.

-- Понимаю, ваша свѣтлость.

-- Ты долженъ только наблюдать и, время отъ времени, доносить мнѣ о томъ, что ты замѣтишь, цѣль моего порученія ты узнаешь впослѣдствіи и поймешь, что это было необходимо.

-- А мое имя, ваша свѣтлость? Мои бумаги?

-- Назови себя хоть Францемъ Милошемъ, что же касается бумагъ, то о нихъ особенно заботиться не станутъ. Ночь провели въ гостинницѣ, а завтра рано утромъ отправляйся въ Варбургъ.

-- Я могу сейчасъ идти, ваша свѣтлость?

-- Нѣтъ еще, отвѣчалъ Гагенъ; онъ подошелъ къ своему письменному столу и, написавъ чекъ на одного изъ своихъ парижскихъ банкировъ въ пятнадцать тысячъ франковъ, сталъ писать письмо.

"Мой дорогой, старый Брассаръ! Получите по прилагаемому здѣсь чеку на банкира Фульда, это мой долгъ вамъ, не отказывайтесь, я хочу, чтобы ваша старость была покойна; ступайте къ моему знакомому глазному врачу Мэндрипу, передайте ему мой поклонъ и скажите, что я прошу его вылечить ваши глаза. Надѣюсь, что, при свиданіи, найду васъ въ хорошей обстановкѣ! Расположенный къ вамъ..."

Затѣмъ слѣдовалъ знакъ, котораго непосвященный не могъ бы понять, послѣ этого Гагенъ положилъ письмо и чекъ въ конвертъ и написалъ адресъ господину Брассару, Парижъ, Гренельская улица, No 44.

Онъ поднялся и отдалъ письмо Милошу, который уже снова завернулся въ плащъ.

-- Черезъ десять домовъ отсюда есть почтовое отдѣленіе, ты пойдешь мимо него, отдай тамъ это письмо, приказалъ Гагенъ.

Милошъ взялъ свою шляпу и чемоданъ и поклонившись Гагену, поспѣшно оставилъ домъ.

Оставшись одинъ въ кабинетѣ, Гагенъ нѣсколько мгновеній простоялъ въ нерѣшительности и задумчивости.

-- Какое горе! прошепталъ онъ, я боюсь что этотъ юноша принесетъ мнѣ еще болѣе горя и мученій, чѣмъ я терпѣлъ до сихъ поръ; чтобы тамъ ни было онъ мой сынъ, моя плоть и кровь... Дай Богъ, чтобы не случилось ничего хуже этого перваго удара, поразившаго меня такъ неожиданно!

На слѣдующее утро Гагенъ отправился къ Бруно. Онъ нашелъ его готовымъ оставить постель, такъ какъ состояніе его здоровья улучшалось съ каждымъ днемъ.

Бруно уже зналъ все что случилось, Гагенъ разсказалъ ему все, какъ только это позволило состояніе его здоровья, и желаніе помочь Лили и скорѣе видѣть ее, можетъ быть сильно помогло его выздоровленію.

Гагенъ нашелъ Бруно въ отличномъ состояніи. Рана закрылась и общее состояніе значительно улучшилось, но этому онъ ничего не возразилъ на желаніе молодаго человѣка отправиться черезъ нѣсколько дней въ больницу Св. Маріи.

Конечно это было еще немного рано, такъ какъ малѣйшая простуда могла имѣть очень дурныя послѣдствія, но Гагенъ понималъ, что удерживать Бруно было бы безполезно. Хотя онъ не могъ освободить своей дорогой Лили, но по крайней мѣрѣ хотѣлъ утѣшить ее.

Двое друзей еще болѣе сблизились во время болѣзни Бруно, а неутомимыя заботы Гагена еще крѣпче связали ихъ. Бруно съ каждымъ днемъ все болѣе и болѣе привязывался къ таинственному Гагену, который тоже самое испытывалъ относительно выздоравливающаго, который былъ все еще очень слабъ, но во всякомъ случаѣ опасность миновалась и при хорошемъ уходѣ онъ долженъ былъ скоро совсѣмъ поправиться.

Вслѣдствіе всего сказаннаго, понитно, что Гагенъ постоянно просилъ своего друга быть какъ можно осторожнѣе и не ранѣе ѣхать къ Лили, какъ почувствовавъ себя совершенно здоровымъ.

Бруно обѣщался и просилъ Гагена поѣхать съ нимъ, когда онъ первый разъ выѣдетъ на воздухъ. Затѣмъ разговоръ былъ прерванъ приходомъ фонъ-Блюма и Ильменау, которые пришли справиться о здоровьи Бруно и были очень рады найдя его вставшимъ съ постели. Они горячо благодарили Гагена за его заботы, но онъ по обыкновенію выслушалъ эти похвалы очень холодно и поспѣшилъ уйти навѣщать своихъ больныхъ.

Усталый возвратился онъ вечеромъ домой и сѣлъ за ужинъ, приготовленный его старой служанкой, затѣмъ перешелъ въ кабинетъ, гдѣ уже былъ зажженъ, огонь.

Когда уже совсѣмъ стемнѣло раздался звонокъ и почти въ туше минуту въ кабинетъ вошелъ Милошъ.

-- Какъ ты скоро! вскричалъ Гагенъ.

-- Я пришелъ съ донесеніемъ, ваша свѣтлость.

-- Ты былъ сегодня весь день въ замкѣ?

-- Да, съ утра. Распросивъ меня графиня приняла меня къ себѣ на службу.

-- Я знаю, хотя и не былъ тамъ, что ты былъ остороженъ въ отвѣтахъ. Управляющій фонъ Митнахтъ все еще въ замкѣ?

-- Точно такъ ваша свѣтлость. Фонъ-Митнахтъ живетъ внизу, но не выходитъ изъ своихъ комнатъ.

-- Такъ значитъ онъ все еще разыгрываетъ арестованнаго, прошепталъ Гагенъ, гдѣ тебя помѣстили?

-- Домъ лѣсничаго оставленъ для матери и сестры прежняго лѣсничаго и мнѣ дали комнату въ замкѣ, недалеко отъ квартиры управляющаго отвѣчалъ Милошъ.

-- Хорошо, какъ кажется все идеіъ по моему желанію. Слышалъ ли ты что нибудь относительно умершей графини?

-- Отъ прислуги, да! умершую графиню принесли въ склепъ.

-- У графини была молочная сестра, Марія Рихтеръ, не слыхалъ ли ты также объ ней чего нибудь?

-- Это та молодая дѣвушка, которая уѣхала въ Америку?

-- Именно! Ты долженъ обращать большое вниманіе на все, что ты узнаешь относительно ея.

Въ эту минуту снова раздался звонокъ и служанка пошла отворить.

-- Поди въ сосѣднюю комнату, приказалъ Гагенъ.

Милошъ едва исполнилъ данное ему приказаніе, какъ въ дверь постучались и вслѣдъ за этимъ въ кабинетъ вошелъ съ легкимъ поклономъ полицейскій инспекторъ Нейманъ.

-- А, это вы! опять возвратились? сказалъ Гагенъ.

-- Да, сегодня, утромъ, отвѣчалъ Нейманъ; но вдругъ онъ замолчалъ и внимательно взглянулъ въ сосѣднюю комнату, дверь которой была пріоткрыта. Онъ замѣтилъ въ ней какую то тѣнь.

Ни слова не говоря, онъ жестомъ обратилъ вниманіе Гагена на это обстоятельство.

-- Ахъ, смѣясь сказалъ Гагенъ, это тѣнь моего секретаря Милоша, который пріѣхалъ вчера изъ Парижа и не подумалъ о томъ, что даже его тѣнь можетъ возбудить вниманіе. Милошъ мой довѣренный человѣкъ, господинъ инспекторъ, я прошу васъ говорить при немъ все, что вы хотите, я даже очень радъ, что ему придется присутствовать при нашемъ разговорѣ, такъ какъ онъ будетъ помогать въ Варбургѣ нашимъ трудамъ! Милошъ, поди сюда!

Милошъ сейчасъ же повиновался и Гагенъ представилъ его инспектору.

-- Вы пріѣхали изъ Гамбурга? спросилъ онъ послѣ этого.

-- Точно такъ, изъ Гамбурга.

-- И вы, не смотря на всѣ старанія, не могли ничего болѣе узнать.

Инспекторъ вопросительно взглянулъ на Гагена. какъ будто эти слова навели его на новую мысль.

-- Можетъ быть, ваша свѣтласть... нерѣшительно спросилъ онъ.

-- Вы думаете, что я узналъ что нибудь? да я думаю, что мы не должны больше искать.

-- Это удивляетъ меня, ваша свѣтлость.

-- Или вы открыли что нибудь новое?

-- Я попросилъ бы вашу свѣтлость сначала сообщить мнѣ что здѣсь случилось.

-- Въ пропасти нашли трупъ и я полагаю, что Марія Рихтеръ не далеко уѣхала, что по всей вѣроятности это ея трупъ, хотя, его хотятъ выдать за трупъ графини.

Нейманъ покачалъ головой.

-- Это дѣло дѣлается все необычайнѣе и запутаннѣе.

-- Мое предположеніе пока, не имѣетъ доказательствъ, да объ нихъ нечего и думать, пока мы не знаемъ куда уѣхала Марія Рихтеръ, сказалъ Гагенъ, я говорю основываясь лишь на моемъ убѣжденіи и на восклицаніи вырвавшемся при видѣ трупа у той, которую я считалъ графиней. Да, Милошъ, слушай внимательнѣе, ты говорилъ мнѣ, что трупъ графини поставили въ склепъ, я считаю этотъ трупъ, трупомъ молочной сестры графини, которая имѣла съ послѣдней нѣкоторое сходство. Но скажите мнѣ сначала, господинъ инспекторъ, что вы узнали за это время?

-- Мнѣ кажется, что я почти нашелъ доказательство дѣйствительнаго отъѣзда Маріи Рихтеръ въ Америку, отвѣчалъ инспекторъ.

-- Это было бы положительно чудомъ! Гововорите

-- Я ждалъ возвращенія парохода, на которомъ Марія Рихтеръ уѣхала изъ Гамбурга въ Нью-Іоркъ... Наконецъ онъ пришелъ. Это былъ пароходъ Фризія. Сейчасъ же по возвращеніи парохода я отправился наводить справки, сначала я узналъ только то, что одинъ богатый американецъ, жившій долгое время съ семействомъ въ Европѣ, возвратился назадъ въ Америку и увезъ съ собой гувернантку нѣмку. Какъ имя этой гувернантки, я не могъ узнать на пароходѣ и узналъ только то, что Американецъ былъ мистеръ Книгбурнъ и ѣхалъ въ Нью-Іоркъ изъ Бона.

-- Изъ Бона?

-- И теперь я прошу вашу свѣтлость обратить особенное вниманіе на мѣсто, изъ котораго была отправлена депеша.

-- Вы правы! депеша дѣйствительно была изъ Бона, согласился Гагенъ. Марія Рихтеръ была приглашена въ Бонъ.

-- Я обратился къ одному изъ офицеровъ парохода и оказалось, что онъ говорилъ съ мистеромъ Киггбурномъ и его молодой гувернанткой, но никогда не слыхалъ ея имени, такъ какъ ее постоянно звали просто "мисъ". Но по его описанію, эта молодая особа должна была быть никто иная, какъ та, которую мы ищемъ. Она была постоянно задумчива и одинъ разъ въ разговорѣ сказала что у нея нѣтъ больше никого въ Европѣ и что поэтому она навсегда простилась съ нею.

-- Это дѣйствительно странно! согласился Гагенъ.

-- Я отправился въ Бонъ, заключилъ Нейманъ свой разсказъ, чтобы убѣдиться въ справедливости слѣда и тамъ все что я узналъ подтвердилось. Нѣкто мистеръ Кингбурнъ, американецъ, прожилъ лѣто въ Бонѣ, а осенью отправился обратно въ Америку, взявъ съ собой гувернантку нѣмку. По описанію опять таки это была Марія Рихтеръ. Кромѣ того, я еще узналъ, что она пріѣхала въ Бонъ передъ самымъ отъѣздомъ Кингбурна. Вотъ все что я могъ узнать.

-- Теперь мои сомнѣнія снова возбуждены, сказалъ Гагенъ, чей же въ такомъ случаѣ трупъ нашли въ пропасти?

-- Развѣ ее нельзя было совсѣмъ узнать?

-- Платье, бѣлье, волосы, ростъ, даже одинъ знакъ на плечѣ, все заставило многихъ узнать въ трупѣ графиню -- но лицо было неузнаваемо, такъ оно пострадало при паденіи. Я почти начинаю сомнѣваться чтобы намъ удалось найти объясненіе.

-- Мнѣ кажется, замѣтилъ Нейманъ, что прежде всего надо убѣдиться дѣйствительно ли гувернантка Кингбурновъ -- Марія Рихтеръ.

-- Вы узнали адресъ Кингбурновъ?

-- Къ сожалѣнію, нѣтъ.

-- Въ такомъ случаѣ ему нельзя написать.

-- Но я найду его! Я могу завтра же отправиться въ Америку, сказалъ полицейскій коммисаръ.

-- Хорошо! поѣзжайте и во чтобы то ни стало, узнайте дѣйствительно ли гувернантка Кингбурновъ Марія Рихтеръ. Поѣзжайте со всѣми удобствами, господинъ инспекторъ, таково мое желаніе! Я завтра же дамъ вамъ чекъ на Лондонъ или Нью-Іоркъ. Въ настоящее же время примите мою благодарность за ваши труды.

Инспекторъ откланялся и ушелъ.

Тогда Гагенъ обратился къ Милошу.

-- Ты все слышалъ, сказалъ онъ, ты знаешь теперь достаточно, чтобы понять что тебѣ дѣлать. Будь остороженъ! Прежде всего надо проникнуть, въ тайну окружающую эта Марію Рихтеръ.

Милошъ также былъ скоро отпущенъ и оставилъ домъ доктора черезъ заднюю дверь.

XXXI.