Въ то время, какъ судъ произносилъ ужасный приговоръ надъ несчастнымъ Губертомъ, графиня Камилла въ лихорадочномъ ожиданіи стояла у окна своей комнаты. Съ минуты на минуту должны были вернуться изъ суда управляющій и Марія Рихтеръ. Кромѣ того графиня послала сейчасъ одного изъ слугъ верховымъ нарочнымъ въ городъ, приказавъ ему узнать, какой приговоръ произнесъ судъ надъ лѣсничимъ; такъ какъ, по словамъ ея, она боялась, что онъ будетъ самый тяжелый и хотѣла сейчасъ же сдѣлать кое-что для матери и сестры безумца, вѣдь онѣ были ничѣмъ не виноваты.
Наконецъ увидѣла она, что фонъ-Митнахтъ вмѣстѣ съ Маріей Рихтеръ возвращаются въ замокъ.
Графиня одна была въ своихъ покояхъ; служанокъ она удалила. Она такъ горѣла нетерпѣніемъ узнать какъ можно скорѣе результатъ судебныхъ преній, что сама вышла на встрѣчу управляющему и ждала его уже въ передней.
Вошелъ фонъ-Митнахтъ.
Онъ былъ одѣтъ, что называется, съ иголочки. Костюмъ его вполнѣ придавалъ ему видъ богатаго и знатнаго дворянина помѣщика. Черный, щегольской сюртукъ сшитъ былъ по послѣдней модѣ. Тоже самое можно было сказать о безукоризненно бѣломъ жилетѣ съ массивной золотой цѣпью, о рейтузахъ изъ тончайшей англійской кожи, о ботфортахъ и щегольской шляпѣ, которую граціозно держалъ онъ въ рукѣ; его холодное, невозмутимо-спокойное, энергичное лицо, обрамленное черной бородой, было непроницаемо, ни хорошаго ни дурнаго нельзя было прочесть въ этихъ почти неподвижныхъ чертахъ. На широкомъ, костлявомъ лицѣ и во всей мускулистой фигурѣ этого человѣка было что-то грубое, мужиковатое, плохо гармонировавшее съ тѣмъ джентльменскимъ видомъ, который старался онъ придать себѣ какъ костюмомъ, такъ и манерами.
-- Ну, что, узналъ результатъ? спросила графиня и лихорадочный блескъ глазъ ея выдавалъ ея нетерпѣніе.
-- Принесъ только относительно убійцы, не относительно милліона, отвѣчалъ фонъ-Митнахтъ, досадно, что пока еще и думать нечего о выдачѣ денегъ! Я слышалъ, что до этаго долга еще пѣсня, такъ какъ родъ смерти настоящей наслѣдницы...
-- Приговоръ -- каковъ приговоръ? спросила графиня, отправляясь съ фонъ-Митнахтомъ въ свой кабинетъ, гдѣ она могла быть спокойна, что никто ее не подслушаетъ.
-- Лѣсничій осужденъ на смерть!
Графиня свободно вздохнула -- довольная улыбка пробѣжала но блѣдному лицу ея -- теперь все было кончено!
-- Такъ осужденъ, тихо сказала она, "скоро же однако"
-- Это можно было предвидѣть заранѣе. Относительно денегъ я тоже навелъ справки такъ себѣ осторожно, исподволь, неофиціально, а частнымъ образомъ въ буфетѣ, гдѣ я встрѣтилъ давича однаго изъ совѣтниковъ -- о выдачѣ денегъ и думать нечего.
-- Это что еще значитъ? сердито спросила графиня.
-- А то, что родъ смерти настоящей наслѣдницы долженъ быть сперва опредѣленъ гораздо точнѣе или же нужно дождаться извѣстнаго срока.
-- Я желаю обстоятельно знать весь разговоръ!
-- Это что еще за повелительный тонъ позволяешь ты себѣ съ нѣкоторыхъ поръ относительно меня, строго сказалъ фонъ-Митнахтъ и въ тонѣ его голоса слышалась даже угроза. Это что такое? Или ты забыла, что ты безъ меня ничто?
-- Если бы я не привыкла къ этимъ страннымъ рѣчамъ, которыя по временамъ приходится мнѣ выслушивать отъ тебя, я бы въ свою очередь спросила тебя, кому обязанъ ты своимъ положеніемъ и всѣмъ что ты только имѣешь! съ принужденной улыбкой сказала графиня.
-- Изволь, я отвѣчу тебѣ на этотъ вопросъ! Что касается положенія -- я почти ничто, а имѣть я до сихъ поръ ровно ничего не имѣю! вызывающимъ тономъ сказалъ Митнахтъ, но, разумѣется, я разсчитываю получить кое-что въ будущемъ.
-- Къ чему всѣ эти счеты? прошептала графиня.
-- Ты права, мы нужны другъ другу, дѣла наши подвинутся впередъ, только тогда если мы будемъ дѣйствовать сообща, смотри не забывай этого.
-- Я хочу знать разговоръ о деньгахъ!
-- Милліонъ большею частію отданъ въ ростъ въ надежныя руки, частію подъ закладныя, частію въ государственный банкъ, разсказывалъ мнѣ чиновникъ, когда я незамѣтнымъ образомъ завелъ рѣчь о деньгахъ, какъ управляющему мнѣ было удобно сдѣлать это, невозбудивъ въ собесѣдникѣ своемъ ни малѣйшаго подозрѣнія! Здѣсь мы встрѣчаемся съ затруднительнымъ случаемъ, и выдача денегъ будетъ зависѣть отъ рѣшенія дворянской опеки, сказалъ старый, опытный чиновникъ.-- Но вѣдь преступленіе доказано и убійца сейчасъ осужденъ, возразилъ я.-- Все это такъ, говоритъ, но хоть убійство и доказано, однако убитая-то наслѣдница, до сихъ поръ еще не найдена и дѣло тутъ значитъ выходитъ далеко не такъ чисто и ясно, какъ при обыкновенныхъ убійствахъ!
-- Однако же нужно опредѣлить время, должно же взять во вниманіе и наслѣдниковъ покойной! Ты не спрашивалъ объ этомъ Куртъ?
-- Ты слишкомъ недальновидна, ты не понимаешь что въ подобномъ дѣлѣ нельзя дѣлать много вопросовъ, чтобы не выказать нетерпѣнія!
-- Ты могъ бы его и выказать!
-- Глупости! вспылилъ фонъ-Митнахтъ,-- или потому ты такъ нетерпѣлива, что желаешь наконецъ выплатить мнѣ такъ давно обѣщанныя суммы, въ такомъ случаѣ ты права!
Графиня запальчиво вскочила съ мѣста и бросила уничтожающій взглядъ на Митнахта.
-- Это что еще? чуть слышно спросила она, къ чему говоришь ты мнѣ это, безумный?
-- Оставимъ нѣжности! презрительно перебилъ ее фонъ-Митнахтъ, мы оба хорошо знаемъ, что нашли мы другъ въ другѣ, знаемъ мы также и то, что никогда не чувствовали мы любви другъ къ другу; никогда не позволяли мы себѣ этой роскоши! Мы встрѣтились, поняли другъ друга и сошлись, но опять таки скажу, не любовь связала насъ! Мы оба не понимаемъ этого чувства! И отлично! Мы сошлись на извѣстныхъ условіяхъ; выполнимъ ихъ и мы опять свободны. Тебѣ извѣстны мои условія; ты знаешь, чего добиваюсь я: я жду назначенной мнѣ отъ тебя награды за мою долголѣтнюю дружбу, тогда мы и разстанемся, а до тѣхъ поръ я твой союзникъ. Чѣмъ скорѣе разсчитаешься ты со мною, тѣмъ скорѣе избавишься отъ меня! Но пока еще я тебѣ все таки нуженъ. У меня было еще одно дѣло въ городѣ.
-- Навести справки о докторѣ Гагенѣ? напомнила ему графиня.
-- Такъ, такъ! и это я тоже исполнилъ неофиціально, а такъ себѣ исподволь. Онъ недавно еще переѣхалъ туда и живетъ совершеннымъ бобылемъ, вдвоемъ со старушкой экономкой. Въ городѣ всѣ удивляются, какъ это поселившись тамъ только недавно, онъ уже заваленъ дѣломъ,-- но это объясняется тѣмъ, что онъ безвозмездно лечитъ бѣдныхъ и даже ночью готовъ итти какую угодно даль на помощь къ больному.
-- Я полагаю, это ни болѣе, ни менѣе, какъ сходство!
-- Разумѣется, ни что иное, какъ случайное сходство съ принцемъ.
-- Къ чему называть имена! торопливо и почти шепотомъ перебила графиня своего друга и сообщника.
-- Тогда ему было лѣтъ двадцать шесть, прошло лѣтъ около десяти, значитъ теперь, если бы онъ дѣйствительно былъ живъ, ему могло бы быть самое большее лѣтъ тридцать шестью а докторъ Гагенъ, какъ я сегодня убѣдился, вглядѣвшись въ него хорошенько, по крайней мѣрѣ лѣтъ на десять старше, къ тому же у него нѣтъ ни той величественной осанки, ни тѣхъ аристократическихъ манеръ, что поражали всѣхъ въ господинѣ, на котораго отчасти похожъ онъ лицомъ, однимъ словомъ, это не онъ.
-- Странное однако же сходство, пробормотала Камилла. Вонъ кто-то скачетъ на дворъ, внезапно вскричала она, заслыша лошадиный топотъ, который сразу отогналъ отъ нея потокъ мыслей, занимавшихъ ее въ эту минуту.
Фонъ-Митнахтъ подошелъ къ одну.
-- Это лакей Максъ, сказалъ онъ.
-- Я посылала его въ городъ, узнать приговоръ,
-- Онъ идетъ на верхъ!
Фонъ-Митнахтъ проворно отошелъ отъ окна и всталъ въ почтительномъ отдаленіи отъ графини. Tête-à-tête съ нею онъ былъ другомъ и сообщникомъ, а при людяхъ долженъ былъ разыгрывать роль управляющаго.
Вслѣдъ за тѣмъ въ комнату вошелъ слуга Максъ. Онъ отвѣсилъ низкій поклонъ своей госпожѣ и въ почтительной позѣ остановился у дверей. Это былъ еще очень молодой человѣкъ съ свѣжимъ румянымъ гладкимъ лицомъ. Онъ былъ одѣтъ въ желтоватую ливрею съ большими пуговицами, украшенными графскимъ гербомъ.
-- Вы изъ города, сказала графиня и въ ея гордой, величественной осанкѣ, въ ея повелительномъ взгядѣ было что-то царственное.
-- Ну, чтоже, какой отвѣтъ принесли вы мнѣ?
-- Лѣсничій осужденъ на смерть, а его мать и сестра еще въ городѣ.
-- Вы говорили съ ними, Максъ?
-- Точно такъ, ваше сіятельство! Вдова лѣсничаго совсѣмъ не могла говорить, она была словно помѣшанная, а дочь сказала, что онѣ съ матерью не могутъ уѣхать изъ города, такъ какъ мать не хочетъ вернуться въ домикъ лѣсничаго, она хочетъ остаться тамъ, гдѣ ея сынъ.
-- Бѣдная женщина! Она достойна сожалѣнія! съ состраданіемъ сказала графиня, обращаясь къ управляющему, который стоятъ въ сторонѣ, оставался нѣмымъ свидѣтелемъ этого разговора. Вамъ нужно будетъ привести ее изъ города, куда дѣнется она тамъ, бѣдняжка?
-- Она ни зачто не хочетъ ѣхать! Да вотъ еще, докладывалъ слуга, сейчасъ разнесся въ городѣ слухъ, который, если онъ только справедливъ, чего я никакъ не могъ добиться, можетъ передѣлать весь процессъ.
-- Слухъ? какой это слухъ? спросила графиня.
-- Говорятъ, что ея сіятельство молодая графиня нашлась! отвѣчалъ слуга.
Ни одинъ мускулъ не дрогнулъ въ лицѣ графини, ни малѣйшимъ движеніемъ не выдала она волненія, которое, естественно должно было вызвать въ ней это неожиданное извѣстіе, такъ хорошо умѣла она владѣть собою въ подобныя минуты.
-- Молодая графиня нашлась? тихо спросила она.
-- Такъ сказывали люди!
-- Когда же?
-- Ночью! Подъ утро!
-- Графиня вопросительно взглянула на фонъ-Митнахта.
-- Вамъ извѣстно что нибудь объ этомъ слухѣ? спросила она его.
-- Къ сожалѣнію нѣтъ, ваше сіятельство! съ вѣжливымъ поклономъ отвѣчалъ управляющій, слегка пожимая плечами.
-- И мнѣ до сихъ поръ еще не дали знать объ этомъ, мнѣ, ближайшей родственницѣ! вскричала графиня, развѣ еще разъ дѣлали попытку проникнуть въ оврагъ? Вы ничего не знаете объ этомъ, господинъ фонъ-Митнахтъ?
-- Ничего, ваше сіятельство! Никакой попытки не дѣлали больше, здѣсь непремѣнно было бы извѣстно! Не разъ уже возникали по поводу этого невозможные слухи, но всѣ они также быстро и утихали. Я думаю, что и въ этотъ разъ будетъ то-же самое! отвѣчалъ графскій управляющій.
-- И я также думаю, ваше сіятельство, замѣтилъ слуга.
-- Я желаю знать, на чемъ основывается этотъ слухъ; разскажите мнѣ подробно въ чемъ дѣло, обратилась графиня къ слугѣ, гдѣ узнали вы это?
-- Сейчасъ отъ людей на рынкѣ.
-- Что же говорили люди?
-- Они говорили о приговорѣ и нѣкоторые полагали, что лѣсничему въ концѣ концовъ все-таки удастся еще спасти себѣ жизнь, такъ какъ молодая графиня вѣдь, говорятъ, найдена и еще жива!
-- Еще жива? спросила графиня, и послѣ двухъ недѣль!
-- Одни говорятъ, что это молодая графиня, другіе же думаютъ, что это посторонняя, докладывалъ слуга.
-- Гдѣ же она? спросила графиня.
-- Говорятъ, что найденную барышню пріютилъ у себя въ домѣ докторъ, тотъ что недавно еще поселился въ городѣ!
-- Значитъ, она у доктора Гагена?
-- Совершенно вѣрно, ваше сіятельство, именно такъ называли мнѣ его.
-- А гдѣ же нашли ее?
-- Мнѣ самому кажется это не совсѣмъ-то вѣроятнымъ, сказалъ слуга, но я передаю только то, что слышалъ отъ людей; они разсказываютъ, будто молодую графиню ночью, или подъ утро нашли лежащею на скамьѣ передъ домомъ доктора, говорятъ, что она была вся мокрая, съ одежды ея капала вода, какъ будто передъ тѣмъ только что вынули ее изъ моря! Графиня недовѣрчиво и разочарованно покачала головою, сдѣлавъ при этомъ печальную физіономію.
-- Я вижу, что обманчивую надежду, вызвало давича въ сердцѣ моемъ это извѣстіе, сказала она, полагаютъ, что это молодая графиня, но, по моему, это невозможно.
-- Очень невѣроятно! очень баснословно! подтвердилъ и фонъ-Митнахтъ, вся мокрая на скамейкѣ среди большаго города?
-- Вдругъ сильно позвонили, такъ разсказываютъ люди, къ новому доктору нерѣдко звонятъ ночью, такъ какъ бѣдные за частую зовутъ его, продолжалъ слуга, но въ этотъ разъ вышло какъ-то странно, позвонили только разъ, но ключница доктора сейчасъ же вскочила съ постели и побѣжала къ окошку взглянуть, кто такой былъ тамъ на улицѣ и вотъ она увидѣла, что передъ домомъ на скамьѣ лежитъ какая-то дѣвушка и никого около нея нѣтъ; старушка пошла отворить ей. Оказалось, что-то было безчувственная больная, которая, говорятъ, и есть наша молодая графиня. Люди полагаютъ, что она кое-какъ дотащилась до дому, собрала послѣднія силы чтобы позвонить и затѣмъ уже безъ чувствъ упала на скамью.
-- Навѣрно это какая-нибудь безпріютная больная, которая, наслышавшись о человѣколюбіи новаго доктора, ночью пришла къ нему за помощью, сказала графиня, не случилось ли еще чего-нибудь, нѣтъ ли еще какихъ новостей изъ города?
-- Больше никакихъ, ваше сіятельство.
-- Хоть я теперь уже не питаю ни малѣйшей надежды, однако все-таки наведу объ этомъ справки, сказала графиня, движеніемъ головы приказывая слугѣ удалиться.
Максъ съ низкимъ поклономъ вышелъ изъ комнаты, графиня опять осталась вдвоемъ съ фонъ-Митнахтомъ.
-- Какая безсмыслица! пробормотала Камилла.
-- И говорить то не стоитъ! хладнокровно отвѣчалъ управляющій, пустой слухъ, и больше ничего!
-- Но всѣ эти слухи не только сами по себѣ безпокоятъ меня, въ нихъ есть даже какъ будто какое-то страшное предзнаменованіе! тихо сказала графиня.
-- Ни о какомъ безпокойствѣ не можетъ быть здѣсь и рѣчи! съ увѣренностью замѣтилъ фонъ-Митнахтъ, все это людскія бредни! Просто какая-нибудь особа въ крайности отправилась ночью за помощью къ врачу для бѣдныхъ, а они изъ этого сочинили цѣлый романъ! Знаю я это! Представь себѣ только уже двѣ недѣли какъ Лили въ пропасти -- еслибъ даже не убилась она при паденіи, какъ могла она столько времени прожить тамъ, какъ могла она наконецъ выбраться изъ оврага? Да еще вдобавокъ вся мокрая, говорятъ, съ платья текла вода -- ну точь въ точь, какъ въ сказкѣ! Какъ еще не выдадутъ ее за русалку или за что-нибудь въ этомъ родѣ!
-- И не смотря на это, меня все-таки, сама не знаю отъ чего -- тревожитъ это извѣстіе, призналась графиня, да еще къ тому же въ домѣ человѣка, который съ перваго же взгляда поразилъ меня своимъ страннымъ сходствомъ.
-- Такіе поразительные случаи встрѣчаются сплошь да рядомъ, и другой на твоемъ мѣстѣ быть можетъ даже и незамѣтилъ бы этого сходства, или во всякомъ случаѣ не обратилъ бы на него ни малѣйшаго вниманія! отвѣчалъ фонъ-Митнахтъ.
-- Лучше всего, Куртъ, сегодня же разузнать хорошенько обо всемъ, сказала графиня, съѣзди отъ моего имени къ доктору Гагену, поговори съ нимъ объ этомъ слухѣ и постарайся увидѣть найденную дѣвушку.
-- Марія Рихтеръ, ты знаешь, хочетъ ѣхать сегодня вечеромъ, я думаю взять ее съ собою въ городъ.
-- Пожалуй! Мнѣ все равно! Для меня важно только, чтобы ты разузналъ хорошенько объ этомъ слухѣ! Милліонъ теперь уже нашъ -- нужно всѣми силами постараться не выпускать его изъ рукъ!
Управляющій простился съ графиней и отправился къ Маріи Рихтеръ сообщить ей, что къ вечеру онъ отвезетъ ее въ городъ. Такъ какъ всѣ приготовленія въ отъѣзду были уже кончены, то она рѣшила ѣхать сегодня же, чтобы поскорѣе избавиться навсегда отъ всѣхъ грустныхъ воспоминаній и мучительныхъ впечатлѣній, которыя приходилось ей испытывать здѣсь на каждомъ шагу. Сильно разстроилъ ее также и приговоръ суда надъ лѣсничимъ: сердце ея разрывалось на части при видѣ безутѣшнаго горя его бѣдной матери и несчастной, убогой сестры.
И однако же когда насталъ часъ разлуки, какъ тяжело ей было разстаться навсегда со старымъ замкомъ, гдѣ провела она все свое дѣтство! Тихонько одна отправилась она въ старый склепъ, помѣщавшійся въ самомъ концѣ сада. Здѣсь рядомъ стояли гробницы членовъ графской фамиліи. Всѣ они были тутъ на лицо, кромѣ Лили, одной ей не суждено было лечь возлѣ родителей, одной ея не хватало въ этомъ безмолвномъ семейномъ кругу!
Марія преклонила колѣна передъ прахомъ графа и графини и простилась съ ними. Мысленно поблагодарила она ихъ за все, что они для нея сдѣлали, съ тоскою вспомнила она прошлое, и невыносимо тяжело стало ей на сердцѣ, когда подумала она о томъ, какъ все это вдругъ перемѣнилось, и крупныя слезы катились по ея блѣдному лицу. Теперь уѣзжала и она отсюда! И она оставляла теперь замокъ, и съ нею лишался онъ послѣдней коренной своей обитательницы, жившей здѣсь съ самаго дѣтства, въ настоящее время тутъ хозяйничали совсѣмъ чужіе, вѣдь теперешняя графиня была всегда чужою для Маріи.
Тяжела была для нея разлука съ ея покойными благодѣтелями! Она горько плакала -- никогда больше не вернется она сюда!
Простилась она также и съ могилой своей родной матери похороненной внизу въ деревнѣ, матери, которой она никогда не знала и все-таки до сихъ поръ постоянно приходила поклоняться ея праху, и всегда заботилась объ ея могилкѣ.
Ей казалось, какъ будто и она сама идетъ на смерть! Да почти и можно было назвать это смертью, вѣдь все прошлое намѣрена была схоронить она и начать новую жизнь! То было ея собственное желаніе, добровольно рѣшилась она на этотъ шагъ!
Она простилась также и со всѣми въ замкѣ: съ графиней, съ прислугой, никого не забыла она, начиная отъ хозяйки и кончая послѣднимъ слугой, и всѣмъ тяжела была разлука съ нею; всѣ любили ее и вотъ вдругъ узнали всѣ, что она уѣзжаетъ отсюда навѣки и никто уже больше не увидитъ ее никогда: вѣдь она сама сказала, что ѣдетъ въ Америку, какъ можно дальше отсюда, чтобы не видѣть и не слышать ничего такого, что напоминало бы ей о прошломъ, она хотѣла порвать всякую связь со старой жизнью, чтобы туда въ новый свѣтъ не доходило къ ней болѣе никакого извѣстія о томъ мірѣ, который она теперь такъ охотно оставляла.
Настала минута отъѣзда. Марія сказала всѣмъ послѣднее прости, чемоданъ съ ея вещами взвалили кучеру на козлы, молодая дѣвушка вскочила въ карету, вслѣдъ за нею влѣзъ туда фонъ-Митнахтъ и лошади тронулись.
Графиня все еще стояла наверху, у открытаго окна и рукою посылала прощальный привѣтъ, уѣзжающей дѣвушкѣ, прислуга же стояла въ отдаленіи внизу, и грустнымъ, ласковымъ взглядомъ смотрѣла вслѣдъ удалившемуся экипажу -- въ цѣломъ замкѣ не было человѣка, который не крикнулъ бы "счастливый путь", милой одинокой сироткѣ, отправлявшейся въ такую дальнюю дорогу, въ чужіе, незнакомые края, въ Америку!
XIV.