Послѣ долгаго дождливаго времени наконецъ въ февралѣ мѣсяцѣ снова наступили свѣтлые, ясные хотя еще холодные дни.
Туманъ не поднимался надъ моремъ, ясное и голубое небо растилалось надъ полями Варбурга, и на морѣ уже появились большія суда.
Лѣсъ еще не былъ покрытъ листьями и по дорогѣ изъ лѣсу ѣхала къ деревнѣ карета. На козлахъ рядомъ съ кучеромъ сидѣлъ камердинеръ Максъ, слѣдовательно экипажъ былъ графскій.
Максъ соскочилъ съ козелъ и открылъ дверцу кареты.
Изъ кареты вышла графиня, а за нею капелланъ въ полномъ облаченіи и оба пошли но дорогѣ, ведущей въ деревню. Тутъ графиня остановилась на мгновеніе, любуясь видомъ моря, освѣщеннаго яркими лучами солнца.
Затѣмъ оба они продолжали путь пѣшкомъ, и стали спускаться внизъ къ деревнѣ, оставивъ экипажъ дожидаться.
-- Я забыла сказать вамъ, Филиберъ, начала графиня, когда никто не могъ ея слышать, кромѣ шедшаго рядомъ капеллана, что никто не долженъ знать имени Леона Брассара, пусть онъ остается по прежнему Гедеономъ Самсономъ.
-- Я уже давно думалъ, что никто не долженъ знать, что Леонъ Брассаръ живетъ въ замкѣ, отвѣчалъ Филиберъ, а въ особенности его свѣтлость не долженъ знать, кто въ замкѣ, а то его свѣтлость...
-- Говорите докторъ Гагенъ, а не свѣтлость.
-- А то докторъ Гагенъ, услышавъ только его имя, сразу узнаетъ, что тотъ, кого онъ ищетъ, у насъ.
-- Поэтому то я и желаю, чтобы его знали подъ именемъ Гедеона Самсона, скажите ему самому объ этомъ.
-- Это будетъ ему пріятно, такъ какъ я замѣтилъ, что онъ имѣетъ какія то причины скрывать свое настоящее имя.
-- Хорошо, что этотъ Милошъ, къ которому мы отправляемся не останется въ живыхъ, продолжала графиня. Онъ былъ слуга Гагена, шпіонъ и ему даже въ деревнѣ могло удаться узнать, что Леонъ Брассаръ въ замкѣ.
-- Дѣйствительно ли онъ умираетъ, этого рыбакъ не могъ мнѣ сказать, онъ только передалъ мнѣ желаніе умирающаго принять причастіе и долгъ зоветъ меня къ его постели. Очень можетъ быть, что укрѣпляющія кушанья и напитки, которые вы послали ему сдѣлаютъ чудо и больной поправиться.
-- Я не желаю этого для насъ, тихо сказала графиня ледянымъ тономъ, мнѣ не нравится имѣть близко отъ себя шпіона.
-- Предоставимъ Богу рѣшить это, отвѣчалъ капелланъ.
Въ это время они подошли къ первымъ домамъ деревни.
-- Знаете вы, гдѣ отпущенный егерь? спросила графиня.
-- Въ домѣ приходившаго ко мнѣ рыбака, по имени Буровъ, отвѣчалъ Филиберъ и обратился съ вопросомъ, гдѣ этотъ домъ къ шедшей мимо маленькой дѣвочкѣ.
У оконъ и полуоткрытыхъ дверей другихъ домовъ появились любопытныя лица. Но странная вещь! При видѣ графини всѣ головы исчезали и изъ глубины хижинъ, откуда не было ихъ видно слѣдили взглядами за шедшей мимо госпожей Варбурга.
Графиня давно не была въ деревнѣ, а именно съ того самаго времени, когда точно также ходила навѣщать больнаго старика Фейта.
Проходя по срединѣ деревни, графиня вдругъ увидала молодую липу, огороженную рѣшеткой.
-- Что это значитъ? спросила она Филибера, показывая на дерево, которому могло быть лѣтъ семнадцать, тутъ есть какая то надпись, прочитайте.
-- Эту липу посадила покойная графиня Анна, послѣ рожденія дочери, прочиталъ Филиберъ, благодарньте деревенскіе жители ухаживаютъ за деревомъ ихъ благодѣтельницы въ вѣчное воспоминаніе о ней! Пусть оно зеленѣетъ и цвѣтетъ.
Графиня поблѣднѣла и въ глазахъ ея сверкнулъ гнѣвъ.
-- Какая глупость! сказала она, это дерево только мѣшаетъ стоя среди дороги. Его надо взять прочь.
Въ это время она съ капелланомъ дошли до дома Бурова и вошли на дворъ, гдѣ никого не было кромѣ ихъ спутницы, маленькой дѣвочки.
-- Здѣсь живетъ больной, сказала она, указывая на дверь налѣво.
Капелланъ подошелъ къ двери и открылъ ея, затѣмъ пропустилъ графиню войти впередъ, въ узкую комнатку, въ которой стояла только кровать, столъ и стулъ.
На постели лежалъ больной Милошъ, на столѣ еще стояли кушанья и напитки, присланные ему изъ замка. Онъ страшно измѣнился и очевидно умиралъ отъ чахотки. Еще недавно свѣжій и здоровый юноша, послѣ ночей, проведенныхъ въ склепѣ, превратился въ умирающаго, котораго уже нельзя было спасти. Сначала онъ какъ будто немного поправился, но это было только временное облегченіе и скоро онъ снова принужденъ былъ слечь въ постель.
Графиня подошла къ столу и посмотрѣла, что было съѣдено и выпито изъ присланнаго ею.
Милошъ былъ неспокоенъ, его грудь быстро поднималась и опускалась, а черныя глаза устремились на графиню, затѣмъ на капеллана. Онъ хотѣлъ приподняться, но отъ волненія сильно закашлялся. Онъ хотѣлъ поблагодарить за присланныя кушанья. Красота графини снова поразила его, онъ хотѣлъ говорить, но слова замерли у него на губахъ, онъ только могъ протянуть къ ней свои исхудалыя руки.
-- Мнѣ сказали, что вы больны, сказала графиня, вы требовали капеллана замка, котораго уже знаете.
Милошъ не слушалъ словъ, онъ наслаждался видомъ блѣдной графини, казалось что это исполнялись его мечты, его щеки снова покрылись краской, а глаза засверкали. Графиня отошла назадъ, а Филиберъ приблизился къ больному. Его исповѣдь была коротка, такъ какъ ему было трудно говорить.
-- Я любилъ, безумно любилъ ея, говорилъ Милошъ указывая на графиню, и это была моя смерть, я чувствую это...
Капелланъ былъ изумленъ этимъ признаніемъ больнаго, и такъ и этотъ также любилъ графиню! И ему также эта любовь принесла смерть, какъ и многимъ другимъ.
Капелланъ сталъ причащать больнаго, графиня же вышла на чистый воздухъ, не будучи въ состояніи дышать въ спертой атмосферѣ маленькой комнаты. Выйдя изъ дома она медленно пошла назадъ черезъ деревню.
Милошъ проводилъ графиню глазами, когда она уходила... наконецъ она исчезла... онъ видѣлъ ее въ послѣдній разъ...
Благословивъ больнаго, капелланъ также оставилъ его и пошелъ за графиней, чтобы вмѣстѣ съ ней возвратиться въ замокъ въ экипажѣ.
Оставшись одинъ. Милошъ безъ силъ опустился на подушки и лежалъ не шевелясь, онъ приготовился къ смерти и ему не о чемъ было болѣе заботиться въ этомъ свѣтѣ. На слѣдующую ночь съ нимъ сдѣлался бредъ.
-- Это ты, чудесное созданіе, говорилъ онъ въ бреду такъ громко, что рыбакъ и его жена ясно слышали его слова. Ты идешь ко мнѣ! Ты остаешься со мной! Около меня? Погибай весь міръ! Я держалъ ее въ моихъ объятіяхъ! Вы зовете ея графиней!... Она моя! Да, оставайся со мной... я отдамъ жизнь за эту ночь... тутъ слова сдѣлались непонятны, затѣмъ послышался довольный смѣхъ, потомъ снова тихій шепотъ, такъ что страхъ началъ овладѣвать рыбакомъ и его женой, и они начали шептать молитвы.
Къ утру Милошъ сталъ спокойнѣе, бредъ оставилъ его, но заснуть онъ не могъ, а лежалъ съ открытыми глазами, не узнавая никого.
Днемъ изъ города пріѣхалъ докторъ, но онъ не могъ уже ничѣмъ помочь, а только подтвердилъ что Милошу остаетея жить всего нѣсколько часовъ, затѣмъ возвратился въ городъ, такъ какъ присутствіе его не могло принести пользы.
Вечеромъ въ комнату больнаго собралось много деревенскихъ жителей.
-- Когда я ее вчера увидала, сказала одна изъ деревенскихъ женщинъ, то я сразу угадала что ему не жить! Вы всѣ видѣли какъ она шла, точно призракъ смерти, чтобы посмотрѣть на свою жертву. Сегодня у насъ воскресенье, въ эту ночь Вампиръ имѣетъ особенное могущество и возьметъ свою новую жертву.
При этихъ словахъ, невольный ужасъ охватилъ всѣхъ.
Въ эту минуту раздался точно изъ могилы голосъ умирающаго.
-- Видите ли вы ее? Она идетъ? Она беретъ меня! Это она, блѣдная графиня... а, какъ хороша... какъ хороша...
Затѣмъ онъ громко вскрикнулъ, въ послѣдній разъ.
-- Вы сами слышали! сказала прежняя старуха, подойдя къ постели, чтобы закрыть глаза умершему, сегодня Воскресенье, она взяла его.
-- Дѣйствительно ли онъ умеръ? спросилъ хозяинъ хижины, подходя къ постели, на которой неподвижно лежалъ Милошъ.
-- Да, она взяла его! Подайте теперь сюда свѣчу и посвѣтите ему въ лицо! сказала старая Лина Трунцъ.
Ночной сторожъ взялъ въ руки свѣчу.
-- Подите сюда и посмотрите на него, продолжала Лина. Развѣ у него не такой же видъ какъ у покойнаго графа и графини? Онъ совершенно высохъ и желтъ какъ пергаментъ. У него во всемъ тѣлѣ нѣтъ ни капли крови.
-- Да, она говоритъ правду, подтвердили другія женщины, посмотрите сюда! Онъ совсѣмъ высохъ и пожелтѣлъ.
Черезъ три дня умершій былъ похороненъ и вся деревня присутствовала на его похоронахъ.
Но это казалось разсердило графиню, а можетъ быть она также не могла перенести, чтобы жители деревни чтили графиню Анну, какъ святую.
Какъ бы то ни было, въ деревню вдругъ пришло приказаніе срубить липу, посаженную посреди улицы, такъ какъ она мѣшала проѣзду.
Это было очень тяжелое приказаніе для жителей деревни, но нечего дѣлать, надо было повиноваться.
Они осторожно выкопали липу и перенесли на церковный дворъ, гдѣ снова посадили и обнесли рѣшеткой.
XX.