Когда негръ столкнулъ въ воду ограбленнаго Гагена, ему послышалось какъ будто послѣдній глухо вскрикнулъ.
Мистеръ Бобъ не ошибся! Гагенъ дѣйствительно вскрикнулъ. Но негръ не заботился объ этомъ, зная что въ этомъ мѣстѣ рѣка глубока и что брошенному въ воду не откуда ждать спасенія, теченіе было очень сильно, а берега высоки и кромѣ того туманъ окутывалъ все.
Попавъ въ холодную воду, Гагенъ снова пришелъ въ себя. Холодная ванна мгновенно оживила его и хотя сильная боль въ головѣ мѣшала ему вполнѣ припомнить что съ нимъ было, тѣмъ не менѣе онъ настолько пришелъ въ себя, что вполнѣ понялъ угрожавшую ему опасность.
Собравъ всѣ силы онъ старался доплыть до берега, но доплывъ до него, не могъ на него взобраться, тѣмъ болѣе что теченіе было сильно, даже у берега.
Гагенъ уже чувствовалъ, что долго бороться будетъ не въ состояніи, силы оставили его и онъ очутился подъ водою, но еще не лишился чувствъ и собравъ остатокъ силъ, вынырнулъ еще разъ.
По счастливой случайности одна изъ лодокъ съ по лицейскими, ѣздившими на Блэквель, проѣзжала какъ разъ мимо него, одинъ изъ полицейскихъ замѣтилъ утопавшаго и велѣлъ направить лодку на него.
Гагенъ былъ спасенъ. Его подняли въ лодку, но истощенный физическими и нравственными страданіями онъ потерялъ сознаніе и спасшіе его уже думали что вытащили мертвеца.
Мы уже видѣли что полиція окружила вертепъ на Блэквелѣ, двое изъ нихъ получили приказаніе отнести вытащеннаго изъ воды въ госпиталь, чтобы тамъ употребить всѣ средства для приведенія его въ чувство.
Докторъ объявилъ что найденный не умеръ, но что вслѣдствіе долгаго пребыванія въ холодной водѣ у него сдѣлалась горячка.
Послѣ обыска кармановъ спасеннаго, было рѣшено, что его обокрали, такъ какъ при немъ не нашли ничего кромѣ небольшой записной книжки, въ родѣ бумажника съ разными замѣтками и вложенными въ нея нѣсколькими письмами. По этимъ письмамъ узнали о личности спасеннаго и препроводили эти свѣдѣнія въ полицію.
Докторъ госпиталя употребилъ всѣ усилія, чтобы спасти Гагена, можетъ быть этому усердію много помогло то, что онъ узналъ изъ записной книжки о личности больнаго.
Черезъ нѣсколько дней больному стало наконецъ легче, онъ пришелъ въ себя и первыми его словами было: какъ его спасли, гдѣ онъ и что съ Губертомъ. Въ госпиталѣ ему не могли дать отвѣта на послѣдній вопросъ, но когда докторъ увидалъ что неизвѣстность безпокоитъ больнаго, то онъ самъ отправился разузнавать о Губертѣ и узналъ все, что намъ уже извѣстно.
Когда Гагенъ узналъ объ этомъ, онъ пришелъ въ сильное волненіе и безпокойство. Благодаря ему бѣдный Губертъ снова попалъ въ прежнее тяжелое положеніе! Узнавъ что Губертъ отправленъ на пароходъ "Бременъ", онъ спросилъ когда онъ уходитъ. Когда ему сказали, что пароходъ простоитъ еще недѣли двѣ то онъ немного успокоился. Ему было время поправиться и тогда уже подумать что сдѣлать.
Къ удивленію доктора, Гагенъ сталъ быстро поправляться, тякъ что скоро могъ встать съ постели. Еще нѣсколько дней и онъ могъ уже выходить.
Сейчасъ же какъ только Гагенъ началъ поправляться, такъ онъ роздалъ значительныя суммы денегъ, не только тѣмъ, кто спасъ его, но и больнымъ въ госпиталѣ. Когда Гагена спросили о причинѣ его пребыванія за островѣ, то онъ все разсказалъ. Боба тотчасъ же начали розыскивать, но напрасно, его слѣдовъ нигдѣ не могли найти.
Но изъ хода всего дѣла Гагенъ понялъ что за негромъ скрывался кто то другой.
Ему только было непонятно знаніе Бобомъ его намѣреній хотя онъ вспомнилъ что, по разсказамъ Губерта, вмѣстѣ съ нимъ пріѣхалъ въ Америку бывшій управляющій графини, фонъ-Митнахтъ, тѣмъ не менѣе онъ не могъ найти объясненіе случившагося, такъ какъ Нейманъ также сообщилъ ему, что Марія Рихтеръ найдена, но Неймана не было болѣе въ Нью-Іоркѣ. Уѣхалъ ли онъ обратно? Знаетъ ли Митнахтъ, что Марію Рихтеръ отыскиваютъ? Былъ ли въ Нью-Іоркѣ Кингбурнъ?
Всѣ эти вопросы тщетно занимали Гагена. Онъ только принялъ рѣшеніе относительно Губерта, безвинно страдавшаго изъ за него.
Послѣдній былъ на "Бременѣ" уже недѣлю. Онъ ничего не слышалъ болѣе о Гагенѣ и покорился наконецъ своей участи. Коммисаръ изъ Европы все еще не пріѣзжалъ.
Однажды вечеромъ Губертъ задумчиво сидѣлъ въ каютѣ, тогда какъ сторожъ уже легъ спать.
Въ маленькой каютѣ было темно, и сторожъ вынулъ ключь изъ замка двери, такъ что Губертъ не могъ отворить ее изнутри, но снаружи это можно было сдѣлать.
Наверху на палубѣ также было тихо, матросы уже спали, такъ что наверху остались одни часовые.
Губертъ слышалъ что его сторожъ спалъ, такъ какъ онъ довольно громко храпѣлъ. Пробило десять часовъ. Глубокое молчаніе царствовало вокругъ, только легкій плескъ воды нарушалъ тишину ночи. Губертъ могъ ясно слышать этотъ плескъ, такъ какъ сидѣлъ у самой стѣны.
Вдругъ ему послышались удары веселъ по водѣ, можетъ быть это офицеры возвращались съ берега или просто какая нибудь лодка плыла мимо.
Губертъ сталъ прислушиваться, голосовъ ее было слышно, и шумъ казалось снова замолкъ.
Тогда онъ снова погрузился въ свои мысли. Однимъ ударомъ всѣ его планы и надежды были разбиты! Ему было суждено влачить жизнь въ тюрьмѣ. Короткое время свободы быстро пролетѣло.
Вдругъ Губерту послышались шаги въ корридорѣ около каюты и затѣмъ показалось, что дверь ея открылась. Это было сдѣлано такъ тихо, что сторожъ Губерта ничего не слышалъ и продолжалъ спать.
Ошибался ли Губертъ или дѣйствительно кто то тихонько вошелъ въ каюту?
Вдругъ онъ почувствовалъ что кто то положилъ ему руку на плечо.
-- Молчите, Губертъ! тихо прошепталъ голосъ, который онъ сейчасъ же узналъ. Онъ вскочилъ и лучь надежды мелькнулъ передъ нимъ.
Его взяли за руку и повели къ двери. Какъ ни тихи были ихъ шаги, но шумъ ихъ достигъ наконецъ до слуха сторожа, который повернулся на постели, но не проснулся совсѣмъ.
Губертъ осторожно слѣдовалъ за своимъ освободителемъ изъ каюты, дверь которой была снова неслышно закрыта.
Въ корридорѣ было темно, но когда они подошли къ лѣстницѣ на палубу, то слабый свѣтъ отъ лампы достигъ до нихъ.
Тогда Губертъ увидалъ того, кто велъ его за руку. Онъ не ошибся, это дѣйствительно былъ Гагенъ.
-- Тише! ни слова! снова сказалъ онъ, видя что Губертъ хочетъ благодарить его, въ лодкѣ тоже не говори ни слова о томъ что произошло.
Въ это время они поднялись на неосвѣщенную палубу.
Пройдя нѣсколько шаговъ Губертъ вздрогнулъ -- въ двухъ шагахъ отъ него стоялъ на часахъ матросъ.
Гагенъ поспѣшно схватилъ Губерта за руку и провелъ мимо часоваго, который не окликнулъ ихъ и спокойно пропустилъ мимо. Они подошли къ лѣстницѣ, опущенной къ водѣ. Около нея стояла большая лодка, съ четырьмя гребцами. Губертъ долженъ былъ спуститься первымъ, Гагенъ послѣдовалъ за нимъ.
Съ этой минуты, до пріѣзда на берегъ, они не обмѣнялись ни однимъ словомъ.
Заплативъ гребцамъ, Гагенъ и Губертъ поспѣшно вышли на берегъ.
-- Теперь мы можемъ говорить, сказалъ наконецъ Гагенъ. По моей милости вы были въ ужасномъ положеніи.
-- Прежде всего позвольте поблагодарить васъ за мое освобожденіе, докторъ.
-- Я не освободилъ бы васъ, Губертъ, еслибы думалъ что вы виновны, замѣтилъ Гагенъ, а затѣмъ разсказалъ все, что произошло въ тотъ вечеръ, когда Губертъ попался въ руки полиціи.
-- Негодяй негръ! пробормоталъ Губертъ, онъ мнѣ сразу не понравился! Но мы должны найти стараго разбойника.
-- Это намъ не удастся, такъ какъ онъ во время скрылся со своей добычей, отвѣчалъ Гагенъ, его нѣтъ болѣе въ Нью-Іоркѣ.
-- Ясно что за этимъ негромъ скрывается другое лицо, замѣтилъ Губертъ, только бы узнать это, а тамъ уже дѣло пойдетъ само собой! Это никто другой какъ Митнахтъ!
-- Я самъ такъ думаю.
-- А этотъ мистеръ Кингбурнъ еще не нашелся?
-- Нѣтъ.
-- Я теперь начинаю думать, что это имя Книгбурна также выдумка.
-- Нѣтъ, это невозможно, этотъ мистеръ Кингбурнъ, прошлымъ лѣтомъ пріѣхалъ сюда изъ Гамбурга, его имя записано въ пароходной книгѣ.
-- Въ такомъ случаѣ его можно найти здѣсь въ книгѣ для пріѣзжающихъ, а кромѣ того имя нѣмки гувернантки.
-- Мы завтра же справимся объ этимъ.
Губертъ снова поблагодарилъ Гагена за спасеніе и послѣдовалъ за нимъ въ гостинницу.
Только теперь, обдумывая свое бѣгство, Губертъ былъ удивленъ, что оно удалось доктору такъ легко, безъ всякихъ препятствій. Ему было непонятно почему часовой на пароходѣ не окликнулъ ихъ, да и многія другія обстоятельства навели на мысль, что докторъ не совсѣмъ обыкновенный человѣкъ. Губертъ говорилъ себѣ, что этотъ докторъ, живя просто, въ тоже время располагаетъ громадными средствами и такимъ же вліяніемъ.
Но онъ не могъ найти никакого объясненія всему этому; поблагодарилъ Бога, что такъ счастливо избѣгъ опасности, и спокойно легъ спать.
Проснувшись на другой день утромъ онъ поспѣшно одѣлся и отправившись въ комнату Гагена, нашелъ его уже совсѣмъ готовымъ.
-- Идемъ, сказалъ онъ, прежде всего я хочу посмотрѣть книгу пріѣзжающихъ, чтобы узнать про Кингбурна и его гувернантку.
Придя въ бюро гдѣ пріѣзжающіе должны записывать свои имена, Гагенъ и Губертъ обратились къ одному изъ клерковъ. Едва Гагенъ показалъ свои бумаги, какъ клеркъ съ поспѣшностью объявилъ, что сейчасъ сообщитъ ему все, чего онъ желаетъ. Гагенъ назвалъ тогда пароходъ и приблизительное время пріѣзда мистера Кингбурна съ семействомъ и гувернанткой.
Клеркъ сейчасъ же открылъ одну изъ книгъ и началъ просматривать фамиліи, вдругъ онъ жестомъ попросилъ Гагена взглянуть.
Гагенъ прочелъ и былъ видимо удивленъ.
Но какъ бы не вѣря своимъ глазамъ подозвалъ Губерта
Тотъ подошелъ и въ свою очередь прочиталъ:
-- Мистеръ Кингбурнъ съ супругой, двумя дочерями одинадцати и восьми лѣтъ, Анной и Гарьетъ, и гувернаткой мисъ М. Рихтеръ!..
Ошибки никакой не было, тутъ дѣйствительно стояло: мисъ М. Рихтеръ. И такъ молочная сестра Лили не умерла, какъ она утверждала и это еще болѣе увеличивало загадку. Марія Рихтеръ дѣйствительно уѣхала въ Америку, какъ это узналъ Нейманъ въ Гамбургѣ.
-- И такъ мое путешествіе увѣнчается успѣхомъ, сказалъ Гагенъ Губерту, мы имѣемъ доказательство, что Марія Рихтеръ жива! Непонятно только то, какъ могла графиня принять найденную въ пропасти за свою молочную сестру. Какъ могъ докторъ найти на плечѣ покойницы указанной графинею знакъ? А между тѣмъ вотъ доказательство, что Нейманъ былъ правъ, что Марія Рихтеръ жива. Чей же трупъ былъ найденъ въ пропасти? Отчего его сходство съ графиней было такъ велико, что даже люди, каждый день видѣвшіе Лили, признали трупъ за нея?
-- Фрейлейнъ Марія Рихтеръ должна быть жива, такъ какъ эти книги не лгутъ, замѣтилъ Губертъ.
Гагенъ снова обратился къ клерку.
-- Еще одинъ вопросъ, сказалъ онъ, незамѣтно давая ему деньги за труды, еще одинъ вопросъ! Вы вѣроятно можете также сказать куда отправился мистеръ Кингбурнъ.
-- О, да, это стоитъ противъ имени, отвѣчалъ клеркъ. Мистеръ Кингбурнъ, сенаторъ, въ Вашингтонъ.
-- Теперь мы узнали все что надо, сказалъ Гагенъ, благодарю васъ, сударь.
Клеркъ низко поклонился Гагену, тогда какъ другихъ отпускалъ очень сухо.
Губертъ и Гагенъ оставили бюро.
-- Скоро мы будемъ у цѣли, сказалъ Гагенъ, завтра мы ѣдемъ въ Вашингтонъ и тамъ найдемъ молочную сестру графини. Если все такъ случится, какъ мы думаемъ, то я сейчасъ же увезу ее обратно въ Европу, чтобы она была свидѣтельницей въ пользу оклеветанной графини.
XV.