Комнаты гостинницы на берегу Гудзона не имѣли въ себѣ ничего ужаснаго, правда, онѣ были очень просты, но въ тоже время не имѣли въ себѣ ничего такого, что могло бы возбудить недовѣріе.
Комната Губерта была маленькая, съ однимъ окномъ, въ ней стояла постель, столъ съ диваномъ, нѣсколько стульевъ и шкафъ; въ углу стоялъ старый умывальникъ, это составляло всю обстановку комнаты. Но занавѣсы, постель и салфетка на столѣ были очень чисты.
У Гагена были двѣ комнаты, пріемная и спальня. Въ послѣдней могло броситься въ глаза то, что стѣны и потолокъ были необычайно темны и закопчены, но въ ней точно также не было ничего, что могло бы внушить недовѣріе.
Въ пріемной, кронѣ дивана, стояло кресло, столъ простой и письменный, комодъ и шкафъ. Комната была, какъ и у Губерта, въ одно окно, но гораздо больше. Въ спальнѣ въ углу стояла большая желѣзная печка, которая отопляла обѣ комнаты, кромѣ того двѣ постели и два умывальника, диванъ и нѣсколько стульевъ. Въ комнатѣ пахло немного дымомъ, но это не бросалось въ глаза, къ тому же могли недавно топить печь и надымить.
Между тѣмъ хозяинъ принесъ холодной говядины, хлѣба и все что нужно для пунша. Ставя все это на столъ, онъ имѣлъ случай заглянуть въ денежную сумку Гагена, изъ которой тотъ въ эту минуту вынималъ что то.
-- Вы пробудете не долго? спросилъ онъ, накрывая на столъ.
-- Одинъ изъ насъ ѣдетъ завтра. Неправда ли, Губертъ, вы отправляетесь завтра? спросилъ Гагенъ.
-- Да, я хотѣлъ бы такъ сдѣлать, отвѣчалъ Губертъ.
-- Я же отправлюсь въ Европу съ первымъ пароходомъ. Когда онъ идетъ?
-- Послѣ завтра. Вы можете ѣхать на пароходъ прямо отсюда на лодкѣ и вамъ не придется тогда ѣхать черезъ городъ, отвѣчалъ Джонъ Ралей, только что возвратившійся послѣ разговора съ Митнахтомъ и Макъ-Алланомъ.
-- Я полагаю, что каждый уѣзжающій долженъ записаться въ Кэстль-Гарденѣ.
-- При пріѣздѣ, да, милордъ, это необходимо, но при отъѣздѣ совсѣмъ другія правила, въ особенности если у васъ немного багажа.
-- Здѣсь все, сказалъ Гагенъ, указывая на вещи.
Хозяинъ бросилъ любопытный взглядъ на вещи.
-- Это не составить никакихъ препятствій. А другой господинъ, поѣдетъ по желѣзной дорогѣ?
-- Да, я отправляюсь внутрь страны! отвѣчалъ Губертъ.
-- Въ такомъ случаѣ вамъ также не надо возвращаться обратно въ городъ. Вы можете сѣсть здѣсь же, тутъ есть маленькая станція. Кушайте пожалуйста, господа.
Джонъ Ралей поставилъ все на столъ и ушелъ.
Тогда Гагенъ пригласилъ Губерта ѣсть, и тотъ, взявъ свою часть на тарелку, налилъ въ стаканъ пуншу и ушелъ къ себѣ въ комнату, чтобы не стѣснять далѣе Гагена.
Между тѣмъ по уходѣ Губерта, Гагенъ, неизвѣстно почему, сталъ себя чувствовать какъ то не по себѣ.
Было уже одиннадцать часовъ. Внизу въ общей залѣ казалось еще были посѣтители. Гагенъ заперъ дверь и хотѣлъ идти въ спальню.
Подойдя случайно къ окну, онъ взглянулъ внизъ и увидалъ хромого хозяина съ фонаремъ въ рукахъ. Въ эту минуту видъ этого человѣка показался Гагену такимъ отвратительнымъ, что его охватилъ невольный ужасъ.
Джонъ Ралей шелъ около дома и свѣтъ фонаря падалъ на него. Невольно Гагену пришла въ голову мысль, что онъ одинъ въ незнакомомъ мѣстѣ, далеко отъ города и совершенно беззащитенъ, хотя у него былъ съ собою заряженный револьверъ, но что то говорило ему, что въ этомъ домѣ револьверъ будетъ для него плохой защитой. Во всякомъ случаѣ, говорилъ онъ себѣ, было крайнимъ легкомысліемъ, что я послѣдовалъ въ этотъ уединенный домъ за незнакомымъ человѣкомъ, который, по собственнымъ словамъ, изъ-за денегъ готовъ былъ сдѣлать все. Почему же теперь ему казалось здѣсь такъ страшно, или это было дѣйствіе ночи? Или причиною этого была непривлекательная наружность хозяина и мрачная, пустынная мѣстность?
Теперь, во всякомъ случаѣ, было уже поздно. Тѣмъ не менѣе, съ каждой минутой, въ Гагенѣ все увеличивалась увѣренность, что онъ лучше бы сдѣлалъ, еслибы остался въ городѣ.
Тогда онъ погасилъ одну свѣчу, сѣлъ на диванъ и рѣшился не спать до утра.
Онъ просидѣлъ такимъ образомъ около часу и ясно слышалъ, что внизу еще пьютъ и разговариваютъ, вдругъ ему послышались шаги.
Онъ всталъ и сталъ прислушиваться -- шаги осторожно приближались къ его двери.
Онъ тихонько всталъ и подошелъ къ двери, держа револьверъ на готовѣ.
Затѣмъ онъ вдругъ отворилъ дверь.
Передъ нимъ стоялъ Губертъ.
-- Я только что хотѣлъ постучаться, сказалъ онъ, но такъ лучше. Я смотрѣлъ что за люди внизу, такъ какъ это показалось мнѣ необходимымъ.
-- Въ этомъ случаѣ вы раздѣляете мои чувства, Губертъ.
-- Здѣсь въ домѣ не совсѣмъ обыкновенно, замѣтилъ Губертъ, конечно, можно ошибиться, но я рѣдко обманываюсь, и во всякомъ случаѣ слѣдуетъ быть осторожнѣе. Внизу, въ залѣ, сидятъ люди, которые очень похожи на воровъ и разбойниковъ, я не могъ услышать о чемъ они говорятъ, но я видѣлъ, что они играютъ въ карты.
-- Вы замѣтили еще что-нибудь, Губертъ?
-- Домъ мнѣ кажется такимъ же подозрительнымъ какъ и гости. Внизу течетъ какая-то канава подъ самымъ домомъ и около лѣстницы есть въ нее отверстіе, которое днемъ было закрыто досками, теперь оно открыто и внизу течетъ черная, вонючая вода, стоитъ только оступиться туда...
-- Все дѣло въ концѣ концовъ не такъ опасно какъ кажется, замѣтилъ Гагенъ, во всякомъ случаѣ мы будемъ на сторожѣ и ночью не станемъ близко подходить къ люку. Каждый изъ насъ останется въ своей комнатѣ, но спать не станемъ, и если что случится, можемъ позвать другихъ на помощь.
-- Да, такъ будетъ лучше, я для того и пришелъ сюда, чтобы предостеречь васъ, сказалъ Губертъ, я безпокоился о васъ. На меня едва ли кто станетъ нападать, такъ какъ съ меня немного можно взять, но вы -- дѣло другое.
-- Благодарю васъ за вашу заботливость, Губертъ, и такъ рѣшено, что каждый изъ насъ будетъ на сторожѣ у себя въ комнатѣ.
Губертъ вернулся къ себѣ въ комнату, а Гагенъ снова сѣлъ на диванъ. Около двухъ часовъ ночи внизу все стало тихо, послѣдніе посѣтители, казалось, оставили домъ и хозяинъ вездѣ погасилъ огонь.
Въ домѣ все стихло и во всю остальную ночь не случилось ничего такого, что могло бы возбудить подозрѣніе.
Когда наступило утро, Гагенъ легъ въ постель, смѣясь надъ своими напрасными опасеніями. Губертъ также заснулъ.
Черезъ нѣсколько часовъ, когда Гагенъ проснулся, Губертъ былъ уже около него, а хозяинъ принесъ завтракъ, освѣдомившись хорошо ли спали гости.
-- Мнѣ кажется, сказалъ Гагенъ, обращаясь къ Губерту, когда они снова остались одни, что мы были несправедливы къ хозяину и его дому. Очень часто въ такихъ гостинницахъ безопаснѣе жить, чѣмъ въ самыхъ роскошныхъ. Уѣзжайте спокойно Губертъ, завтра я также наконецъ оставлю Нью-Іоркъ.
Губертъ повиновался этому приказанію и уложивъ свой небольшой багажъ пришелъ проститься съ Гагеномъ.
-- Желаю вамъ счастливаго пути и хорошаго мѣста, Губертъ, сказалъ докторъ, пожимая Губерту руку. Вы честный, трудолюбивый человѣкъ, я убѣжденъ, что счастіе будетъ вамъ здѣсь благопріятствовать. Дайте о себѣ вѣсть, и если вамъ что-нибудь понадобится, то прямо обращайтесь ко мнѣ. Дай вамъ Богъ счастія, отъ всей души желаю вамъ его.
И такъ, Гагенъ остался одинъ въ гостинницѣ, а Губертъ отправился къ маленькой станціи желѣзной дороги, дорогу къ которой ему указалъ хозяинъ.
Когда Гагенъ переговорилъ съ хозяиномъ о своемъ завтрашнемъ отъѣздѣ, то тотъ сказалъ ему, что пароходъ уходитъ вечеромъ, и что онъ позаботится о лодочникѣ, который доставитъ Гагена на пароходъ.
Всѣ приготовленія были окончены и Гагенъ рѣшилъ эту ночь спать спокойно, несмотря на то, что онъ остался одинъ, такъ какъ всѣ его опасенія разсѣялись въ теченіи дня.
Когда хозяинъ принесъ вечеромъ Гагену зажженныя свѣчи, то спросилъ его не надо ли затопить печку, такъ какъ на дворѣ было довольно холодно, говоря, что она больше не дымитъ. Получивъ разрѣшеніе, онъ сейчасъ же развелъ огонь, чтобы подтвердить справедливость своихъ словъ, и дѣйствительно, печка нисколько не дымила.
Въ комнатѣ распространилась пріятная теплота и Гагенъ, изнуренный событіями, рѣшился лечь въ постель.
Внизу въ общей залѣ никого не было. Джонъ Ралей ходилъ взадъ и впередъ и казался въ сильномъ безпокойствѣ. Онъ вышелъ изъ дома и увидалъ, что въ комнатахъ Гагена огонь погашенъ.
Была тихая и темная ночь. Джонъ Ралей вернулся обратно въ свою комнату и снялъ сапоги, затѣмъ въ однихъ чулкахъ поднялся на лѣстницу и сталъ прислушиваться, вездѣ было тихо. Богатый иностранецъ, приведенный Макъ-Алланомъ, казалось спалъ.
Тогда Джонъ спустился обратно внизъ и взявъ потайной фонарь, отправился въ уголъ гдѣ стояли бочки, бутылки и всякія хозяйственныя принадлежности, онъ взялъ круглый кусокъ дерева, обитый по концамъ кожей, который вѣроятно служилъ для затыканія отверстія въ бочкахъ. Взявъ съ собою этотъ кусокъ, онъ снова отправился наверхъ, поднялся по лѣстницѣ и осторожно пробрался къ двери, которая вела въ комнаты Гагена.
У той части стѣны въ спальнѣ Губерта, у которой стояла печка, шла главная труба и принимала въ себя трубы отдѣльныхъ печекъ.
Въ главную трубу была сдѣлана желѣзная дверца, которая служила вѣроятно для чистки трубы.
Хозяинъ дошелъ до этого мѣста не произведя ни малѣйшаго шума. Такъ какъ на немъ не было сапогъ, то шаги его были совершенно неслышны.
Тогда онъ осторожно наклонился и открылъ желѣзную дверцу. Казалось, что онъ не въ первый разъ занимался этой ночной работой, такъ какъ отворилъ дверцу безъ малѣйшаго шума. Въ лицо ему пахнуло угаромъ. Онъ поставилъ фонарь на полъ и взялъ въ руку принесенную палку, чтобы найти ею отверстіе въ трубу отъ печки въ комнатѣ Гагена.
Это отверстіе быстро нашлось, тогда, просунувъ руку въ трубу, онъ взялъ принесенную толстую палку и заткнулъ ею отверстіе въ печку, которая еще топилась.
Теперь угаръ долженъ былъ наполнить спальню Гагена и смерть его была несомнѣнна... и Джонъ Ралей разсчитывалъ что получитъ двойную выгоду, во первыхъ онъ могъ присвоить большую сумму, которую везъ съ собою богатый путешественникъ и затѣмъ, черезъ эту "случайную" смерть, онъ думалъ получить обѣщанное значительное вознагражденіе.
Снова затворивъ дверцу, Джонъ Ралей услыхалъ какъ внизу кто-то вошелъ, потому что колокольчикъ былъ придѣланъ къ дверямъ. Неслышно сошелъ онъ съ лѣстницы, тогда какъ наверху сталъ распространяться сильный запахъ угара.
XXVII.