Приговоръ, произнесенный надъ несчастнымъ лѣсничимъ, объявленъ былъ недѣйствительнымъ и дѣло назначено было къ вторичному пересмотру, благодаря ходатайству защитника, придравшагося къ несоблюденію какой-то формы въ самомъ производствѣ дѣла. Опять прошло нѣсколько недѣль, а никакого рѣшительнаго результата все еще не было.
Около этаго времени, жившій въ городѣ ландратъ {Засѣдатель земскаго суда.} того округа давалъ пиръ, на который приглашена была вся мѣстная аристократія.
Ландратъ, господинъ фонъ-Эйзенбергъ, былъ очень друженъ съ покойнымъ графомъ Варбургомъ: часто охотились они вмѣстѣ, и почти каждую недѣлю ландратъ бывалъ въ гостяхъ у графа. А потому и теперь графиня получила пригласительный билетъ къ нему на вечеръ.
Сверхъ того, ландартъ довелъ свою любезность до того, что даже самъ съѣздилъ въ Варбургъ лично просить графиню удостоить его своимъ посѣщеніемъ.
Напрасно отговаривалась Камилла трауромъ, напрасно придумывала она всевозможные предлоги, чтобы не быть на праздникѣ, ничего не помогло; въ концѣ концовъ она все-таки должна была обѣщать, хоть на часъ, украсить праздникъ своимъ присутствіемъ.
Пиръ былъ данъ, что называется, на славу. Большое ярко-освѣщенное зало и небольшія изящныя гостиныя красиваго дома ландрата быстро наполнились гостями. Фонъ-Эйзенбергъ и жена его выходили въ переднюю и любезно встрѣчали вновь пришедшихъ.
Съ каждой минутой число гостей все увеличивалось, знакомые располагались группами, смѣялись, болтали, передавали другъ другу разныя новости. Среди изящныхъ черныхъ фраковъ пестрѣли военные мундиры, дамы были въ самыхъ модныхъ туалетахъ, сверкавшихъ драгоцѣнными каменьями.
Въ числѣ приглашенныхъ былъ и докторъ Гагенъ, что, быть можетъ, поразило многихъ изъ гостей ландрата, такъ какъ большинство изъ нихъ знало Гагена только по имени.
При входѣ доктора, ландратъ съ необыкновенной любезностью и предупредительностью вышелъ къ нему на встрѣчу, что невольно бросилось въ глаза всѣмъ. Вѣдь докторъ Гагенъ собственно былъ ничто иное, какъ городской врачъ для бѣдныхъ! Какъ же это ландратъ не только пригласилъ его къ себѣ на вечеръ, гдѣ присутствовала вся знать, но даже относился къ нему съ особымъ почтеніемъ?
Господинъ фонъ-Эйзенбергъ подвелъ доктора къ своей супругѣ.
-- Мнѣ хотѣлось бы, съ согласія его свѣтлости... началъ онъ.
-- Извините, почтеннѣйшій господинъ ландратъ, перебилъ гость, я докторъ Гагенъ!
-- И здѣсь, сегодня? удивленно спросилъ фонъ-Эйзенбергъ.
-- Пожалуйста! Здѣсь и всюду!
-- И такъ -- господинъ докторъ Гагенъ! представилъ ландратъ своего гостя супругѣ, которая между тѣмъ, повидимому, была уже посвящена въ тайну, она тоже съ необыкновенной любезностью и съ особеннымъ вниманіемъ обратилась къ доктору и обмѣнялась съ нимъ нѣсколькими привѣтливыми словами.
Послѣ того, докторъ опять постарался найти случай еще разъ поговорить съ хозяиномъ, и просилъ фона-Эйзенберга не открывать никому его настоящаго имени, всѣмъ и каждому долженъ онъ быть извѣстенъ подъ именемъ доктора Гагена.
Фонъ-Эйзенбергъ съ почтительною улыбкой увѣрилъ своего высокаго гостя, что желаніе его будетъ непремѣнно исполнено.
Послѣ этого разговора ландратъ отошелъ отъ доктора: ему нужно было привѣтствовать новыхъ гостей, Гагенъ же отправился въ залъ, гдѣ не особенно-то много было личностей, знавшихъ его или желавшихъ съ нимъ познакомиться.
Тутъ сейчасъ же подошелъ къ нему ассесоръ фонъ-Вильденфельсъ и дружески пожалъ ему руку. Затѣмъ оба, горячо о чемъ то разговаривая, отправились въ сосѣднюю, почти пустую гостиную.
Всѣ съ удивленіемъ и любопытствомъ смотрѣли имъ въ слѣдъ. Ассесоръ фонъ-Вильденфельсъ былъ знакомъ со всею городского знатью и чрезвычайно любимъ былъ въ обществѣ; только въ послѣднее время онъ никуда не показывался и сегодня въ первый разъ видѣли его опять въ обществѣ. Всѣхъ поразило, что онъ находится почти въ дружескихъ отношеніяхъ съ новымъ врачемъ, о которомъ, по настоящему, никто не зналъ откуда онъ, и что онъ за человѣкъ. Начались толки, но ни Бруно, ни Гагенъ не обратили на это ни малѣйшаго вниманія.
-- Я давно уже съ нетерпѣніемъ жду васъ, докторъ, сказалъ Бруно, взявъ Гагена подъ руку и отправляясь съ нимъ въ пустую гостиную, ну, каковы дѣла сегодня?
-- Надѣюсь на хорошій исходъ! Сегодня въ первый разъ была она въ полной памяти!
-- Слава Богу! Въ полной памяти! Теперь можно вполнѣ надѣяться, что Лили будетъ жива, не такъ ли, докторъ?
-- Да, если этому не помѣшаетъ какой-нибудь непредвиденный случай. Только не думайте, господинъ ассесоръ, что вамъ на дняхъ же можно будетъ видѣть выздоравливающую и тѣмъ болѣе говорить съ нею!
-- Я охотно готовъ ждать столько времени, сколько вы найдете нужнымъ, увѣрялъ Бруно, я и тѣмъ уже безконечно счастливъ, что могу теперь надѣяться на сохраненіе ея жизни и за это обязанъ я вамъ, докторъ, вѣчною благодарностью! И это молодая графиня! Не правда ли, теперь исчезло всякое сомнѣніе?
-- До сихъ поръ первыя показанія выздоравливающей были немного не ясны, какъ вы легко можете себѣ представить, отвѣчалъ Гагенъ. Когда она въ первый разъ открыла глаза, казалось, она все еще была въ тяжеломъ снѣ, она никакъ не могла объяснить себѣ, гдѣ она, что съ нею, или же не въ силахъ была еще думать объ этомъ. Вчера уже она назвала свое имя, тихо, чуть слышно, но для меня все таки понятно. Сначала, казалось, она смотрѣла то на меня, то на мою экономку, и видно было, что силы не позволяли ей еще ни спрашивать, ни припоминать, но сегодня она уже все болѣе и болѣе вспоминала о случившемся.
-- Даже и о томъ, гдѣ была она все это время?
-- Объ этомъ она пока еще ничего не говорила, только на вопросъ мой, кто виновенъ въ случившемся съ нею несчастіи, она съ такимъ ужасомъ шепнула мнѣ одно имя, что я серьезно испугался за нее и не о чемъ больше не говорилъ съ нею, чтобы, излишнею торопливостью не испортить всего дѣла и опять не лишиться уже достигнутыхъ мною счастливыхъ результатовъ, которые стоили мнѣ столькихъ трудовъ!
-- Что же это за имя назвала молодая графиня?
-- Позвольте мнѣ пока еще умолчать объ этомъ, господинъ ассесоръ, вы сами, надѣюсь, скоро услышите все изъ устъ выздоравливающей, кто знаетъ, можетъ быть, первыя показанія были только слѣдствіемъ болѣзненнаго состоянія, быть можетъ, произнесены они были только въ бреду; нужно подождать, что будетъ дальше.
-- Смотрите, сейчасъ въ зало вошла графиня съ господиномъ фонъ-Эйзенбергомъ, сказалъ Бруно.
-- Пока еще не говорите ей ничего о состояніи нашей больной!
-- У васъ есть на то какая нибудь причина, докторъ? Графиня все еще не вѣритъ.
-- Оставьте ее пока при ея сомнѣніи, тогда тѣмъ сильнѣе будетъ впечатлѣніе внезапной встрѣчи графини съ мнимо умершей, отвѣчалъ Гагенъ.
-- Графиня насъ замѣтила. Вернитесь въ зало и сдѣлайте милость, представьте меня графинѣ, просилъ Гагенъ.
Бруно исполнилъ желаніе доктора и подвелъ его къ графинѣ.
Фонъ-Эйзенбергъ украдкой улыбался, когда Бруно произносилъ имя доктора Гагена. На минуту принялъ онъ участіе въ разговорѣ графини съ Бруно и докторомъ, докторъ не замѣчалъ, какимъ пытливымъ недоумѣвающимъ взглядомъ всматривалась Камилла въ черты Гагена. Какъ-то случайно разговоръ пересталъ быть общимъ: фонъ-Эйзенбергъ заговорилъ о чемъ-то съ Бруно; графиня же продолжала разговаривать съ докторомъ Гагепомъ. Между прочимъ разговоръ коснулся найденной дѣвушки.
-- Для меня непостижимо, какъ можетъ вообще человѣкъ жить столько времени безъ пищи и питья, сказала графиня.
-- Однакожъ это часто случается въ тяжкихъ болѣзняхъ, графиня, отвѣчалъ Гагенъ.
-- На головѣ у найденной дѣвушки оказались раны, но мнѣ кажется, они произведены нарочно, искусственно, очень можетъ быть, что это безчувственное состояніе вызвано было какимъ-нибудь одуряющимъ средствомъ, имѣющимъ продолжительное дѣйствіе.
-- Такихъ средствъ нѣтъ, развѣ только ядъ; но въ такомъ случаѣ въ результатѣ былъ бы не продолжительный обморокъ, а прямо уже смерть.
-- Она не выглядѣла мертвой, въ лицѣ ея была еще жизнь!
-- О, многоуважаемая графиня, съ легкой усмѣшкой замѣтилъ докторъ, наблюдая за дѣйствіями своихъ словъ на Камиллу, существуютъ яды, которые отъ отравленія ими даютъ видъ спокойно спящаго, но есть и такіе, которые, особенно если даютъ ихъ медленно и постепенно, дѣлаютъ отравленнаго похожимъ на мумію, совсѣмъ изсохшимъ, желтымъ какъ кожа, какъ бы безъ кровинки въ тѣлѣ; все зависитъ отъ того, какого рода ядъ.
-- Странная тема для разговора, съ принужденною улыбкой замѣтила графиня.
-- Но далеко не безъинтересная! Въ то время еще какъ готовился я въ медики и позже я спеціально занимался изученіемъ ядовъ и ихъ разнообразнаго дѣйствія на организмъ.
-- У васъ была какая нибудь причина для того, чтобы такъ интересоваться этимъ? спросила графиня.
-- Въ наше время такъ часто случаются отравленія, что изученіе это все болѣе и болѣе становится интереснымъ и важнымъ для врача! Да и для всякаго даже, не только что медика, развѣ не интересно узнать, что наука можетъ опредѣлить присутствіе яда въ трупахъ даже много лѣтъ спустя?
-- Это конечно, большой успѣхъ! И это распространяется на всѣ яды? спросила графиня.
-- На большинство общеупотребительныхъ! На эти то изслѣдованія и опредѣленія обратилъ я особенное вниманіе.
При послѣднихъ словахъ Гагена, графиней, видимо, овладѣло безпокойство -- она поспѣшила прекратить разговоръ. Къ счастію для Камиллы, къ ней въ эту минуту подошелъ фонъ-Эйзенбергъ для того, чтобы вести ее къ столу.
За столомъ она почти ничего не ѣла и невольно взглядъ ея то и дѣло обращался въ ту сторону, гдѣ сидѣлъ новый врачъ. Рано уѣхала она домой.
-- Это онъ, шептала графиня на возвратномъ пути въ замокъ, это долженъ быть онъ, никакого сомнѣнія быть не можетъ! Еще болѣе чѣмъ сильное сходство въ чертахъ лица, выдаютъ его тѣ странныя, загадочныя слова, которыя слышала она отъ него сейчасъ и его острые, проницательные взгляды! Ты должна бояться его, Камилла, вдвойнѣ бояться, такъ какъ найденная больная въ его рукахъ! Онъ можетъ еще, пожалуй, играть важную роль въ борьбѣ и я твердо увѣрена, что не нечаянный случай привелъ къ нему спасенную! Мы должны его бояться -- кого боятся, того ненавидятъ! мрачно продолжала графиня и блѣдное лице ея выражало холодную рѣшимость -- а кого ненавидятъ, того должно уничтожить, стереть съ лица земли, если хочешь быть покойной! Тутъ надо дѣйствовать осторожно! Вредить можетъ онъ тебѣ только, если достанетъ здѣсь оружіе противъ тебя -- пока ты еще ничего не проиграла! И если противники приведутъ тебя въ замѣшательство, тогда должна ты нанести имъ послѣдній, рѣшительный ударъ, который бы окончательно уничтожилъ ихъ!
На слѣдующее утро позвала она къ себѣ управляющаго. Фонъ-Митнахтъ сейчасъ же замѣтилъ, что графиня была въ сильномъ волненіи.
-- Я убѣдилась, что этотъ докторъ Гагенъ есть дѣйствительно та самая личность, которую угадала я въ немъ съ перваго раза, сказала Камилла, это онъ, мы не можемъ болѣе сомнѣваться! А мы знаемъ, что онъ такое для насъ! Ты слишкомъ безпеченъ, какъ могъ ты не узнать его?
-- Чего хочетъ онъ отъ насъ? рѣзко спросилъ фонъ-Митнахтъ, письмо твое не имѣло никакого дѣйствія, а отъ удара шпаги онъ не умеръ -- вотъ и все, если ты дѣйствительно говоришь правду, что онъ живъ, что это онъ.
-- Я знаю это! я заключила это изъ его словъ! Не забывай только, что найденная теперь въ его рукахъ! Онъ взялъ ее къ себѣ для того, чтобы уничтожить насъ! задыхаясь прошептала графиня и блѣдное лице ея приняло то демонское выраженіе, которое дѣлало ее такой страшной.
-- Такъ скоро эти вещи не дѣлаются! сказалъ фонъ-Митнахтъ.
-- Обрати вниманіе на стеченіе обстоятельствъ! Бруно фонъ Вильденфельсъ вѣдь другъ доктора! на обоихъ ихъ должны мы смотрѣть какъ на своихъ враговъ!
-- Жаль, что тогда дѣло кончилось не смертью принца.
-- Тсъ! Говори тише! Къ чему называть имена! запальчиво перебила графиня своего управляющаго.
-- Что дѣло кончилось не его смертью, продолжалъ фонъ-Митнахтъ, я разсчитывалъ на это! Но мнѣ все же не вѣрится, чтобы человѣкъ этотъ былъ онъ.
-- Такъ наведи справки! Ты самъ долженъ понимать, какъ это важно! Намъ необходимо знать, съ кѣмъ имѣемъ мы дѣло, кто нашъ противникъ. Это первое условіе! Ты можешь разузнать объ этомъ въ городѣ.
-- Ты придаешь всему дѣлу ужъ слишкомъ большое значеніе!
-- Ну что, если найденная поправится, что если придетъ она въ сознаніе? торопливымъ шепотомъ спросила графиня.
-- Она болѣе не очнется, я этому не вѣрю!
-- Ну, а если очнется? Ты разсчитываешь всегда на лучшее, я же на худшее!
-- Ничего еще пока не рѣшено, ничего еще не случилось! Вовсе тутъ нечего сомнѣваться ни минуты въ томъ, что мы должны выиграть борьбу изъ за милліона; иначе, все случившееся было бы сдѣлано даромъ!
-- Тише! Идутъ! вполголоса остановила его Камила.
Дѣйствительно къ нимъ приближались чьи-то торопливые шаги. Вслѣдъ затѣмъ въ комнату вошелъ слуга графини.
-- Прошу извиненія, ваше сіятельство, сказалъ онъ, сейчасъ вернулись изъ города телѣги, отвозившія туда хлѣбъ, одинъ изъ конюховъ привезъ извѣстіе, что найденная, говорятъ, очнулась.
-- Та дѣвушка, значитъ, выздоровѣетъ, многозначительнымъ тономъ обратилась графиня къ управляющему.
-- Въ городѣ ходятъ слухи, будто это ея сіятельство молодая графиня, продолжалъ слуга, говорятъ, что она воскресла изъ мертвыхъ.
-- Если та дѣвушка пришла въ сознаніе, то скоро все откроется, сказала только графиня.
Слуга удалился.
-- Ты слышалъ! Мое опасеніе уже сбылось, едва только успѣла я его высказать, шептала Камилла, теперь все должно рѣшиться! Теперь окажется, что я недаромъ приняла свои мѣры! Она воскресла изъ мертвыхъ! Тутъ нужна твердая, непоколебимая рѣшимость, тутъ нужна желѣзная энергія, Куртъ.
-- Ты меня знаешь, мрачно отвѣчалъ фонъ Митнахтъ.
-- Прежде всего наведи справки объ этомъ врачѣ! Горизонтъ нашъ омрачается тучами. Впереди грозятъ намъ опасности!
-- Опасности удвоиваютъ мужество! Будь покойна! Я узнаю все что нужно, отвѣчалъ фонъ-Митнахтъ и вышелъ изъ комнаты графини.
XVII.