Неожиданное появленіе Лили въ замкѣ и произошедшая вслѣдъ за этимъ описанная нами сцена, спустя нѣсколько минутъ были извѣстны всему замку и вызвали конечно большіе споры между прислугой.
Часть съ Максомъ во главѣ не признавала Лили, другая же подъ предводительствомъ узнавшей молодую графиню служанки была противнаго мнѣнія.
Кучеръ и садовникъ видѣвшіе ассесора и его спутницу, подтвердили, что это ни коимъ образомъ не могла быть графиня.
Кухарка, одинъ изъ рабочихъ и конюхи были, на оборотъ, одного мнѣнія со служанкой, видѣвшей Лили и говорившей съ ней, и утверждали, что они также узнали молодую графиню.
-- Неужели вы думаете, что это можетъ быть графиня? вскричалъ Максъ.
-- Это скорѣе Марія Рихтеръ, замѣтилъ садовникъ.
-- Что-то они быстро улепетнули изъ замка! прибавилъ кучеръ.
-- Что за безуміе! возразила служанка, говорившая съ Лили. Это была молодая графиня! Это также вѣрно какъ то, что вы передо мной! Неужели ужъ я не знаю молодой графини!
-- Пусть ее говоритъ! замѣтилъ Максъ, обращаясь къ кучеру. Я не хуже ея зналъ графиню. Теперь я былъ на верху вмѣстѣ съ Францемъ и самъ слышалъ какъ графиня сказала этой дѣвушкѣ, что она ее не знаетъ.
-- Что тамъ ни говорите, вскричала служанка, а это она. Она только немного измѣнилась, это отъ долгой болѣзни, но все-таки это она, молодая графиня!
Конюхи поддержали мнѣніе служанки, увѣряя, что они тоже съ разу узнали молодую графиню.
-- Позвольте! вскричалъ Максъ. Дайте мнѣ предложить вамъ одинъ вопросъ. Вы конечно помните, что тогда, въ іюлѣ на графинѣ было надѣто свѣтлое лѣтнее платье. Я какъ теперь его вижу.
-- И я тоже!
-- И я тоже! раздалось со всѣхъ сторонъ.
-- Значитъ это вы знаете, продолжалъ Максъ, хорошо! Графиня была тогда въ свѣтломъ лѣтнемъ платьѣ -- а теперь?
-- А сегодня она надѣла другое! возразили противники.
-- Она купила другое платье вотъ и все! сказала служанка. Это только новое доказательство того, что я права. Въ новомъ платьѣ она и выглядитъ немного иначе чѣмъ прежде, вотъ въ чемъ вся и перемѣна!
-- А я вамъ говорю, что еслибы это была она, она надѣла бы то свѣтлое платье. Я ни одной минуты не думалъ, что это молодая графиня. Да и графиня сама назвала ее обманщицей и погрозила ей судомъ. Она видите увѣряла, что Губертъ невиненъ, а ее столкнулъ въ пропасть господинъ фонъ-Митнахтъ. А вѣдь онъ въ это время былъ въ замкѣ.
Въ то время, какъ этотъ разговоръ шелъ среди прислуги, фопъ-Митнахтъ находился въ комнатахъ графини.
Онъ нашелъ графиню въ небываломъ волненіи.
-- Она была здѣсь! сказала она ему поспѣшно въ полголоса.
-- Что же дальше? Я видѣлъ ее, отвѣчалъ фонъМитнахтъ съ полнымъ спокойствіемъ.
-- Вильденфельсъ привелъ ее сюда. Она тебя обвиняетъ.
-- Это помѣшанная! проворчалъ Митнахтъ.
-- Я это и сказала. Но она стояла на своемъ и сказала, что будетъ жаловаться въ судъ.
-- Что же ты тогда сдѣлала?
-- Я назвала ее обманщицей.
-- И это вѣрно. Это скоро будетъ доказано, сказалъ фонъ Митнахтъ съ угрожающимъ и рѣшительнымъ видомъ. Она обманщица и хочетъ завладѣть милліономъ графини.
-- Теперь ты видишь, что мой планъ былъ хорошъ! сказала графиня съ торжествующимъ видомъ. А ты считалъ его безполезнымъ. Марія Рихтеръ была бы опаснымъ для насъ свидѣтелемъ -- а теперь она въ далекой Америкѣ. Только одно еще необходимо если мы хотимъ побѣдить.
-- Я знаю о комъ ты говоришь! о докторѣ!
-- Да, онъ долженъ умереть! Нечего больше медлить, сказала графиня. Тогда всякая опасность будетъ устранена.
-- Это очень трудное дѣло, замѣтилъ мрачно фонъ-Митнахтъ. Очень трудное. Онъ чрезвычайно остороженъ.
-- Я говорю тебѣ только одно: онъ долженъ замолчать навсегда! шепнула графиня.
Эта женщина со своей чудной красотой была безсердечнымъ злодѣемъ, который не колеблясь, хладнокровно приносилъ человѣческую жизнь въ жертву своимъ планамъ и замысламъ.
Она подошла къ письменному столу и. открывъ извѣстный ей одной потайной ящикъ, вынула оттуда старательно завернутый въ бумагу порошокъ и подала его своему сообщнику.
-- Мы теперь у цѣли, сказала она тихо, наступила послѣдняя рѣшительная битва. Намъ только два исхода: или мы побѣдимъ, или -- мы погибли! Возьми это! Этого будетъ съ него довольно.
-- Если бы это можно было всыпать въ какое-нибудь кушанье! пробормоталъ фонъ-Митнахтъ. Этотъ докторъ Гагенъ человѣкъ опытный, надо придумать что-нибудь получше.
-- Только его мы должны бояться! Больше никого, продолжала графиня. Я говорю тебѣ, что онъ все знаетъ. Если существуетъ человѣкъ, который насъ можетъ погубить, такъ это онъ!
-- У тебя есть еще этого порошка въ ящикѣ, перебилъ ее Митнахтъ. Ты лучше бы убрала его во время. Мнѣ кажется это опаснымъ.
-- Предоставь это мнѣ, Куртъ. Позаботься только объ одномъ, это употребить въ дѣло нѣмое оружіе. которое у тебя въ рукѣ. Но не позабывай, что онъ говорилъ мнѣ на праздникѣ о ядахъ, я увидѣла тогда же къ чему онъ это все говоритъ. Зачѣмъ онъ говоритъ, что спеціально изучаетъ яды, и что можно открыть ядъ въ трупѣ даже спустя нѣсколько лѣтъ.
Фонъ-Митнахтъ ничего не отвѣчалъ.
-- Теперь дѣло главнымъ образомъ въ томъ, продолжала графиня, чтобы ядъ не былъ найденъ. Съ приближеніемъ къ цѣли увеличивается и опасность, Куртъ, но все будетъ хорошо, если ты будешь рѣшителенъ и благоразуменъ.
Въ эту минуту казалось въ Митнахтѣ произошла внезапная перемѣна. Онъ сунулъ рѣшительно порошекъ въ карманъ и направился къ выходу изъ комнаты.
-- Ты ѣдешь? спросила графиня.
-- Сегодня вечеромъ рѣшится...
-- Я знаю... Иди! прервала его графиня.
-- Она знаетъ!.. прошепталъ фонъ-Митнахтъ, выходя изъ комнаты и направляясь въ занимаемую имъ часть замка. Это понятно!.. она не хочетъ ничего знать, предоставляетъ все мнѣ, чтобы въ случаѣ неудачи выйти сухой изъ воды!..
Въ этотъ же вечеръ, около девяти часовъ, въ маленькой выходившей на дворъ комнаткѣ виноторговли находившейся на рыночной площади, сидѣло нѣсколько человѣкъ, передъ каждымъ стояла его бутылка или стаканъ вина.
Уже не въ первый разъ собирались они здѣсь и у каждаго было свое обычное мѣсто.
Къ этому обществу, собиравшемуся здѣсь каждый вечеръ на часъ или на два принадлежалъ съ недавняго времени и докторъ Гагенъ, котораго ввелъ сюда ассесоръ Вильденфельсъ.
Скоро докторъ сдѣлался своимъ человѣкомъ въ этой маленькой задней комнатѣ, такъ какъ онъ каждый день находилъ разсказать что-нибудь интересное изъ своихъ многочисленныхъ путешествій.
Такъ и въ этотъ вечеръ мы находимъ его въ этой комнатѣ, разсказывающаго собесѣдникамъ свои приключенія въ Парижѣ.
Онъ сидѣлъ спиной къ отворенной двери ведущей въ другія комнаты и попивалъ по немногу красное вино изъ стоявшаго передъ нимъ стакана.
Въ сосѣдней комнатѣ послышались шаги. Новый посѣтитель подошелъ было къ открытой двери, но узнавъ доктора Гагена, быстро поворотилъ назадъ и вышелъ въ сосѣднюю комнату.
Тамъ онъ сѣлъ за столъ и потребовалъ себѣ бутылку вина.
Этотъ новый посѣтитель былъ фонъ-Митнахтъ. Его хорошо знали въ виноторговлѣ, такъ какъ онъ часто бывалъ здѣсь когда пріѣзжалъ въ городъ, кромѣ того у него былъ въ городѣ родственникъ, одинъ изъ офицеровъ, съ которымъ онъ не разъ заходилъ выпить вмѣстѣ бутылку вина.
Вскорѣ пришелъ лейтенантъ Брандтъ, родственникъ Митнахта и дружески поздоровавшись съ нимъ представилъ его сидѣвшимъ тутъ знакомымъ офицерамъ. Скоро между ними завязался оживленный разговоръ, какъ и слѣдовало ожидать, о появленіи молодой графини, которую считали погибшей.
Фонъ-Митнахтъ старался увѣрить своихъ новыхъ знакомыхъ въ томъ, что найденная дѣвушка вовсе не графиня. Впрочемъ и безъ того, таинственное, чудесное спасеніе графини многимъ казалось невѣроятнымъ.
Въ это время въ виноторговлю вошелъ какой-то человѣкъ и спросилъ доктора Гагена, говоря, что его жена опасно больна.
Гагенъ всегда былъ готовъ оказывать помощь больнымъ; поэтому онъ тотчасъ же вышелъ, сказавъ своимъ собесѣдникамъ число которыхъ уже уменьшилось, что онъ еще зайдетъ сюда отъ больной, такъ какъ было еще рано.
Фонъ-Митнахтъ, котораго докторъ не замѣтилъ выходя, слышалъ эти слова и въ тоже время увидѣлъ, что стаканъ доктора почти полный остался на столѣ Это было очень для него важно.
Въ его головѣ тотчасъ же созрѣлъ цѣлый планъ, для исполненія котораго нужно было только улучить удобную минуту, воспользоваться первымъ благопріятнымъ случаемъ.
Вскорѣ послѣ ухода доктора отворилась входная дверь и показался ассесоръ фонъ-Вильденфельсъ. Онъ подошелъ къ столу офицеровъ такъ какъ онъ зналъ нѣкоторыхъ изъ нихъ.
Одинъ изъ знакомыхъ офицеровъ, поздоровавшись съ нимъ, хотѣлъ было представить ему своихъ товарищей и назвалъ уже имя лейтенанта Брандта, какъ вдругъ Бруно, увидѣвъ фонъ-Митнахта, схватилъ свою шляпу и направился къ выходу.
Лейтенантъ Брандтъ принялъ это за оскорбленіе себѣ и обратился къ Бруно съ требованіемъ объясненія его страннаго поступка.
-- Какъ могъ я хотѣть оскорбить васъ, когда я васъ совсѣмъ не знаю! отвѣчалъ останавливаясь Бруно. Я только не могу быть въ обществѣ, гдѣ находятся такіе господа.
Съ этими словами онъ указалъ на фонъ-Митнахта.
Фонъ-Митнахтъ вскочилъ и поднялся сильный шумъ. Офицеры приняли частью сторону Бруно, частью сторону Митнахта.
-- Это мой родственникъ, вскричалъ лейтенантъ Брандтъ, и вашими словами вы оскорбили также и меня. Вотъ моя карточка...
-- Повторяю вамъ, что я и не думалъ оскорблять васъ! отвѣчалъ Бруно спокойнымъ тономъ, хотя было видно, что ему стоило большаго труда сдержаться.
Фонъ-Ильменау, одинъ изъ знакомыхъ Бруно офицеровъ, вмѣшался, стараясь примирить стороны, но всѣ его усилія были напрасны. Брандтъ все болѣе и болѣе горячился.
-- Если вы считаете себя оскорбленнымъ, я готовъ обмѣняться съ вами карточками, сказалъ наконецъ, теряя терпѣніе, Бруно. Я не могу позволить, чтобы вы оскорбляли меня въ присутствіи этихъ господъ. Я принимаю вашъ вызовъ. Господинъ фонъ-Ильменау будетъ такъ добръ, что завтра условится обо всемъ съ вашими секундантами.
Съ этими словами Бруно поклонился офицерамъ и вышелъ.
Брандтъ хотѣлъ было тоже идти, но товарищи, зная его горячій характеръ, удержали его еще нѣкоторое время.
Весьма естественно, эта шумная сцена привлекла вниманіе остальныхъ посѣтителей. Собесѣдники доктора, дожидавшіеся его возвращенія, не желая быть зрителями скандала, взялись за шляпы и поспѣшили уйти.
Фонъ-Митнахтъ, еще въ самомъ началѣ ссоры, поднялся съ своего мѣста и вышелъ въ сосѣднюю комнату, говоря, что не хочетъ быть причиной скандала въ подобномъ мѣстѣ.
Онъ ходилъ взадъ и впередъ по комнатѣ и не думалъ вмѣшиваться въ бурный разговоръ, происходившій между Бруно и Брандтомъ.
Казалось, никто не замѣчалъ его, такъ какъ ссора привлекла вниманіе всѣхъ.
Когда собесѣдники доктора вышли, для чего они должны были пройти мимо Миттнахта, такъ какъ другаго выхода не было, Митнахтъ осторожно заглянулъ въ заднія комнаты, чтобы убѣдиться, что тамъ нѣтъ болѣе никого.
Тамъ, дѣйствительно, было пусто; на столѣ стояли еще стаканы, но только стаканъ доктора былъ еще полонъ виномъ, рядомъ съ нимъ стояла начатая бутылка.
Болѣе удобный случай не могъ представиться!
Убѣдившись, что за нимъ никто не слѣдитъ, фонъ-Митнахтъ поспѣшно подошелъ къ столу и, вынувъ изъ кармана данный ему графиней порошокъ, быстро высыпалъ его въ стаканъ доктора.
Порошокъ мгновенно распустился въ винѣ, не измѣнивъ его цвѣта и не давъ ни малѣйшаго осадка.
Затѣмъ, онъ сунулъ бумагу, въ которой былъ порошокъ, въ карманъ и, убѣдившись, что онъ не просыпалъ ничего на столъ, вышелъ въ сосѣднюю комнату, гдѣ снова началъ ходить взадъ и впередъ, до тѣхъ поръ, пока ассесоръ не ушелъ.
Тогда онъ снова вернулся къ столу офицеровъ.
-- Не думай, чтобы я ушелъ изъ трусости! сказалъ онъ, обращаясь къ Брандту. Я только не хотѣлъ заводить ссоры въ обществѣ твоихъ товарищей!
Брандтъ поспѣшилъ увѣрить его, что онъ и не думалъ считать его трусомъ и сообщилъ ему о своемъ поединкѣ съ Вильденфельсомъ.
Это извѣстіе, казалось, очень обезпокоило Митнахта.
-- Къ чему такая горячность! сказалъ онъ. Я самъ долженъ былъ и хотѣлъ вызвать его, но ты меня предупредилъ.
-- Если мнѣ не удастся, тогда ты можешь вызвать его. Я ненавижу и презираю этого человѣка!
-- Прошу васъ, лейтенантъ Брандтъ, сказалъ Ильменау, не отзываться такъ о Вильденфельсѣ; онъ мнѣ другъ и я не могу позволить, чтобы въ моемъ присутствіи его оскорбляли.
Брандтъ и Митнахтъ поднялись съ своихъ мѣстъ.
-- Я думаю, намъ слѣдуетъ сегодня разстаться, сказалъ первый. Прощайте баронъ! продолжалъ онъ, обращаясь къ барону Альгейму, своему другу, прошу васъ условиться обо всемъ съ фонъ-Ильменау. Прощайте господа!
Съ этими словами онъ вышелъ въ сопровожденіи Митнахта.
Пройдя нѣкоторое разстояніе, Митнахтъ простился съ молодымъ офицеромъ и обѣщалъ ему, что, въ случаѣ, если тому не удастся убить Бруно, онъ замѣнитъ его.
-- Всѣ мои дуэли были счастливы, сказалъ Митнахтъ. Поэтому-то мнѣ и досадно, что ты напрасно подвергаешься опасности изъ-за меня. Впрочемъ, теперь ужь ничего не перемѣнишь!
-- Все равно, возразилъ Брандтъ, я давно уже его знаю и съ перваго раза я почувствовалъ къ нему непріязнь. Сегодня только представился удобный случай. Да и наконецъ я самъ не худо стрѣляю!
-- Ты выберешь пистолеты?
-- Конечно! Въ городскомъ лѣсу можно найти мѣсто удобное для встрѣчи. Прощай! Спокойной ночи! Я надѣюсь, ты скоро обо мнѣ услышишь.
Съ этими словами они разстались. Храбрый офицеръ и не подозрѣвалъ чью руку онъ жметъ и чьимъ защитникомъ сбирается онъ быть.
Когда Брандтъ отошелъ довольно далеко, фонъ-Митнахтъ вернулся къ виноторговлѣ и, спрятавшись въ тѣни стоящаго напротивъ дома, сталъ наблюдать за проходящими.
Спустя нѣсколько минутъ вернулись въ виноторговлю двое изъ собесѣдниковъ доктора, тѣ самые., которые ушли, опасаясь скандала.
Наконецъ, спустя четверть часа, подошелъ еще человѣкъ, въ которомъ Митнахтъ узналъ доктора Гагена. Посѣтивъ больную, онъ возвращался къ своимъ друзьямъ.
На это то и разсчитывалъ фонъ-Митнахтъ.
Когда докторъ прошелъ, онъ оставилъ свой наблюдательный постъ и вернулся въ Варбургъ.
XXI.