-- Я придумала план освобождения твоего Сади, моя дорогая, бедная Реция, -- сказала Сирра, возвратившись в дом старой гадалки, где Реция давно уже с нетерпением ждала ее.
-- Ты была в башне сераскириата, Сирра?
-- Да, я все там высмотрела. Очень трудно попасть в башню, так как она охраняется часовыми день и ночь. Весь сераскириат похож на маленькую крепость: посуху в него не легче проникнуть, чем по воде. Даже если удастся пробраться во двор, то это еще не значит, что можно пройти в башню!
-- Ты была во дворе?
-- Да, дальше меня не пустили.
-- Как же удалось тебе попасть туда?
-- Я спросила старого капрала Ифтара, имя которого я прежде слышала, и часовые пропустили меня. Дальше было невозможно пройти, и я осталась во дворе. Вскоре я увидела Сади-пашу, который гулял по двору в сопровождении караульного.
-- Ты видела его!
-- Он был печален и мрачен, но нисколько не изменился и смотрел гордо и спокойно, как и прежде. Бог знает, чего бы я ни дала, чтобы только подойти к нему или хотя бы сделать ему знак, но это было невозможно. Я выдала бы этим себя, а ему не принесла бы никакой пользы. Вскоре его отвели в башню, и тут я заметила, что там стоит еще караул. Так старательно стерегут твоего Сади!
-- Это доказывает только то, что его враги замышляют что-то недоброе!
-- Будь спокойна, моя дорогая Реция, мы сегодня освободим твоего Сади.
-- При этой тройной страже, Сирра? Твое описание отняло у меня все мужество!
-- Поверь мне, что это нам удастся!
-- Но когда? Мое сердце подсказывает мне, что Сади грозит страшная опасность.
-- Но он ведь жив! Сегодня же вечером попытаемся его освободить!
-- Я знаю твою ловкость, твое мужество, Сирра, по тут я сомневаюсь...
-- Верь только моей любви, она сделает все возможным! -- прервала Сирра. -- Возвратясь сюда, я все время думала и нашла средство освободить Сади! Сегодня вечером мы пойдем в сераскириат.
-- Но как мы попадем туда?
-- Мой отец торговал розовым маслом и опиумом, там наверху стоит еще ящик, в котором он возил свои товары. Этот ящик так устроен, что его можно разделить на две части, одну очень большую, а другую маленькую.
-- Но к чему же нам этот ящик, Сирра?
-- Слушай дальше, сейчас узнаешь! Ты наденешь персидский халат моего отца, повяжешь голову платком и будешь настоящим торговцем розового масла, мешочками с опиумом, янтарем, бальзамом, а в большое отделение сяду я. У меня есть маленькая двухколесная тележка, так что тебе будет легко меня везти. Когда мы проберемся в сераскириат, я незаметно вылезу из ящика, попытаюсь пробраться к Сади и освободить его. Если это удастся, он сядет вместо меня в ящик, и ты вывезешь его из башни.
-- Но как же ты будешь?
-- О, не беспокойся обо мне, я сумею выбраться на свободу.
-- Это очень опасный план, но я готова, так как другого выхода нет! Мы должны попробовать все! Если даже это будет раскрыто, то нам угрожает только заключение вместе с Сади.
-- Я говорю тебе, что нам это удастся! -- вскричала Сирра, полная радости и надежды. -- Никто не будет и подозревать, кто скрывается под видом персидского торговца и что находится в ящике. У матери есть ключи, которые откроют всякие замки, я возьму их и, кроме того, еще хорошую пилу. Тогда легче будет освободить Сади из его темницы, а если мы вынем из ящика и последнюю перегородку, бросив все товары, то Сади легко поместится в ящике.
-- Только бы он согласился бежать, Сирра! Ты знаешь, как он горд и благороден. Может, он не захочет искать спасения таким путем.
-- Значит, он предпочтет быть убитым своими врагами, которые не так благородны, как он. Нет, Реция, нет! Ради тебя и твоего ребенка он должен бежать во что бы то ни стало!
-- Хотя бы так было! Сади слишком прямодушен, он не хочет верить в хитрость и низость своих врагов.
-- Я надеюсь, что наш план удастся! Дай мне только возможность действовать! -- отвечала Сирра, твердо уверенная в успехе.
Не теряя ни минуты, она поспешила на галатский базар и накупила там опиума, янтаря и розового масла. Затем она достала старый ящик отца и, очистив его от пыли и грязи, установила на двухколесной тележке.
Действительно, ящик был настолько велик, что Сирра легко могла в нем поместиться, и еще оставалось свободное место, где можно было устроить отделение для товаров.
Покончив с ящиком, Сирра достала пестрый халат отца и завязала голову Реции платком так, что большая часть лица оказалась закрытой.
Хуже всего было с обувью, так как красные туфли отца Сирры были слишком велики для Реции, но и это затруднение было скоро устранено Сиррой, догадавшейся обернуть лоскутами ноги Реции.
-- Ты теперь настоящий персидский торговец розовым маслом! -- вскричала Сирра, подводя Рецию к старому небольшому зеркалу. -- Теперь тебя никто не узнает!
-- Да, ты права! -- сказала Реция, глядя на себя в зеркале. -- Я сама приняла бы себя за персидского торговца.
Сирра с надеждой и нетерпением ожидала наступления вечера. Что же касается Реции, то мысль о Сади придавала ей мужество и отводила все опасения. Она готова была идти навстречу опасности!
Наконец наступил вечер. Сирра и Реция поставили ящик с тележкой в лодку старой Кадиджи и поплыли на другой берег Босфора к сераскириату.
Было еще довольно светло, и в море было полно судов и лодок. В первый раз решилась Сирра показаться при свете. До сих пор, опасаясь преследований Мансура, она не выходила из дома иначе как ночью.
Наконец лодка достигла берега, солдаты и лодочники, бывшие на берегу, с изумлением и любопытством стали рассматривать безобразного Черного гнома, по это нисколько ее не смутило.
-- Розовое масло, янтарь, опиум, бальзам! -- закричала Сирра, подражая крику персов-торговцев, и, привязав лодку, вытащила с помощью Реции ящик и тележку на берег.
Вытащив тележку на берег, Реция покатила ее к сераскириату. Сирра шла рядом с ней, так что стоявшие у берега часовые могли видеть их обоих, но едва они завернули за поворот дороги, как Сирра поспешно влезла в ящик, так что к воротам сераскириата подъехал один мнимый перс со своей тележкой.
Странствующие торговцы имеют в Турции доступ повсюду, поэтому появление Реции нисколько не удивило солдат, стоявших на часах у ворот сераскириата. Они даже были очень этим довольны, так как знали, что у перса должен быть любимый ими опиум или гашиш.
-- Что, есть у тебя опиум и табак? -- спросили они, когда Реция подкатила свою тележку к самым воротам.
Реция кивнула утвердительно головой, открыла маленькое отделение ящика, наполненное опиумом, бальзамом и янтарем, и подала солдатам небольшие мешочки с опиумом.
-- А где же табак? -- спросили те.
Реция пожала плечами и покачала отрицательно головой.
-- Ты что, немой? -- спросил один из солдат.
-- Я охрип! -- отвечала Реция, сдерживая голос. -- У меня нет табака.
-- А что же у тебя тут? -- спросил солдат и хотел было уже открыть большое отделение.
-- Тут флаконы с духами и эссенциями! Возьмите опиум даром, только пустите меня во двор, я хочу поторговать там.
-- Эй! Отоприте ворота! -- закричал своему товарищу солдат, очень довольный неожиданным подарком, которого трудно было ожидать от перса-торговца.
Ворота отворились, и Реция вкатила свою тележку на обширный двор сераскириата.
Было довольно темно, так как солнце уже закатилось.
На дворе ходили взад и вперед несколько солдат и офицеров. Тут и там стояли часовые.
Перед Рецией возвышалась старинная мрачная башня, где был заключен ее Сади.
-- Что, дверь башни открыта? -- спросила Сирра едва слышным голосом.
-- Нет! -- отвечала тихо Реция, наклоняясь над ящиком.
-- Подъезжай потихоньку к ней, дорогая Реция, она сейчас будет открыта.
Повинуясь совету Сирры, Реция покатила свою тележку к башне.
Ее прибытие никого не удивило, только несколько солдат подошли к ней, рассчитывая купить опиум.
Прошло несколько минут, и наконец железная дверь башни отворилась. В это время сменяли караулы, и солдаты ужинали.
Реция воспользовалась удобной минутой и подкатила тележку к самой башне. Около нее в это время не было никого, и Сирра, поспешно выбравшись из ящика, проскользнула в дверь башни и исчезла, взбежав по ступеням темной лестницы.
Как охотно последовала бы за ней Реция! Как хотелось ей снова увидеть Сади! Но на верху лестницы стоял еще караул. Ловкой Черному гному ничего не стоило пробраться мимо незамеченной, но Реции нечего было и думать о такой безумной попытке.
Во дворе и внутри башни зажгли фонари, так как стало уже совсем темно. Реция была почти одна и с лихорадочным нетерпением ожидала возвращения Сирры. Каждую минуту она ждала, что на пороге башни покажется Черный гном в сопровождении ее дорогого Сади.
Но время шло, а Сирра не возвращалась, солдаты поужинали и снова вернулись во дворец. Волнение Реции было так велико, что она ие обращала никакого внимания на свои товары, чем воспользовались солдаты, беря то одно, то другое даром.
Наконец страх овладел Рецией. Будучи не в состоянии дольше ждать, она подошла ко входу в башню и начала подниматься по лестнице. Никто ее не удержал.
Вдруг до нее донесся какой-то неясный шум. Она стала прислушиваться, и ей показалось, что слышатся слова: "Гуссейн-паша идет! Принцесса идет в башню".
Ужас объял Рецию.
Уж не ослышалась ли она? Нет! Голоса приближались, и слова "Гуссейн-паша" и "принцесса" были отчетливо слышны.
Зачем могла прийти еще раз в башню Рошана? Уж не боялась ли она, что Сади удастся соединиться с Рецией? Уж не предчувствовала ли она близость последней?
Реция хотела выйти из башни, но было уже поздно. Не успела она спуститься с нескольких ступеней, как принцесса уже вошла в башню в сопровождении Гуссейна-паши.
Каждое слово их было слышно Реции, ее отделяло от них несколько шагов. Она вынуждена была схватиться за стену, чтобы не упасть, она понимала, какой страшной опасности подвергается в эту минуту: узнай ее принцесса -- и все бы погибло.
Наконец они встретились, но принцесса прошла мимо, бросив только подозрительный взгляд на персидского торговца. Реция вздохнула свободно. Гуссейн-паша не обратил на нее внимания и продолжал подниматься вверх по лестнице вслед за солдатами, несшими фонари.
Но Реция слишком рано обрадовалась своему спасению. Как ни было закутано лицо торговца, все-таки принцессе бросилось в глаза его сходство с ее соперницей, и этого было достаточно.
-- Стой, благородный паша! -- вскричала, останавливаясь, Рошана. -- Заметил ли ты того перса?
-- Мимо которого мы сейчас прошли, ваше высочество?
-- Да, того самого! Это не мужчина.
-- Не мужчина? -- спросил с изумлением Гуссейн.
-- Это переодетая женщина, мой благородный паша, -- сказала принцесса.
-- Слова вашего высочества изумляют меня, я не понимаю, зачем могла прийти сюда женщина.
-- Чтобы проникнуть к заключенному Сади-паше! Чтобы освободить его с помощью переодевания! Мне кажется, что я узнала в этой женщине жену Сади-паши!
Эти слова произвели сильное впечатление на Гуссейна-пашу. Он поспешно поднялся по лестнице и приказал караульным спуститься вниз и схватить находящегося там персидского торговца.
В это время Реция, собрав все силы, поспешно сбежала вниз по лестнице.
Можно было подумать, что за ней гонятся фурии.
Она бросилась к выходу, забыв о ящике с товаром.
Но железная дверь башни была заперта!
Все пути к отступлению были отрезаны. В ту же минуту до слуха Реции донеслось приказание Гуссейна-паши.