— 178 —

метовъ, о коихъ шла 1Ачь, я не могу припомнить. Помню

только, что Пестель, йроятно желая вывыать меня, въ два

упомянутые часа быль и гражданиномъ (УВверо-Американ-

ской республики, и наполеонистомъ и террористомъ, то

защитникомъ то поборникомъ

Испанской. Напримыъ: онъ соглашался со мною, что образъ

Соединенныхъ Штатовъ есть самый приличный

м удобный для Когда же я зам#гилъ, что

кь сему образу еще не готова, то есть, кь чисто

республиканскому, Пестель сталь выхвалять государствен-

ный уставь приписывая оному настоящее богат-

ство, славу и могущество сего государства; спустя rACk0JIbk0

времени, онъ согласился со мною, что уставь уже

устаргђлъ, что теперешнее npocBTueHie народовъ требуетъ

большей свободы и совершенства въ что

скал имеЬетъ множество пороковъ и обольщаетъ

только- сшВпую чернь. «Лордовъ, купцовъ, да близорукихъ

англомановъ, подхватилъ Пестель,—вы совершенно правы».

Потомъ много говориль онъ въ похвалу Испанскаго Госу-

дарственнаго устава, а йаконецъ .зашла Р“Ьчь и о Наполеон'Ь,

Пестель воскликнулъ: «вотъ истинно челоувкъ! По

моему MwhHiro, если ужъТ'ВтБбДГс¯обою деспота, то им#гь

Наполеона. Какъ онъ возвысилъ Сколько создалъ

новыхъ фортунь! Онъ отличалъ не знатность, а

и проч. Понявъ, куда это все клонится, я сказалъ: «сохрани

насъ Богъ отъ Наполеона! Да впрочемъ этого и опасаться

нечего. Въ наше время даже и честолюбецъ, если онъ только

благоразуменъ, пожелаетъ лучше быть Вашингтономъ, нежели

Наполеономъ». Пестель, только хо-

т±лъ сказать, что не должно опасаться честолюбивыхъзамыс-

ловъ, что если бы кто:и воспользовался нашимъ переворотомъ,

то ему должно быть вторымъ Наполеономъ; и въ такомъ

мы все останемся не въ проигрышеЬ». сего онъ

спросилъ меня: «скажите же, какое вы предпочитаете прав-

для въ теперешнее время?» Я отйчалъ, что

удобн±йшимъ для кажется областное

СЛверо-Американской республики при ИмператоргЬ, котораго

власть не должна много превосходить власти президента

Штатовъ. Пестель задумался и сказалъ: «Это счастјшвая

мысль! объ этомъ надо хорошенько подуматы. При чемъ я