— 32 —

Таковъ идеиъ будущаго, рисуемый

Радищевымъ. Конечно, этоть демократизмъ был не кь

т“сту въ конщЬ екатерининскаго открыто

высказывать его оказалось невозможнымъ и

въ боле, чтвмъ ста Лтъ. Радищевъ пострадиъ

за свою книгу, проведъ въ нгЬскојько .тВть. Но

идеи никакими ссылками, никакой никакой

цензурной не уничтожаются: вернувшись изъ

Сибири, Радищевъ быль сдомјенъ физически, въ 50 Лть

онъ быль уже старикомъ, но до самой смерти онъ не

своимъ передовымъ взгјядамъ, не моть при-

мириться съ непорядками руссЕ0й жизни,

истекающими изъ господства произвола, и писа.иъ между

прочимы «То, что существуеть хотя законно, произ-

водить иногда нтвкоторый родъ невољнаго въ от-

и чувствительность терпить отъ того, что за-

конь почитаеть правильнымъ». Отсюда понятно, почему

въ день его кончины его начаљникъ, графъ

дружески упрекнул его: «Эхъ, Адександръ Николаевичъ,

охота теЛ пустосдовить попрежнему! Или мио было

тел Сибири!» УвихЬвъ въ этихъ словахъ угрозу, Ра-

дщевъ, придя со службы домой, отравијся. Таковъ ко-

нецъ автора знаменитаго Но ни его имя

ни его книга не могли умереть. Еш зауВты передались

всей русской ими вдохновились декабристы

и Пушкинъ, они привели въ 1861 году кь

крестьянъ, въ нихъ же быдо и зерно совершающагося

на нашихъ глазахъ всей русской земли.