Отъ Александра Сергѣевича Любосердова къ Елизаветѣ Сергѣевнѣ Скупаловой.
При послѣднемъ издыханіи признаніе и порочнаго чувства не можетъ уже быть преступленіемъ! Нѣтъ, сіе признаніе, которое моглобъ прежде возбудитъ негодованіе добродѣтельныхъ, теперь возбудитъ въ нихъ же, можетъ быть, одно лишь сожалѣніе!-- Такъ, Елизавета, я льщусь надеждою, что когда закроются глаза мои навѣкъ, не проклятія твои будутъ слѣдовать за мною въ горькія обители, но вздохи скорби твоей облегчатъ унылую душу мою въ путяхъ неизвѣстныхъ!
О Елизавета, ты, которую встрѣтилъ я, чтобы увѣриться въ возможности блаженства на земли! ты, которую одно роковое мгновеніе удалило навѣкъ отъ меня! пролей хотя одну слезу надъ раннею могилою моею, и я буду вознагражденъ за всѣ мои страданія!
Ты не можешь понимать тѣхъ чувствъ, которыя я къ тебѣ питалъ!-- Нѣтъ, душа твоя не создана къ порывамъ страсти; ты никогда не знала боренія разсудка и любви; ты не питала ни одного непозволеннаго чувства!-- Да сохранится навѣкъ твое спокойствіе!-- Будь счастлива, сколько можешь быть счастлива!
Когда ты будешь читать сіе письмо, то я уже не буду болѣе въ числѣ живыхъ; позволь же мнѣ по крайней мѣрѣ усладить послѣднія минуты земнаго моего странствія начисленіемъ горестей, которыхъ началомъ былъ первый взоръ, мною на тебя брошенный!
Помнишь ли ужасный часъ -- о, за чѣмъ сей часъ не былъ послѣднимъ часомъ жизни моей!-- сей часъ, въ который ты заклялась не любить никого, -- кромѣ... не нахожу словъ!-- Такъ, я опомнился, и ты -- принадлежала уже другому! О Елизавета! воспоминаніе сей ужасной минуты и теперь волнуетъ кровь мою!-- За чѣмъ не встрѣтилъ я тебя нѣсколькими днями, нѣсколькими часами, нѣсколькими минутами прежде! За чѣмъ тогда, какъ видѣлъ я тебя умирающею на груди матери, не вырвалъ изъ чудовищныхъ объятій! Прости, Елизавета! я забываюсь; но въ горести моей могуль остановить выраженіе чувствъ, давно скрываемыхъ въ сердцѣ моемъ!
То искалъ я тебя, то убѣгалъ встрѣчи съ тобою! То хотѣлъ -- простишь ли мнѣ, Елизавета? снискать любовь твою, хотѣлъ на гибели твоей основать свое блаженство; то трепеталъ отъ одной мысли нарушить непорочность души твоей, содѣлать вѣчное несчастіе той, -- для которой пожертвовать и жизнію казалось мнѣ мало!
Въ послѣдній разъ, какъ видѣлся съ тобою въ кругу веселыхъ, беззаботныхъ, -- шумъ пиршества совершенно заглушилъ гласъ совѣсти моей; я видѣлъ лишь одну тебя -- и забывалъ о мірѣ!-- Когда кружилась ты въ объятіяхъ моихъ -- все, кромѣ тебя, исчезало для меня! О, сколько твердости имѣть мнѣ должно было, чтобъ не прижать тебя къ біющемуся сердцу!... Но удалитесь сладкія воспоминанія, еще привязывающія меня къ свѣту, въ которомъ предназначены мнѣ были однѣ лишь горести жестокою судьбою!
Я разстался съ тобою, и гласъ разсудка, гласъ совѣсти снова пробудился во мнѣ; но снова встрѣчался я съ тобою, и снова забывалъ твердость, и готовъ былъ у ногъ твоихъ оставить всѣ правила добродѣтели и чести!-- Я рѣшился наконецъ -- повѣришь ли?-- бѣжать отъ той, безъ которой жить я болѣе не могъ!-- Но хотѣлъ еще, хотя одно мгновеніе, увидѣть ту, которая была мнѣ Богомъ на землѣ! Иду, чтобы навѣкъ проститься съ нею, и вмѣстѣ съ счастьемъ, съ жизнью -- иду, -- и вкушаю блаженство, котораго не ожидалъ -- умираю на рукахъ ея!--
Но не думай, чтобы смерть моя была послѣдствіемъ ранъ моихъ; -- нѣтъ, одна любовь убиваетъ меня! одна любовь -- и ревность -- причины смерти моей!-- я умираю, а ты въ объятіяхъ супруга.... О Елизавета!..
Прости! можетъ быть, увидимся мы тамъ, гдѣ любовь не есть уже преступленіе!-- О сладостная надежда! подкрѣпи страждущую душу мою въ безвѣстныхъ путяхъ вѣчности неизмѣримой!
Теперь, Елизавета, хочу испытать сострадательность души твоей, хочу узнать, можешь ли ты исполнить послѣднюю прозьбу умирающаго, прозьбу, въ исполненіи которой неотказываютъ и самые равнодушные люди!-- Не ужели ты будешь жестокосердѣе незнакомца?-- Послушай: я одинъ; послѣ меня есть только дальніе наслѣдники; трудами -- о, истинно честными трудами -- пріобрѣлъ я 10,000 рублей.-- Я хочу употребить ихъ на доброе дѣло; знаю, что мать твоя живетъ въ бѣдности, въ совершенной зависимости и что ты не въ силахъ помочь ей: пусть трудовыя деньги мои облегчатъ слезы и матери -- и дочери!-- Я прилагаю ихъ здѣсь, увѣренный, что ты не откажешь въ послѣдней прозьбѣ моей!
Прости, -- прости, Елизавета
до вѣчнаго свиданія!
Александръ Любосердовъ.