22 марта 1904 г.
...Я очень спѣшилъ съ открытіемъ 1-го Георгіевскаго госпиталя и не спѣшить не могъ, такъ какъ Александровскій бомбардировалъ меня ежедневными телеграммами на эту тему, а военно-медицинскій инспекторъ умолялъ скорѣе немного освободить переполненный военный госпиталь.
Усадьба инженера Шидловскаго, Паю-Вернъ, которую мы здѣсь занимаемъ, пресимпатичный и преуютный уголокъ, который лѣтомъ будетъ, вѣроятно, обворожительно милъ и красивъ, да и теперь даже красивъ. Въ немъ два двора; внутренній отдѣленъ живописными воротами; на дворахъ стоитъ нѣсколько столбовъ съ собаками, которыя должны изображать львовъ -- одну изъ любимыхъ формъ воплощенія Будды. Во внутреннемъ дворѣ, въ глубинѣ -- флигель для офицеровъ съ внутренними болѣзнями; за нимъ -- отдѣльный для нихъ садикъ; налѣво покоеобразное зданіе (вчера открытое) хирургическое отдѣленіе; направо -- домикъ сестеръ (съ большимъ балкономъ) и аптека. Въ первомъ дворѣ направо -- терапевтическій флигель (тоже еще отдѣлывается), а налѣво -- вашъ домикъ, окруженный садикомъ. Еще ближе въ воротамъ (внѣшнимъ) съ правой стороны -- кухня, складъ провизіи и домикъ для китайцевъ, у насъ служащихъ, съ лѣвой -- домикъ въ три окошечка, гдѣ амбулаторія, а между нимъ и нашимъ домикомъ -- флигель для студентовъ и гостей. За рядомъ зданій правой стороны -- бараки, въ которыхъ помѣщаются склады, санитары и наша общая большая столовая; наконецъ, ледники, закрома, конюшня, стойла и т. д. Вся усадьба обнесена высокимъ заборомъ, отъ котораго вглубь еще идутъ въ немаломъ количествѣ перегородки. Это обширное хозяйство сторожитъ караулъ, такъ что можешь быть за насъ совершенно спокойна.
Здѣсь настоящая весна, воздухъ чудный. Вѣдь Ляоянъ -- на широтѣ Неаполя.
18 апрѣля 1904 года.
...Встаемъ мы рано: около восьми часовъ утра по всей усадьбѣ раздается гонгъ, при звукѣ котораго В. В. А., когда въ духѣ, начинаетъ пѣть "Славься", что выходитъ очень забавно.
Онъ быстро вскакиваетъ съ постели и начинаетъ умываться. Въ время въ сосѣдней комнатѣ раздается веселое пѣніе Ш., насвистываніе и разговоры В. В. А. Я выкуриваю папиросу, чтобы проснуться, и тоже встаю. Теплый весенній воздухъ оживляетъ меня, и я съ неизмѣннымъ удовольствіемъ наблюдаю типичныя утреннія сцены. Чай дается только до 9 1/2 часовъ утра. Сейчасъ же начинаются безконечные переговоры съ С. В. Александровскимъ, писаніе телеграммъ, распредѣленіе отрядовъ и проч., ежедневно прерываемые разными лицами съ самыми разнообразными вопросами. Днемъ послѣ обѣда (въ 1 1/2 ч.) продолжается то же, но къ помѣхамъ присоединяются частые посѣтители, иногда несомнѣнно интересные; въ 8 1/2 ч. -- ужинъ, телеграммы и сонъ. Въ промежуткахъ забѣгаешь въ больницу, что удается далеко не каждый день, бѣгаешь по постройкамъ, подгоняешь работу. По вечерамъ нерѣдко бесѣдуемъ съ Д., который все жалуется на то, что его госпитальные запасы лекарствъ, консервовъ и проч. расхищаютъ. (Приходится снабжать и войска, и наши же отряды).