§ 41. "Внимая ужасамъ войны" Некрасова (Хрест. Галах. II, 366). Эта элегія была написана въ дни ужасовъ Севастопольской войны, когда газеты ежедневно приносили извѣстія о новыхъ и новыхъ "жертвахъ боя" на бастіонахъ и въ траншеяхъ Севастополя. Внимая скорбнымъ вѣстямъ, поэту жаль не друга, не жены, жаль не самаго героя: время осушитъ слезы вдовы, друга лучшій другъ забудетъ и неувядающими лаврами увѣнчается воинъ, павшій на ратномъ полѣ. Такъ о чемъ-же груститъ поэтъ? Онъ груститъ о томъ, что подсмотрѣлъ въ мірѣ однѣ святыя, искреннія слёзы --
"То слёзы бѣдныхъ матерей!
Имъ не забыть своихъ дѣтей,
Погибшихъ на кровавой нивѣ,
Какъ не поднять плавучей мнѣ
Своихъ поникнувшихъ вѣтвей"...
Грустное раздумье въ разобранномъ стихотвореніи Некрасова становится уже похоронной пѣсней всѣмъ радостямъ жизни въ элегіи Лермонтова: "И скучно и грустно". Разочарованный въ возможности земного счастія, поэтъ лишаетъ жизнь всего того, чѣмъ красна бываетъ доля человѣка: дружбы, желаній, любви и страстей. На дружескую руку -- думаетъ онъ -- нельзя опереться "въ минуту душевной невзгоды"... Желанья -- не сбыточны, напрасны и только тѣшатъ и ослѣпляютъ человѣка, пока незамѣтно одинъ за другимъ невозвратно проходятъ его лучшіе годы; любовь тоже не можетъ дать прочнаго счастія: вѣчно любить певозможно, а навремя -- не стоитъ труда... Правда, есть страсти съ ихъ мучительнымъ наслажденіемъ; но и "сладкій недугъ" страстей рано или поздно долженъ исчезнуть при словѣ разсудка,--
И жизнь -- какъ посмотришь съ холоднымъ вниманьемъ вокругъ --
Такая пустая и глупая шутка"...
Обычное содержаніе элегіи составляютъ: сожалѣніе о протекшей молодости въ виду близкой смерти ("Вечерній звонъ" Козлова, "Брожу-ли я вдоль улицъ шумныхъ " Пушкина); потеря дорогого и любимаго существа ("На смерть Пушкина " Лермонтова, "Погребеніе" Полежаева); равнодушіе къ жизни, какъ ненужному бремени ("Тоска" Полежаева, "Даръ напрасный, даръ случайный " Пушкина); тоска по родинѣ ("Дорога" Огарева); борьба идеальныхъ стремленій съ несовершенствами дѣйствительности ("Ангелъ* Лермонтова); примиреніе съ тревогами земной жизни въ надеждѣ на загробное блаженство ("Теонъ и Эсхинъ" Жуковскаго); нравственное обновленіе и преображеніе человѣка въ минуту созерцанія очаровательнихъ картинъ природы ("Когда волнуется желтѣющая нива " Лермонтова) и т. д.
§ 42. Опредѣленіе элегіи. Элегіей въ нашемъ современномъ смыслѣ называется такое лирическое стихотвореніе, въ которомъ преобладающимъ настроеніемъ поэта являются печаль, грустное раздумье или разочарованіе.
Элегія, какъ особенная форма поэтическаго творчества, впервые явилась въ іоническихъ колоніяхъ М. Азіи въ началѣ VII в. до Р. Хр., и на этой стадіи своего развитія у грековъ была стихотвореніемъ самаго разнообразнаго содержанія и объема, но непремѣнно въ извѣстной метрической формѣ, такъ-называемаго, "двустишія", т. с. соединенія гекзаметра съ пятистопнымъ стихомъ, или пентаметромъ. Древнѣйшимъ прославленнымъ элегикомъ Греціи былъ Тиртей (VII в. до Р. Хр.), чьимъ воинственнымъ пѣснямъ спартанцы, по преданію, были обязаны своими побѣдами надъ мессинцами (680 г. до Р. Хр.). Впослѣдствіи, рядомъ съ героической элегіей Тиртея, у грековъ появляется также элегія эротическая, любовная (Мимнермъ Колофонскій за 600 л. до Р. Хр.) и дидактическая, поучительная, почерпавшая свое содержаніе и мораль изъ наблюденій надъ вседневной жизнью (Ѳеогнисъ изъ Мегары -- за 560 л. до Р. Хр.). Въ элегіяхъ Мимнерма, который пережилъ политическую независимость своей родной Смирны и для котораго, поэтому, настоящее уже не представляло ничего отраднаго,-- впервые начинаютъ кое-гдѣ звучать грустныя ноты.
Римская литература насчитываетъ трехъ первоклассныхъ элегиковъ: Тибулла, Проперція и Овидія (всѣ трое -- современники Августа).
Искренность тона, симпатичный, разносторонній талантъ, мелодическій стихъ -- вотъ тѣ особенности дарованія Тибулла, которыми онъ стяжалъ себѣ громкую извѣстность во всѣ вѣка и у всѣхъ народовъ. (См. " Тибуллову элегію " въ вольномъ переводѣ Батюшкова, Хрест. Галах. II, 352).
Меньшей славой пользуется Проперцій; отчасти причина этого -- его слогъ, изысканный и темный.
Элегіи Овидія носятъ названіе: " Tristia" ("Скорби") и "Epistolae ex Ponto" ("Понтійскія письма"); онѣ написаны на мѣстѣ ссылки Овидія, въ Томахъ, близъ устьевъ Дуная и содержатъ жалобы изгнанника, обреченнаго влачить дни среди варваровъ, вдали отъ семьи, друзей и удобствъ римской жизни (См. "Посланіе съ Понта", вольное подражаніе Овидію Майкова. Хрест. Галах. II, 351).
Грустный тонъ, отмѣченный нами уже въ элегіяхъ Мимнерма, начинаетъ преобладать въ произведеніяхъ римскихъ элегиковъ и съ ихъ легкой руки пріобрѣтаетъ наконецъ полное право гражданства въ элегическихъ стихотвореніяхъ послѣдующихъ вѣковъ, не исключая нашего времени.
Примѣчаніе. Небольшая элегія, предназначенная для пѣнія, получила во Франціи названіе романса, которое перешло и къ другимъ народамъ.