§ 19. Пословицы -- это нравственный законъ и здравый смыслъ, выраженные въ краткомъ изреченіи, которое завѣщали предки въ руководство потомкамъ. Снисходя къ нуждамъ и потребностямъ насущной жизни, пословицы входятъ во всѣ ея мелочи, съ тѣмъ чтобы дать опытное наставленіе, какъ жить, что, когда и какъ дѣлать. Недаромъ жители Востока называли ихъ " не нанизанными жемчужинамт, греки и римляне -- " господствующими мнѣніями ", итальянцы -- "училищемъ народа ", испанцы -- "врачевствомъ души", нѣмцы -- "правдивыми словами"; недаромъ и русскій человѣкъ убѣжденъ, что " пословица не мимо молвится " и, стало быть, "во вѣки не переломится". Подобно крику или возгласу, невольно сорвавшемуся съ души, пословица не сочиняется, но вынуждается силою обстоятельствъ, и служитъ не для праздной потѣхи, а на пользу всѣмъ и каждому.
Къ первой группѣ мы отнесемъ пословицы миѳическаго содержанія, сложившіяся въ доисторическую эпоху. Эти древнѣйшія пословицы, утративъ свое собственное значеніе, объяснявшееся старобытною жизнію, стали теперь примѣняться къ правамъ только въ переносномъ смыслѣ. Такъ, пословица "Въ тихомъ омутѣ черти водятся ", намекающая на суевѣрное представленіе нашихъ предковъ о стоячей водѣ, какъ мѣстопребываніи нечистой силы, примѣняется теперь въ метафорическомъ значенія къ человѣку "себѣ на умѣ". Не только омутъ, но и древесное дупло, и горы съ оврагами являлись въ народной фантазіи излюбленнымъ убѣжищемъ сатаны, что видно изъ слѣдующихъ пословицъ: "Горы да овраги -- чортово житье", "Изъ пустого дупла -- либо сычъ, либо сова, либо самъ сатана". Обоготвореніе дневнаго свѣтила нашими предками засвидѣтельствовано пословицей: "Чѣмъ чортъ не шутитъ, когда богъ спитъ": Богъ -- это солнце. Оно "днемъ работаетъ, а ночью отдыхъ беретъ", съ закатомъ его, міромъ овладѣваетъ нечистая сила мрака.
Пословицы, какъ изреченія христіанской нравственности, явились въ эпоху, слѣдующую за крещеніемъ Руси; мы причислимъ ихъ ко второй группѣ. Онѣ представляютъ иногда почти дословное сходство съ изреченіями изъ Священнаго Писанія. Примѣры: "Кто родителей почитаетъ, тотъ во вѣки не погибаетъ " (V заповѣдь); "Богъ далъ, Богъ взялъ " (слова многострадальнаго Іова); " Молись втайнѣ, воздастся въ явѣ" (слова Спасителя); " Безъ добрыхъ дѣлъ -- вѣра мертва предъ Богомъ " (Ап. Павелъ) и т. п.
Къ третьей группѣ относятся пословицы историческія, въ которыхъ увѣковѣчена народная память о какомъ-нибудь историческомъ фактѣ, лицѣ или учрежденіи. Примѣры:
"Погибоша, аки Обрѣ" (фактъ истребленія въ VI вѣкѣ русскимъ народомъ Обровъ, "тѣломъ великихъ, умомъ гордыхъ", по выраженію лѣтописи); " Бѣда, аки въ Роднѣ " (голодъ 980 г.); " Не въ пору гость -- хуже татарина"; "Тутъ словно Мамай воевалъ"; " Большой въ дому, что ханъ въ Крыму " (всѣ три относятся ко времени татарскаго владычества на Руси); " Новгородцы такали, такали, да Новгородъ и протакали" (о покореніи Новгорода Іоанномъ III); " Положитъ въ долгій ящикъ" (намекъ на ящикъ для просьбъ, учрежденный Алексѣемъ Мих.); "Не диво, что у царя оюсна хороша" (намекъ на древній обычай избранія царской невѣсты); " Пропалъ, какъ шведъ подъ Полтавой" (1709 г.); "Безъ рубля бороды не отраститъ " (намекъ на "бородовую" пошлину, установленную Петромъ I); "Голодный французъ и воронѣ радъ"; "Отогрѣлся въ Москвѣ, да замерзъ на Березинѣ" (обѣ относятся къ 1812 г.)
Остроуміе составляетъ одно изъ существенныхъ свойствъ русскаго народа. Оно коренится въ самомъ складѣ его ума и лучше всего выражается въ тѣхъ пословицахъ и поговоркахъ позднѣйшаго происхожденія, которыя, утративъ прежній величаво-безпристрастный и строгій тонъ, усвоили себѣ ѣдкую соль юмора и безпощадной шутки надъ человѣческими слабостями, привычками и ухватками. Вотъ нѣсколько примѣровъ такой остроумной пословицы:
Голодный, бѣднякъ. Въ одномъ карманѣ сочельникъ, въ другомъ -- Иванъ Постный. Живу не хуже людей: за нуждой въ люди не хожу,-- своей довольно.
Бѣдный, но съ претензіями. Три дни не ѣлъ, а тоже въ зубахъ ковыряетъ. Дали голому холстъ, а онъ говоритъ: толстъ.
Умѣющій наблюдать свои выгоды. Сперва ты меня повези, а потомъ я на тебѣ поѣду. Не смѣю, тетенька, просить квасу,-- дай пивца.
Двуличный человѣкъ. Сахаръ Медовичъ Патокинъ. На словахъ его хоть выспись.
Лицемѣръ, ханжа. Отъ Покрова до Покрова кашлянулъ однова, да и говоритъ: чахотка. На небо посматриваетъ, а по землѣ-то ошариваетъ. Первое, что я виза въ ротъ не беру, 2-е, и день нынѣ не таковъ, а 3-е, что я уже рюмки три пропустилъ.
Лживый, хвастливый. 30 лѣтъ, какъ видѣлъ коровій слѣдъ, а все молокомъ отрыгается. Путаетъ такъ, что и домой дороги не найдетъ.
Обжора. "Что-сытъ?" -- Погоди, дай распоясаться"...
Разсѣянный, розиня. "Какъ теперь помню, что въ Страстную пятницу вѣнчался". Купилъ мужикъ корову, сталъ доить, анъ бывъ: ну, такъ и быть!" Все наготовѣ: сани въ Казани, хомутъ на базарѣ.
Неумѣлый. Ладилъ мужикъ челновъ, а свелъ на уховертку.
Въ позднѣйшее время нѣкоторые русскіе писатели, въ особенности Крыловъ и Грибоѣдовъ, дали обществу нѣсколько удачныхъ и мѣткихъ изреченій, которыя стали употребляться въ разговорномъ языкѣ подъ стать народнымъ пословицамъ. Примѣры:
"Законы святы, да исполнители -- лихіе супостаты" (Капнистъ).
"Вотъ злонравія достойные плоды" (Фот-Визинъ).
"Счастливые часовъ не наблюдаютъ" (Грибоѣдовъ).
"Служить-бы радъ, прислуживаться тошно" (Его-же).
"Свѣжо преданіе, а вѣрится съ трудомъ (Его-же).
"А ларчикъ просто открывался" (Крыловъ).
"Что сходитъ съ рукъ ворамъ, за то воришекъ бьютъ (Его-же).
"Ай моська! знать она сильна,
Что лаетъ на слона"! (То-же.)
"О, дѣти, дѣти! Какъ опасны ваши лѣта!" (Дмитріевъ).
"Тяжкій млатъ, дробя стекло, куетъ булатъ (А. Пушкинъ).
"Мы всѣ учились по-немногу,
Чему-нибудь и какъ-нибудь" (Его-же).
"Оно, конечно, Александръ Македонскій -- герой, по зачѣмъ-же стулья ломать! (Гоголь).
"Чему смѣетесь? надъ собою смѣетесь!" (Его-же).
"Правда, правда! Гдѣ твоя сила?" (Сухово-Кобылинъ).
"Суждены вамъ благіе порывы,
Но свершить ничего не дано!" (Некрасовъ).
Пословица отличается мѣрнымъ складомъ и риѳмой; этимъ она уберегаетъ себя отъ искаженій въ вѣковой изустной передачѣ и гораздо легче запечатлѣвается въ памяти. Кромѣ риѳмы, въ пословицахъ встрѣчается такъ-называемая аллитерація, т. е. созвучіе не въ концѣ словъ, а въ началѣ: "Ѣхала кума -- невѣдомо куда".-- "Изъ большого осла все не выйдетъ слона".-- У Тита было пито, а у Карпа, нѣтъ ни капли" и т. п. {Есть много пословицъ, которыя представляютъ забавную игру подобозвучныхъ словъ: "Не подъ дождемъ, подождемъ" -- "Обѣдалъ-бы, да не объѣдалъ-бы,-- "Для покину, выпить по чину" и проч.}.
Что касается собственныхъ именъ въ пословицахъ, то они употреблялись не только для риѳмы и аллитераціи, но и для большей изобразительности. Слова "человѣкъ, люди " выражаютъ понятія отвлеченныя: пословица любитъ обходиться безъ нихъ, замѣняя ихъ именами болѣе частнаго, осязательнаго значенія, каковы: " кумъ, кума, сватъ"; или же собственными именами, которыя въ этомъ случаѣ могутъ предложить самый лучшій примѣръ синекдохи въ употребленіи собственнаго имени вмѣсто нарицательнаго. напр.: "Голодному Ѳедоту и щи въ охоту".-- "Каковъ Савва, такова ему и слава".-- "Богатъ Авдѣй: полна хата дѣтей" и т. п.