"...Ребенокъ! Ужъ хитрость вѣдаетъ она, ужъ измѣнять научена..."
Сильвія встала раньше шести часовъ, отворила настежъ окна и двери, чтобъ впустить въ пріемную свѣтъ этого яснаго дня и свѣжій утренній воздухъ. Она одѣвалась въ маленькой кухонкѣ, гдѣ подъ краномъ было вдоволь холодной ключевой воды -- этого лучшаго косметика для юной красоты. Потомъ, надѣвши чистое ситцевое платье -- вымытое и выглаженное ея собственными руками,-- она вымела, стерла пыль въ пріемной, развела огонь въ кухнѣ, накрыла столъ въ завтраку, сорвала нѣсколько вновь распустившихся цвѣтовъ, чтобъ украсить столъ, сварила яицъ и заварила чай.
Незванная гостья сошла внизъ въ то время, какъ Сильвія была занята этими приготовленіями. При дневномъ свѣтѣ, который вообще не благопріятствуетъ изнуреннымъ лицамъ и поношенной одеждѣ, м-съ Карфордъ казалась еще старше и худѣе, чѣмъ вчера, но она постаралась одѣться въ эти лохмотья и полинялыя тряпки съ такой аккуратностью, что это придавало имъ нѣкоторую респектабельность. Она воспользовалась большимъ кувшиномъ холодной воды, стоявшимъ въ комнатѣ Сильвіи, чтобъ уничтожить слѣды путешествія, дорожной пыли и сажи, налетѣвшей отъ локомотива. Волосы ея, каштановый цвѣтъ которыхъ смѣнялся сѣдиною, гладко спускались на увядшій лобъ. Прежде чѣмъ лечь спать, еще съ вечера, она выстирала тряпку, замѣнявшую ей воротничекъ, и вмѣсто глаженія положила его подъ большую библію Сильвіи, подаренную ей добрымъ викаріемъ. Она прочла главу изъ священной книги передъ отходомъ ко сну, быть можетъ, съ болѣе глубокимъ чувствомъ, чѣмъ ее читала ея беззаботная обладательница.
Сильвія замѣтила тщетную попытку придать себѣ приличный видъ, но не могла не сознаться, что тѣмъ не менѣе, эта бѣдная женщина была похожа на нищую. Она видала женщинъ въ рабочемъ домѣ, которыя были одѣты лучше. Она мысленно перебрала весь свой скудный гардеробъ, соображая, не можетъ ли она удѣлить хоть одно платье этому безпомощному созданію; но у нея было ихъ такъ мало, и онѣ всѣ были ей такъ необходимы, даже старыя, потому что, нося ихъ, она сберегала новыя.
-- Надѣюсь, что вы хорошо выспались, сказала она, въ отвѣтъ на робкій привѣтъ путешественницы.
-- Благодарю васъ, миссъ Керью, я спала недурно. Но я не могу крѣпко спать и въ самой лучшей обстановкѣ; я вижу все такіе тяжелые сны.
-- Неужели? холодно процѣдила сквозь зубы Сильвія.
Она боялась выказать сочувствіе, которое могло быть принято за поощреніе. А въ глубинѣ ея безпокойной души все раздавался вопрошающій голосъ: когда же она уйдетъ?
-- Мнѣ снятся все дорогіе для меня мертвецы -- или тѣ, которые умерли для меня -- такъ какъ, въ сущности, они всѣ въ живыхъ. Они посѣщаютъ меня во снѣ, и бываютъ даже добры то мнѣ. А отъ этихъ сновъ становится еще тяжелѣе, потому что я знаю, какъ они лживы. И я твержу себѣ: это не болѣе, какъ сонъ,-- онъ разсѣется, какъ дымъ!
Сильвія слегка вздохнула, принялась рѣвать хлѣбъ и намазывать на него масло съ дѣловымъ видомъ, какъ-бы желая положить конецъ сентиментальнымъ изліяніямъ своей собесѣдницы.
-- У кого изъ насъ хватило бы силы переносить всѣ житейскія невзгоды, еслибы насъ не поддерживало сознаніе, что есть лучшій міръ, гдѣ мы получимъ возмездіе за всѣ перенесенныя нами страданія, гдѣ намъ, наученнымъ горькимъ опытомъ, можно будетъ начать новую жизнь. Но на небесахъ есть -- должна быть лучшая жизнь! Спаситель насъ не обманывалъ! Эта темная загадка будетъ разрѣшена на небѣ.
М-съ Карфордъ подняла къ ясному лѣтнему небу глаза свои, которыя блеснули прежней красотой. Она стояла у отворенной въ садъ двери, жадно вдыхая свѣжій утренній воздухъ. Сильвія раскаялась въ своей неосторожности, что оставила дверь эту настежь: кто-нибудь, пожалуй, мимоходомъ увидитъ эту незнакомку, и, движимый любопытствомъ, наведетъ о ней справки.
-- Вы бы лучше отошли отъ двери, сказала она: утро такое прохладное. Пожалуйста, садитесь завтракать. Нечего дожидаться папаши, онъ всегда опаздываетъ.
М-съ Карфордъ поняла причину этого учтиваго приглашенія.
-- Вы боитесь, чтобы кто-нибудь не увидалъ меня здѣсь, проговорила она, отходя отъ двери.
-- О! нѣтъ, отвѣчала Сильвія, краснѣя: совсѣмъ не въ томъ дѣло, но въ Гедингемѣ такъ любятъ сплетничать.
М-съ Карфордъ вздохнула и сѣла на указанное ей мѣсто. Сильвія поневолѣ должна была занять стулъ передъ чайникомъ, такъ что онѣ очутились другъ противъ друга, въ первый разъ послѣ долгаго промежутка времени, памятнаго только одной изъ нихъ.
Ей припомнилась изящно убранная дѣтская въ подгородной виллѣ, и миленькая двухлѣтняя дѣвчонка, одѣтая въ бѣлое кисейное платье, опоясанная голубой лентой, и сидящая на высокомъ стулѣ, разливая воображаемый чай изъ игрушечнаго чаййика. Картина, представившаяся теперь ея глазамъ, удивительно напомнила ей призрачную картину прошлаго.
-- Неугодно ли вамъ молока и сахару? учтиво спросила Сильвія.
-- Кому -- мнѣ?
Бѣдная женщина съ минуту глядѣла на нее растеряннымъ взглядомъ, и потомъ залилась слезами,-- первыми слезами, которыя она пролила въ присутствіи обитателей этого дома, со времени своего прихода, не считая тѣхъ, втайнѣ пролитыхъ слезъ, видѣнныхъ лишь одними ангелами, охраняющими раскаявшихся грѣшниковъ.
Сильвія пришла въ большое смущеніе, но не тронулась съ мѣста.
-- Пожалуйста, перестаньте плакать, сказала она, вѣдь слезами ничему не поможешь.
М-съ Карфордъ тихо, молча, отерла глаза. Она быстро взглянула въ лицо сидящей противъ нея дѣвушки, и ея безучастіе больно кольнуло ее.
-- Но вѣдь она ничего не знаетъ, подумала она: съ какой стати ей жалѣть меня?
Наканунѣ она ѣла очень жадно, но по утоленіи перваго голода, аппетитъ ея пропалъ. Она теперь выпила чашку чая, съѣла самый маленькій кусочекъ хлѣба и отказалась отъ яйца, предложеннаго ей Сильвіей.
Онѣ сидѣли и молчали, пока, наконецъ, стукъ маятника у стѣнныхъ часовъ сталъ производить на обѣихъ томительное впечатлѣніе. М-съ Карфордъ обратила грустный взоръ свой въ открытой двери, изъ-за которой виднѣлся пестрый цвѣтничокъ, сваренный яркимъ утреннимъ солнцемъ, и жужжали пчелы, чирикали пташки: все придавало такой счастливый, веселый видъ этой картинѣ. За садикомъ виднѣлась темная тисовая изгородь и могильные памятники; къ нимъ-то неудержимо влекло взоры путницы. О! что бы дала она, чтобъ успокоиться въ прохладной тѣни этихъ тисовъ и кипарисовъ до кончины міра, чтобъ проснуться обновленнымъ существомъ въ новомъ мірѣ!
-- Какой у васъ хорошенькій садикъ, нервно проговорила она, съ цѣлью прервать томительное молчаніе.
-- Вы находите его хорошенькимъ? А я такъ просто его ненавижу за его однообразіе. Изъ году въ годъ все тѣ же штокъ-розы, все тѣ же испанскіе бобы, разбѣгающіеся по всѣмъ дорожкамъ и вьющіеся по стволамъ грушевыхъ деревьевъ; тѣ же розаны, даже, я полагаю, все тѣ же клещаки, сказала нетерпѣливо Сильвія. Вонъ въ викаріатѣ постоянно дѣлаются улучшенія: то сажаютъ папоротники, то цѣлыя куртины розъ, то устроиваюгь крытыя бесѣдки. Но вѣдь у нихъ пропасть денегъ и они могутъ дѣлать все, что имъ вздумается.
-- Неужели, вы думаете, что все счастье въ деньгахъ? спросила м-съ Карфордъ.
-- А вы полагаете, что кто-нибудь бываетъ счастливъ безъ нихъ? въ свою очередь спросила Сильвія.
-- Нѣтъ, бѣдность безъ сомнѣнія тяжело отзывается на человѣкѣ, но я видала горе, отъ котораго не спасало никакое богатство. Когда бы я могла надѣяться, что Богъ внемлетъ моей молвѣ, я бы просила у него ниспослать одному нѣжно-любимому мною существу довольство скромной долей, счастіе безвѣстной жизни.
Сильвія не слушала ея. Она задавала себѣ неразрѣшимый вопросъ: "Когда же она уйдетъ"? Ожиданіе становилось мучительно. Мэри Питеръ или Алиса Букъ могли неожиданно забѣжать въ ней, и какъ объяснитъ она ихъ присутствіе этой посѣтительницы въ лохмотьяхъ?
Она почувствовала облегченіе, заслышавъ шаги отца на лѣстницѣ. Онъ, конечно, уладить всѣ недоразумѣнія; когда нужно, онъ умѣлъ быть рѣшительнымъ.
Онъ вошелъ въ комнату, слегка кивнулъ головой м-съ Карфордъ, и занялъ свое мѣсто за столомъ. Дочь прислуживала ему, намазала масла на его поджаренный хлѣбъ, налила ему чаю и положила у тарелки его нумеръ мѣстной газеты.
-- Спасибо, Сильвія; ты можешь идти въ садъ, пока я переговорю съ этой дамой. Ей нуженъ мой совѣтъ относительно... относительно... ея дальнѣйшаго путешествія.
Сильвія повиновалась, радуясь случаю убѣжать изъ этой удушающей атмосферы. Изъ саду она прошла на кладбище, на то самое мѣсто, гдѣ вчера въ жаркое полуденное время она разсталась со своимъ женихомъ. Здѣсь прижималъ онъ ее къ своему любящему сердцу, здѣсь заставилъ онъ ее поклясться въ вѣчной любви.
Развѣ она не сдержитъ своей клятвы?
-- Вчера еще я и не подозрѣвала, какъ трудно жить на свѣтѣ, думала она съ удивленіемъ. Время протекшее со вчерашняго дня принесло ей много необычайнаго.-- Я и тогда не была счастлива, но все же я не знала, что у меня такая несчастная мать, которую мнѣ и признать-то стыдно.
Она опустилась на могилу, на которой сидѣла вчера послѣ разлуки съ Эдмондомъ, и сначала судорожно зарыдала, а потомъ глубоко вздохнула.
Легкій шорохъ платья раздался вблизи ея, и маленькая ручка, обтянутая перчаткой, нѣжно опустилась на ея руку.
-- А я именно шла повидаться съ вами, миссъ Керью, проговорилъ пріятный голосъ.-- Я понимаю, какъ вы должны тосковать безъ Эдмонда.. Сильвія выпрямилась моментально и взглянула въ лицо говорившей. То была миссъ Рочдель, которая направлялась къ школьному дому, какъ разъ въ ту минуту, какъ Сильвія въ отчаяніи опустилась на могилу. Эта неподдѣльная печаль такъ тронула ея сердце, что она сочла своимъ долгомъ утѣшить молодую дѣвушку въ отсутствіи Эдмонда.
-- "Она должно быть очень любитъ его, что такъ сильно горюетъ", размышляла миссъ Рочдель. "А я-то считала ее пустой и легкомысленной".
-- Благодарю васъ за участіе, вы очень добры, проговорила запинаясь Сильвія, ломая себѣ голову, какъ бы помѣшать встрѣчѣ миссъ Рочдель съ ихъ опасною гостьей.-- Право, я не ожидала, что вы станете безпокоиться изъ-за меня.
-- Почему вы находите неестественнымъ, чтобы я интересовалась вами, спросила Эсѳирь.-- Вѣдь мы съ Эдмондомъ росли вмѣстѣ, какъ брать съ сестрой. Какъ моту я не интересоваться его будущей женой?
Медленно, съ разстановкой, проговорила она эти слова, какъ будто ей самой было странно ихъ слышать.
-- Я думала, что вы всѣ противъ меня, холодно сказала Сильвія.
-- Никто не возстаетъ теперь противъ васъ. Сначала м-съ Стенденъ противилась этому браку, потому, видите ли, что она совсѣмъ не знала васъ; теперь же она, кажется, съ этимъ примирилась.
-- Какое же тутъ примиреніе, когда она хочетъ лишить сына наслѣдства! воскликнула Сильвія, въ негодованіи.
-- Кто можетъ предвидѣть будущее? Со временемъ она можетъ полюбить васъ. Развѣ она откажетъ вамъ въ любви своей, если вы будете доброй женой ея сыну?
-- А чѣмъ же прикажете намъ жить, пока она не смилуется? спросила Сильвія.
-- Эдмондъ съумѣетъ самъ заработать средства къ своему существованію. Есть что-то особенно благородное въ томъ, когда человѣкъ самъ пробиваетъ себѣ дорогу; а я убѣждена, что Эдмондъ способенъ добиться успѣха безъ помощи отцовскаго состоянія.
-- Какое благородное презрѣніе къ деньгамъ питаете вы, богатые люди, сказаіа Сильвія.
Тонъ молодой дѣвушки сильно не понравился Эсенри. Печаль ея тронула доброе сердце миссъ Рочдель, но цинизмъ Сильвіи отталкивалъ ее.
-- Я бы желала быть вашимъ другомъ, если могу, сдержанно сказала она. Когда вы будете замужемъ за Эдмондомъ, вѣдь мы будемъ то же, что сестры, такъ какъ я считаю Эдмонда за брата.
-- "Конечно, оно такъ и слѣдуетъ", подумала Сильвія, однакожъ не спѣшила отвѣчать на привѣтливость миссъ Рочдель, и не сразу повѣрила искренности ея словъ. "Что за неудобное время выбрала она для своего посѣщенія"!
-- Я пришла сказать вамъ, что Эдмондъ благополучно добрался до Лондона, сказала Эсѳирь, какъ будто дѣло шло о путешествіи въ Камчатку или Каиръ.-- Сегодня утромъ, тетушка получила отъ него нѣсколько строкъ, писанныхъ съ Ватерлооской станціи. Какъ ни кратко его письмо, но въ немъ онъ упоминаетъ и о васъ.
-- Неужели? вскрикнула Сильвія, оживляясь и награждая миссъ Рочдель первой улыбкой.-- Милый Эдмондъ! нѣжно проговорила она.
-- Всего одна строчка: "Будьте добры къ моей Сильвіи".
-- Къ его Сильвіи! Да! я его Сильвія, отвѣчала дѣвушка, съ легкимъ проявленіемъ чувства.
Въ эту минуту она забыла, что ея женихъ могъ ей доставить только то существованіе, какое ведетъ труженикъ, работающій изъ-за куска хлѣба. На минуту она забыла мрачный призракъ возможной будущности, который навѣялъ ей образъ м-съ Карфордъ.
-- Мы знали другъ друга всего какихъ-нибудь три мѣсяца, и однакожъ для насъ весь міръ заключается въ насъ самихъ, прибавила она съ чувствомъ. Если бы кто-нибудь сказалъ мнѣ, что Эдмондъ умеръ, то для меня это было бы равносильно тому, что наступилъ конецъ міру. Мой міръ рушился бы съ нимъ. Не правда ли, какъ это странно?
-- Въ этомъ заключается великая тайна любви, спокойно отвѣчала Эсѳирь. Вотъ мы съ Эдмондомъ прожили вмѣстѣ четырнадцать лѣтъ, и никогда мысль о такой любви, какъ вы говорите, не приходила намъ въ голову.
-- Да какъ же можно влюбиться въ человѣка, котораго видѣлъ каждый день съ дѣтства, воскликнула Сильвія.-- Любовь должна быть зарей новой жизни, а не продолженіемъ старой. Я никогда не предполагала, что люблю красивые ландшафты, до тѣхъ поръ, пока однажды отецъ не свозилъ меня въ Фэрли. Когда я съ этой высоты взглянула на картину, никогда еще мною не виданную, я почувствовала восторгъ, похожій на любовь человѣческую. Я отъ многихъ слыхала о красотахъ нашей мѣстности, но она была мнѣ слишкомъ знакома, чтобъ меня поражала ея прелесть.
-- Такъ мы будемъ съ вами друзьями, Сильвія, спросила миссъ Рочдель, съ заискивающею нѣжностью.
-- Если вамъ угодно, отвѣчала та, довольно равнодушно. Но я сомнѣваюсь, чтобы вамъ было удобно посѣщать нашъ домъ, гдѣ такъ ужасно шумятъ несносные мальчишки.
-- Но вѣдь я люблю дѣтей, несмотря на ихъ неугомонность. Такъ вы позволите мнѣ приходить къ вамъ иногда, провести съ вами часовъ-другой, если вамъ взгрустнется.
-- Иногда -- конечно, когда вамъ вздумается. Я всегда буду рада васъ видѣть, отвѣчала Сильвія, отъ души желая, чтобы миссъ Рочдель не вздумалось сегодня же пройти въ школьный домъ. Несносная посѣтительница едвали уже ушла, какія бы рѣшительныя мѣры ни принималъ м-ръ Керью.
-- Я -- я не приглашаю васъ сегодня же зайти со мною домой, сказала она, стараясь казаться равнодушной, потому что теперь уже начался классъ. Слышите? вы отсюда можете разслышать выкрикиваніе мальчишекъ,-- и дѣйствительно, пронзительные голоса доносились въ тихомъ воздухѣ,-- но когда бы вы ни вздумали посѣтить меня, я буду очень рада васъ видѣть.
-- Такъ я буду приходить къ вамъ разъ въ недѣлю, во все время отсутствія Эдмонда, и изрѣдка стану проносить вамъ новыя книги изъ библіотеки клуба. Вы вѣроятно любите чтеніе, прибавила молодая дѣвушка, безсознательно принявъ тонъ превосходства.
Она смотрѣла на Сильвію, какъ на личность низшаго происхожденія, которая, быть можетъ, нѣсколько опередила другихъ дѣвушекъ одинаковаго съ нею общественнаго положенія.
-- Да, отвѣчала Сильвія, книги составляютъ единственное утѣшеніе, когда живешь въ такой глуши, какъ здѣсь. Я особенно люблю читать нѣмецкія книги, когда случается достать ихъ. Онѣ наводятъ на размышленія.
Миссъ Рочдель взглянула на нее съ удивленіемъ.
-- Вы читаете по-нѣмецки? спросила она.
-- Да, я самоучкой научилась французскому и нѣмецкому языкамъ, когда мнѣ еще не было пятнадцати лѣтъ. Конечно, пап а помогалъ мнѣ, но очень немного.
-- Это дѣлаетъ вамъ большую честь, сказала Эсѳирь.
-- Я это сдѣлала вовсе не ради похвалъ, небрежно отвѣчала Сильвія.-- Мнѣ просто хотѣлось въ оригиналѣ познакомиться съ сочиненіями, о которыхъ я читала въ другихъ книгахъ -- Гёте, Шиллера, Виктора Гюго, и такъ далѣе. Я не желала чувствовать себя исключенною изъ міра, который они создали.
Эсѳирь была поражена. Она прошла медленнымъ академическимъ шагомъ чрезъ всѣ премудрости грамматики на трехъ европейскихъ языкахъ, прочла Сильвіо Пеллико по-итальянски, нѣсколько слащавыхъ нѣмецкихъ повѣстушекъ, изъ разряда басенъ, приспособленныхъ къ пониманію шестилѣтнихъ дѣтей. Она могла говорить но-французски, строго придерживаясь грамматическихъ правилъ, и съ монггемптонскимъ акцентомъ, позаимствованнымъ ею отъ французско-швейцарской гувернантки; что же касается чтенія Гёте или Шиллера, то за исключеніемъ тѣхъ гомеопатическихъ дозъ, который отпускаются въ избранныхъ хрестоматіяхъ, миссъ Рочдель и во снѣ не мечтала о такой премудрости.
Она не могла подавить легкаго вздоха, въ которомъ можно было бы подмѣтить легкую зависть, если бы чувство это могло найти доступъ въ такую безкорыстную душу.
-- "Какую пріятную собесѣдницу долженъ находить въ ней Эдмондъ", подумала она, "и какою глупою кажусь я въ сравненіи съ нею".
-- Я могу вамъ принести нѣкоторыя книги изъ библіотеки Эдмонда, сказала она ласково.-- Конечно, онъ за это не разсердится. Теперь, однакожъ, прощайте. Я прибѣжала къ вамъ прямо изъ-за завтрака, именно съ цѣлью сообщить вамъ о его благополучномъ пріѣздѣ, но въ другой разъ я приду послѣ обѣда, когда вы посвободнѣе.
Она крѣпко пожала руку Сильвіи и ушла. Дѣвушка глазами слѣдила за нею, пока она шла по узкой тропинкѣ.
Какъ свѣжо и нарядно было ея кисейное платье абрикосоваго цвѣта, ея черная шелковая кофточка, полотняный воротничокъ и широкіе манжеты, застегнутыя массивными золотыми запонками, и изящная шляпа изъ коричневой соломки, съ граціозно-ниспадающимь перомъ. Сильвія слѣдила за нею со вздохомъ.
-- Буду ли я когда-нибудь въ состояніи одѣваться такъ же хорошо, какъ она, подумала дѣвушка. Какъ ни просты всѣ эти вещи, но они должны стоить большихъ денегъ.