Рождество приближалось: это былъ первый рождественскій праздникъ въ брачной жизни Лоры, и ея радостно-настроенному воображенію онъ представлялся чѣмъ-то вполнѣ чудеснымъ. Какъ могли они съ Джономъ быть достаточно признательны Провидѣнію за всѣ милости, имъ ниспосланныя? Что могли они сдѣлать, чтобы въ достаточной мѣрѣ осчастливить другихъ людей? Недѣли за двѣ до праздника, Лора повезла Селію въ Бичамптонъ въ шарабанѣ, запряженномъ парой пони, закупать громадный запасъ одѣялъ, фланелевыхъ юбокъ для старушекъ и теплыхъ сюртуковъ изъ домашняго сукна для стариковъ, страдающихъ ревматизмомъ.
-- Имѣешь ли ты понятіе о томъ, сколько ты тратишь, Лора?-- спросила практичная Селія.
-- Нѣтъ, дорогая; но у меня одна мысль сидитъ въ головѣ, это -- чтобы ни одна душа въ окрестностяхъ Газльгёрста не страдала отъ холода и не чувствовала себя несчастной въ нынѣшній праздникъ, если только въ моихъ силахъ пособить горю.
-- Боюсь, что ты поощряешь нищенство!-- замѣтила Селія.
-- Нѣтъ, Селія, я веду войну съ ревматизмомъ.
-- Надѣюсь, что ты не ожидаешь, благодарности?
-- Я ожидаю только, что мои одѣяла защитятъ бѣднякомъ отъ мороза. Теперь ѣдемъ въ колоніальную лавку.
Она весело тряхнула возжами и подъѣхала къ лучшей лавкѣ съ колоніальными товарами въ цѣломъ Бичамптонѣ, на окнахъ которой, за зеркальными стеклами, красовалась пара высокихъ, японскихъ кувшиновъ, говорившая всѣмъ и каждому о значительныхъ размѣрахъ, въ какихъ велась торговля этого магазина. Здѣсь мистриссъ Тревертонъ заказала сто пакетовъ, изъ которыхъ въ каждомъ заключалось достаточное количество черносливу, коринки, сахару, пряностей и цукатовъ, для приготовленія семейнаго рождественскаго пуддинга. Купецъ радовался, занося въ книгу заказъ, и расточалъ краснорѣчивыя похвалы своимъ запасамъ. Изъ магазина колоніальныхъ товаровъ онѣ проѣхали въ кандитерскую, гдѣ Лора заказала такое количество пироговъ, булочекъ и пирожковъ, имѣющихъ быть доставленными въ замокъ въ рождествевскій сочельникъ, что Селія начала серьёзно опасаться за цѣлость умственныхъ способностей своей пріятельницы.
-- На что тебѣ вся эта неудобоваримая дрянь?-- воскликнула она.-- Ты намѣрена торговать пирожнымъ?
-- Нѣтъ, милая моя. Всѣ эти вещи мнѣ нужны для моего дѣтскаго вечера.
-- Дѣтскій вечеръ -- уже! Понять не могу твоихъ побужденій, развѣ только, что ты хлопочешь о будущемъ. Кого же ты пригласишь? Разумѣется всѣхъ дѣтей лэди Паркеръ, внуковъ леди Баркеръ, мальчиковъ мистриссъ Пендарнисъ, Бригсовъ, Дромпоровъ, Сеймуровъ. Тебѣ необходимы туманныя картины и фокусникъ; можно бы даже устроить живыя картины, такъ-какъ тебѣ, кажется, дѣла нѣтъ до того, сколько денегъ ты просадишь. Люди въ наше время такъ требовательны, что и отъ дѣтскаго вечера ждутъ многаго.
-- Я думаю, что мои гости чувствуютъ себя совершенно счастливыми безъ живыхъ картинъ и даже безъ фокусника.
-- Сомнѣваюсь. Эти маленькіе Баркеры страшно стары для своихъ лѣтъ.
-- Маленькихъ Баркеровъ не будетъ на моемъ вечерѣ.
-- А мальчики Пендарнисы ломаются не хуже студентовъ, перешедшихъ на второй курсъ.
-- Я не приглашала мальчиковъ Пендарнисовъ.
-- Какія же дѣти, скажи на милость, уничтожатъ всѣ эти пирожки?-- воскликнула Селія.
-- Я даю вечеръ дѣтямъ фермеровъ. Все малолѣтнее отдѣленіе школы, находящейся въ завѣдываніи твоего отца, будетъ на лицо.
-- Въ такомъ случаѣ, могу только выразить надежду, что ты позаботилась о вентиляціи твоихъ комнатъ; если ты воображаешь, что я соглашусь провести рождественскій сочельникъ въ атмосферѣ, хоть сколько-нибудь напоминающей атмосферу нашей классной комнаты въ малолѣтнемъ отдѣленіи, то ты сильно ошибаешься.
-- Я не ошибусь въ своихъ разсчетахъ на добродушіе Селіи Клеръ. Надѣюсь, что ты отъ всего сердца, отъ всей души будешь помогать мнѣ. Даже братъ твой могъ бы быть намъ полезенъ. Онъ могъ-бы прочесть что-нибудь смѣшное: "мистриссъ Броунъ въ театрѣ", напримѣръ, или что-нибудь въ этомъ родѣ.
-- Представь себѣ только Альджернона Суинбёрна, читающаго "мистриссъ Броунъ" толпѣ бѣдныхъ ребятишекъ,-- со смѣхомъ воскликнула Селія:-- увѣряю тебя, что мой братъ Эдуардъ считаетъ себя не менѣе важной особой, чѣмъ мистеръ Суинбёрнъ. Неужели ему отложить въ сторону свое великое твореніе, чтобы изучать "мистриссъ Броунъ, въ театрѣ"?
-- Я увѣрена, что онъ охотно поможетъ намъ,-- замѣтила Лора.-- У меня будетъ ёлка, увѣшанная подарками, по большей части полезными. Я выпишу изъ Лондона волшебный фонарь, а затѣмъ у насъ будутъ всевозможныя старомодныя игры: жмурки, кошки-мышки, всѣ самыя шумныя, самыя веселыя потѣхи, какія мы только съумѣемъ придумать. Я прикажу очистить и прибрать надлежащимъ для этого случая образомъ залу на половинѣ прислуги, тогда намъ нечего будетъ опасаться за цѣлость милой старой мебели.
-- Еслибъ бѣдный старый мистеръ Тревертонъ могъ ожить и видѣть что здѣсь происходитъ!-- воскликнула Селіи.
-- Я увѣрена, что онъ бы обрадовался, узнавъ, что его состояніе употребляютъ на то, чтобы сдѣлать другихъ счастливыми. Подумай обо всѣхъ этихъ бѣдныхъ дѣткахъ, Селія, которымъ почти неизвѣстно значеніе слова, въ томъ смыслѣ, въ какомъ понимаютъ его богатые люди.
-- Тѣмъ лучше для нихъ,-- философски замѣтила Селія.-- Удовольствія богатыхъ страшно безсодержательны. Чтожъ, Лора, ты добрая душа, и я всѣми силами буду помогать тебѣ управиться съ твоимъ дѣтскимъ праздникомъ. Желала бы я знать, неужели четырнадцать тысячъ фунтовъ въ годъ развили бы во мнѣ наклонность къ благотворительности? Боюсь, что мои расходы возрасли бы въ такой пропорціи, что на дѣла благотворенія у меня бы просто средствъ не хватило.
До наступленія рождественскаго сочельника жизнь Лоры омрачилась; полное счастіе стало невозможнымъ даже для нея, стремившейся радовать другихъ. Джонъ Тревертонъ заболѣлъ лихорадкой. Онъ не былъ опасно болѣнъ. Мистеръ Мортонъ, мѣстный докторъ, лечившій Джаспера Тревертона въ теченіи двадцати лѣтъ, искусный и опытный врачъ, очень легко относился къ его болѣзни. Паціентъ простудился, возвращаясь издалека домой, по дождю, на усталой лошади, послѣ охоты; послѣдствіемъ простуды были лихорадочные симптомы, и мистеръ Тревертонъ нѣсколько ослабъ, вотъ и все. Единственныя необходимыя лекарства были покой и хорошій уходъ, а для человѣка, въ условіяхъ Джона Тревертона, оба были доступны.
-- Должна ли я отложить свой дѣтскій праздникъ?-- тревожно спрашивала Лора за день до рождественскаго сочельника.-- Мнѣ было бы очень жаль огорчить бѣдняжекъ, но,-- здѣсь голосъ ея дрогнулъ,-- еслибъ я только могла думать, что Джону будетъ хуже.
-- Дорогая мистриссъ Тревертонъ, ему не будетъ хуже, онъ быстро поправляется. Развѣ я не говорилъ вамъ, что ныньче утромъ пульсъ былъ значительно сильнѣе? Надѣюсь, что черезъ нѣсколько дней онъ будетъ здоровъ, но я продержу его въ его комнатѣ до конца недѣли и не позволю ему принимать участіе ни въ какихъ рождественскихъ торжествахъ. Что касается до вашего дѣтскаго праздника, то если вы можете устроить дѣло такъ, чтобы шумъ до него не доходилъ, то вамъ нѣтъ рѣшительно никакой причины его откладывать.
-- Зала на половинѣ прислуги находится на совершенно противоположномъ концѣ дома,-- промолвила Лора.-- Не думаю, чтобы шумъ могъ доноситься до его комнаты.
Разговоръ этотъ между мистриссъ Тревертонъ и докторомъ происходилъ въ кабинетѣ Джона Тревертона, рядомъ съ его спальней, въ той именно комнатѣ, въ которой они съ Лорой впервые встрѣтились.
-- Это все, о чемъ вы должны позаботиться,-- замѣтилъ мистеръ Мортонъ.
Лора была единственной сидѣлкой своего мужа въ теченіи всей его болѣвии. Она проводила съ нимъ цѣлые дни, просиживала надъ нимъ ночи, засыпая, по временамъ, на удобномъ старомъ диванѣ, стоявшемъ въ ногахъ большой старомодной кровати. Тщетно говорилъ ей Джонъ объ опасности, угрожавшей ея собственному здоровью отъ утомленія, соединеннаго съ этимъ нѣжнымъ за нимъ уходомъ. Она увѣряла его, что никогда не чувствовала себя лучше и крѣпче, и никогда не спала болѣе освѣжающимъ сномъ, чѣмъ теперь на широкомъ старомъ диванѣ.
Они были счастливы. Даже въ это тревожное время. Лора съ восторгомъ читала больному вслухъ, писала его письма, наливала ему лекарство, всячески прислуживала ему въ болѣзни, въ худшія минуты производившей въ немъ лишь чувство слабости и безпомощности. Объ одномъ сожалѣла она, думая о дѣтскомъ праздникѣ, это -- что большую часть этого вечера она принуждена будетъ провести внѣ комнаты больного. Вмѣсто того, чтобы читать мужу вслухъ, она должна будетъ всѣ свои помышленія сосредоточить на игрѣ въ жмурки.
Тихо спустились на землю зимнія сумерки; шелъ небольшой снѣгъ; было четыре часа. Лора сидѣла за маленькимъ столикомъ у кровати мужа и пила съ намъ чай въ первый разъ съ самаго начала его болѣзни. Онъ провелъ нѣсколько часовъ, среди дня, въ креслѣ, и теперь лежалъ поверхъ постели, тепло укутанный въ свой длинный, мѣхомъ опушенный халатъ. Его сильно занималъ дѣтскій праздникъ; онъ разспрашивалъ Лору, желая узнать, что именно она устроила для забавы своихъ гостей.
-- По-моему самое важное, это -- дать имъ всласть покушать,-- задумчиво говорилъ онъ.-- Никогда не случалось мнѣ видѣть ничего ближе подходящаго къ полному счастью, какъ ребенка, который ѣстъ что-нибудь, что считаетъ вкуснымъ. Душа этого младенца, въ данную минуту, испытываетъ полное блаженство. Онъ живетъ въ настоящемъ, и только въ настоящемъ. Его маленькая жизнь замкнута въ тѣсный кругъ, обозначаемый словомъ: теперь. Медленно, вдумчиво причмокиваетъ онъ губами и упивается, вкусомъ любимаго яства. Едва-ли можетъ землятресеніе оторвать его отъ этого глубокаго и спокойнаго наслажденія. Съ послѣднимъ вкусомъ радость исчезаетъ, и ребенокъ узнаётъ, что земныя удовольствія скоропреходящи. Предоставь твоимъ маленькимъ гостямъ право набивать себѣ желудки въ теченіи цѣлаго вечера и набить себѣ карманы передъ возвращеніемъ домой, Лора, и они будутъ совершенно счастливы.
-- А на другой день бѣдняжки будутъ больны и несчастны. Нѣтъ, Джэкъ, они будутъ веселиться нѣсколько разумнѣе, чѣмъ ты предлагаешь: каждый отнесетъ что-нибудь тому изъ домашнихъ, кого больше любитъ, такъ что даже въ дѣтскомъ представленіи веселье не будетъ вполнѣ эгоистическимъ понятіемъ. Но мнѣ такъ жаль будетъ оставить тебя на цѣлый вечеръ, Джекъ.
-- А. мнѣ еще жальче будетъ разстаться съ тобой, голубка. Я постараюсь проспать часы твоего отсутствія. Не дашь-ли ты мнѣ теперь хорошенькую дозу опіума, Лора?
-- Ни за что, милый! я ненавижу всякія снотворныя средства и прибѣгаю къ нимъ лишь въ крайнихъ случаяхъ. Я постараюсь забѣжать къ тебѣ раза два въ теченіе вечера, на полъ-часика. Селія замѣнитъ меня.
-- Надѣюсь, что ты предоставишь ей большую часть твоей работы, и что я очень часто буду видѣть милое личико, которое такъ люблю. Кто приглашонъ, кромѣ дѣтей?
-- Только мистеръ Сампсонъ съ сестрою и Эдуардъ Клеръ. Эдуардъ прочтетъ дѣтямъ легенду; я предлагала: мистриссъ Броунъ въ театрѣ, но онъ и слышать о ней не хочетъ. Боюсь, что дѣти легенды не поймутъ.
-- Вамъ съ Селіей придется смѣяться первымъ.
-- Не думаю, чтобы я могла смѣяться, покуда ты здѣсь заточенъ.
-- Заточеніе это было самое кратковременное, и твое милое общество сдѣлало его очень пріятнымъ.