Ни шагу далѣе.
На слѣдующее утро Робертъ уѣхалъ изъ Одлея съ первымъ поѣздомъ и прибылъ въ Лондонъ около девяти часовъ. Онъ не завернулъ домой, а прямо поѣхалъ въ Вест-Бромптонъ, хотя напередъ зналъ, что не отыщетъ по данному адресу мистриссъ Винцентъ, такъ какъ это уже не удалось его дядюшкѣ за нѣсколько мѣсяцевъ передъ симъ. Но онъ надѣялся собрать какія нибудь свѣдѣнія о томъ, куда переѣхала содержательница школы.
"Мистриссъ Винцентъ умирала, если вѣрить телеграфической депешѣ", думалъ Робертъ. "Если я ее найду, то по крайней мѣрѣ узнаю, была ли депеша дѣйствительная или подложная".
Съ нѣкоторымъ трудомъ отыскалъ онъ Кресцент-Виллу. На мѣстѣ ея возникъ цѣлый новый кварталъ, съ только-что проложенными улицами и множествомъ строившихся домовъ. Грязь на улицахъ была по колѣна, и на каждомъ шагу вы натыкались на груды камня и известки. Вообще царствовалъ неописанный хаосъ. Долго блуждалъ Робертъ по новымъ, пустымъ улицамъ и террасамъ, отыскивая старые, законченные дома, извѣстные подъ названіемъ Кресцент-Виллы.
Отыскавъ ихъ наконецъ, мистеръ Одлей вышелъ изъ кэба, приказалъ извощику дожидаться его у угла и отправился на поиски.
"Еслибы я былъ извѣстнымъ адвокатомъ, я не могъ бы этого дѣлать", думалъ онъ: "время бы мнѣ было слишкомъ дорого и, конечно, я теперь сидѣлъ бы въ какомъ нибудь судѣ".
Онъ позвонилъ у дома, указаннаго ему мистеромъ Досономъ. Служанка, отворившая ему дверь, объявила, что никогда и не слыхала фамиліи мистриссъ Винцентъ, но спроситъ свою барыню. Черезъ нѣсколько минутъ она возвратилась съ отвѣтомъ, что мистриссъ Винцентъ жила въ этомъ домѣ, но выѣхала за два мѣсяца до пріѣзда настоящихъ жильцовъ, "а барыня моя живетъ здѣсь пятьнадцать мѣсяцевъ", прибавила дѣвушка въ заключеніе.
-- Но не можете ли вы мнѣ сказать, куда она отсюда переѣхала? спросилъ Робертъ.
-- Нѣтъ, сударь; барыня говоритъ, что она слышала, будто бы эта леди обанкрутилась и потому внезапно скрылась отсюда, не оставивъ своего адреса.
Робертъ чувствовалъ, что ему снова приходится остановиться въ своихъ поискахъ. Если мистриссъ Винцентъ уѣхала отсюда, оставивъ долги, то она, конечно, постаралась скрыть свое новое жилище. Поэтому мало было надежды узнать ея адресъ отъ лавочниковъ; но все-таки слѣдовало поразузнать, не напалъ ли кто изъ ея кредиторовъ на ея слѣдъ.
Робертъ посмотрѣлъ вокругъ себя; ближайшія лавки были булочная, фруктовая и бумажная лавка.
Онъ остановился передъ дверью булочника, называвшаго себя кандитеромъ, и у котораго въ окнахъ красовались пряники, превратившіеся уже въ камень, и заплеснѣвшіе пирожки.
"Она вѣдь покупала же хлѣбъ", думалъ Робертъ. "Начну съ булочника". И онъ вошелъ въ лавку.
Хозяинъ стоялъ за прилавкомъ и повѣрялъ счеты съ какою-то бѣдно-одѣтой женщиной. Онъ не обратилъ вниманія на Роберта, пока не кончилъ счетовъ, и только тогда спросилъ молодаго человѣка, что ему угодно.
-- Не можете ли вы мнѣ указать настоящій адресъ мистриссъ Винцентъ, жившей тому полтора года въ Кресцент-Виллѣ, въ No девятомъ? вѣжливо спросилъ мистеръ Одлей.
-- Нѣтъ, не могу, отвѣчалъ булочникъ, побагровѣвъ отъ злобы и постепенно возвышая голосъ:-- но очень желалъ бы самъ его знать. Эта лэди должна мнѣ болѣе одиннадцати фунтовъ за хлѣбъ, и я не желалъ бы понести подобный убытокъ. Если кто нибудь укажетъ мнѣ ея мѣсто жительства, я очень буду благодаренъ.
Робертъ Одлей пожалъ плечами и вышелъ изъ лавки. Онъ чувствовалъ, что отыскать мистриссъ Винцентъ будетъ стоить ему болѣе хлопотъ, чѣмъ онъ первоначально предполагалъ. Можно было еще справиться въ "Почтовой адресной книжкѣ", но сомнительно, чтобы мистриссъ Винцентъ, бывшая въ такихъ нехорошихъ отношеніяхъ съ своими кредиторами, дала бы имъ легкое средство отыскать себя.
"Если булочникъ не можетъ найдти ее, какъ же я ее найду"? подумалъ онъ съ отчаяніемъ. "Если такой рѣшительный, предпріимчивый человѣкъ отчаивается въ этомъ дѣлѣ, какъ жe мнѣ, лѣнивому, надѣяться на успѣхъ? Когда всѣ усилія булочника остались тщетны, то мнѣ уже подавно придется попустому трудиться".
Предаваясь этимъ грустнымъ размышленіямъ, мистеръ Одлей потихоньку направился къ улицѣ, гдѣ онъ оставилъ извощика. На половинѣ дорогѣ онъ услышалъ за собою скорые шаги и голосъ женщины, просившей его остановиться. Онъ обернулся и встрѣтился лицомъ къ лицу съ бѣдно-одѣтою женщиною, которая только-что разсчитывалась съ булочникомъ.
-- Что? спросилъ онъ.-- Могу ли я вамъ чѣмъ услужить, сударыня? Мистриссъ Винцентъ не должна ли тоже вамъ денегъ?
-- Мистриссъ Винцентъ, дѣйствительно, мнѣ должна, но я незатѣмъ васъ остановила. Я -- я желала бы знать, какое у васъ до нея дѣло -- я... я... бы... могла...
-- Вы можете указать мнѣ ея адресъ, сударыня? Вы это хотите сказать, неправда ли?
Женщина немного замялась, и недовѣрчиво посмотрѣла на Роберта.
-- Вы не служите, сэръ, но сальнымъ дѣламъ? спросила она, тщательно осмотрѣвъ наружность мистера Одлей.
-- Гдѣ, сударыня? воскликнулъ молодой адвокатъ, вытаращивъ глаза отъ удивленія.
-- Извините, сэръ, воскликнула женщина, замѣтивъ, что она вѣрно сдѣлала большую ошибку.-- Я приняла васъ за агента сальныхъ лавочниковъ; они, знаете, такъ хорошо одѣваются, настоящіе джентльмены. А я знаю, мистриссъ Винцентъ должна имъ много денегъ.
Робертъ Одлей положилъ свою руку на плечо говорившей.
-- Сударыня, сказалъ онъ:-- я не хочу ничего знать о дѣлахъ мистриссъ Винцентъ. Я нетолько не занимаюсь тѣмъ, что вы называете сальными дѣлами, но даже не имѣю понятія о томъ, что вы этимъ хотите сказать. Вы, можетъ быть, говорите о какомъ нибудь политическомъ заговорѣ, или о новомъ родѣ податей. Мистриссъ Винцентъ мнѣ ничего не должна. Я ее никогда въ жизни не видывалъ, но желалъ бы ее сегодня увидѣть только для того, чтобы пораспросить ее о молодой дамѣ, жившей нѣкогда у нея въ домѣ. Если вы знаете, гдѣ живетъ мистриссъ Винцентъ и дадите мнѣ ея адресъ, то вы окажете мнѣ большое одолженіе.
Онъ вынулъ свой бумажникъ и подалъ женщинѣ свою карточку. Она взяла ее, и долго вертѣла въ рукахъ, прежде чѣмъ начать говорить.
-- Вы, конечно, очень походите на джентльмена, сэръ, сказала она, наконецъ:-- надѣюсь, вы извините меня, что я была съ вами такъ недовѣрчива; но бѣдная мистриссъ Винцентъ въ очень затруднительномъ положеніи и одной только мнѣ довѣрила свой адресъ. Я -- швея, сэръ, и работаю на нее уже шестой годъ, хотя она и не всегда аккуратно мнѣ платитъ, но повременамъ, даетъ таки мнѣ что нибудь и я кое-какъ перебиваюсь. Я вамъ скажу, гдѣ она живетъ, сэръ. Но вы не обманываете меня, неправда ли?
-- Клянусь честью, нѣтъ.
-- Хорошо, сэръ, сказала швея, понижая голосъ, словно мостовая и стѣны имѣли уши.-- Она живетъ въ Акаціи-Коттеджъ, въ Пекам-Гровъ. Я вчера относила еще туда платье.
-- Благодарю васъ, сказалъ Робертъ, записывая адресъ въ своемъ бумажникѣ.-- Я вамъ очень благодаренъ и вы можете быть увѣрены, что мистриссъ Винцентъ не потерпитъ отъ меня никакихъ непріятностей.
Онъ приподнялъ шляпу, поклонился швеѣ, и пошелъ къ извощику.
"Перехитрилъ-таки булочника" подумалъ онъ. "Теперь займемся второй эпохой въ жизни миледи".
Разстояніе изъ Бромптона въ Пекам-Гровъ довольно значительно и Робертъ Одлей имѣлъ довольно времени, чтобы предаться своимъ мыслямъ. Онъ думалъ о своемъ больномъ дядѣ, лежавшемъ на роскошной кровати въ дубовой спальнѣ Одлей-Корта. Онъ думалъ о прекрасныхъ голубыхъ глазахъ, слѣдившихъ за спящимъ сэромъ Майклемъ; о прелестныхъ, бѣлыхъ ручкахъ, подававшихъ ему лекарства, о мелодическомъ голосѣ, развлекавшемъ его одиночество, веселившемъ и утѣшавшемъ его старость. Какъ прекрасна казалась бы ему эта картина, еслибъ онъ могъ смотрѣть на нее поверхностно, не видя въ ней ничего болѣе наружной прелести. Но черная туча, которую онъ видѣлъ или воображалъ видѣть, застилала эту картину, и превращала ее въ злую насмѣшку.
Пекам-Гровъ -- довольно веселое мѣсто въ лѣтнее время, но зимой голыя деревья и пустынные садики наводятъ невольно на васъ грусть. Акація-Коттеджъ наружностью мало напоминала свое названіе и передъ выбѣленными ея стѣнами красовалось только два-три полузасохшіе тополя. Однако названіе ея можно было тотчасъ узнать по маленькой мѣдной доскѣ, прибитой къ воротамъ.
Акація-Коттеджъ въ общественной лѣстницѣ стояла гораздо ниже Кресцент-Виллы и служанка, вышедшая на звонъ мистера Одлей къ низенькой деревянной калиткѣ, повидимому хорошо знала, какъ справляться съ неотвязчивыми кредиторами.
Она проговорила избитую фразу, что не знаетъ, дома ли ея госпожа, но если джентльменъ потрудится сказать свое имя и по какому дѣлу онъ пожаловалъ, то она пойдетъ и узнаетъ, дѣйствительно ли дома мистриссъ Винцентъ.
Робертъ вынулъ свою визитную карточку и карандашомъ приписалъ подъ своей фамиліей: "Родственникъ бывшей миссъ Грээмъ".
Попросивъ служанку передать барынѣ эту карточку, онъ спокойно остался дожидаться отвѣта.
Черезъ нѣсколько минутъ служанка вернулась.
-- Барыня дома, сказала она, отворяя калитку:-- будетъ рада васъ принять.
Квадратная гостиная, въ которую ввели Роберта, носила на себѣ отпечатокъ самаго худшаго вида бѣдности, бѣдности, незнающей границы. Ремесленникъ, украшающій свою несчастную гостиную полдюжиной плетеныхъ стульевъ, пемброковымъ столомъ, голландскими часами, маленькимъ зеркальцемъ, уродливыми изображеніями пастуха и пастушки и нѣсколькими разукрашенными чайными подносами, обыкновенно ухищряется придать своему жилищу нѣкоторую степень удобства и комфорта. Но жилище барыни, которая принуждена была оставить свою хорошую квартиру и съ кое-какими остатками старой мебели перебраться въ лачужку, представляетъ по истинѣ самый жалкій видъ бѣдности, ибо тутъ посреди ужасающей нищеты вы наталкиваетесь на каждомъ шагу на грустные остатки прежняго довольства.
Гостиная мистриссъ Винцентъ была убрана жалкими остатками, спасенными отъ совершеннаго разоренія, постигшаго неосторожную школьную содержательницу въ Кресцент-Виллѣ. Маленькое фортепіано, шифоньерка съ изломаными золоченными украшеніями и карточный столъ -- вотъ главнѣйшая мёбель комнаты. Старый, истертый брюссельскій коверъ покрывалъ подъ на срединѣ комнаты. Вязанныя занавѣски прикрывали окна, на которыхъ висѣли проволочныя корзинки съ уродливыми ползучими растеніями.
На карточномъ столѣ, покрытомъ зеленымъ сукномъ, красоналось нѣсколько, симметрично разложенныхъ, роскошныхъ кипсековъ. Но Робертъ Одлей не соблазнялся этими прелестями, а опустившись на одинъ изъ стульевъ, терпѣливо ожидалъ появленія мистриссъ Винцентъ. Изъ сосѣдней комнаты доносился гулъ полдюжины голосовъ и дребезжащіе звуки фортепіано.
Прошло уже съ четверть часа, когда наконецъ дверь отворилась и вошла въ комнату барыня, очень разодѣтая, съ явными признаками увядшей красоты на лицѣ.
-- Я имѣю удовольствіе говорить съ мистеромъ Одлей, сказала она, приглашая знакомъ Роберта сѣсть и сама опускаясь въ кресла, напротивъ него.-- Вы, надѣюсь, извините меня, что я васъ такъ долго задержала; мои занятія...
-- Мнѣ бы слѣдовало извиниться передъ вами, что безпокою васъ, вѣжливо отвѣчалъ Робертъ:-- но мой визитъ къ вамъ имѣетъ серьёзную цѣль, которая послужитъ мнѣ въ оправданіе. Помните ли вы даму, имя которой я написалъ на моей карточкѣ?
-- Да.
-- Могу я васъ спросить, что вы слышали о ней съ тѣхъ поръ, что она отъ васъ отошла?
-- Очень мало. По правдѣ вамъ сказать, почти ничего. Миссъ Грээмъ, кажется, получила мѣсто въ семействѣ доктора, живущаго въ Эссексѣ. Я рекомендовала ее этому джентльмену, но, со времени ея отъѣзда, она мнѣ не давала никакой вѣсточки о себѣ.
-- Но вы переписывались съ нею? спросилъ Робертъ.
-- Нѣтъ, никогда.
Мистеръ Одлей промолчалъ нѣсколько минутъ; мрачныя мысли толпились въ его головѣ.
-- Могу я васъ спросить, посылали ли вы телеграфическую депешу къ миссъ Грэамъ въ прошломъ сентябрѣ, съ извѣстіемъ, что вы опасно больны и желаете ее видѣть?
Мистриссъ Винцентъ улыбнулась при этомъ вопросѣ.
-- Я не имѣла причины посылать подобную депешу, сказала она:-- я во всю свою жизнь никогда не была серьёзно больна.
Робертъ Одлей остановился и записалъ что-то въ своемъ бумажникѣ.
-- Если я вамъ сдѣлаю еще нѣсколько вопросовъ о миссъ Люси Грээмъ, сказалъ онъ: -- будете ли вы такъ добры и отвѣтите мнѣ, не спрашивая о причинахъ, побуждающихъ меня къ этому?
-- Разумѣется, возразила мистриссъ Винцентъ.-- Я не знаю ничего худаго о миссъ Грээмъ и не имѣю причины скрывать того немногаго, что о ней вообще знаю.
-- Такъ сдѣлайте одолженіе, скажите мнѣ, когда эта молодая дѣвушка поступила къ вамъ?
Мистриссъ Винцеитъ улыбнулась и покапала головой. Она очень мило улыбалась -- какъ женщина, которою нѣкогда всѣ любовались и которая слишкомъ долго была увѣрена въ своей очаровательной красотъ, чтобы какое-нибудь земное несчастіе могло ее совершенно сокрушить.
-- Вы напрасно меня спрашиваете, мистеръ Одлей, сказала она:-- я -- самое забывчивое существо на свѣтѣ. Я никогда не могла запомнить ни чиселъ, ни годовъ, хотя всѣми силами стараюсь внушить моимъ дѣвицамъ, какъ необходимо для жизни, чтобы онѣ знали, когда Вильгельмъ-Завоеватель вступилъ на престолъ, и тому подобное. Я рѣшительно не имѣю никакого понятія, когда къ намъ поступила миссъ Грэамъ; но это, должно быть, очень давно, такъ-какъ я помню, въ то лѣто у меня было персидское шелковое платье. Намъ лучше всего спросить объ этомъ Тонксъ. Она навѣрное знаетъ.
Мистриссъ Винцентъ позвонила.
-- Попроси миссъ Тонксъ ко мнѣ, сказала она вошедшей дѣвушкѣ:-- мнѣ нужно переговорить съ нею.
Минутъ черезъ пять явилась и миссъ Тонксъ. Это была пожилая дѣва, отъ которой несло точно какимъ-то холодомъ; она, казалось, никогда не была молода, да и никогда не состарится, а вѣчно будетъ въ своемъ темномъ мериносовомъ платьѣ просвѣщать юношество.
-- Милая Тонксъ, безцеремонно сказала мистриссъ Винцентъ: -- этотъ джентльменъ -- родственникъ миссъ Грээмъ. Не помните ли вы, когда она поступила къ намъ въ школу?
-- Въ августѣ 1854 года, отвѣчала миссъ Тонксъ.-- Кажется, осемьнадцатаго августа, но я навѣрное не могу сказать, можетъ быть и семьнадцатаго. Я знаю, что это было въ четвергъ.
-- Благодарю васъ, Тонксъ; вы -- неоцѣненное сокровище! воскликнула мистриссъ Винцентъ, съ самою сладкою улыбкою; можетъ быть, именно вслѣдствіе этихъ-то неоцѣненныхъ ея заслугъ, она и не получала никакого вознагражденія отъ своей начальницы, въ послѣдніе три или четыре года. Мистриссъ Винцентъ, быть можетъ, и совѣстилась платить бездѣльное жалованье такому неоцѣнимому сокровищу.
-- Можемъ ли мы съ Тонксъ еще чѣмъ нибудь услужить вамъ, мистеръ Одлей? спросила мистриссъ Винцентъ.-- Память Тони съ несравненно лучше моей.
-- Сдѣлайте одолженіе, скажите, откуда миссъ Грээмъ переѣхала къ вамъ? спросилъ Робертъ.
-- Я навѣрное не знаю, отвѣчала мистриссъ Винцентъ: -- мнѣ кажется, миссъ Грээмъ говорила, что она пріѣхала изъ какого-то приморскаго городка, не называя его по имени. Тонксъ, миссъ Грээмъ не говорила ли вамъ, откуда она пріѣхала?
-- О, нѣтъ, отвѣчала миссъ Тонксъ, качая головой:-- миссъ Грээмъ ничего мнѣ не говорила; она была слишкомъ умна. Она знала, какъ сохранить свои тайны, несмотря на свои дѣтскія манеры и на курчавые волосы, добавила миссъ Тонксъ съ сердцемъ.
-- Вы полагаете, что у нея были тайны? спросилъ Робертъ.
-- Я навѣрное знаю, что у нея были тайны, отвѣчала рѣшительно миссъ Тонксъ: -- всякаго рода тайны. Я бы ни за что не взяла въ младшія учительницы порядочной школы подобную особу, неимѣвшую никакой рекомендаціи.
-- Вы ее приняли безъ рекомендаціи? спросилъ Гобертъ, обращаясь къ мистриссъ Винцентъ.
-- Да, отвѣчала та съ нѣкоторымъ замѣшательствомъ.-- Миссъ Грээмъ не торговалась насчетъ жалованья, и я не могла иначе поступить. Она говорила, что поссорилась съ своимъ отцомъ, и искала мѣста вдали отъ всѣхъ знавшихъ ее. По ея словамъ, она, несмотря на свою молодость, очень много претерпѣла горя, и желала избѣгнуть новыхъ непріятностей. Могла ли я въ такомъ случаѣ требовать рекомендаціи? Въ особенности когда я увидѣла, что она -- настоящая леди? Вы знаете, Тонксъ, что Люси Грээмъ была настоящая леди, и вамъ не слѣдовало бы говорить, что я приняла ее безъ рекомендаціи.
-- Когда люди имѣютъ фаворитокъ, то позволяютъ имъ себя и обманывать, замѣтила съ холодною важностью миссъ Тонксъ.
-- Она никогда не была моей фавориткой, завистливая Тонксъ, съ упрекомъ отвѣчала мистриссъ Винцентъ.-- Я никогда не говорила, чтобы она была для меня такъ полезна, какъ вы, моя милая. Вы это хорошо знаете.
-- О, нѣтъ! сердито отвѣчала миссъ Тонксъ:-- вы никогда не говорили, что она полезная женщина. Она была только украшеніемъ; такую особу можно было съ хвастовствомъ показать посѣтителямъ и потомъ она разъигрывала фантазіи на фортепіано въ гостинной.
-- Значитъ, вы не можете мнѣ ничего сообщить касательно прежней жизни миссъ Грээмъ? сказалъ Робертъ, пристально смотря на обѣихъ женщинъ. Онъ ясно видѣлъ, что миссъ Тонксъ питала къ Люси Грээмъ нерасположеніе, котораго никакое время не могло изгладить.
"Если эта женщина знаетъ что нибудь противъ миледи, она выскажетъ непремѣнно", подумалъ онъ: "и выскажетъ съ удовольствіемъ."
Но, оказалось, что миссъ Тонксъ немногое знала, кромѣ того, что миссъ Грээмъ объявляла себя обиженнымъ существомъ, обманутымъ людьми, и жертвою незаслуженныхъ страданій, бѣдности и такъ далѣе. Свои скудныя свѣдѣнія она старалась всячески разукрасить, но Робертъ вскорѣ догадался, что отъ нея больше ничего не добьешься.
-- Позвольте мнѣ сдѣлать вамъ еще одинъ вопросъ, сказать онъ наконецъ.-- Не оставила ли миссъ Грээмъ какихъ нибудь книгъ, ящиковъ или чего нибудь подобнаго, когда она уѣхала отъ васъ?
-- Не знаю, отвѣчала мистриссъ Винцентъ.
-- Да! воскликнула миссъ Тонксъ съ особеннымъ удареніемъ.-- Она оставила картонку, въ которой я теперь держу свою старую шляпу. Не желаете ли вы посмотрѣть на нее? спросила она, обращаясь къ Роберту.
-- Если вы будете такъ добры показать ее мнѣ, отвѣчалъ онъ:-- я бы очень желалъ ее посмотрѣть.
-- Я ее сейчасъ принесу, отвѣчала миссъ Тонксъ.-- Она не очень велика. И миссъ Тонксъ выбѣжала изъ комнаты, прежде чѣмъ мистеръ Оддей успѣлъ выговорить слово.
"Какъ безпощадны женщины другъ къ другу", подумалъ онъ. "Эта женщина инстинктивно понимаетъ, что я не даромъ ее разспрашиваю и ея ближней грозитъ какое нибудь несчастіе. Она чуетъ, что плохо придется ея бывшей товаркѣ и это ее приводитъ въ восторгъ и она готова употребить всѣ средства, чтобы помочь мнѣ. Что это за свѣтъ, и какъ эти женщины водятъ нами, мужчинами. Елена Молданъ, леди Одлей, Клара Толбойзъ, миссъ Тонксъ -- все это женщины."
Своимъ быстрымъ появленіемъ миссъ Тонксъ прервала его размышленія о порочности женщинъ. Она принесла бумажную шляпную картонку, всю изорванную и подала ее Гоберту.
Онъ наклонился, чтобы разсмотрѣть кусочки ярлыковъ желѣзныхъ дорогъ и адресовъ, которые были наклеены на картонкѣ. Она, повидимому, была часто въ дорогѣ и перебывала на многихъ линіяхъ желѣзныхъ дорогъ. Нѣкоторые ярлыки были сорваны, но части ихъ оставались. На одномъ желтомъ лоскуточкѣ бумаги Робертъ примѣтилъ буквы "Turi". "Картонка была въ Италіи", подумалъ онъ. "Это -- четыре начальныя буквы слова Turin и ярлыкъ иностранный".
Единственный дѣльный ярлыкъ былъ съ именемъ миссъ Грээмъ. Тщательно осмотрѣвъ его, Робертъ замѣтилъ, что онъ былъ наклеенъ на другой ярлыкъ.
-- Будьте такъ добры, принесите мнѣ воды и губку, сказалъ онъ: -- я хотѣлъ бы снять верхній ярлычокъ. Будьте увѣрены, что я имѣю право такъ поступать.
Миссъ Тонксъ выбѣжала изъ комнаты, и вскорѣ явилась съ чашкой, полной воды, и губкою.
-- Позвольте, я сдѣлаю, сказала она.
-- Нѣтъ, благодарю васъ, холодно отвѣтилъ Робертъ.-- Я самъ съумѣю.
Онъ помочилъ нѣсколько разъ верхній ярлыкъ, и вскорѣ мокрая поверхность отдѣлилась, не причинивъ никакого вреда нижнему слою.
Миссъ Тонксъ старалась прочесть новый адресъ черезъ плечо Роберта, но не могла ничего разобрать.
Мистеръ Одлей повторилъ ту же операцію и съ нижнимъ ярлыкомъ, и, тщательно отклѣивъ его, спряталъ въ свои бумажникъ.
-- Я далѣе не буду васъ задерживать, сударыня, сказалъ онъ, кончивъ свое дѣло.-- Я очень вамъ благодаренъ за свѣдѣнія, которыя вы такъ любезно мнѣ сообщили. Прощайте.
Мистриссъ Винцентъ поклонилась Роберту и съ улыбкой произнесла избитую фразу о томъ, какъ она рада была познакомиться съ мистеромъ Одлей. Миссъ Тонксъ съ удивленіемъ смотрѣла на молодаго человѣка; она примѣтила, какъ онъ поблѣднѣлъ, прочитавъ нижній ярлыкъ.
Робертъ вышелъ изъ Акаціи-Коттеджъ и медленно направился домой.
"Если то, что я сегодня открылъ -- недостаточное доказательство для присяжныхъ", думалъ онъ: "то, конечно, оно вполнѣ убѣдитъ моего дядю, что онъ женился на хитрой, преступной женщинѣ".