Робертъ Одлей начинаетъ изслѣдованія съ другаго конца.
Робертъ Одлей тихо шелъ по аллеѣ обнаженныхъ деревьевъ, весь погруженный въ мрачныя думы о только-что сдѣланномъ имъ открытіи.
"У меня теперь въ бумажникѣ", думалъ онъ: "доказательство тожественности женщины, о смерти которой Джорджъ Толбойзъ читалъ въ Таймсѣ, съ женщиною, сдѣлавшейся женою моего дяди. Исторія Люси Грээмъ внезапно прекращается на порогѣ школы мистриссъ Винцентъ. Она вступила въ должность гувернантки въ августѣ 1854 года. Содержательница школы и ея помощница могли мнѣ это сказать, но онѣ не знаютъ, откуда она къ нимъ поступила. Онѣ не въ состояніи сообщить мнѣ исторію ея жизни, со дня ея рожденія до поступленія къ нимъ. Я не могу далѣе проникнуть въ прошедшую жизнь миледи. Что же мнѣ дѣлать, чтобы сдержать слово, данное мною Кларѣ Толбойзъ?"
И онъ задумался. Мрачное облако печали и страха застилало его чело.
"Обязанность моя совершенно ясна" думалъ онъ: "ее не можетъ затемнить печальная увѣренность, что я готовлю позоръ тому, кого я люблю болѣе всѣхъ на свѣтѣ. Я долженъ начать съ другаго конца: я долженъ узнать исторію Елены Толбойзъ со времени отъѣзда Джорджа въ Австралію до дня, когда похоронили ее на кладбищѣ въ Уентнорѣ."
Мистеръ Одлей позвалъ извощика и поѣхалъ къ себѣ домой.
Онъ пріѣхалъ въ Фиг-Три-Кортъ достаточно рано, чтобы написать нѣсколько строкъ къ миссъ Толбойзъ и отдать ихъ во время на почту.
"Я такимъ образомъ выиграю сутки" подумалъ онъ, отправляясь съ письмомъ въ главный почтамтъ.
Онъ просилъ Клару Толбойзъ написать ему названіе приморскаго городка, въ которомъ Джорджъ встрѣтился съ капитаномъ Молданомъ и его дочерью; такъ-какъ, несмотря на свои дружественныя отношенія, Робертъ Одлей зналъ очень немного подробностей о краткой брачной жизни своего друга.
Съ той минуты, когда Джорджъ Толбойзъ прочелъ въ столбцахъ Таймса извѣстіе о смерти своей жены, онъ избѣгала, говорить о счастливыхъ годахъ своей жизни. Въ короткой исторіи этого блаженнаго времени было такъ много горькаго для него. Онъ упрекалъ себя за свое бѣгство, которое должно было показаться столь жестокимъ той, которую онъ покинулъ. Робертъ Одлей понималъ это и потому не удивлялся молчанію своего друга. Оба избѣгали говорить объ этомъ предметѣ и потому Робертъ Одлей не имѣлъ никакого понятія объ этой эпохѣ въ жизни своего друга.
Письмо Джорджа къ сестрѣ, написанное черезъ мѣсяцъ послѣ его женидьбы, было отправлено изъ городка Гарогета. Поэтому Робертъ и полагалъ, что молодая чета провела медовой мѣсяцъ въ Гарогетѣ.
Чтобы не потерять ни одной минуты, Робертъ просилъ миссъ Толбойзъ прислать ему отвѣтъ по телеграфу. На другой день часовъ въ двѣнадцать онъ получилъ ожидаемую депешу.
Приморскій городокъ назывался Вильдернси, въ Йоркширѣ.
Спустя часъ послѣ полученія этого извѣстія, мистеръ Одлей былъ уже на станціи желѣзной дороги и бралъ билетъ въ Вильдернси.
Поѣздъ тронулся въ 2 часа и понесся мимо обнаженныхъ луговъ и полей, на которыхъ еле-еле пробивалась зелень.
Молодой человѣкъ первый разъ ѣхалъ по этой дорогѣ и все ему казалось какъ-то странно и дико; широкій просторъ полей и луговъ поражалъ его своимъ унылымъ, грустнымъ видомъ. Мысль о цѣли поѣздки не выходила изъ его головы, и онъ не видѣлъ ничего кромѣ страшной картины горя и позора любимыхъ имъ людей.
Уже стемнѣло, когда поѣздъ достигъ Гулла, но путешествіе мистера Одлей еще не кончилось. Онъ долженъ былъ пересѣсть на другой поѣздъ, проходившій мимо Вильдернси.
Спустя полчаса послѣ отъѣзда изъ Гулла, Робертъ почувствовалъ свѣжій морской вѣтерокъ, проникавшій въ вагонъ чрезъ открытое окно, и вскорѣ поѣздъ остановился у мрачной станціи, одиноко стоявшей посреди песчаныхъ пустырей.
Мистеръ Одлей былъ единственный пассажиръ, вышедшій на этой несчастной станціи.
Не успѣлъ еще молодой человѣкъ прійти въ себя и захватить свой чемоданъ изъ груды багажа, какъ раздался свистокъ и поѣздъ отправился далѣе, къ болѣе веселымъ мѣстамъ.
"На врядъ-ли переселенцы въ угрюмыхъ лѣсахъ Америки чувствовали себя болѣе одинокими, чѣмъ я теперь", думалъ Робертъ, безнадежно оглядываясь въ темнотѣ.
Онъ позвалъ одного изъ сторожей станціи и показалъ ему на свой чемоданъ.
-- Можешь ли ты отнести мнѣ вотъ это въ ближайшую гостинницу?-- сказалъ онъ:-- то есть если мнѣ тамъ дадутъ чистую постель. Сторожъ поднялъ на плеча чемоданъ и засмѣялся.
-- Я увѣренъ, сэръ, что вы достанете тамъ хоть тридцать постелей, если только пожелаете, отвѣчалъ онъ.-- Въ это время года у насъ въ Вильдернси работы немного. Пожалуйте за мною, сэръ.
Носильщикъ отворилъ въ каменной стѣнѣ деревянную калитку и Робертъ очутился на широкомъ лужкѣ, въ концѣ котораго возвышалось мрачное, четыреугольное зданіе, въ которомъ свѣтились только два окна.
-- Вота и Викторія-Отель, сэръ, сказалъ носильщикъ.-- Вы не повѣрите, сколько здѣсь бываетъ посѣтителей въ лѣтній сезонъ.
При видѣ обнаженнаго лужка и деревьевъ и темныхъ оконъ отеля, трудно было предположить, чтобы тутъ когда нибудь было многолюдно и весело; но Робертъ Одлей повѣрилъ на слово носильщику и послѣдовалъ за нимъ. Они вошли въ маленькую боковую дверь, отворявшуюся въ большой буфетъ, гдѣ лѣтомъ угощались низшіе классы посѣтителей, невходившіе въ гостинницу по парадной лѣстницѣ, уставленной лакеями во фракахъ и бѣлыхъ галстукахъ.
Но теперь, въ февралѣ мѣсяцѣ, въ гостинницѣ оставалось очень немного прислуги и самъ хозяинъ провелъ Роберта въ столовую, большую пустую комнату, единственнымъ украшеніемъ которой было нѣсколько столовъ краснаго дерева и дюжины двѣ стульевъ, обитыхъ волосяною матеріею.
Мистеръ Одлей подсѣлъ къ самому камину и положилъ ноги на рѣшетку, а хозяинъ помѣшалъ кочергой уголья.
-- Не желаете ли вы взять отдѣльную комнату, сэръ? началъбыло хозяинъ.
-- Нѣтъ, благодарю васъ, отвѣчалъ Роберта:-- я и въ этой комнатѣ совершенно одинъ. Если вы дадите мнѣ баранью котлетку и бутылку хересу, то я вамъ буду очень благодаренъ.
-- Сейчасъ, сэръ.
-- Но я вамъ еще болѣе буду признателенъ, если вы передъ этимъ удостоите меня нѣсколькими минутами разговора.
-- Съ величайшимъ удовольствіемъ, сэръ, добродушно отвѣчалъ хозяинъ.-- Въ настоящее время года намъ случается имѣть такъ мало посѣтителей, ччто мы всегда рады угодить имъ, чѣмъ только можемъ. Я могу сообщить вамъ всѣ свѣдѣнія касательно окрестностей Вильдернси и его достопримѣчательностей, прибавилъ хозяинъ, безсознательно выговаривая фразу изъ маленькой брошюрки о морскихъ купаньяхъ Вильдернси, которую онъ продавалъ въ буфетѣ:-- и почту за счастье...
-- Но я ничего не хочу знать объ окрестностяхъ Вильдернси, воскликнулъ Робертъ, прерывая болтовню хозяина.-- Я сдѣлаю вамъ только нѣсколько вопросовъ о лицахъ, жившихъ здѣсь.
Хозяинъ поклопился съ видомъ человѣка, готоваго разсказать біографіи всѣхъ жителей околодка.
-- Сколько лѣтъ вы здѣсь живете? спросилъ мистеръ Одлей, вынимая изъ кармана бумажникъ.-- Вамъ не будетъ непріятно, если я запишу ваши отвѣты?
-- Нѣтъ, сэръ, отвѣчалъ хозяинъ, наслаждаясь торжественностью ихъ разговора.-- Если только я могу доставить вамъ свѣдѣнія, которыя послужили бы вамъ въ пользу...
-- Да, благодарю васъ, проговорилъ Робертъ, прерывая потокъ его краснорѣчія.-- Вы живете здѣсь...?
-- Шесть лѣтъ, сэръ.
-- Съ пятьдесятъ-третьяго года?
-- Съ ноября пятьдесятъ-втораго, сэръ. Я до этого времени содержалъ гостинницу въ Гуллѣ. Этотъ домъ только отстроенъ въ октябрѣ, передъ самымъ моимъ пріѣздомъ.
-- Не помните ли вы отставного флотскаго офицера, лейтенанта Молдана?
-- Капитана Молдана, сэръ?
-- Да, его обыкновенно звали капитаномъ Молданомъ. Я вижу, что вы его помните.
-- Какъ же, сэръ. Капитанъ Молданъ былъ однимъ изъ лучшихъ нашихъ посѣтителей. Онъ обыкновенно проводилъ свои вечера въ этой самой комнатѣ, хотя стѣны ея тогда были очень сыры и мы могли оклеить ихъ бумажками только черезъ годъ. Его дочь вышла замужъ за молодаго офицера, прибывшаго сюда съ полкомъ около пасхи, въ пятьдесятъ-второмъ году. Они вѣнчались здѣсь, сэръ, потомъ путешествовали по континенту и наконецъ вернулись назадъ сюда же. Но вскорѣ мужъ-то убѣжалъ въ Австралію, покинувъ свою жену черезъ недѣлю или двѣ послѣ рожденія ихъ перваго ребёнка. Это происшествіе произвело огромное волненіе въ Вильдернси и мистриссъ, мистриссъ -- я позабылъ ея имя.
-- Мистриссъ Толбойзъ, подсказалъ Робертъ.
-- Такъ точно, сэръ, мистриссъ Толбойзъ... и ее жители Вильдернси очень сожалѣли. Она была прехорошенькая и такая милая, что всѣ ее любили.
-- Можете вы мнѣ сказать, какъ долго мистеръ Молданъ оставался въ Вильдернси съ дочерью послѣ отъѣзда мистера Толбойза? спросилъ Робертъ.
-- Да, нѣтъ, сэръ, отвѣчалъ хозяинъ, послѣ минутнаго размышленія.-- Я не могу навѣрное сказать вамъ, какъ долго они здѣсь оставались. Я помню очень хорошо, что мистеръ Молданъ не разъ, сидя въ этой гостинной, разсказывалъ другимъ посѣтителямъ, какъ мистеръ Толбойзъ худо поступилъ съ его дочерью и какъ онъ обманулъ ихъ обоихъ; но, право, не могу вамъ сказать, когда именно онъ выѣхалъ изъ Вильдернси. Но мистриссъ Баркомъ можетъ вамъ это сказать навѣрное, сэръ, прибавилъ онъ.
-- Мистриссъ Баркомъ?
-- Да, мистриссъ Баркомъ, хозяйка дома, въ которомъ мистеръ Молданъ жилъ съ дочерью. Адресъ ея No 17, въ Сѣверныхъ Коттеджахъ. Она -- учтивая, добрая, отличная женщина, сэръ, и я увѣренъ, она вамъ сообщитъ все, что вамъ нужно.
-- Благодарю васъ; я заверну къ мистриссъ Баркомъ завтра утромъ. Постойте, еще одинъ вопросъ. Узнаете ли вы мистриссъ Толбойзъ, если вы ее увидите?
-- Непремѣнно, сэръ. Такъ же легко, какъ собственную дочь. Робертъ Одлей записалъ адресъ мистриссъ Баркомъ въ свою книжку, и принялся за обѣдъ. Выпивъ двѣ рюмки хересу и выкуривъ сигару, онъ удалился въ отведенную для него комнату.
Утомленный постоянными переѣздами, онъ вскорѣ уснулъ; но сонъ его былъ легкій и онъ слышалъ завываніе вѣтра и шумъ волнъ. Подъ эти глухіе, печальные звуки начали ему сниться страшные, невѣроятные сны, имѣвшіе однако нѣкоторое отношеніе съ событіями и мыслями, занимавшими умъ Роберта. Ему снился Одлей-Кортъ, перенесенный изъ зеленыхъ луговъ и тѣнистыхъ деревьевъ Эссекса на мрачный пустынный берегъ моря, волны котораго съ шумомъ набѣгали на старинный домъ, грозя его смыть съ лица земли. По мѣрѣ того, какъ волны приближались къ любимому имъ зданію, Робертъ начиналъ различать въ серебристыхъ брызгахъ лицо леди Одлей, превращенной въ русалку и манившую его дядю на вѣрную погибель. А за бушующими волнами подымались черныя, мрачныя тучи; но вотъ онѣ стали расходиться въ обѣ стороны и посреди господствовавшаго мрака прорвался лучъ солнца и освѣтилъ волны, которыя медленно, очень медленно начали отходить, оставивъ старый домъ цѣлымъ и невредимымъ.
Робертъ проснулся съ какимъ-то радостнымъ чувствомъ; ему казалось, что у него гора свалилась съ плечъ: такъ ему стало легко.
Вскорѣ онъ опять уснулъ и уже окончательно проснулся только тогда, когда солнечный свѣтъ озарилъ оконныя шторы и онъ услышалъ голосъ служанки, кричавшей ему за дверью, что половина девятаго. Черезъ часъ онъ уже выходилъ изъ гостинницы и медленными шагами направился по одинокой площадкѣ, простиравшейся по берегу моря и обстроенной съ другой стороны маленькими домиками.
Рядъ этихъ неказистыхъ четыреугольныхъ домиковъ продолжался до маленькой гавани, гдѣ стояли на якорѣ три купеческія судна и нѣсколько лодокъ съ углемъ. За гаванью виднѣлась сѣрая, угрюмая казарма, отдѣленная отъ Вильдернси узенькимъ заливомъ, черезъ который былъ переброшенъ подъемный мостикъ. Красный мундиръ часоваго, расхаживавшаго взадъ и впередъ передъ казармами, ярко рисовался на сѣромъ фонѣ зданій и моря.
Но одной сторонѣ гавани тянулся далеко въ море длинный каменный молъ. На этомъ-то молѣ Джорджъ Толбойзъ, въ одинъ свѣтлый лѣтній день, подъ звуки музыки, увидѣлъ впервые ту, которая сдѣлалась его женою. Здѣсь-то молодой человѣкъ поддался вліянію очаровательной красоты, имѣвшему столь пагубныя послѣдствія.
Робертъ со злобою смотрѣлъ на уродливое городишко, на скверную гавань.
"Вотъ подобныя-то мѣста губятъ человѣка", думалъ Робертъ. Пріѣзжаешь сюда, здоровый, счастливый, не имѣя никакого понятія о томъ, что такое женщина, представляя ее себѣ какой-то вертящейся куклой, или прелестной вѣшалкой новомодныхъ платьевъ. Пріѣзжаешь въ подобное мѣсто и весь міръ внезапно съеживается, сжимается въ какія нибудь полдюжины десятинъ. Прелестныя созданія, которыхъ вы видали до сихъ поръ издали, ходятъ у васъ подъ самымъ носомъ, и не успѣете вы еще придти въ себя отъ удивленія, какъ уже чары начали дѣйствовать, и вы въ магическомъ кругѣ, изъ котораго бѣжать нѣтъ никакой возможности."
Размышляя такимъ образомъ, Робертъ Одлей дошелъ до дома мистриссъ Баркомъ. Угрюмая пожилая служанка отворила ему дверь и провела въ гостиную, гдѣ передъ каминомъ сидѣла мистриссъ Баркомъ, пріятная старушка лѣтъ около шестидесяти. Старый, посѣдѣвшій теріеръ лежалъ у нея на колѣняхъ. Хотя мебель въ комнатѣ была старинная, но все обнаруживало, что хозяйка любитъ комфортъ и аккуратность -- ясное доказательство безбѣднаго существованія.
"Я желалъ бы здѣсь жить", подумалъ Робертъ: "я бы смотрѣлъ, какъ сѣрыя волны дробятся о сѣрый песокъ, и отдыхалъ бы, перебирая четки и раскаяваясь въ прошедшихъ грѣхахъ."
По приглашенію хозяйки, онъ сѣлъ на кресло противъ нея и положилъ свою шляпу на полъ.
-- Вы желаете, я полагаю, сэръ, занять одинъ -- одинъ изъ коттеджей, сказала мистриссъ Баркомъ. Умъ ея не выходилъ изъ узкой колеи: она впродолженіе послѣднихъ двадцати лѣтъ ничего не дѣлала, какъ только занималась отдачею въ наемъ своихъ домовъ.
Роберта Одлей объяснилъ ей цѣль своего посѣщенія.
-- Я хотѣлъ бы вамъ предложить одинъ только простой вопросъ,-- сказалъ онъ подъ конецъ.-- Я желаю узнать навѣрное, когда мистриссъ Толбойзъ оставила Вильдернси. Содержатель гостиницы "Викторія" увѣрилъ меня, что я вѣрнѣе всего могу получить отъ васъ необходимое мнѣ свѣдѣніе.
Мистриссъ Баркомъ немного подумала.
-- Я могу вамъ сказать день отъѣзда капитана Молдана, отвѣчала она:-- такъ-какъ онъ, уѣзжая, остался мнѣ долженъ и у меня все это записано; но въ отношеніи мистриссъ Толбойзъ...
Мистриссъ Баркомъ остановилась и задумалась.
-- Вы знаете, что мистриссъ Толбойзъ уѣхала отсюда внезапно? спросила она.
-- Нѣтъ. Я не зналъ этого.
-- Неужели! Да, она уѣхала внезапно, бѣдная женщина! Она пробовала послѣ бѣгства мужа содержать себя уроками музыки. Она была превосходная піанистка и, кажется, ея уроки шли хорошо, но, я полагаю, отецъ ея отбиралъ у нея всѣ выработанныя деньги и пропивалъ ихъ въ кабакахъ. Какъ бы то ни было, они однажды вечеромъ крупно поговорили и на слѣдующее утро мистриссъ Толбойзъ уѣхала изъ Вильдернси, покинувъ своего мальчика, отданнаго кормилицѣ здѣсь въ окрестностяхъ.
-- Но вы не можете сказать мнѣ день ея отъѣзда?
-- Кажется, нѣтъ, отвѣчала мистриссъ Баркомъ: -- впрочемъ, постойте. Капитанъ Молданъ писалъ ко мнѣ въ день отъѣзда дочери. Онъ былъ тогда въ большомъ горѣ, бѣдный старикъ, а въ такихъ случаяхъ онъ всегда обращался ко мнѣ. Еслибъ я могла только найти это письмо. Вѣроятно, на немъ выставлено число, неправда ли?
Мистеръ Одлей замѣтилъ, что это весьма вѣроятно.
Мистриссъ Баркомъ пошла къ столу у окна, на которомъ стояла старомодная шкатулка, полная всевозможныхъ бумагъ и документовъ. Письма, росписки, счеты, все было тутъ перемѣшано. Мистриссъ Баркомъ принялась рыться въ этой грудѣ бумагъ.
Робертъ терпѣливо дожидался, пока она кончитъ свою работу, и безсознательно смотрѣлъ на сѣрое небо и на сѣрыя суда, плававшія по сѣрому морю.
Минутъ черезъ десять послѣ самыхъ настойчивыхъ поисковъ, мистриссъ Баркомъ воскликнула съ торжествомъ:
-- Я нашла письмо, и вотъ еще въ немъ вложена записка отъ мистриссъ Толбойзъ.
Робертъ Одлей вспыхнулъ и протянулъ руку за письмомъ.
"Совершенно напрасно было красть любовныя записочки Елены Молданъ изъ чемодана Джорджа" подумалъ онъ.
Письмо старика Молдана было недлинное, но почти каждое слово подчеркнуто. Вотъ оно:
"Мой великодушный другъ (великодушіемъ мистриссъ Баркомъ капитанъ очень часто пользовался, и не платилъ денегъ за квартиру до тѣхъ поръ, что она не начинала грозить полиціею).
"Я въ отчаяніи! Моя дочь бросила меня! Вы можете себѣ представить, что я чувствую: мы вчера поговорили немного крупно о денежныхъ дугахъ, а этотъ вопросъ всегда былъ у насъ спорный. Сегодня же утромъ я узнаю, что дочь покинула меня. Прилагаемую записку отъ Елены я нашелъ на столѣ.
"Вашъ полный отчаянія
"Генри Молданъ".
Вильдернси.
16-го августа 1854.
Записка мистриссъ Толбойзъ была еще короче.
"Мнѣ надоѣла эта жизнь" писала она: "я желаю, если можно, начать новую. Я разрываю всѣ узы, связывающія меня съ проклятымъ прошедшимъ, и иду попытать счастья. Простите меня, если я была капризна, перемѣнчива и своевольна. Вы должны простить меня, ибо знаете, почему я такъ себя вела. Вы знаете тайну, объясняющую всю мою жизнь.
"Елена Толбойзъ".
Записка эта была написана почеркомъ, слишкомъ хорошо извѣстнымъ Роберту. Онъ глубоко задумался надъ этимъ драгоцѣннымъ документомъ и особливо надъ двумя послѣдними строчками.
Тщетно ломалъ онъ себѣ голову, чтобы понять ихъ смыслъ. Онъ ничего не могъ припомнить, ничего придумать, что бы могло пролить свѣтъ на таинственныя выраженія. Судя по письму мистера Молдана, Елена Толбойзъ уѣхала изъ Вильдернси 16-го августа 1854 года. А миссъ Тонксъ объявила, что Люси Грээмъ вступила въ школу, въ Кресцент-Виллѣ, 17-го или 18-го августа того же года. Между отъѣздомъ Елены Толбойзъ изъ приморскаго городка въ Йоркширѣ до прибытія Люси Грээмъ въ бромитонскую школу прошло не болѣе сорока-осьми часовъ. Это было, конечно, очень незначительное звѣно въ цѣпи уликъ, но все же оно связывало ихъ между собою и какъ нельзя болѣе соотвѣтствовало другимъ звѣньямъ.
-- Получалъ ли мистеръ Молданъ извѣстія отъ своей дочери послѣ ея бѣгства? спросилъ наконецъ Робертъ.
-- Я полагаю, что онъ получалъ, отвѣчала мистриссъ Баркомъ:-- но я мало его видывала послѣ августа мѣсяца. Я принуждена была описать его имущество въ ноябрѣ и только этимъ способомъ отъ него избавилась. Мы разстались однако лучшими друзьями; онъ уѣхалъ въ Лондонъ съ своимъ маленькимъ внукомъ. Болѣе мистриссъ Баркомъ не могла ничего сообщить, да и Роберту нечего было ее болѣе разспрашивать. Онъ только попросилъ позволенія взять съ собою письма капитана Молдана и его дочери, на что мистриссъ Баркомъ охотно согласилась.
Поблагодаривъ ее, Робертъ отправился прямо въ гостиницу. Поѣздъ желѣзной дороги въ Лондонъ отходилъ въ часъ и молодой человѣкъ, отдавъ свой чемоданъ, сталъ ходить взадъ и впередъ по площадкѣ передъ станціею, дожидаясь поѣзда.
"Я прослѣдилъ съ начала до конца исторію Люси Грээмъ и Елены Толбойзъ", думалъ онъ: "теперь мнѣ предстоитъ узнать исторію женщины, похороненной на уентнорскомъ кладбищѣ."