Какъ получена была на нее концессія.
Въ то время, когда члены "Компаніи Ртутной Руды" съ энергіей, невполнѣ, быть можетъ, благоразумной, преслѣдовали Педро и Вайльса по дорогѣ въ Très Pines, синьоры Мигуэль и Мануэль спокойно сидѣли въ одномъ изъ кабачковъ Монтерея, покуривая папиросы и обсуждая свою недавнюю находку. Они, повидимому, были не въ духѣ и, какъ можно было понять изъ разговора, продали свое право на мнимую серебряную руду Вайльсу и Педро за нѣсколько сотенъ долларовъ, изъ боязни встрѣтить упорную оппозицію со стороны американцевъ. Смышленые читатели, конечно, легко поймутъ, что почтенный мистеръ Вайльсъ не объяснилъ Мигуэлю и Мануэлю настоящей стоимости и значенія ртутной руды, хотя ему пришлось подѣлиться этой тайной съ Педро, какъ необходимымъ своимъ сообщникомъ. Что Педро не задумался обмануть своихъ товарищей, можно легко заключить изъ его безцеремоннаго поступка съ бѣднымъ Кончо, а что онъ былъ въ состояніи отправить на тотъ свѣтъ при удобномъ случаѣ и мистера Вайльса, то въ этомъ послѣдній нисколько не сомнѣвался.
-- Еслибъ мы немного затянули дѣло, то онъ далъ бы намъ больше, проклятый глазъ! замѣтилъ съ сожалѣніемъ Мануэль.
-- Нѣтъ, мы ничего болѣе отъ него не получили бы, отвѣчалъ твердо Мигуэль.
-- Отчего? Ты знаешь, что мы могли бы сами эксплуатировать руду.
-- И даромъ потерять свой трудъ. Покажи мнѣ, голубчикъ Мигуэль, мексиканца, который выручилъ хоть одинъ реалъ изъ какой нибудь руды въ Калифорніи. Ни одинъ мексиканецъ здѣсь не разбогатѣлъ. Кто владѣетъ мексиканскими рудами? американцы. Кто выручаетъ изъ нихъ деньги? американцы. Помнишь Бріона, который прожилъ золотую руду, чтобъ найти серебряную? Въ чьихъ рукахъ его земли и дома?-- у американцевъ. У кого руда Бріона?-- у американцевъ. Кто получилъ серебро, которое не могъ найти Бріонъ?-- американцы. Вездѣ и всегда американцы.
Между тѣмъ, злой духъ, повидимому, рѣшился прослѣдовать этихъ, сравнительно, невинныхъ людей и предсталъ передъ ними въ лицѣ Виктора Гарсіи. Это былъ секретарь изъ мѣстнаго ayuntamiento, который, угостивъ Мануэля и Мигуэля водкой, разсказалъ имъ исторію открытія ртутной руды и составленія въ эту ночь двухъ компаній для ея разработки Вайльсомъ и Кончо. Мануэль побагровѣлъ и разразился самыми безбожными проклятіями, а Мигуэль, бывшій нѣкогда духовнымъ лицомъ, поблѣднѣлъ и задумался. Наконецъ, словоохотливый Мануэль умолкъ, и нѣчто въ родѣ слѣдующаго разговора произошло между болѣе хладнокровными дѣйствующими лицами:
Мигуэль (задумчиво).-- Когда это ты, другъ Викторъ, просилъ концессію земли въ долинѣ?
Викторъ (съ удивленіемъ).-- Никогда; развѣ я дуракъ, чтобы просить землю въ пустынѣ?
Мигуэль (мягко).-- Однако, ты просилъ у губернатора Михельторены. Я самъ видѣлъъ твое прошеніе.
Викторъ (начиная кое-что смекать).-- Да, да, я-было и забылъ. Но увѣренъ ли ты, что я просилъ земли въ долинѣ?
Мигуэль (убѣдительно).-- Да и на подошвѣ горы.
Викторъ (рѣшительно).-- Такъ, такъ, и на подошвѣ горы.
Мигуэль (смотря пристально на Виктора).-- И ты не получилъ документа на эту концессію. Онъ, по несчастью, сгорѣлъ во время истребленія американскаго архива въ Монтереѣ.
Викторъ (осторожно).-- Да, да.
Мигуэль.-- Можно было бы возобновить это дѣло.
Викторъ.-- Зачѣмъ?
Мигуэль.-- Для твоей и нашей пользы, другъ Викторъ. Мы, съ своей стороны, приносимъ въ общее дѣло наше открытіе, а ты -- твое знаніе, умѣнье и испанскую гербовую бумагу.
Мануэль (громкимъ, пьянымъ голосомъ).-- Мы, мексиканцы, гонимы судьбою. Намъ ничего не удается. Мы не можемъ прогнать американцевъ.
Мигуэль.-- Мы, напротивъ, возьмемъ въ компанію американца. Онъ подкупитъ своихъ чиновниковъ и судей, а потомъ поставимъ необходимыхъ рабочихъ, машины и все нужное.
Викторъ.-- Но гдѣ мы его найдемъ?
Мигуэль.-- Я уже нашелъ. Это -- ирландецъ и набожный католикъ, трактирщикъ въ Tres-Pinos.
Викторъ и Мануэлъ (вмѣстѣ).-- Роскомонъ!
Мигуэль.-- Да, мы ему дадимъ долю въ нашемъ предпріятіи, за доставку машинъ, орудій, провизіи и водки. Американцы боятся ирландцевъ. Въ ихъ рукахъ большинство, они выбираютъ президента. Ирландецъ назначенъ алькальдомъ въ Сан-Франциско и мы одной вѣры съ ирландцами.
Они въ одинъ голосъ сказали bueno, и на минуту, казалось, ими овладѣлъ религіозный энтузіазмъ, означавшій смерть и погибель всѣми путами, даже путемъ подлоговъ, людямъ противоположнаго мнѣнія. Это набожное чувство побороло всѣ практическія соображенія и сомнѣнія.
-- У меня маленькая племянница, которая дѣлаетъ перомъ чудеса, сказалъ Викторъ:-- стоитъ только сказать ей: "Карменъ, спиши мнѣ вотъ это", и она тотчасъ сниметъ такую вѣрную копію, что ея не отличишь отъ оригинала. Madr é de Dios! На дняхъ она сдѣлала подпись губернатора Піо Пико до того схожую, что, право, можно ошибиться. Ты ее знаешь, Мигуэль. Она спрашивала о тебѣ вчера.
Мигуэль старался скрыть свое смущеніе; но, по всей вѣроятности, вліяніе черныхъ глазокъ Карменъ отчасти побудило его обратиться къ помощи Виктора. Однако, онъ нашелъ нужнымъ сказать.
-- Она не пойметъ?
-- Нѣтъ, она -- ребенокъ.
-- Она не разболтаетъ?
-- Нѣтъ, если я, и въ особенности ты, Мигуэль, скажемъ ей молчать.
Эта грубая лесть, хотя ни на чемъ неоснованная, такъ какъ Карменъ далеке не сочувствовала Мигуэлю, подѣйствовала. Они молча пожали другъ другу руку.
-- Но если дѣлать, то нельзя терять ни минуты, сказалъ Мигуэль.
-- Конечно, отвѣчалъ Викторъ:-- пойдемъ сейчасъ.
-- Мы вернемся черезъ часъ; жди меня, сказалъ Мигуэль, кивнувъ головою Мануэлю.
Они отправились по темной, узкой улицѣ и случайно прошли мимо квартиры доктора Гильда, именно въ ту минуту, когда Кончо садился на лошадь, а президентъ новой компаніи давалъ ему послѣднія инструкціи.
-- Слышишь? спросилъ Мигуэль, схвативъ за руку своего спутника.
-- Да. Но пусть скачетъ. Черезъ часъ у насъ будетъ документъ, которымъ мы опередимъ его на нѣсколько лѣтъ.
Они продолжали свой путь и, наконецъ, тихо, незамѣтно достигли низенькаго каменнаго дома.
Этотъ домъ былъ нѣкогда роскошнымъ жилищемъ, но, повидимому, раздѣлилъ судьбу своего первоначальнаго владѣльца, сэра Хуана Бріонеса, и теперь находился въ очень дурномъ положеніи. Ряды черепицы на его красной крышѣ казались морщинами старости; въ лучшихъ его комнатахъ пахло сыростью и ветхостью; но его массивныя стѣны не боялись землетрясенія и поддерживали внутри одинаковую температуру во всѣ времена года.
Викторъ провелъ Мигуэля черезъ низенькую переднюю комнату, очень просто мёблированнную, въ которой Карменъ рисовала.
Карменъ была очень граціознымъ живописцемъ и отличалась всѣми туманными стремленіями артиста, но не имѣла стойкой, закаленной души истиннаго художника. Она понимала красоту съ внѣшней ея стороны, какъ ребенокъ, но не постигала ея внутренняго смысла, и потому ея картины, изображавшія цвѣты, птицъ, насѣкомыхъ, виды, людей, были вѣрны природѣ, но въ нихъ недоставало поэзіи. Птицы пѣли ей всегда одну пѣснь, цвѣты деревья говорили одну рѣчь, а небо сіяло только блестящимъ колоритомъ. Она особенно хорошо изображала католическихъ святыхъ, не имѣющихъ никакого выраженія и походившихъ, какъ двѣ капли воды, на произведенія древнихъ художниковъ. Ея искуство въ подражаніи обнаруживалось точно также въ почеркахъ и подписяхъ. Еще воспитываясь въ монастырѣ, она обращала на себя вниманіе прекраснымъ почеркомъ, за что добрыя сестры ее очень любили.
Ея фигура была маленькая, дѣтская, еще несформировавшаяся и, быть можетъ, слишкомъ плоская. Ея лобъ низкій, откровенный, честный, былъ окаймленъ черными, какъ вороново крыло, волосами; глаза темно-каріе, не очень большіе, дышали дремавшею страстью, носъ былъ ничѣмъ не замѣчателенъ, ротъ маленькій, правильный, зубы бѣлые, ровные. Все ея лицо отличалось замѣчательною пикантностью, которую могло смягчить нѣжное чувство и, напротивъ, исказить -- злоба. Въ настоящее время это былъ винегретъ, въ которой масло и уксусъ положили по ровной порціи. Конечно, прозорливая читательница тотчасъ пойметъ, что это лишь поверхностный портретъ, набросанный мужской кистью, и сразу составитъ себѣ мнѣніе о характерѣ молодой дѣвушки и компетентности лица, говорящаго о ней. Я могу только сказать одно -- что она мнѣ нравится и играетъ довольно значительную роль въ этомъ правдивомъ разсказѣ.
Она подняла голову, вскочила со стула и насупила брови при видѣ чужого человѣка, но, замѣтивъ поспѣшный знакъ дяди, открыла ротъ, обнаруживая свои прелестные зубы.
Она сказала только одно слово и самое обыкновенное, но, еслибъ она могла передать свой голосъ своимъ картинамъ, то, безъ сомнѣнія, обогатила бы свое семейство. Онъ былъ такъ нѣженъ, мелодиченъ, пріятенъ и музыкаленъ, что, казалось, ока впервые изобрѣла человѣческій голосъ. И, однако, она сказала только "здравствуйте", это пустое, глупое слово, которое ежедневно тысячи хорошенькихъ ротиковъ произносятъ то картавя, то взвизгивая, то проглатывая буквы.
Мигуэль разсып а лся въ похвалахъ ея картинамъ; его особливо поразилъ эскизъ мула, изображенный карандашомъ.
-- Пресвятая Богородица! воскликнулъ онъ: -- это совсѣмъ живой мулъ, такъ и видно, что онъ не хочетъ идти далѣе.
-- Это все вздоръ въ сравненіи съ ея писаніемъ, сказалъ хитрый Викторъ:-- посмотримъ, узнаете ли вы подлинную подпись Піо-Пико.
Онъ вынулъ изъ письменнаго стола двѣ бумаги: одну желтоватую, а другую -- обыкновенную, бѣлую. Конечно, Мигуэль, съ любезностью влюбленнаго, указалъ на послѣднюю, какъ болѣе новую.
-- Вотъ это -- подлинникъ, сказалъ онъ.
Викторъ весело разсмѣялся, и Карменъ ему вторила дѣтскимъ, серебристымъ смѣхомъ.
-- Нѣтъ, это моя работа, отвѣчала она.
Самая лучшая женщина не откажется отъ комплимента даже со стороны человѣка ей непріятнаго.
Но Викторъ не довольствовался этимъ доказательствомъ искуства своей племянницы.
-- Покажи ей какой хочешь почеркъ, и она немедленно тебѣ его спишетъ.
Мигуэль не былъ настолько влюбленъ, чтобъ не понять намека Виктора, и замѣтилъ, что подпись губернатора Михельторены была особенно сложна и трудна.
-- Она вамъ сейчасъ ее сдѣлаетъ, сказалъ рѣшительно Викторъ.
Изъ груды старыхъ оффиціальныхъ бумагъ онъ выбралъ подпись покойнаго губернатора, которая, по своимъ прихотливымъ "изворотамъ, вѣроятно, ст о ила ему много труда" Карменъ взяла въ руки перо, но, прежде чѣмъ обмокнуть его въ чернила, сомнительно покачала головою.
-- Старая бумага, совсѣмъ желтая, сказала она: -- чтобъ бѣлой придать тои же видъ, надо покрыть ее краской, а тогда чернила потекутъ.
Заговорщики переглянулись. Минута была критическая.
-- Кажется, у меня есть старая гербовая бумага, сказалъ Викторъ небрежно и, вынувъ изъ ящика пожелтѣвшій листъ, подалъ племянницѣ:-- попробуй лучше на этой бумагѣ.
Карменъ улыбнулась съ дѣтской радостью и однимъ почеркомъ пера сдѣлала подпись покойнаго губернатора, которой онъ самъ не отличилъ бы отъ своей.
-- Это -- просто волшебство! воскликнулъ Мигуэль, крестясь.
Викторъ долженъ былъ разыграть роль. Онъ прикинулся очень тронутымъ торжествомъ племянницы и, свернувъ бумагу, спряталъ ее въ карманъ.
-- Я одурачу донъ-Джозе-Кастро, сказалъ Викторъ:-- онъ поклянется, что это подпись губернатора, его закадычнаго друга; но, пожалуйста, Карменъ, не говори никому объ этомъ, чтобъ не испортить моей шутки. Потомъ я ему скажу, какое "сокровище -- моя племянница", и онъ будетъ съ удовольствіемъ покупать твои картины.
Съ этими словами онъ поцѣловалъ молодую дѣвушку и потрепалъ ее по обѣимъ щечкамъ. Мигуэль смотрѣлъ на него съ завистью, но вскорѣ любовь уступила мѣсто корысти. Викторъ припомнилъ, что къ 10-ти часамъ они должны быть въ Posada del Toros, почему и удалились, однако, не прежде ядовитой выходки Карменъ.
-- Скажите мнѣ, сказала она, обращаясь къ обоихъ: -- что случилось съ Кончо? Онъ постоянно приносилъ мнѣ изъ горъ цвѣты, птицъ и насѣкомыхъ. Ты помнишь, дядя, какъ мой Кончо приходилъ сюда и разсказывалъ мнѣ о медвѣдяхъ, о злыхъ духахъ, о различныхъ камняхъ, которые онъ видалъ и т. д. А. теперь онъ уже давно не приходилъ. Не случилось ли съ нимъ, чего дурного?
И она патетически опустила глаза.
-- Онъ, вѣрно, запилъ, синьорита, отвѣчалъ Мигуэль, ревность котораго громко заговорила: -- и нетолько забылъ васъ, но и своего мула. Это съ нимъ часто случается -- ха, ха, ха!
Алыя губки Карменъ поблѣднѣли, и она злобно сжала ихъ. Горлица неожиданно превратилась въ ястреба, ребенокъ -- въ старую вѣдьму; едва проглядывавшій въ ея чертахъ духъ злобной представительницы древняго дома Гарсіи, вдругъ проявился во всей своей силѣ. Бросивъ быстрый взглядъ на дядю и подойдя къ Мигуэлю, она сказала:
-- Можетъ быть, синьоръ Мигуэль Доминго Пересъ, дѣйствительно, Кончо -- пьяница, но онъ никогда, ни трезвый, ни пьяный, не повертывалъ спины друзьямъ или врагамъ.
Мигуэль хотѣлъ отвѣчать, но Викторъ шепнулъ ему:
-- Дуракъ! это ея старый пріятель, и намъ еще много дѣла. Развѣ ты съума сошелъ?
Мигуэль позволилъ Виктору увезти себя, но затаилъ въ своемъ сердцѣ ревность и жажду мести.
Возвратясь въ кабачокъ, они нашли Мануэла совершенно въ безпомощномъ положеніи отъ выпитой водки и ярой ненависти къ американцамъ. Поэтому они принялись вдвоемъ за работу.
Въ полночь, черезъ два часа послѣ отъѣзда Кончо, Мигуэль. вскочилъ на лошадь и поскакалъ въ селеніе Tres-Pinos. Въ карманѣ у него преспокойно лежало оффиціальное прошеніе на имя губернатора Михельторены о концессіи участка земли въ Ранчѣ Красныхъ Утесовъ.