Кто воспользовался ею.
Безъ сомнѣнія, присяжные въ Фрезно рѣшили бы, что смерть Кончо произошла отъ нелишняго употребленія спиртныхъ напитковъ, еслибъ докторъ Тильдъ не отстаивалъ пламенно интересовъ правосудія и своего собственнаго мнѣнія. Большинство присяжныхъ даже находило, что вовсе не надо было ихъ созывать для произнесенія приговора, на основаніи сдѣланнаго слѣдствія. Одинъ изъ нихъ прямо высказалъ, что не ст о ило безпокоить американскихъ гражданъ каждый разъ, какъ мексиканцу вздумается, такъ или иначе, покончить съ своей проклятой жизнью. "Если его и убили, сказалъ другой: -- то естественное право каждаго мексиканца -- быть убитымъ". Наконецъ, присяжные пошли на сдѣлку и признали, что бѣдный Кончо былъ убитъ неизвѣстными людьми, хотя всѣмъ было хорошо извѣстно, что эти неизвѣстные люди были Вайльсъ и Педро. Они бѣжали, въ Нижнюю Калифорнію, а Мануэль, Мигуэль и Роскомонъ ясно доказали свое alibi. Но все же они сочли, что, при возбужденномъ въ то время общественномъ мнѣніи, не безопасно была предъявлять въ судъ свои права, основанныя на фальшивыхъ документахъ.
Такимъ образомъ, впродолженіи года послѣ убійства Конча и бѣгства его убійцъ, компанія "Ртутной Руды" спокойно разработывала руду. Но призракъ убитаго Кончо, какъ призракъ Банко, преслѣдовалъ эту компанію. Однажды, крупный капиталистъ явился въ руду, нашелъ ее очень выгоднымъ предпріятіемъ и предложилъ одному изъ компаньоновъ свое имя и извѣстный капиталъ за пай въ компаніи, съ правомъ контролирующаго голоса, причемъ онъ объяснилъ, что, въ случаѣ отказа, онъ скупитъ различныя мексиканскія ртутныя руды, наводнитъ рынокъ ртутью и тѣмъ вполнѣ раззоритъ компанію. Это глубокомысленное заявленіе одного изъ князей горнаго дѣла въ Калифорніи, оказавшаго такія громадныя услуги для развитія производительныхъ силъ государства, нельзя было оставить безъ вниманія, и, послѣ долгихъ объясненій съ компаніей, означенный пайщикъ продалъ свою долю. Какъ только разнеслась вѣсть, что крупный капиталистъ взялъ въ свои руки компанію "Ртутной Руды", паи тотчасъ поднялись и пайщики ликовали. Но это продолжалось недолго; крупный капиталистъ нашелъ необходимымъ завести дорогія машины, управляющаго съ значительнымъ жалованьемъ и вообще улучшить все дѣло, употребивъ на это часть дохода. Потомъ онъ послалъ управляющаго изучить положеніе ртутныхъ рудъ въ Россіи и Испаніи, а также поручилъ извѣстнымъ ученымъ изслѣдовать составныя части ртути. Все эта испугало пайщиковъ, и, пользуясь случаемъ, крупный капиталистъ, чрезъ своихъ ловкихъ маклеровъ, скупилъ всѣ остальные паи. Но, впервые, онъ не принялъ во вниманіе корыстолюбія другихъ и былъ неожиданно пораженъ извѣстіемъ, что въ американскую поземельную комиссію представлена просьба о выдачѣ владѣтельнаго документа на участокъ земли, извѣстный подъ названіемъ Ранчи Красныхъ Утесовъ и въ составъ котораго входила ртутная руда. Но эта вѣсть была получена тайно и онъ тотчасъ же спустилъ всѣ свои паи единственному члену первоначальной компаніи, дѣятельному молодому человѣку, неподозрѣвавшему ничего дурного. Когда дѣло выяснилось, то покупщикъ оказался въ очень затруднительномъ положеніи. На немъ остались всѣ громадные расходы и долги, его кредитъ былъ поколебленъ удаленіемъ изъ компаніи крупнаго капиталиста, умѣніемъ котораго предохранить себя отъ предстоящей опасности всѣ восхищались. Однимъ словомъ, оставшись владѣльцемъ руды, безъ репутаціи и съ процессомъ въ виду, бѣдный Битсъ, первый секретарь компаніи, пришелъ въ отчаяніе. Но онъ былъ человѣкъ хорошій, надежный и вѣрилъ въ свое дѣло, въ самого себя. Кромѣ того, Провидѣніе, разметавъ во всѣ стороны его враговъ, подарило ему друга. Объ этомъ другѣ намъ надо сказать нѣсколько словъ, такъ какъ онъ занимаетъ видное мѣсто въ нашемъ правдивомъ разсказѣ.
Пиладъ этого Ореста назывался Рояль Тотчеръ. Его генеалогія, рожденіе и воспитаніе не имѣютъ отношенія къ нашему разсказу, который касается только его дружбы къ Бигсу и послѣдствій этой дружбы. Онъ зналъ Бигса года два передъ тѣмъ; тогда они дѣлили между собою деньги и провизію, и все, что у нихъ было, съ искреннимъ братствомъ рудокоповъ. Въ настоящее время, судьба отвернулась отъ Тотчера, и онъ бѣдствовалъ въ Сан-Франциско, имѣя за душею только однѣ надежды на будущія богатства, тогда какъ онъ воображалъ, что ладья Бигса торжественно плаваетъ въ морѣ блестящей ртути. Такимъ образомъ, онъ очень удивился, получивъ отъ своего друга слѣдующую записку:
"Любезный Рой, пріѣзжай сюда и помоги пріятелю. Одинъ я не справлюсь, а вдвоемъ, можетъ быть, мы еще можемъ спасти дѣло. Твой Бригси."
Тотчеръ читалъ этотъ призывный кличъ въ плохо мёблированной комнатѣ и на тощій желудокъ. Онъ тотчасъ написалъ своей хозяйкѣ, которой былъ долженъ, чтобъ она не безпокоилась, и, избѣгая трогательнаго съ нею прощанія, спустилъ свой чемоданъ по веревкѣ во дворъ и былъ таковъ. Черезъ три дня, частью пѣшкомъ, частью верхомъ, онъ достигъ своего назначенія. Въ нѣсколько минуть онъ узналъ всю правду о компаніи "Ртутной Руды", а черезъ полъ-часа былъ уже законнымъ компаньономъ своего друга, владѣя половиной руды, ея несчастнаго прошедшаго и сомнительнаго будущаго.
Покончивъ съ дѣломъ, Бягсъ пристально посмотрѣлъ на своего друга.
-- Вы очень постарѣли, сказалъ онъ: -- вѣроятно, это слѣдствіе голода. Я узналъ бы всегда ваши глава, но вашъ ротъ и губы такъ мрачно сжаты, какъ я никогда не видывалъ.
Тотчеръ улыбнулся, чтобъ доказать, что онъ умѣлъ еще улыбаться, но не сказалъ, что разочарованіе, сдержанная злоба и по временамъ одолѣвавшій его голодъ исказили его добродушное лице. Онъ снялъ свой изношенный сюртукъ, засучилъ рукава и тотчасъ принялся за работу, говоря:
-- Намъ предстоитъ много труда и борьбы.