Когда извѣстіе о томъ, что Мольреди открылъ золото распространилось, то произвело волненіе еще небывалое въ исторіи страны. Полнаселенія Краснаго Дога повалило на желтоватые холмы, окружавшіе холмъ Мольреди, и ихъ лагерные костры походили на костры арміи, осаждающей его мирное идиллическое жилище и готовящейся брать его приступомъ.
Къ несчастію для себя, они нашли, что различные участки уже снабжены подписями: "заняты" для разработки руды отъ имени различныхъ членовъ фамиліи Альваредо. Это дѣловитое распоряженіе придумала м-съ Мольреди, какъ средство успокоить совѣсть мужа и вознаградить Альваредо надеждой на возможное обогащеніе.
Говоря правду, такое униженіе кастильскихъ отцовскихъ принциповъ было не по душѣ дону Цезару.
-- Зачѣмъ вамъ самимъ разрабатывать ихъ, убѣждала м-съ Мольреди; вамъ стоитъ только продать тѣмъ, кто захочетъ; это единственное средство помѣшать аферистамъ завладѣть ими, не платя.
Донъ Цезаръ въ концѣ концовъ согласился, не столько, быть можетъ, убѣжденный дѣловыми аргументами жены Мольреди, сколько изъ желанія угодить матери Меми. Короче сказать -- онъ получилъ такую сумму денегъ за нѣсколько акровъ земли, которая превосходила десятилѣтній доходъ дона Рамона съ цѣлыхъ семи миль.
Такой же неслыханной и безумной была реализація мѣсторожденія золота въ шахтѣ Мольреди. Говорили, что компанія, наскоро образовавшаяся въ Сакраменто, заплатила ему милліонъ долларовъ, предоставивъ кромѣ того двѣ-трети доходовъ съ рудника. Но съ упорствомъ, доходившимъ до нравственнаго убѣжденія, онъ отказывался включить домъ и картофельное поле въ продажу. Когда компанія уступила и на этомъ пунктѣ, онъ съ такой же настойчивостью не соглашался на самыя безумныя предложенія.
Тщетно м-съ Мольреди протестовала; тщетно указывала она ему, что такое доказательство ихъ первоначальнаго скромнаго положенія въ обществѣ ляжетъ большимъ пятномъ на ихъ карьерѣ.
-- Если хочешь удержать землю, застрой ее и сравняй поле.
Но Мольреди былъ непоколебимъ, какъ скала.
-- Это единственное, что я самъ заработалъ, надъ чѣмъ потрудился и добылъ изъ земли собственными руками, говорилъ онъ. Я съ этого началъ, да, можетъ быть, этимъ и кончу. Можетъ быть, я радъ буду вернуться сюда современемъ и благодаренъ за то, что могу пропитать себя на этомъ клочкѣ земли.
Но вслѣдствіе непрестанныхъ просьбъ и убѣжденій, Мольреди пошелъ на компромиссъ и согласился, чтобы часть огорода превращена была въ виноградникъ и цвѣтникъ, роскошь которыхъ маскировала общую вульгарность мѣста. Другія усилія этой энергической женщины сгладить первоначальную грубость ихъ происхожденія были менѣе удачны. Ей пришло въ голову утилизировать мягкое произношеніе дономъ Цезаромъ ихъ фамиліи, и "Мольредъ" замѣстилъ было Мольреди на ея визитныхъ карточкахъ.
-- Наша фамилія, можетъ быть, испанская, доказывала она; стряпчій Коль говоритъ, что большинство американскихъ фамилій искажены и, почемъ знаешь, что твоя не въ томъ числѣ.
Мольреди, который могъ побожиться, что его предки переселились въ Каролину изъ Ирландіи въ 98 году, не въ силахъ былъ опровергать этого увѣренія.
М-съ Мольреди тотчасъ же усвоила себѣ испанскую вѣжливость, благодаря которой ея мужъ превратился въ "дона Альвино" и иначе не называла его въ его отсутствіе. Но въ присутствіи его низенькой, плотной фигуры, морковно-рыжихъ волосъ, косыхъ сѣрыхъ глазъ и вздернутаго носа, даже эта властолюбивая женщина отбрасывала титулъ. Въ городѣ Красный Догъ составилась легенда, что когда одинъ знаменитый иностранецъ подошелъ къ Мольреди съ обычной формулой:
-- Я, кажется, имѣю честь говорить съ дономъ Альвино Мольреди? то этотъ простодушный гидальго отвѣчалъ:-- можете прозакладывать свои сапоги, чужакъ, и не проиграете, я самый онъ.
Хотя м-съ Мольреди предпочла бы, чтобы Меми оставалась въ Сакраменто до тѣхъ поръ, пока ей самой можно будетъ пріѣхать туда и отправиться въ "Штаты", а оттуда въ Европу, она уступила желанію дочери ослѣпить городъ Красный Догъ до отъѣзда своимъ новымъ гардеробомъ и развернуть въ родимомъ гнѣздышкѣ изящныя и пестрыя крылышки, на которыхъ она собиралась отлетѣть навѣки.
-- Я не хочу, ма, чтобы они помнили обо мнѣ, какъ о дѣвчонкѣ, бѣгавшей въ старыхъ ситцевыхъ платьяхъ, и говорили бы, что мнѣ и одѣться-то не во что, пока я отсюда не уѣхала.
Было что-то до того похожее на мать въ этой тонкой прозорливости дочери, что тронутая родительница поцѣловала ее и согласилась. Результатъ былъ удачнѣе, чѣмъ она ожидала. Въ нѣсколько недѣль своего пребыванія въ Сакраменто молодая дѣвушка совсѣмъ освоилась съ послѣдними модами, превзойдя обычную въ этихъ случаяхъ способность молодыхъ американокъ.
М-ръ Мольреди съ гордостью и страхомъ глядѣлъ на свою дочь. Возможно ли, что это изящное созданіе, казавшееся безконечно выше его, точно отпрыскъ какой-то невѣдомой и старинной расы -- его родная дочь? Возможно ли, что она дочь своей матери, которая даже въ молодости никогда не бывала такъ хорошо одѣта?
Поэтому естественно, что вышитое батистовое платье, которое было надѣто на Меми Мольреди въ одно лѣтнее утро, когда она прогуливалась въ Лосъ-Гатосъ, казавшееся слишкомъ дорогимъ и прихотливымъ для критическихъ женскихъ взоровъ, вовсе не представлялось такимъ парѣ откровенныхъ, насмѣшливыхъ глазъ, обращавшихся на нее по временамъ, въ то время какъ ихъ владѣлецъ, молодой человѣкъ лѣтъ двадцати пяти, прохаживался около нея. То былъ новый издатель "Туземныхъ извѣстій", побывавшій нѣсколько разъ въ ихъ домѣ по приглашенію ея отца, познакомившагося съ нимъ на обратномъ пути изъ Сакраменто. М-съ Мольреди не мѣшала его ухаживанью.
-- Когда я скажу, что мнѣ жаль, что вы покидаете насъ, миссъ Мольреди, сказалъ молодой человѣкъ шутливо,-- то вы поймете мое самоотверженіе, если я откровенно сознаюсь вамъ, что вашъ отъѣздъ будетъ для меня, какъ издателя и мужчины, значительнымъ облегченіемъ. Поэтическій отдѣлъ "Извѣстій" совсѣмъ заваливается стихами, воспѣвающими васъ и, къ несчастью, я не могу отвергать ихъ, будучи самъ вашимъ поклонникомъ.
-- Ужасно, когда служишь мишенью для взглядовъ цѣлаго околодка, сказала Меми, не выражая однако никакого ужаса на лицѣ.
-- Они считаютъ, что очень почтительно относятся къ вамъ, когда называютъ васъ Меми, а нѣкоторые изъ вашихъ поклонниковъ,-- люди зрѣлаго возраста и съ средневѣковымъ слогомъ. Я открылъ, что аматеры-стихотворцы не всегда бываютъ юношами. Полковникъ Кашъ такъ же убійственно владѣетъ риѳмой, какъ и двухствольнымъ ружьемъ и такъ же мало бережетъ заряды. Судья Бутсъ и докторъ Вильсонъ оба открыли въ васъ сходство съ Венерой, а въ самихъ себѣ съ Аполлономъ. Но не презирайте этихъ поклонниковъ -- миссъ Мольреди, прибавилъ онъ болѣе серьезно; у васъ будутъ ихъ тысячи, куда бы вы ни поѣхали, но вы нигдѣ не найдете болѣе честныхъ и почтительныхъ, чѣмъ ваши подданные въ "Красномъ Догѣ".
Онъ умолкъ и затѣмъ прибавилъ еще серьезнѣе:
-- Что, донъ Цезарь пишетъ стихи?
-- У него есть болѣе интересныя занятія, дерзко отвѣтила она.
-- Могу себѣ представить, замѣтилъ онъ насмѣшливо; стихи были бы блѣдной замѣной другихъ преимуществъ.
-- Зачѣмъ вы сюда явились? внезапно спросила она.
-- Чтобы видѣть васъ.
-- Глупости! Вы знаете, что я хочу оказать. Зачѣмъ вы оставили Сакраменто и пріѣхали сюда? Мнѣ кажется, тамъ для васъ гораздо приличнѣе быть, чѣмъ здѣсь.
-- Я, можетъ быть, соблазнился примѣромъ вашего батюшки и захотѣлъ найти золотоносную руду.
-- Люди, какъ вы, никогда ее не находятъ!
-- Что это, комплиментъ, миссъ Мольреди?
-- Не знаю. Но думаю, что вы примете за комплиментъ.
Онъ съ удовольствіемъ поглядѣлъ на нее, точно нашелъ неожиданно симпатичный ему умъ.
-- Неужели? Это интересно. Сядемъ.
Въ своей безцѣльной прогулкѣ они дошли до скамьи на большой дорогѣ подъ развѣсистымъ деревомъ. Меми колебалась минутку, оглядѣла дорогу и, наконецъ, съ привычнымъ уже ей равнодушіемъ богатыхъ людей къ тому, что она можетъ запачкать платье, сѣла на скамью, держа зонтикъ на колѣняхъ двумя маленькими ручками. Молодой издатель не то сѣлъ, не то оперся о камень и принялся чертить фигуры на пескѣ тросточкой.
-- Напротивъ того, миссъ Мольреди, я надѣюсь нажить здѣсь деньги. Вы уѣзжаете изъ Краснаго Дога, потому что богаты, а мы пріѣхали сюда, потому что бѣдны.
-- Мы? повторила Меми, лѣниво глядя на дорогу.
-- Да. Мой отецъ и двѣ сестры.
-- Очень жаль. Я могла бы съ ними познакомиться, еслибы мы не уѣзжали.
И въ ту же минуту у нея мелькнула мысль, что если они похожи на него, то могли бы оказаться непріятно независимыми и насмѣшливыми.
-- Вашъ батюшка въ какомъ-нибудь дѣлѣ?
Онъ покачалъ годовой. И помолчавъ прибавилъ, какъ бы подчеркивая свои слова тросточкой на мягкомъ пескѣ.
-- Онъ разбитъ параличемъ и не въ своемъ умѣ, миссъ Мольреди. Я пріѣхалъ въ Калифорнію, чтобы розыскать его, такъ какъ впродолженіи трехъ лѣтъ мы не имѣли о немъ никакого извѣстія и нашелъ его всего двѣ недѣли тому назадъ одинокаго, безпомощнаго, никѣмъ невѣдомаго нищаго въ мѣстной больницѣ.
-- Двѣ недѣли тому назадъ? Это когда мы поѣхали въ Сакраменто.
-- Очень вѣроятно.
-- Вы, должно быть, очень огорчились?
-- Очень.
-- Вамъ, должно быть, очень тяжело?
-- Бываетъ.
Онъ улыбнулся и положилъ тросточку на скамейку.
-- Вы видите теперь, миссъ Модьреди, какъ необходимо мнѣ богатство, котораго вы считаете меня недостойнымъ. А пока я долженъ устроиться какъ-нибудь здѣсь.
Миссъ Мольреди встала съ мѣста.
-- Намъ пора идти, знаете.
-- Почему?
-- Потому что почтовая карета сейчасъ проѣдетъ.
-- И вы думаете, пассажиры насъ увидятъ?
-- Разумѣется.
-- Миссъ Мольреди, умоляю васъ, останьтесь.
Онъ наклонился къ ней съ такой серьезной мольбой въ голосѣ и жестѣ, что она покраснѣла. Съ минуту она не рѣшалась взглянуть на него, но когда взглянула, то разсердилась. Онъ смѣялся.
-- Если вы хоть сколько-нибудь жалѣете меня, то не уходите, повторилъ онъ. Побудьте еще минутку и я -- богатъ. Пассажиры разскажутъ въ Красномъ Догѣ, что мы помолвлены. Всѣ подумаютъ, что я пользуюсь довѣріемъ вашего батюшки, и новыя компаніи наперерывъ будутъ приглашать меня въ директоры. Число подписчиковъ "Извѣстій" удвоится, поэзія удалится съ ихъ столбцовъ, и мѣсто ея займутъ объявленія, а я буду получать пятью долларами въ недѣлю больше, если не всѣми семью съ половиной. Не заботьтесь о послѣдствіяхъ для самой себя. Увѣряю васъ, что ихъ совсѣмъ не будетъ. Вы можете на другой же день опровергнуть слухъ; я самъ опровергну его... Мало того: "Извѣстія" опровергнутъ его въ экстренномъ изданіи въ тысячѣ экземплярахъ по десяти центовъ за каждый. Побудьте еще минутку, миссъ Мольреди. Не уходите! о! не уходите еще! Вотъ они ѣдутъ!.. Эхъ! это только донъ Цезаръ!
Дѣйствительно то юный отпрыскъ дома Альваредо, голубоглазый, смуглолицый и сутоловатый, скакалъ по направленію къ нимъ на дикой, почти не объѣзженной лошади, необузданныя и порывистыя движенія которой только сильнѣе выдавали степенное и величавое спокойствіе всадника. Не смотря на свою шутовскую озабоченность, издатель "Извѣстій" не могъ не полюбоваться такимъ превосходнымъ наѣздникомъ. Meми, самолюбіе которой было такъ задѣто, что она съ наслажденіемъ отдѣлала бы своего спутника, вынуждена была воздержаться отъ этого удовольствія.
Донъ Цезаръ приподнялъ шляпу и поклонился съ мягкой серьезностью -- дамѣ и съ солидной вѣжливостью -- кавалеру. Въ то время какъ нижняя часть этого центавра вся дрожала, повидимому, отъ бѣшенства и стучала копытами о землю съ очевиднымъ желаніемъ растоптать юную чету, верхняя половина съ спокойнымъ достоинствомъ поглядывала то на одного, то на другаго, какъ бы въ ожиданіи объясненія. Но Meми была слишкомъ умна, а ея спутникъ слишкомъ равнодушенъ, чтобы объясняться. Легкая тѣнь пробѣжала по лицу дона Цезара. Какъ бы для усложненія дѣла въ этотъ моментъ съ трескомъ и стукомъ проѣхала почтовая карета. Съ женской проницательностью Меми схватила выраженіе лицъ кучера и почтальона, отраженное въ насмѣшливыхъ глазахъ ея спутника, говорившихъ о томъ, что онъ угадалъ, какое истолкованіе будетъ сдѣлано при видѣ ихъ пассажирами, которые даже оглядывались на юную чету съ очевиднымъ и многозначительнымъ любопытствомъ.
Юный испанецъ, чуждый какъ юмору, такъ и любопытству, пребывалъ невозмутимъ.
-- Вы знакомы съ м-ромъ Слинномъ изъ "Извѣстій", сказала Меми,-- неправда ли?
Донъ Цезаръ никогда еще не встрѣчался съ сеньоромъ Эслинномъ. Онъ думалъ, что синьоръ Робинзонъ издаетъ "Извѣстія".
-- О! онъ былъ застрѣленъ! отвѣчалъ Слиннъ.-- И я занялъ его мѣсто.
-- Bueno! Тоже, чтобы быть застрѣленнымъ? Надѣюсь, что этого не случится.
Слиннъ зорко и быстро поглядѣлъ въ серьегное молодое лицо дона Цезара. Онъ, казалось, неспособенъ говорить двусмысленно. Какъ бы то ни было, такъ какъ у него не было серьезныхъ поводовъ желать возбудить ревность въ донѣ Цезарѣ и очень мало охоты быть лишнимъ въ бесѣдѣ втроемъ, и даже, чего добраго, въ тягость молодой особѣ, онъ простился съ нею. Съ внезапнымъ женскимъ противорѣчіемъ или же по какому-то тайному побужденію, Меми сказала, протягивая руку:
-- Надѣюсь, что вы найдете квартиру для вашего семейства неподалеку. Мама желаетъ, чтобы на отдалъ внаймы нашъ старый домъ. Можетъ быть онъ будетъ для васъ пригоденъ, если недалекъ отъ вашей конторы. Переговорите объ этомъ съ ма.
-- Благодарю васъ, непремѣнно, отвѣтилъ молодой человѣкъ съ непринужденной привѣтливостью.
Донъ Цезаръ наблюдалъ за нимъ, пока онъ не исчезъ изъ виду.
-- Онъ человѣкъ семейный... этотъ вашъ соотечественникъ?
Ей показалось страннымъ, что простаго знакомаго называютъ "ея соотечественникомъ"... не въ первый и не въ послѣдній, конечно, разъ. Такъ какъ ни въ манерахъ, ни въ голосѣ дона Цезара не было и слѣда ревности, она отвѣчала кратко, но неопредѣленно.
-- Да; это грустная исторія. Его отецъ пропалъ безъ вѣсти нѣсколько лѣтъ тому назадъ, и онъ только-что нашелъ его... безпомощнаго и разбитаго параличемъ... въ больницѣ, въ Сакраменто. Ему надо содержать его... а они очень бѣдны.
-- И такъ, значитъ, они не всегда независимы другъ отъ друга... эти отцы и дѣти американцевъ?
-- Нѣтъ, коротко отвѣтила Меми.
Неизвѣстно, почему манеры дона Цезара обижали ее. Его серьезная степенность, при всей мягкости и благовоспитанности, порою раздражали ее сильнѣе даже, чѣмъ непочтительный юморъ Слинна. Она не безъ нетерпѣнія взяла зонтикъ, собираясь уходить. Но донъ Цезаръ уже сошелъ съ коня и привязалъ его къ дереву.
-- Вернемся домой черезъ рощу, я приду за лошадью послѣ. Я не былъ бы такъ назойливъ, прибавилъ онъ съ гордымъ смиреніемъ, еслибы ваша матушка не показалась мнѣ очень странной за все это время. Объ этомъ, Меми, я и хотѣлъ съ вами переговорить. Она совсѣмъ перемѣнилась. Можетъ быть, я не понимаю американскихъ матерей; можетъ быть... кто знаетъ?.. Я какъ-нибудь оскорбилъ этикетъ, не соблюдя должныхъ церемоній... Но вы говорили мнѣ, Меми, что вовсе не нужно переговорить сначала съ нею, что это не въ американскихъ обычаяхъ...
Меми вздрогнула и покраснѣла.
-- Да, заторопилась она, конечно; но ма была дѣйствительно сама не своя въ послѣднее время; быть можетъ, она думаетъ, знаете, что такъ какъ я теперь такая богатая невѣста, то слѣдуетъ посовѣтоваться съ нею на счетъ приданаго.
-- Если такъ, то посовѣтуемся съ нею немедленно, милое дитя! А что касается приданаго, то пусть она распоряжается имъ, какъ ей угодно. Упаси Боже, чтобы кто-нибудь изъ Альваредо когда-либо гонялся за приданымъ. Да и на что оно намъ, моя крошка? Довольно того, что донья Мемита Альваредо не уступитъ въ знатности никакой богатѣйшей невѣстѣ.
Меми не забыла, что всего лишь мѣсяцъ тому назадъ, хотя бы даже она была такъ же равнодушна къ этому человѣку, какъ и теперь, слова его наполнили бы ее восторгомъ! Даже и теперь они ее тронули... потому что ей пріятно было сознаніе, что "знатность" была къ ея услугамъ, стоило захотѣть!
-- Конечно, мой милый, пролепетала она съ дѣтскимъ удовольствіемъ, придававшимъ ея лицу такое прелестное выраженіе, что оно мѣшало вникнуть въ истинный его смыслъ и значеніе; конечно, во намъ незачѣмъ говорить объ этомъ теперь, и, быть можетъ, возстановить противъ себя ма. Она не хочетъ слышать о томъ, чтобы я теперь же вышла замужъ, и будетъ противъ нашей помолвки.
-- Но вы уѣзжаете?
-- Я поѣду въ Нью-Іоркъ сначала и въ Европу, знаете, наивно отвѣчала Меми, еслибы даже мы и были помолвлены. Мнѣ надо заказать себѣ приданое! Здѣсь и одѣться нельзя прилично.
Припоминая о розовомъ ситцевомъ платьѣ, въ которомъ она впервые призналась ему въ любви, онъ сказалъ:
-- Но вы и такъ прелестны. Для меня вы лучше не станете, и если я доволенъ, малютка, тѣмъ, какъ вы одѣты, то поѣдемъ вмѣстѣ заказывать туалеты, которые должны нравиться другимъ людямъ.
Она не ожидала такой настойчивости. Право же, когда такъ, то ей лучше было бы быть помолвленной съ человѣкомъ, въ родѣ Слинна; тотъ бы понялъ ее. Онъ былъ гораздо умнѣе, и ужь, конечно, практичнѣе и больше зналъ людей. Когда Слиннъ обращался къ ней свысока, то съ юмористической снисходительностью болѣе опытнаго существа, а не съ дидактическими стремленьями опекуна. Но она этого не сказала, и ея хорошенькіе глазки тоже этого не выразили, какъ не выразили гнѣва, когда она разговаривала съ Слинномъ. Она кротко сказала:
-- Я никогда не ожидала, чтобы вы, именно вы, захотѣли, чтобы жена ваша поступала не такъ, какъ требуютъ приличія. Но все равно! Не будемъ больше говорить объ этомъ. Можетъ быть, это васъ такъ стѣсняетъ и затрудняетъ, что лучше совсѣмъ оставить.
Не думаю, чтобы молодая особа намѣренно вывела такое не логическое слѣдствіе изъ словъ дона Цезара или, чтобы она предвидѣла дѣйствіе своихъ словъ, но ей свойственно было ихъ сказать и воспользоваться ихъ дѣйствіемъ. При такомъ несправедливомъ обвиненіи гордость его смирилась.
-- Ахъ! неужели вы не видите, почему я хочу ѣхать вмѣстѣ съ вами? сказалъ онъ съ внезапной и неожиданной страстью. Вы красивы; вы добры; небу угодно было сдѣлать васъ и богатой, но вы дитя по неопытности и сами не знаете своего сердца. Съ вашей красотой, добротой и богатствомъ вы будете привлекать всѣхъ къ себѣ -- какъ вы это дѣлаете и здѣсь -- потому что это естественно. Но вы будете безпомощны, малютка, если они закружатъ васъ и если васъ не будутъ связывать никакія узы.
Замѣчаніе это было, неудачно. Слова говорилъ донъ Цезаръ; но мысль она слышала уже раньше отъ матери хотя и съ другимъ выводомъ. Меми слушала дона Цезара съ сверкающимъ, но мечтательнымъ взоромъ. Должно быть есть правда въ томъ, что онъ сказалъ. Мать говоритъ это м-ръ Слиннъ, хотя шутя, но допускаетъ это. Передъ ней блестящая будущность! Вправѣ ли она лишить себя ея, поспѣшно и опрометчиво связавъ себя? Онъ самъ сказалъ что она неопытна. Она знала это; и однако, что же онъ-то теперь дѣлаетъ, какъ не хочетъ воспользоваться ея неопытностью? Если онъ дѣйствительно ее любитъ, то долженъ согласиться на испытаніе. Она отъ него требуетъ того же и готова выйдти за него замужъ, если вернется свободной.
Въ этой мысли, казалось, было такъ много благородства, что она на минуту увлеклась ею и съ сострадательной нѣжностью улыбнулась ему.
-- Вы согласны, Меми?
И торопливо обнялъ ее за талію.
-- Нѣтъ, не теперь, Цезаръ, высвободилась она. Я должна хорошенько подумать; мы оба слишкомъ молоды не должны дѣйствовать опрометчиво, это будетъ нехорошо относительно васъ; вы слишкомъ мало видѣли дѣвушекъ американскихъ, чтобы жениться на первой, съ которой познакомились. Когда я уѣду, вы больше будете выѣзжать. Вотъ у м-ра Слинна есть двѣ сестры, я не удивлюсь, если онѣ умнѣе и образованнѣе меня... и каково мнѣ будетъ, если я узнаю, что только данное слово удерживаетъ васъ отъ того, чтобы въ нихъ не влюбиться.
Она умолкла и опустила глаза.
То была ея первая попытка къ кокетству, такъ какъ, съ свойственнымъ ей очаровательнымъ себялюбіемъ, она была всегда прямодушна и откровенна.
-- Если вы допускаете такую возможность для меня... то значитъ это возможно и съ вами!
Она поняла свою ошибку.
-- Можетъ случиться, что мы больше не увидимся наединѣ, спокойно отвѣтила она, не будемъ тратить время на обвиненіе другъ друга. Условимся лучше, какъ намъ сообщаться другъ съ другомъ, если что-нибудь помѣшаетъ нашему свиданію. Вспомните, что и сегодня мы встрѣтились случайно. Мама, вѣроятно, уже тревожится. Я должна идти домой. Каждую минуту можетъ кто-нибудь пойти меня разыскивать.
-- Но мнѣ надо такъ много сказать. Мы пробыли вмѣстѣ такъ недолго!
-- Вы можете написать.
-- Но что подумаетъ ваша матушка объ этомъ? съ удивленіемъ спросилъ онъ.
Она покраснѣла.
-- Конечно, дома не должны знать, что мы въ перепискѣ. Вы можете какъ-нибудь иначе доставить мнѣ письмо. Постойте! прибавила она съ дѣтской веселостью. Вотъ вамъ почтовый ящикъ. Поглядите!
Она указала на гнилой стволъ сикомора, росшаго неподалеку отъ тропинки. Въ немъ было дупло, наполненное орѣховой скорлупой и сухими листьями, показывавшими, что оно служило убѣжищемъ для бѣлки, почему-то ею покинутымъ.
Донъ Цезаръ съ восхищеніемъ поглядѣлъ на нее и хотѣлъ обнять.
-- Тсъ! что такое? послушайте!
-- Это бѣлка въ вѣтвяхъ, прошепталъ онъ ей на ухо.
-- Нѣтъ; это кто-то идетъ! пустите меня! пожалуйста, Цезарь, милый! Ну вотъ...
Она отвѣтила на его поцѣлуй, высвободилась изъ его объятій и убѣжала.
Донъ Цезаръ, со вэдохомъ прислушивался къ замирающему звуку ея шаговъ и взглянулъ на дерево, какъ бы желая запечатлѣть его въ своей памяти.
Онъ былъ правъ въ объясненіи причины внезапнаго шороха, помѣшавшаго ихъ свиданію. Пара блестящихъ, милыхъ глазокъ смотрѣла на него съ вѣтки сосѣдняго дерева. То была бѣлка, которая раньше людей собиралась серьезно и дѣловито осмотрѣть дупло, но вѣжливо воздержалась при ихъ появленіи. Теперь, когда они ушли, она привела свое намѣреніе въ исполненіе.