Никакихъ подробностей о вторичномъ припадкѣ у старика Слинна, кромѣ того, что коротко сообщилъ объ этомъ донъ Цезаръ, а именно: что онъ нашелъ его въ безчувственномъ состояніи на скамейкѣ подъ деревомъ,-- не было извѣстно. Это никого не удивило. Это согласовалось съ предсказаніями д-ра Дюшена о возможности повторенія перваго припадка. Молодой испанецъ уѣхалъ на другой день изъ Лосъ Гатоса и ушелъ не только изъ рукъ дѣятельнаго издателя "Извѣстій", но и не могъ прочитать благодарственной замѣтки, въ которой сообщалось на слѣдующій день объ его добротѣ и вѣжливости. Предсказанія д-ра Дюшена оправдались однако не вполнѣ: онъ говорилъ, что за вторымъ припадкомъ послѣдуетъ или полное выздоровленіе или смерть. Но старикъ Слиннъ не умеръ; а также не вернулись къ нему и его прежнія умственныя способности. Онъ, повидимому, впалъ въ прежнюю физическую слабость; улучшеніе въ его состояніи, наступившее было за послѣдній мѣсяцъ -- было утрачено, а перемѣны въ умственномъ никакой не произошло, кромѣ того, что онъ не помнилъ о припадкѣ и о присутствіи дона Цезара,-- и это оказалось обстоятельствомъ благопріятнымъ. По крайней мѣрѣ д-ръ Дюшенъ придавалъ особенное значеніе этому симптому, и его разспросы больнаго отличались большей чѣмъ обыкновенно настойчивостью.
-- Вы увѣрены, что не помните, какъ ходили по саду, прежде чѣмъ заболѣли? Смотрите, подумайте хорошенько. Вы должны это помнить.
Глаза старика безпокойно забѣгали по комнатѣ, но онъ отрицательно покачалъ головой.
-- И вы не помните, какъ сидѣли на камнѣ при дорогѣ?
Старикъ съ рѣшимостью уставился глазами въ одѣяло.
-- Нѣтъ! отвѣтилъ онъ не безъ твердости въ голосѣ, совсѣмъ для него новой.
Глаза доктора повеселѣли.
-- Ладно, старикъ, ладно.
Уходя, онъ указалъ старшей миссъ Слиннъ, отведя ее въ сторону.
-- Онъ поправится: онъ начинаетъ врать.
-- Да вѣдь онъ сказалъ только, что не помнитъ?
-- Потому что не хочетъ помнить, съ авторитетомъ объявилъ докторъ. Мозгъ работаетъ подъ впечатлѣніемъ или болѣзненнымъ или непріятнымъ, или такимъ неопредѣленнымъ, что онъ не можетъ его формулировать; онъ это сознаетъ и не хочетъ даже дѣлать попытокъ. Все же это лучше, чѣмъ его прежнее самодовольное безпамятство.
Фактъ признанія кучеромъ омнибуса въ Слиннѣ того самаго человѣка, котораго хватилъ параличъ три года тому назадъ, всѣ уже знали. Докторъ пришелъ сіяющій.
-- Теперь все ясно, рѣшительно объявилъ онъ.-- Второй ударъ произошелъ отъ нервнаго потрясенія, испытаннаго на томъ самомъ мѣстѣ, на которомъ произошелэ первый. Это доказываетъ, что его мозгъ все еще удерживаетъ старыя впечатлѣнія. Первое пробужденіе памяти было для него непріятно, и напряженіе оказалось не подъ силу. Это очень жаль; но это хорошій признакъ.
-- И вы думаете, значитъ...
-- Я думаю, что дѣятельность мозга все еще существуетъ: онъ старается забыть и избѣгаетъ объ этомъ думать. Вы увидите, онъ будетъ уклоняться отъ всякихъ намековъ и сумѣетъ хитро избѣжать ихъ.
И оно такъ и было. Вѣрна или нѣтъ была гипотеза доктора, но фактъ тотъ, что когда онъ впервые повезъ кататься своего паціента, тотъ, повидимому, не обратилъ никакого вниманія на скамью подъ деревомъ и отказался на отрѣзъ говорить о ней. Но что было еще многозначительнѣе для Дюшена и, быть можетъ, даже нѣсколько загадочно, это угрюмая разсѣянность паціента, смѣнившая его прежнее безсмысленное довольство и недовѣріе къ окружающимъ. Дочери видѣли порой, что онъ глядитъ на нихъ внимательно и зорко, чтобы не сказать подозрительно, и даже сынъ замѣчалъ скрытую антипатію къ нему отца при свиданіяхъ съ нимъ.
Приписывая это обстоятельство его несчастной болѣзни, дѣти отчасти оправдывали отчужденіе отъ нихъ отца: они очень мало обращали на него вниманія. Они были болѣе пріятно заняты. Обѣ дѣвушки получили въ околодкѣ положеніе, занимаемое прежде Меми Мольреди, и раздѣляли другъ съ другомъ вниманіе жителей Краснаго Дога. Юный издатель "Извѣстій" дѣйствительно достигъ удачи, какъ шутливо предсказывалъ, благодаря короткости съ Мольреди. Исчезновеніе дона Цезара считали уступкой поля дѣйствія болѣе счастливому сопернику; и всѣ думали, что Гарри обрученъ съ дочерью милліонера и довѣренное его лицо. Двѣ или три удачныхъ спекуляціи явились результатомъ магическаго или счастливаго имени Мольреди. По мнѣнію суевѣрныхъ золотопромышленниковъ, главная сила этой удачи заключалась въ томъ, что онъ поселился въ старомъ домѣ.
-- Подумать, замѣтилъ одинъ изъ авгуровъ Краснаго Дога,-- французъ Петъ, болтливый шутникъ, что когда все это чортово дурачье набросилось на участки земли въ той мѣстности, гдѣ найдено было золото, никому не пришло въ голову залѣзть въ капусту стараго плута!
Послѣднія сомнѣнія въ союзѣ двухъ фамилій были разсѣяны дружбой, возникшей между старшимъ Слинномъ и милліонеромъ, по возвращеніи послѣдняго изъ Сан-Франциско.
Она началась съ страннаго чувства жалости къ физической слабости человѣка, снискавшаго симпатію Мольреди, громадная сила котораго не была подорвана привычкой къ роскоши, и который все еще могъ показать своимъ рабочимъ примѣръ упорнаго труда; дружба поддерживалась страннымъ и суевѣрнымъ уваженіемъ къ умственному состоянію Слинна, въ силу предразсудка невѣжественныхъ людей, заставляющаго ихъ видѣть особенную духовную мудрость въ полоумныхъ.
Когда физическія силы больнаго возстановились, Эльвинъ Мольреди удивилъ однажды его семью, принеся цѣлую груду писемъ и счетовъ, и, положивъ ихъ передъ кресломъ Слинна, пригласилъ его разобраться съ этимъ матеріаломъ. Идея эта показалась забавной, пока не выяснилось, что старикъ вполнѣ способенъ исполнять канцелярскую работу и выказываетъ даже необыкновенную умственную дѣятельность и способность къ этого рода занятіямъ. Д-ръ Дюшенъ былъ въ восторгѣ и восхищался какъ успѣхами своего паціента, такъ и догадливостью милліонера.
И есть еще завистливые люди, говорили кругомъ, увѣряющіе, что этотъ человѣкъ, сообразившій, чѣмъ занять слабоумное существо, не утруждая его памяти или разсудка -- простой дуракъ! А я вамъ скажу, сэръ, вотъ что: быть можетъ не требуется много ума, чтобы найти золотоносную жилу, и это даръ Провидѣнія. Но сколько ни живу на свѣтѣ, никогда не видалъ, чтобы Провидѣніе награждало дураковъ или проливало свои милости надъ болванами...
Когда м-ръ Слиннъ, при помощи костылей, получилъ возможность ежедневно являться въ великолѣпную контору м-ра Мольреди, ему отвели мѣсто съ роскошной конторкой изъ розоваго дерева, позади кресла самого м-ра Мольреди, какъ довѣренному клерку и личному секретарю. Удивленію Краснаго Дога и Сакраменто при этомъ удивительномъ фактѣ не было границъ; но смѣлость и новизна идеи всѣхъ поражала.
Судья Бутсъ, оракулъ въ Сакраменто, высказалъ свое заключеніе:
-- Онъ выбралъ человѣка, который физически не способенъ убѣжать съ его деньгами и настолько лишенъ памяти, чтобы не удержать его идеи. Ничего лучшаго и не придумать.
Даже родной сынъ, Гарри, увидѣвъ отца на его посту, на минуту проникся сыновнимъ почтеніемъ и впродолженіи одного или двухъ дней снисходительно обращался съ нимъ.
Въ своей новой должности Слиннъ сталъ повѣреннымъ не только всѣхъ дѣловыхъ тайнъ, но даже и семейныхъ отношеній Мольреди. Онъ зналъ, что молодой Мольреди изъ оболтуса превратился въ городскаго прощалыгу съ наклонностями къ пьянству и картежной игрѣ. Черезъ руки старика проходили безумные счеты и векселя, по которымъ приходилось уплачивать отцу; онъ же показалъ разъ Мольреди превосходно поддѣланную его сыномъ подпись.
-- Ваши глаза не такъ зорки, какъ мои, сказалъ Мольреди внушительно. Подпись моя, настоящая. Я иногда вывожу такія у. Я совсѣмъ забылъ про этотъ чекъ. Не думайте, что вы одни безпамятны, попытался онъ пошутить.
Черезъ руки же Слинна шли всѣ отчеты о расточительности м-съ Мольреди и хорошенькой Меми, ровно какъ и хроника объ ихъ фешенебельной жизни и тріумфахъ. Такъ какъ Мольреди уже раньше замѣтилъ, что Слиннъ не довѣряетъ своему семейству, то и не пытался скрывать отъ него эти семейныя подробности.
-- Тысяча двѣсти долларовъ хорошая цѣна за платье, но ужь я знаю, что Мальви не ударитъ лицомъ въ грязь въ Тюльери и не захочетъ, чтобы Меми была хуже одѣта разныхъ тамъ графинь и герцогинь. Она пишетъ, что Меми говоритъ уже по-французски, какъ француженка. Онѣ встрѣтили дона Цезара въ Парижѣ. Но, кажется, что съ нимъ у нихъ все покончено. И мнѣ непріятно, что она такъ круто повернула дѣло и знаете ли почему? Потому что я думаю, что донъ Цезаръ опасный врагъ.
-- Кто такой донъ Цезаръ? спросилъ Слиннъ.
-- Человѣкъ, который васъ подобралъ въ тотъ день, какъ съ вами случился припадокъ.
Но Слиннъ непритворно не помнилъ ничего, что съ нимъ было до и во время припадка.
Тѣмъ временемъ дни шли за днями, а Мольреди все богатѣлъ. Деньги точно сыпались на него; самыя рискованныя предпріятія удавались ему. Люди, выше его поставленные, ухаживали за нимъ, равные преклонялись передъ нимъ, а низшіе чуть не молились на него. Но онъ держалъ себя и безъ спѣси, и даже безъ всякаго сознанія своего достоинства. Неизбѣжно вынужденный, въ качествѣ директора и предсѣдателя различныхъ акціонерныхъ компаній, принимать участіе въ роскошныхъ пиршествахъ и банкетахъ, дома онъ велъ самую скромную жизнь и довольствовался самой простой пищей. Онъ ничего не пилъ, кромѣ воды. Не получивъ никакого образованія, онъ, однако, рѣдко бывалъ пошлъ и никогда не бывалъ неделикатенъ. Не будучи пуританиномъ въ манерахъ и разговорѣ, онъ, казалось, столь же былъ далекъ отъ пороковъ цивилизаціи, какъ и отъ ея добродѣтелей. Что такой человѣкъ могъ мало дать и мало получить отъ общества женщинъ -- это само собой разумѣется. А потому, не пользуясь фактически одиночествомъ, онъ былъ грустно одинокъ, въ сущности, среди людей.
Декабрь мѣсяцъ подходилъ къ концу. Наканунѣ Рождества данъ былъ отпускъ всѣмъ служащимъ въ конторѣ, и м-ръ Мольреди только-что подписалъ многое множество чековъ съ обычнымъ дѣловымъ, не хвастливымъ видомъ, и щедрость его была принята служащими также просто, какъ и была оказана.
Слегка юмористическимъ тономъ проговоренное: "благодарствуйте, сэръ", должно было доказать и ихъ благодарность, и ихъ независимость.
Всѣ разошлись, но въ конторѣ тѣмъ не менѣе горѣлъ огонь. Въ ней оставались самъ хозяинъ и его личный секретарь.
-- Могу себѣ представить, какъ веселится теперь моя старуха и Меми, въ раззолоченныхъ салонахъ Петербурга или Берлина. Брилліанты, которые я заказалъ у Тиффани, онѣ должны уже получить теперь. Меми можетъ отпраздновать Рождество, какъ слѣдуетъ, во всѣхъ военныхъ доспѣхахъ. Должно быть, это водится въ чужихъ земляхъ -- дѣлать подарки на Новый годъ, и я писалъ моей старухѣ, что все, что она подаритъ, должно быть въ калифорнійскомъ вкусѣ -- не то что какіе-нибудь поддѣльные каменья, да мѣдные вызолоченные часы. Если она захочетъ что-нибудь подарить тамошнимъ важнымъ господамъ, то пусть выберетъ что-нибудь такое, чтобы Савименто не ударилъ лицомъ въ грязь. Я показывалъ вамъ булавку, которую купила мнѣ Меми въ Парижѣ. Это Рождественскій подарокъ мнѣ и должно быть стоилъ не дешево. Желалъ бы я знать, сколько Меми за нее заплатила?
-- Вамъ легко это узнать; вотъ счетъ; вы по немъ заплатили вчера, сказалъ Слиннъ.
Въ голосѣ старика не было и тѣни ироніи и, точно такъ же не было ея и въ отвѣтѣ Мольреди, спокойно возразившаго:
-- Вѣрно; что-то около тысячи франковъ; но французскія деньги, знаете, дешевле американскихъ долларовъ.
Наступило молчаніе и когда Мольреди снова заговорилъ, то сказалъ:
-- Кстати, Слиннъ, я придумалъ одну штуку для васъ.
Онъ вдругъ умолкъ; всегда зорко слѣдя, чтобы хилый секретарь его не утомился черезъ мѣру, онъ вдругъ замѣтилъ легкую тѣнь на его лицѣ и продолжалъ безпечно:
-- Но мы поговоримъ объ этомъ завтра; одинъ день или два не составятъ для насъ разницы въ этомъ дѣлѣ. Можетъ быть, я зайду къ вамъ. Контору-то запрутъ вѣдь.
-- Значитъ, вы куда-нибудь отправляетесь? спросилъ Слиннъ.
-- Нѣтъ, отвѣчалъ Мольреди нетвердо.
Ему вдругъ пришло въ голову, что ему некуда ѣхать, еслибы даже онъ и захотѣлъ, и онъ продолжалъ, какъ бы въ поясненіе:
-- Мнѣ, собственно говоря, нечего дѣлать на праздникахъ. Но вамъ незачѣмъ сюда приходить.
Онъ помогъ старику встать, помогъ ему надѣть пальто и подалъ ему трость, которою тотъ недавно замѣнилъ костыли.
-- До свиданія, старина. Сидите спокойно дома и ждите. Берегите себя.
Онъ слегка потрепалъ его по плечу и вернулся назадъ въ контору. Нѣкоторое время онъ работалъ за конторкой, затѣмъ отложилъ перо, методически свернулъ бумаги и положилъ большой пакетъ на столъ своего личнаго секретаря. Послѣ того отперъ дверь конторы и спустился по лѣстницѣ въ парадныя комнаты дома. Но тутъ было такъ пусто и грустно, что онъ показался здѣсь самому себѣ незванымъ гостемъ. Оттуда онъ направился въ верхній этажъ, на самый конецъ своего новаго великолѣпнаго дома, въ ту часть его, которая еще не была отдѣлана, тамъ отперъ дверь, которая вела въ какое-то помѣщеніе, и настежь раскрылъ ее.