Я так обрадовался, увидев ее, что чуть не подошел к ней и не обнаружил нечаянно, что мы с нею знакомы. Но что-то в ее лице остановило меня...
Она сильно побледнела, и я заметил, как задрожала ее рука, лежавшая на руке спутника. Смущенная, она смотрела на меня, и глаза ее выражали не то страдание, не то чувство облегчения.
Через мгновение она уже прошла мимо меня, увлекаемая своим спутником, а в следующую минуту я услышал, что сзади кто-то произнес мое имя.
Обернувшись, я очутился лицом к лицу с лордом Ламмерсфильдом, который накануне остановил меня в Парк-Лэйне.
-- А, Норскотт! -- произнес он, кивая мне. -- Я как раз хотел узнать, приехали ли вы? Встретить кого-нибудь в этом людском потоке -- счастливая случайность!
Он цинично улыбнулся.
-- Если хотите, уделите мне десять минут для разговора о некоторых делах! -- прибавил он серьезно.
-- Хорошо, -- ответил я и мы вышли на площадку, на которой толпилось множество людей.
Затем мы прошли длинную галерею, на стенах которой висели фамильные портреты. Кабинет, в который ввел меня Ламмерсфильд, находился в конце галереи. Когда мы вошли в него, он был пуст.
Первые же слова Ламмерсфильда сбили меня с толку.
-- Стены лбом не прошибешь, Норскотт, заявил он спокойно. -- Денег у меня сейчас нет, и не имеется никакой возможности их достать!
Пораженный этими словами, я едва не воскликнул: "Какие деньги?" Но вовремя удержался.
-- Будем говорить откровенно, -- продолжал он добродушно, -- я в ваших руках: если вы меня прижмете, мне придется продать Кренлэй и отказаться от политики! Британцы могут простить своим политическим вождям все, кроме банкротства! Последнее считается даже большим преступлением, особенно, если это результат неудачной игры на скачках... Если вы согласны подождать, то я уплачу вам при первой возможности, а с другой стороны, если меня и впредь будет преследовать неудача, то Кренлэй, вероятно, пойдет прахом, и вы ничего не получите!
Мне удалось настолько овладеть собой, что я мог, наконец, понять положение. Было ясно, что Норскотт одолжил деньги лорду Ламмерсфильду, и это была, очевидно, крупная сумма! Кроме того, из слов Ламмерсфильда было понятно, что срок платежа приближается.
Разумеется, я не имел понятия о том, что хотел Норскотт, но нет ничего приятнее, как быть великодушным за чужой счет, и я решил использовать данный случай.
Ламмерсфильд, между прочим, продолжал:
-- Я сейчас живу только на пять тысяч в год, которые я получаю от министерства внутренних дел. Если я выдержу до следующего года, то мои дела немного поправятся. Весной я получу деньги по страховой премии, кроме того, у меня есть пара годовалых скакунов по Брензелее, на которые Мориц очень надеется! Но их все-таки нельзя считать верным обеспечением...
Я засмеялся.
Мне хотелось взглянуть бы на какого-нибудь среднего либерала-выборщика, который бы сейчас послушал своего уважаемого вождя. Воображаю, какое интересное зрелище представило бы его лицо!
-- Знаете, -- сказал я, стряхивая пепел с кончика папиросы, -- меня это обеспечение вполне удовлетворяет! Мне так нравится спекулировать своим капиталом!
Возможно, у моего собеседника не доставало некоторых способностей, необходимых для британского общественного деятеля, но своими чувствами он владел в совершенстве.
Он выслушал мои слова совершенно спокойно, и выражение его лица не изменилось.
-- Может это звучит иронически, но я вам глубоко обязан, Норскотт! -- ответил он. -- Откровенно говоря, я никак не ожидал, что вы примете мое заявление: ваше последнее письмо по этому поводу...
-- Ах, -- перебил я его, -- не будем говорить об этом письме! Я переменил свою точку зрения с того времени!
Ламмерсфильд ответил на это вежливым поклоном.
-- Как вам угодно, -- сказал он. -- Я бесконечно обязан вам и могу только прибавить, что если у нас будет какое-либо дело, я всегда постараюсь быть вам полезным. И вы, не стесняясь, можете обращаться ко мне... Министерство внутренних дел -- отвратительное учреждение, но он имеет то преимущество, что дает возможность иногда помогать друзьям.
Я улыбнулся.
Меня забавляли оригинальные взгляды его сиятельства на привилегии министерского портфеля.
Бросив папиросу в камин, я встал со стула.
-- Очень вам признателен, -- заявил я, -- но, видите ли, у меня пока нет надобности беспокоить такое высокое учреждение! Однако, я буду помнить ваше любезное предложение: может быть, меня когда-нибудь арестуют за слишком быструю езду по улицам...
Ламмерсфильд сухо рассмеялся.
-- Хорошо, я буду готов к этому, -- ответил он, поклонившись, -- теперь вернемся в зал! В минуту слабости, я обещал одной знакомой моей жены представить ее некоторым государственным деятелям, и, хотя я не разделяю вкуса этой молодой дамы, все же слово остается словом!
Первое лицо, которое мы увидели, возвратившись в бальный зал, была Мерчия. Она стояла у стены, едва слушая какого-то господина с длинными седыми бакенбардами.
Я принял неожиданное решение и сказал, обращаясь к Ламмерсфильду:
-- Вы, вероятно, знаете здесь почти всех! Скажите, кто та красивая девушка, что стоит у стены?
Лорд посмотрел в сторону Мерчии и ответил:
-- Она прелестна, не правда ли? Это -- мисс де-Розен! Хотите представлю!
В моей памяти было еще свежо воспоминание о бурной ночи, проведенной с Френсисом, и упоминание о леди Трэгсток меня несколько ошеломило. Но Ламмерсфильд не спускал с меня глаз, и я постарался подавить в себе всякие знаки удивления.
-- Пожалуйста, если это вас не затруднит!
Я последовал за Ламмерсфильдом через зал туда, где стояла Мерчиа со своим собеседником.
-- Мисс де-Розен, -- произнес лорд с вежливым поклоном, когда мы подошли, -- разрешите представить вам одного из моих друзей, мистера Стюарта Норскотта!
Затем обращаясь к господину с бакенбардами, он шутливо заметил:
-- А, Божан, мне как раз нужно вас видеть! Я думаю, вы сможете его отпустить на минутку, мисс де-Розен: это время вас будет занимать Норскотт!
Это было сделано так ловко, что не успел я оглянуться, как мы с Мерчией остались одни, а Ламмерсфильд уже удалялся, положив руки на плечо недовольного Божана.
Я серьезно взглянул на Мерчиа и сказал:
-- Мне надо с вами поговорить! Пожалуйста, пойдемте и поищем более удобное место.
Я предложил ей руку, и она приняла ее.
От легкого прикосновения ее руки, мое сердце наполнилось чувством странной радости...
Мы пересекли бальный зал, наполненный танцующими парами, и спустились в вестибюль, направо от которого находился зимний сад -- сказочный уголок, украшенный тропическими и цветущими растениями.
В отдаленном углу сала я увидел два удобных кресла, почти скрытых гигантскими пальмами, и направился туда.
Мерчиа показалась мне очень красивой в тот вечер, на котором произошло наше оригинальное знакомство. Но здесь, при мягком свете, падающем на ее обнаженные прелестные плечи, она казалась обворожительной.
-- Я часто спрашивал себя, увижу ли я вас еще когда-нибудь? -- произнес я, опускаясь в кресло со вздохом удовлетворения.
Она посмотрела на меня и неожиданно покраснела от гнева.
-- А теперь вы довольны, не правда ли? -- спросила она надменно. -- Но, если бы вы знали, как я ненавижу себя и проклинаю! Неужели вы думаете, что я могу спокойно смотреть на вас и не чувствовать, что изменила памяти моего отца?
Она немного помолчала.
-- Вы знаете, что я живу у Трэгстоков? -- неожиданно спросила она.
-- Мне только что сообщил об этом Ламмерсфильд, но... завтра я уеду в Будфорд к Фернивеллу, так что в течение нескольких дней вам не угрожает такая отчаянная неприятность, как новая встреча со мной! -- с горечью заметил я.
-- Не думайте, что в Будфорде для вас будет безопасно!
-- Во всяком случае, не более опасно, чем в городе! -- засмеялся я. И, кроме того, ведь Мориц -- мой двоюродный брат.
-- Ваш двоюродный брат?! -- изумленно повторила она, и вдруг внезапно свет озарил ее прелестное лицо.
-- Не уезжайте! Я... -- поспешно проговорила она, положив свою руку на мою.
В этот момент в вестибюле послышались шаги, и из-за пальмы показалась фигура непрошенного Божана.
-- А, мисс де-Розан! -- произнес он напыщенно. -- Я нахожу вас, как аравийскую деву под пальмами! Почему вы удалились сюда?
-- По той простой причине, -- так же шутливо ответила ему Морчиа, -- что в бальном зале невыносимо жарко!
-- С вашего разрешения, я вас все же уведу из этого оазиса, -- продолжал Божан, демонстративно не замечая меня и обращаясь только к Мерчии. -- По дороге сюда, я встретил сэра Генри: он хочет поговорить с вами, и я обещал привести вас к нему.
Он предложил ей руку.
Мерчиа одно мгновение колебалась, затем грациозно встала, бросив на меня быстрый взгляд.
-- Вы еще расскажете мне, немного погодя, конец вашей занимательной истории, -- обратилась она ко мне уходя.
Я поклонился.
Я получил поразительные сведения о Мерчии: оказалось, она живет у Трэгстоков, и под чужим именем...
И все же, я не верил, что Мерчиа была причастна к покушению! Это было такого рода убийство, с которым я никак не мог связать имя Мерчии.
Дело явно запутывалось.
А тут еще этот Мориц, роли которого во всей этой истории я никак не мог определить. Очевидно, Мерчиа что-то хотела сказать мне, или предупредить насчет Морица, известного ей. Но приход Божана помешал этому, и я мог только строить всякие догадки далекие от истины.
Я понял только, что Мерчиа хотела, чтобы я не доверял Морицу, но предупреждение Норскотта и мой собственный инстинкт уже раньше привели меня к этому заключению...
Возможно, что он, как мой ближайший родственник, имел ввиду воспользоваться после моей смерти моим состоянием...
Я продолжал ломать себе голову над всей этой путаницей, как вдруг послышались быстрые шаги и, подняв глаза, я увидел Лорда Сангэтта, направляющегося ко мне.
-- Прекрасно! -- произнес он. -- Я так и знал, что найду вас в зимнем саду! Пойдемте в кабинет, там будет удобно разговаривать.
Признаться, встреча и беседа с Мерчией взволновали меня настолько, что я совершенно забыл о предстоящем разговоре с Сангэттом. Вечер, как видно, продолжал быть очень занимательным и интригующим.
Заперев дверь кабинета, Сангэтт начал с того, что налил два бокала бренди и залпом выпил один из них. Затем, перейдя комнату, он вынул из ящика письменного стола несколько листиков, отпечатанных на машинке, и протянул их мне.
-- Я набросал это после последнего разговора с вами. Если желаете, возьмите с собой, но лучше, если вы их просмотрите здесь! Может быть, вам придет в голову какое-нибудь замечание...
Я взял листки.
Большими буквами через всю первую страницу было напечатано следующее:
"Акционерное общество соединенных золотых россыпей Южной Америки.
Капитал 2 000 000 фунтов Стерлингов".