Слѣдующій день, какъ и предшествующій, начался церемоніей вставанья и одѣванья при свѣтѣ ночной лампы: но умыванье было на этотъ разъ гораздо продолжительнѣе, такъ-какъ вода въ рукомойникахъ замерзла. Перемѣна въ погодѣ произошла еще вечеромъ наканунѣ: сѣверо-восточный вѣтеръ всю ночь пробивался черезъ трещины оконъ нашей спальни, и всѣ дѣти дрожали, какъ въ лихорадкѣ.
Въ-продолженіе утреннихъ молитвъ и репетиціи уроковъ, я чувствовала смертельный холодъ и насилу дождалась завтрака. Размазня этимъ утромъ не имѣла отвратительнаго запаха; но дѣтскія порціи были слишкомъ-малы, и я вполовину не удовлетворила своего аппетита.
Днемъ записали меня въ четвертый классъ и назначили опредѣленныя занятія, соотвѣтствующія моему возрасту. До-сихъ-поръ я была только зрительницею учебнаго порядка въ ловудской школѣ; теперь мнѣ надлежало быть самой дѣйствующимъ лицомъ. Сначала, по непривычкѣ учить наизусть, уроки казались мнѣ длинными и трудными; переходъ отъ одного занятія къ другому сбивалъ меня съ толка, и я была очень-рада, когда, въ третьемъ часу послѣ полудня, миссъ Смитъ дала мнѣ кисею длиною въ три аршина, вмѣстѣ съ иголкой, наперсткомъ и прочими принадлежностями, и отправила меня въ уединенный уголъ классной залы. Большая часть другихъ дѣвицъ были также въ это время заняты шитьёмъ; но одинъ классъ все-еще стоялъ вокругъ стула миссъ Скатчердъ и поочередно читалъ заданные уроки. Дѣти должны были читать громко, и я поняла, что предметомъ ихъ лекцій была англійская исторія. Въ числѣ этихъ дѣвицъ была также и моя знакомка въ садовой верандѣ, и я замѣтила, что при началѣ лекціи, она занимала первое мѣсто; но потомъ, за какую-то ошибку въ произношеніи и за невнимательность къ строчнымъ знакамъ, ее отослали на самый конецъ. При всемъ томъ, и въ этомъ положеніи, миссъ Скатчердъ дѣлала ее предметомъ постояннаго вниманія, и безпрестанно обращалась къ ней съ разными замѣчаніями, въ родѣ слѣдующихъ:
-- Бернсъ, вы стоите на одной ногѣ: не кривляйте своихъ ногъ.-- Бернсъ, вы чрезвычайно непріятно выставляете вашъ подбородокъ: опустите его.-- Бернсъ, вы слишкомъ вздергиваете носъ: я нетерплю васъ въ этомъ положеніи.-- И такъ далѣе, все въ этомъ родѣ.
За повтореніемъ старой лекціи, прочтенъ и объясненъ новый урокъ, содержавшій одну главу изъ царствованія Карла-Перваго. Отвѣчая на разные вопросы, дѣти ошибались, перепутывали имена и цифры; но какъ-скоро доходила очередь до моей знакомки, она безъ всякаго труда рѣшала всѣ недоразумѣнія, и память ея въ совершенствѣ удержала сущность всего урока. Казалось миссъ Скатчердъ наградитъ ее за примѣрную внимательность; но вмѣсто всякой похвалы, она вдругъ закричала:
-- Какая грязная, отвратительная дѣвчонка! Отчего вы не чистили сегодня ногтей?
Бернсъ, къ величайшему моему удивленію, не отвѣчала ни одного слова.
-- Какъ? думала я: почему бы ей не объясниться, что сегодня нельзя было даже умыться какъ слѣдуетъ, потому-что вода совсѣмъ замерзла.
Между-тѣмъ миссъ Смитъ заставила меня держать мотокъ нитокъ и разспрашивала въ-продолженіе этой операціи, умѣю ли шить, кроить, вязать и прочая. Мое вниманіе было развлечено, и я уже не могла слѣдить за движеніями миссъ Скатчердъ. Воротившись на свое мѣсто, я увидѣла, что эта лэди отдала какое-то повелѣніе, котораго я не могла понять; Бернсъ немедленно оставила классъ, вошла въ маленькую боковую комнату, гдѣ хранились книги, и черезъ минуту воротилась съ пучкомъ вѣтвей, перевязанныхъ на одномъ концѣ. Сдѣлавъ почтительный книксенъ, дѣвушка передала это зловѣщее орудіе миссъ Скатчердъ; затѣмъ весьма-спокойно, не, говоря ни слова, скинула свой передникъ, сбросила косынку, разстегнула платье, и почтенная дама, съ какимъ-то страннымъ ожесточеніемъ, влѣпила ей въ спину двѣнадцать сильныхъ ударовъ розгами. Ни одной слезы, ни одной жалобы не испустила несчастная Бернсъ, и лицо ея сохранило свое обыкновенное выраженіе, тогда-какъ я вся проникнута была чувствомъ безполезнаго и безсильнаго гнѣва.
-- Что за скверная дѣвчонка! воскликнула миссъ Скатчердъ. Кажется, ничто въ свѣтѣ не можетъ ее исправить. Отнеси назадъ розгу,
Бернсъ повиновалась, и я замѣтила, что, при выходѣ изъ библіотеки, она только-что опустила платокъ въ свой карманъ. На глазахъ ея еще видны были слѣды слёзъ.
Часъ вечерняго роздыха, но ихъ наблюденіямъ, оказался самымъ лучшимъ временемъ въ Ловудѣ. Кусокъ хлѣба и чашка кофе оживили утомленныя чувства дѣтей, и классная зала наполнилась шумнымъ говоромъ и пересказами.
Вечеромъ этого дня, когда, при моихъ глазахъ, было совершено жестокое и незаслуженное наказаніе бѣдной ученицы, я разсѣянно бродила въ классной залѣ между столами и смѣющимися группами дѣвицъ. По временамъ, подходя къ окну, я поднимала штору и смотрѣла на открытый дворъ: снѣгъ валилъ хлопьями, и подлѣ стѣнъ уже образовались высокіе сугробы; прислонившись ухомъ къ оконному стеклу, я могла ясно слышать печальный вой сѣвернаго вѣтра, несмотря на усилившійся шумъ въ классной залѣ.
Еслибъ я простилась недавно съ родительскимъ домомъ, съ нѣжной матерью и отцомъ, этотъ часъ вѣроятно пробудилъ бы въ моей душѣ горестныя воспоминанія о разлукѣ, и хаосъ въ природѣ возмутилъ бы покой; но теперь я желала, напротивъ, чтобъ вѣтеръ бушевалъ еще сильнѣе, мракъ сгущался больше и, больше, и весело было бы мнѣ, еслибъ все перемѣшалось и погибло въ общемъ хаосѣ природы.
Прыгая по скамейкамъ и столамъ, я пробралась наконецъ къ одному изъ каминовъ классной залы, гдѣ, подлѣ проволочной рѣшотки, нашла дѣвицу Бернсъ, углубленную опять въ чтеніе какой-то книги, при тускломъ блескѣ каминнаго огня. Посторонніе предметы, казалось, не занимали ее вовсе.
-- Вы опять читаете "Paccha" спросила я, остановившись подлѣ нея.
-- Да, я только-что окончила эту книгу.
-- Позвольте спросить, какое ваше настоящее имя?
-- Елена.
-- Ваши родственники далеко отсюда?
-- Очень-далеко: на сѣверной границѣ Шотландіи.
-- Намѣрены ли вы когда-нибудь воротиться на вашу родину!
-- Надѣюсь; но за будущее ручаться никто не можетъ.
-- Вамъ бы, я думаю, очень хотѣлось оставить Ловудъ?
-- Отчего же? Совсѣмъ-нѣтъ. Меня прислали въ Ловудъ учиться, и безполезно уѣзжать отсюда до окончанія курса.
-- Но эта дама, миссъ Скатчердъ, обходится съ вами слишкомъ-жестоко: не правдали?
-- Нѣтъ, я не думаю этого: она только строга и не терпитъ моихъ недостатковъ.
-- Мнѣ кажется, на вашемъ мѣстѣ я бы ее ненавидѣла, и ужъ ни въ какомъ случаѣ не могла бы позволить съ собой подобнаго обращенія.
-- Ну, этого, я полагаю, вы никакъ не сдѣлали бы; въ противномъ случаѣ, мистеръ Броккельгерстъ былъ бы принужденъ удалить васъ изъ училища, а это, согласитесь, было бы очень-непріятно вашимъ родственникамъ. Гораздо благоразумнѣе терпеливо сносить боль, чѣмъ навлекать на свою голову несчастья опрометчивымъ поступкомъ. Къ-тому же, мы всѣ обязаны платить добромъ за зло.
-- Но вѣдь согласитесь сами, чрезвычайно-непріятно быть высѣченной розгами и стоять одной среди залы съ поднятыми руками -- вы же такая большая дѣвушка: я гораздо моложе васъ, и, однакожь, никакъ не чувствую въ себѣ способности переносить такія наказанія.
-- Будете переносить, если заставятъ, иначе васъ справедливо обвинятъ въ нарушеніи вашихъ обязанностей. Къ-гому же, не чувствовать въ себѣ способности сносить заслуженное наказаніе, значитъ поступать противъ совѣсти и не имѣть стыда.
Я слушала ее съ величайшимъ изумленіемъ и никакъ не могла понять этихъ новыхъ для меня правилъ поведенія и нравственности; еще менѣе могла я сочувствовать снисходительности, съ какой она отзывалась о жестокой дамѣ. Во всякомъ случаѣ казалось мнѣ, что Елена Бернсъ смотритъ на вещи съ оригинальной точки зрѣнія, недоступной для моихъ глазъ. Почему знать? думала я:-- можетъ-быть она разсуждаетъ совершенно справедливо, и время покажетъ, что я ошибаюсь. Надобно подождать.
-- Вы сказали, Елена, что у васъ есть недостатки: какіе же! Мнѣ кажется, вы очень-добры.
-- Наружность часто бываетъ очень-обманчива, и вы ошибаетесь на этотъ разъ, когда судите обо мнѣ. Во-первыхъ, я веду себя неопрятно, какъ это сказала миссъ Скатчердъ, и мнѣ почти никогда не удается содержать въ порядкѣ свои вещи; во-вторыхъ, я часто нарушаю правила школы и читаю тогда, когда слѣдовало бы учить урокъ. Притомъ нѣтъ у меня никакой методы, и я не могу привыкнуть къ строгой аккуратности. Все это чрезвычайно раздражаетъ миссъ Скатчердъ, которая, по своему характеру, всегда какъ-нельзя болѣе аккуратна.
-- И какъ-нельзя болѣе несправедлива, прибавила я; но Елена отрицательно покачала головой, не промолвивъ слова.
-- Не-уже-ли и миссъ Темпель такъ же строга, какъ миссъ Скатчердъ.
При этомъ вопросѣ нѣжная улыбка пробѣжала по лицу моей знакомки.
-- О, миссъ Темпель, чрезвычайно-добра ко всѣмъ намъ, и тяжело ей дѣлать выговоры даже худшимъ ученицамъ. Она очень-хорошо видитъ всѣ мои недостатки и отзывается о нихъ снисходительно; если, напротивъ, я дѣлаю что-нибудь достойное похвалы, она награждаетъ меня щедро. Вообще мой характеръ должно-быть очень-дуренъ, потому-что ея кроткія и благоразумныя наставленія не могутъ меня исправить; ея похвалы я цѣню выше всего на свѣтѣ и при всемъ томъ никакъ не могу привыкнуть къ точности и строгой внимательности къ самой-себѣ.
-- Будто бы? Не-уже-ли это такъ-трудно!
-- Для васъ, я увѣрена, здѣсь не можетъ быть никакихъ затрудненіи. Сегодня утромъ я наблюдала васъ въ классѣ и видѣла, съ какимъ вниманіемъ вы слушали миссъ Миллеръ въ-продолженіе уроковъ. Я, напротивъ, очень-разсѣянна, и никакъ не могу овладѣть собою: слушая миссъ Скатчердъ, и соображая все, что она говоритъ, я теряю изъ вида даже самый звукъ ея голоса, и впадаю въ странную мечтательность. Иной разъ кажется мнѣ, будто я въ Нортумберлендѣ, и окружающій меня шумъ напоминаетъ мнѣ небольшой ручей подлѣ нашего дома; въ такомъ случаѣ я совсѣмъ теряюсь, какъ-скоро доходитъ очередь до моего отвѣта, и занятая своимъ фантастическимъ ручьемъ, не слышу даже, что мнѣ говорятъ.
-- Но сегодня вы отвѣчали прекрасно, лучше всѣхъ дѣвицъ вашего класса!
-- Это былъ случай: меня заинтересовалъ предметъ, о которомъ читали.
И Елена начала разсказывать множество историческихъ подробностей, не обращая вниманія на то, что мнѣ нельзя было ее понять. Я поспѣшила привести ее въ уровень съ мыслями, которыя меня занимали.
-- Не-уже-ли вы развлекаетесь и тогда, какъ миссъ Темпель читаетъ свои лекціи?
-- Бываетъ, хотя не очень-часто. Миссъ Темпель говоритъ о предметахъ, которые вообще гораздо интереснѣе моихъ собственныхъ размышленій: языкъ ея увлекателенъ и живъ, и сужденія по большей части соотвѣтствуютъ моему собственному образу мыслей.
-- Ну, въ такомъ случаѣ вы, безъ-сомнѣнія, очень любите миссъ Темпель?
-- Люблю, конечно, хотя не употребляю для этого никакихъ усилій. Въ этомъ случаѣ я слѣдую только влеченію собственнаго сердца, и, разумѣется, нѣтъ и не можетъ-быть никакой заслуги въ подобной любви.
-- Напротивъ, очень-большая: вы любите тѣхъ, которые любятъ васъ-самихъ, это должно быть въ обыкновенномъ порядкѣ вещей. Любовь за любовь, ненависть за ненависть -- иначе и быть не можетъ. На вашемъ мѣстѣ я питала бы непримиримую вражду къ особѣ, осмѣлившейся себѣ позволить ужасныя жестокости.
-- Надѣюсь, co-временемъ вы перемѣните вашъ образъ мыслей, и поймете, что мы обязаны любить даже враговъ своихъ.
-- Какъ это? Не-уже-ли вы полагаете, что я буду любить мистриссъ Ридъ, которая меня ненавидитъ, и сына ея Джона, который поступалъ со мною какъ съ невольницей? Нѣтъ, этого быть не можетъ.
Елена Бернсъ потребовала объясненій, и я пересказала, какъ могла, исторію своихъ собственныхъ страданій. Не стѣсняемая ничѣмъ, я говорила живо, по увлеченію раздраженнаго чувства, и не старалась смягчать своихъ выраженій. Она выслушала меня терпѣливо, до конца; но, сверхъ ожиданія, не сдѣлала никакихъ замѣчаній.
-- Что жь вы думаете? спросила я съ нетерпѣніемъ.-- Развѣ мистриссъ Ридъ не злая женщина?
-- Она поступала съ вами очень-строго и даже отчасти жестоко, въ этомъ спора нѣтъ; потому-что, видите ли, ей не нравится вашъ характеръ, точно такъ же, какъ миссъ Скатчердъ не любить моего характера; но съ какими ужасающими подробностями вы помните всѣ ея поступки и слова! Какое глубокое впечатлѣніе всѣ эти несправедливости сдѣлали на ваше сердце! Это непостижимо, особенно для вашего возраста, когда легко прощаются всякія обиды. Мнѣ кажется, вы были бы гораздо-счастливѣе, еслибъ постарались забыть всѣ ея жестокости. Жизнь и безъ того слишкомъ-коротка и притомъ исполнена всякихъ огорченій: зачѣмъ еще отравлять ее враждебными чувствами? Нѣтъ, забвеніе обидь -- лучшее, высочайшее благо, какое только человѣкъ могъ получить отъ Творца.
И склонивъ голову, Елена Бернсъ предалась собственнымъ размышленіямъ, которыя очевидно были для нея пріятнѣе разговора со мною. Я замолчала; но почти въ эту же минуту явилась старшая перваго класса, безобразная дѣвчонка лѣтъ шестнадцати, и своимъ грубымъ языкомъ вывела мою подругу изъ задумчивость
-- Елена Бернсъ, если ты не уложишь въ ящикъ свои вещи и не уберешь своей работы, я принуждена буду пожаловаться на тебя миссъ Скатчердъ.
Елена, не сказавъ ни слова, пошла исполнять приказанія старшей.